от печали до радости

 

Тем,  что  мы  были
И  что  мы  сегодня,
Завтра не  будем  уже.

Овидий.


повесть


1. У  РЕКЕТИРОВ  НА  ВИДУ

- А  бе –ее-лый  лебедь  на  пру- ду-уу … несся    с  рынка  протяжный ,  с  гнусавой  просадкой    молодой  здоровый  голос. Каждое слово  сопровождалось  ударами  по  струнам  гитары   такой  силы,  что,  казалось,  они  не   выдержат,  и  им   всем  сразу  придет  конец. Бринь!.. Бринь!...
Но  струны    держались,  отражая  настойчивые удары  певца и  жалобно  звеня.
- Ка –а а- чает павшую  зве-езд-у-уу…-   старался  дальше наводить  тоску и душевные  переживания  знакомый  голос .
- И  чего  это    Генка  так   надрывается  и    гнусавит?- прислушался  Денис,  ускоряя   шаг.- Ведь может  же  петь  хорошо.Зря,  что ли,  музыкальное  училище  закончил? Видно,  зря,  раз  на  рынке  ошивается,  рваные  рубли  заколачивает. А  гнусавит,  наверное,  специально, чтобы торгашей   да  алкашей  растрогать. Глядишь,  больше  в  шапку  и  накидают.
Он свернул  за  поворот,  и    песня  ударила  ему   в лицо.
-На  том  пру-уду- у,  куда   тебя  я  уве-ду-уу,-  упрямил   Генка.
Рынок кипел. Еще  недавно на  этом  месте  стояли  редкие   старушенции,  торговавшие  семечками  да   домашним  барахлом. Теперь рынок   окреп,  превратился  в настоящий  базар -  со  своим  неумолчным шумом и веселым  гомоном. Он  широко раскинул  свои  пестрые  крылья :  с  одной  стороны вышел на  городскую  площадь, - туда,  где   стоял  памятник  Ленину   и  проходят митинги. С  другой -  начал  пробираться на   территорию местной  милиции. На  протянутых  веревках  хлопали  на  ветру,  как  белье  на  просушке, турецкие  футболки, польские   блузки,  прочее тряпье. На   газетах ,  прямо на  земле  плавилась на  солнце преодолевшая  нелегальным  способом  пограничные  кордоны  украинская колбаса. То  и  дело набегающий  сухой  ветер припорашивал  ее  серой  пылью,  и  торговцы   на  глазах  у  покупателей  обтирали  ее  чем  придется. Пахло пережаренным  шашлыком.
Денис всегда старался  быстрее  преодолеть  это  бурлящее место и укрыться  за стеклянными  окнами  магазина. Чтобы   сократить  путь,  он   поднырнул  под  какую-то  обвислую  веревку  с  тряпками. Что- то  хлестнуло его  по лицу.
-   Бюстгалтер,  кажется,  зацепил, -  только и   подумал  Денис, как на  него тут  же  обрушился  громовой  голос:
- Куда  пре- сся!?...
Гром-баба   в  черной футболке  с  золотой  вышивкой,  из-под  которой вулканами выпирали    груди, встала  напротив   его,  подперев  кулаками  пышные   бедра. Разглядев  нарушителя торговой  площади,  торжествующе -  снисходительно  упрекнула:
- А  еще  интиллихент…
И,  усмехаясь, добавила:
- Хренов…
Денис  и  не  нашелся, что  ответить. Так  его  никто  не  стегал. Когда  он  приезжал  к  отцу,  там  его  сосед Сашка -  алкаш,  эдакий   башковитый  дурак,  еще  мог поприкалываться:
-Ну,  что нового настрочил,  интеллигадость? – забрасывал  он удочку Денису  с  намеком   на  его профессию - журналистику.
Но  это -  по - свойски,  обижаться  тут было нечего…
Денис  растерянно поправил  выбившийся   галстук. Бочком, бочком, - стараясь не задеть еще  чьи-нибудь  тряпочные владения, или  не   наступить на  полуизжарившуюся на  солнце колбасу,  прорвался  сквозь  торгашеские  ряды.

