Я тебя ждала. Глава 4. Марианна. Март 2003

Ольга Алейникова
МАРИАННА
Март 2003

Я переступила порог дома впервые за несколько последних недель и с удовольствием вдохнула родной запах. Что ни говори, а я любила свой дом. Здесь пахло уютом. Мама каждый день создавала его для нас. Только не уверена, что Дмитрий это ценил. Не помню, чтобы он хоть раз похвалил маму за что-то. Он всегда воспринимает происходящее, как должное. Считает, что ему все обязаны.
- Проходи, милая,- мама подтолкнула меня вперёд.- Смелее. Ты же не в гости пришла.
Я рассеянно пожала плечами. Я чувствовала себя, словно новая копилка, подаренная на день рождения. Внутри была пустота и лишь на самом дне слегка позванивала одинокая монетка размером в пять копеек.
Меня словно разрезали пополам, вынули всё содержимое и зашили снова. Вот как  я чувствовала себя. А ещё сердце сжимало чувство невероятной потери. Никогда я не чувствовала себя так омерзительно.
- У тебя будут ещё дети. Не переживай,- сказала мне мама в больнице,   и я сделала вид, что поверила, хотя слёзы выдавали меня.
Интересно, как бы искренне поверила она в такие слова, если бы услышала такое от своей мамы? Мне казалось, что она как никто должна понимать меня. Она ведь тоже мать. Хотя почему тоже? Я ведь не смогла стать матерью. И осознание этого подвергало меня встряске.
- Я считаю, что всё случилось так, как должно было. Тебе восемнадцать лет. Сейчас не самое лучшее время для ребёнка,- сказал мне в больнице человек, который должен был быть моим отцом столько лет. Не знаю, чего он хотел добиться: разозлить меня или успокоить, но ему отлично удалось первое.
- А ты и рад, что всё так обернулось,- бросила я ему в лицо.- Ты таким образом меня поддержать хочешь? У тебя не очень получается!
Я отвернулась к стенке и заплакала. Боль всегда подчиняет тебя себе, сколько бы ты ни сопротивлялся. Она убивает тебя. Я чувствовала себя огромным сосудом, который просто-напросто забыли наполнить водой.
Я не задумывалась ещё о детях и не горела желанием заводить их именно сейчас. Но одно лишь осознание того, что это маленькое чудо могло прикасаться своими пухленькими пальчиками к моей щеке во время кормления грудью, приводило меня в истерику. Мне казалось, что я предала собственного ребёнка, хоть мама и утверждала, что моей вины в этом нет.
Никто не знает, почему так произошло, но иногда случаются подобные вещи. Только от этого утверждения мне не становилось легче. Я отлично понимала, что случившееся –  полностью моя вина.
Я поддалась минутному увлечению, я предала человека, с которым встречалась долгое время, строила планы на будущее и взахлёб рассказывала, что никогда бы не смогла простить измену. А потом сама изменила.
Кем был для меня Андрей? Я не знаю. В школе я была страстно в него влюблена, а он любил мою одноклассницу. Потом у меня были другие парни, разные истории, интриги и романы. Он был рядом, пусть и не предельно, но мне хватало того, что я могу свободно позвонить ему раз в несколько недель и поговорить. И он не станет требовать объяснений, где я была всё это время. Когда начались проблемы с Ромой, я стала искать выход и не находила. А Андрей был по-прежнему единственным, чей номер я могла набирать без стеснения показаться слабой. А потом был тот роковой поцелуй. А потом ещё один и ещё один… и ещё…
А потом нас закрутило, и я поняла, что не могу представить свою жизнь без этого человека. Совсем не могу. Это был словно вирус, который растёкся по моим венам, вживился в кровь и никакими лекарствами его оттуда не вывести. Я оказалась больна им, больна неизлечимо. А Рома? Что Рома? Я и так слишком долго врала ему. Но та сильная боль, которую я ему причинила, вернулась ко мне в десятикратном размере. Это, наверное, было для того, чтобы я поняла, насколько важно оберегать чувства другого человека.
Рома был для меня чужим, а Андрей стал для меня желанием постигать новое, открывать тайны. Он стал желанием просыпаться, пить чай, улыбаться солнцу, радоваться дождю. Он стал для меня путеводителем по жизни. Но самое главное, он стал отцом моего ребёнка.
- Это был наш ребёнок,- сказал он мне в больнице в первый день своего приезда и заплакал. Никогда не видела его слёз, но, должно быть, у него в душе тоже образовалась дыра. Хоть она и была намного меньше моей, лишь одно её наличие словно успокаивало меня.
