«Фарс какой-то», - подумал Исследователь. – «А вообще-то полезно было бы узнать, как тут на самом деле устроены наука и образование. Ведь эти сферы являются главным двигателем прогресса, локомотивом эволюции. Разобравшись с этим вопросом, можно будет сразу увидеть, куда стремится человеческое общество и какие оно имеет перспективы к развитию».
С этими мыслями Исследователь направился к ближайшему университету. На крыше здания стояли три ветряка. Исследователь подумал:
«Наверное, здесь работают бескорыстные люди, «Дон-Кихоты» своего дела. Иначе, зачем им ветряные мельницы?»
Войдя в красивое современное здание, Исследователь огляделся. На стенах вестибюля висело множество непонятных объявлений: «Все расчетно-графические работы. Дешево. Качественно»; «Продаю ворованный ноутбук и телефон»; «Продается сессия. Оптом и в розницу. Обращаться в деканат»; «Сегодня состоится День молодежной науки. В программе лазерное шоу и запуск надувных шаров. Явка обязательна».
Весь вестибюль и длинный коридор, как и положено, был заполнен молодыми людьми, среди которых было немало «лиц кавказской национальности». Они гортанно смеялись, обнимались, боролись и, постреливая, танцевали лезгинку.
Остальные студенты деловито сновали туда-сюда, опасливо обходя группы танцующих.
Вроде бы во всем этом не было ничего необычного, но все-таки что-то было не так. И тут Исследователь понял, что его смутило. Помимо молодежи в коридоре находилось довольно много пожилых людей, видимо, преподавателей. Но они не двигались и даже не шевелились! Просто стояли или сидели в застывших позах, как будто время для них остановилось.
Исследователь подошел к залу Ученого совета. Рядом, на стене, висела групповая фотография руководства. Все улыбались, только у одного из них, стоящего почти по центру, лицо было заклеено смайликом. В зале Совета тоже сидели замершие, как в какой-то сказке, люди.
Но вот откуда-то в президиуме, который стоял на возвышении, появился председатель.
Фигурки людей сразу задвигались, засучили ручками и ножками, начали оживлённо разговаривать и здороваться друг с другом. Председатель включил микрофон и сказал:
- Ну-с, начнем. Какая у нас повестка заседания?
Ученый секретарь, который уже сидел в президиуме, вскочил и бодро ответил:
- Как всегда… Как прошлый раз… В смысле, обширная повестка… Важнейшие вопросы… Ключевые темы, так сказать…
- Зачитывайте скорее! – потребовал председатель.
Ученый секретарь начал бормотать себе под нос:
- Черт, нет повестки… Подевалась куда-то… Но зато кворум есть… Кажется… Нет, точно, есть кворум… Слава богу…
После чего секретарь громко произнес:
- Кворум есть!
- А повестка? – не унимался председатель. – Как же мы будем без повестки пять часов заседать? Чего обсуждать будем?
Ученый секретарь, копошась в бумагах, опять начал бормотать:
- А, вот… Нашлась повестка. Кажется… Или это повестка прошлого заседания? Вроде, прошлого… А, какая разница… Все равно… Месяц прошел… Никто не помнит… Наверное…
С этими словами он решительно протянул председателю листок бумаги и радостно сказал:
- Вот повестка! Нашлась!
Председатель в микрофон прочел повестку присутствующим:
- Итак, на повестке дня три важнейших вопроса. Первое – научная деятельность университета и перспективы ее развития. Второе – модернизация образования. Переход на двухуровневую систему подготовки кадров. Третье – отчет кафедры физики. Четвертое – разное: бюджет вуза, кадровые перестановки и создание новой кафедры строительных игр: домино, буры и секи.
- Кто докладывает по первому вопросу? – спросил председатель.
Ученый секретарь снова начал рыться в бумагах, периодически посматривая в зал, словно выискивая взглядом кого-то. Потом сказал:
- Докладчик по первому вопросу…. отсутствует! По уважительной причине… Он в отпуске… И еще болеет… Второй год… А содокладчик – Вы…
- Я?! – изумился председатель. – Ну, что же, тогда я начинаю. Уважаемые коллеги! Как вы знаете, наше общество, согласно глобальной стратегии, послано руководством по инновационному пути развития. Поэтому прикладным и фундаментальным научным исследованиям пресса и другие средства массовой информации уделяют первостепенное значение. Мы с вами должны обсудить вопрос, какой должна быть наука в университете. Какие будут мнения на этот счет? Кто желает выступить? Давайте начнем с проректора по научной работе. Что он думает по этому поводу? Где у нас научный проректор?
- Так Вы же его, как не справляющегося с обязанностями, два года назад отстранили от должности, - испуганно зашептал Ученый секретарь.
- И что, никого не назначил вместо отстраненного? Да, совсем замотался… Дела все… Дела… Показатели… Отчеты… Справки… Проверки… Ну ладно, пусть народ скажет, что нам с наукой делать.
В зале возникло оживление. Поднялся лес рук. Видимо, каждому хотелось засветиться, выступить, показать свою принципиальность и эрудицию. Первым встал, видимо, какой-то важный руководитель и вальяжно произнес:
- Ich glaube, das… Wissenschaft… ist eine wichtige… Ой, простите, я еще не совсем переключился. На научном симпозиуме был. В Германии. Ну, так вот, там, в Германии, наук много. Говорить вообще о науке – сложно: наука науке рознь. Давайте сначала произведем классификацию наук в нашем университете по каким-нибудь определяющим признакам, а уже потом будем разрабатывать стратегию каждой науки. Например, согласно классическому «определителю наук», составленному в рамках законов Мерфи, их можно классифицировать так: если «оно» зеленое и дергается – это биология, если дурно пахнет – это химия, а если не работает – это физика.
Тут выступающий выразительно посмотрел на представителей кафедр химии, физики и биологии, с которыми, вероятно, был не в ладах.
Первым опомнился профессор с кафедры физики, который встал и язвительно изрек:
- Коллеге, вероятно, известно, что мировая величина науки Эрнест Резерфорд, который, кстати, в Германии по-настоящему работал, положил в основу классификации наук несколько иные признаки. Он говорил, что все науки делятся на физику и… собирание марок.
Профессора тут же поддержал биолог, который добавил:
- А великий российский физик Советского Союза Григорий Ландау говорил, что науки делятся на естественные, неестественные и сверхъестественные.
Тут при упоминании о Советском Союзе проснулся и встрепенулся пожилой профессор, который ранее работал на кафедре научного коммунизма, а теперь представлял кафедру общеэкономических теорий. Он заявил:
- Владимир Ильич Ленин называл всякую науку «прикладной логикой». Можете проверить – том десять, страница триста шесть, второй абзац сверху полного собрания сочинений.
Старичка тут же осадил профессор математики, который заметил:
- А вот Эммануил Кант ранжировал естественные науки по степени присутствия в них математики. Он, если помните, говорил: «В каждой естественной науке заключено столько истины, сколько в ней есть математики».
Ему незамедлительно возразил уже выступавший физик, который, вероятно, считал кафедру математики своим главным конкурентом на звание чемпиона по отчислению студентов младших курсов. Он авторитетно произнес:
- Альберт Эйнштейн считал, что «математика – это единственный совершенный способ водить себя за нос».
- Кроме того, Эйнштейн утверждал, что «наука без религии хрома, а религия без науки слепа», - сказала какая-то старушка, видимо, с кафедры философии и торопливо перекрестилась на портрет Карла Маркса, висевший тут же среди портретов известных ученых университета.
Тут разгоревшуюся полемику прервал председатель:
- Коллеги!.. Хватит спорить! Пора подвести некоторые итоги. Я думаю, что вы все, в определенном смысле, правы. Давайте обобщим все выше сказанные мысли в проекте решения. Итак, судя по выступлениям, наука в нашем университете должна выглядеть так. Формулирую.
Наука, то есть прикладная логика, включающая в себя естественные, неестественные и сверхъестественные науки, должна быть зряча, ходяча, иметь зеленый цвет, дергаться, дурно пахнуть, не работать, собирать марки, водить себя за нос и содержать столько истины, сколько в ней математики. Есть ли возражения против такой формулировки?
- НЕТ!.. Отличное решение… Учитывая наши реалии, перспективы и традиции… Лучше не придумаешь, - забормотал Ученый секретарь.
- Есть ли добавления? – продолжил председатель.
Тут встала изящная дама с кафедры русского языка и молвила:
- Я предлагаю добавить, что наука, как говорил А.С. Пушкин, который для нас все, еще «должна нам сокращать опыты быстротекущей жизни»...
- Принимается, - заторопился председатель. – Теперь мы наконец-то определили роль, задачи и место науки в нашем университете. За работу, товарищи ученые! Больше вопросов на эту тему нет?
- Есть, - сказал какой-то человек из зала в потертом пиджаке, мятом галстуке и несвежей сорочке. – Когда ученым зарплату прибавят?