- Всё хорошо. Видишь, ему тоже не всё равно,- звучали слова в моей голове. Но с другой стороны, я так не хотела, чтобы он пережил хотя бы сотую часть из всего того, что пережила я. Та боль была ему ни к чему.
Знаете, что такое боль? Между рёбрами, там, где солнечное сплетение, образовывается пятидесятикилограммовая гиря, и частички её опускаются ниже и ниже, сдавливая всё на своём пути. И это не проходит никогда. Ни во сне, ни во время купания. Это убивает и убивает тебя. И ты ничего не можешь с собой поделать.
Я вздрогнула и вернулась в реальность, услышав голос Дмитрия.
- А я всё равно хочу поговорить с этим доморощенным отцом. Что он себе думает?- воскликнул он, войдя в дом.
- Не смей его трогать. Ему и так сейчас нелегко!- возразила я и забрала из его рук сумку. Мне не хотелось говорить с ним об этих проблемах. Он был совсем чужим в моей личной жизни.
- Поверь мне, Марианна, мужчины редко переживают из-за подобных ситуаций. Это у женщин всякие там гормоны, материнство, любовь и прочее. Мужчины…им, как правило, всё равно.
Я видела, что он ухмылялся. Видимо, он был чрезвычайно доволен тем, как делал мне больно. Но я привыкла отсеивать правдивую информацию и очередную попытку уколоть меня. Он слишком многому научил меня в жизни. Конечно, умение водить машину и правильно выбирать телевизор мне тоже пригодилось бы, но когда ты научился быть сильным – разве это помешает в нашем мире?
- Если ты не способен сопереживать кому-то, если не способен чувствовать боль утраты, то не нужно утверждать, будто все такие. Ты ничего о нём не знаешь,- я принялась защищать Андрея, не сразу заметив, насколько страстно я это делаю. Я так верила ему. Всегда. Ещё со школьных времен и до сегодняшнего дня.
- Я знаю жизнь, моя девочка. Мужчины одинаковые. Яркий тому пример – твой отец. Если бы он, как ты утверждаешь, переживал, он бы не бросил тебя на произвол судьбы вместе с матерью.
- Дима,- я услышала, как мама отчаянно выкрикнула его имя с кухни. Она всегда избегала разговоров об отце и никому не позволяла их заводить. Она всегда утверждала, что мне будет больно об этом говорить, хотя, как мне кажется, больно было ей.
- Да ты ничего не знаешь о моём отце. Он замечательный человек. И он не бросал нас с мамой,- я заметила, что уже снова перешла на крик, а мама смотрела на меня боязно из дверей соседней комнаты.- Если бы мама нашла в себе мужество рассказать ему, что ждёт ребёнка, может, мне бы и не пришлось всю жизнь терпеть рядом тебя.
- Я вырастил тебя, обеспечивал столько лет,- Дмитрий завёл разговор на свою любимую тему. Деньги были для него самым главным, что вообще может существовать в мире.
- Маша, объясни мне, ты виделась со своим отцом?- мамино лицо залилось краской, и я была готова поспорить, что через пару минут она расплачется. Но я уже начала свой рассказ, почему бы не закончить? К тому же, нет смысла больше скрывать.
- На шестнадцатилетие бабушка подарила мне правдивый рассказ о ваших отношениях и адрес моего отца.   Я виделась с ним раз пять. И каждый месяц он присылает мне деньги или же подарки. Он даже не знал о моём существовании. А ты за столько лет не удосужилась написать ему одно сообщение со словами «У тебя есть дочь»!
- Милая,- мама всё-таки заплакала. Ей было больно, я знаю. И я злилась на себя. Но так ведь часто бывает: когда нам больно, мы вымещаем злость на тех, кто рядом, словно станет легче, но становится лишь хуже.- У него была другая семья. Я не знаю… Я..
- Не надо оправдываться, мама. Я не обвиняю тебя. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое. Нас! Нас с Андреем оставили в покое. Это был наш ребёнок, и никто этого не изменит. Как бы вам того ни хотелось, я не смогу забыть это никогда!
Я поняла, что сказала уже слишком много и, взяв сумку, быстро поднялась к себе в комнату. Я закрыла дверь и легла на кровать. Андрей не приходит уже неделю. Я попросила его оставаться дома и не звонить мне. Было слишком больно смотреть на него и понимать, что у ребёнка могли быть его глаза. Но разве я не поступаю сейчас, как мама?
Я взяла телефон и набрала давно знакомый номер.
- Андрей, приезжай. Ты мне нужен.
Отбой. Без объяснений. Но самое главное, что я знала – он приедет.