- Это к перспективам развития науки не относится, - отмахнулся председатель. – Переходим ко второму вопросу, то есть к проблемам образования. Кто у нас докладчик?
В этот момент откуда-то раздался жуткий протяжный вой, и все здание затряслось. Все начали озираться.
- Спокойно, коллеги! Это нашу аэродинамическую трубу запустили. Вот видите, как говорится, не боги горшки обдувают… А многие не верили… Мол, деньги в трубу… На ветер… Ничего не на ветер.
Тут председатель посмотрел на свои скромные часы ценой в 25 тысяч евро и, как бы любуясь ими, повторил:
- Не на ветер потратили, а с пользой. Поехали дальше, коллеги. Время – деньги! Итак, второй вопрос.
Ученый секретарь опять судорожно зарылся в бумаги и забормотал:
- Был же докладчик… Только что… Недавно… Перед тем новым годом его видел… Куда делся?..
В это время к Ученому секретарю подошел человек и что-то зашептал ему на ухо. Секретарь, покивав головой, громко сообщил:
- Докладчик, приятель Ваш, по болезни уволился. Сказал, что здесь сильно штормит.
- А кто теперь вместо него?
- Тот тоже уволился… Перевелся на более приятную и менее нервную работу. То ли говночистом, то ли каскадером.
- Ну, а докладывать, кто будет? Что, опять я? Один за всех? – возмутился председатель.
- Нет, содокладчиком записан Ваш заместитель, - подобострастно сказал Ученый секретарь.
- Ну, слава богу! – облегченно вздохнул председатель. – Пусть докладывает.
Сидевший рядом с председателем молодой, румяный и кучерявый человек поднялся и начал речь:
- Ну… Я вам коротенько… Минут на сорок… Гы-гы-гы. Хотя че тута неясно? Есть задача сверху грести на двухуровневую систему. Какие могут быть вопросы?
Тут встал человек в несвежей сорочке и сказал:
- Позвольте, а как технически разделить наше образование на два уровня, если теперь его общий уровень и так стал ниже плинтуса. Это же филигранная, ювелирная работа. Тут без повышения зарплаты преподавателям никак нельзя. Мы с ней не справимся.
- А мы тя быстро научим правильно регакнасцировку делать и напополам целое делить. Вот возьмем и твою зарплату на два поделим. Сразу научишься.
После этого слово взял еще один оратор. Он произнес:
- А зачем вообще у нас в стране нужна двухуровневая система. Была же своя, отработанная годами. Наши выпускники очень котировались в других странах и были часто грамотнее, чем выпускники зарубежных вузов. Наши за границей до сих пор нарасхват. Не зря утечка мозгов стала проблемой государства.
- Во-во! Верно петришь, дядя! – ухмыльнулся докладчик. – У нас, вишь, шибко много мозгов, поэтому они и утекают за рубеж. – А че надо делать, шоб мозги не утекали? Ясен пень. Коль не будет стока мозгов, и утекать будет нечему. Так проще всего проблему решить. Короче, будем переходить на два уровня со следующего понедельника. Государственное дело! Чем по заграницам шастать, пущай у нас тут выпускники сидят, в раболаториях… Инновации из себя выдавливают… по капле... Гы-гы-гы! А то вы только и умеете, что испытывать сферического коня в вакууме и со своими надуманными темами молодых ученых от дела отвлекать. Узнаю про такие темы исследований – всех разгоню!
Председатель посмотрел на часы и сказал:
- Принимается. Товарищи, мы уже заседаем шестой час. Есть предложение закругляться. Третий вопрос – отчет кафедры физики. Но, поскольку кафедру физики мы недавно объединили с кафедрами физической культуры и культурологии, вопрос предлагаю перенести. Остальные вопросы, с бюджетом вуза, кадровыми перестановками и созданием кафедры строительных игр: домино, буры и секи, а может быть, и научного центра игры в очко на пальцах - ректорат решит в рабочем порядке. На этом заседание Совета считаю законченным.
Председатель выключил микрофон, и в этот момент члены Совета опять замерли, как будто их выключили.
Исследователь вышел из зала заседаний и по дороге опять посмотрел на групповой портрет руководителей. Теперь на нем почти все лица, кроме председателя, были заклеены смайликами. Исследователь подумал: «Вот тебе наука и образование! Кто ж их довел до такого состояния? Вот бы встретиться с руководством университета, понять, что это за люди такие, и куда они науку и образование ведут?»
С этой мыслью он вышел из здания в красивый, ухоженный парк.