До  открытия  магазина  еще  оставалось  какое-то  время. Через просторную стеклянную витрину,  как   из засады,  находясь  на  безопасном  расстоянии  от грозных  торговок,  Гуков наблюдал за  рыночным   мельтешением.
Мимо чинным   шагом,  хозяйским  глазом  поглядывая   по сторонам, прошли двое парней. Отглаженные, прилично  одетые, на  шее  - белые шарфики.
«Прямо  как  знак  особого  отличия»,-  отметил про себя Денис.
Белые  шарфики  подошли  к торговке,   которая  понавешала  возле  себя  целую  груду    халатов, юбок,  кофточек. Что-  то  сказали  женщине. У той   брови  взлетели кверху,  она  закачала  головой,  заохала. Один из  них поводил  перед  ее  носом  указательным   пальцем. Торговка   сникла,  на  ее  лице   появилось  выражение  растерянности. Она  беспомощно огляделась  по сторонам  и   полезла  под  прилавок. Порылась там, что-то с  жалким  видом протянула   парням.
Гуков   знал  их, они постоянно  курсировали  на  рынке. Да  и  кто  не знал   этих  рекетиров : в  небольшом  городке  все  на  виду. У  одного из  них  недавно  прямо средь  бела  дня  сгорел  «Мерседес». Иномарки  были    большой  редкостью, и  событие с «мерсом»  вызвало большой  резонанс. Говорят, именно после  того случая цена  на  свободную  торговлю на рынке  сильно  возросла.
«Зайдут -  не  зайдут в магазин? – с  тревогой  подумал  Денис.- Да  что  тут  брать?»
Просторный     магазин  был  практически пуст. Объемные сетчатые контейнеры на   колесах перегораживали  его  большую  часть. Намек  на  торговлю был  только  возле  входной  двери. Здесь на  полках  в  несколько  рядов еще  с  советских  времен  стояли  банки  с  березовым  соком . Разве  что  водка   могла привлечь,  которая  появилась совсем  недавно. Но  об  ее  существовании никто  почти  не   знал. Все привыкли,  что  в  магазине  пусто.
В  агонии  звинькнула    попавшая  в  паутину муха. Потом, словно  прислушавшись к   себе и оценив  серьезность  сложившегося положения, она нервно  вскрикнула. И заголосила,  заверещала  тонкой  протяжной  зудой из последних  мушиных  сил.

2. НАЛОГИ НАДО  ПЛАТИТЬ…

« Что я, журналист с  университетским  образованием, тут  делаю? Зачем   согласился   стать  директором? -  уныло подумал  Гуков, разглядывая  беспорядочное,  подобно  броуновскому,  рыночное движение.- Ни  товара,  ни  денег. Начальник  сказал : зарабатывай! Заработаешь  тут…».
Недавно его  наперебой,  как   великого  гостя, сразу  попросили  явиться  налоговая  инспекция  и  пенсионный  фонд. Поразмыслив,  Денис решил сначала  отправиться в  налоговую. Рассудил:  это  учреждение  поглавнее будет.
Шел -  волновался. Прямо как   первый  раз  в  первый   класс.
В  кабинетах Денис с  интересом  рассматривал   сидевших за  столами   инспекторов.   Они  показались  ему все какими-то  нервными,  издерганными,  злыми. В   комнате  шумел настоящий прибой, с похожими приливами  и  отливами. Вал  посетителей   то  накатывался  на  инспекторов, захлестывая  их  своими  многочисленными  декларациями,  отчетами,  то  откатывался  назад,  давая    короткую  передышку. Лица  налоговиков  просветлялись. Мужчины  вытирали  пот  со  лба,   женщины  торопливо  лезли  в  ящики стола   за  зеркальцами и губной  помадой. Едва  успевали мазнуть  себя  раз,  другой,  как  от  входной  двери  накатывался новый вал.
 Бухгалтеры,  предприниматели   шли  сюда   как  в  храм -  притихшие,  благоговейно прижимая  к  груди  свои драгоценные бумаги. Корпели  над  ними  не  один  день, мудровали  – чтобы  и налогов  поменьше  вышло,  и в  то  же  время выглядело  пристойно. Судя  по  всему, не у  всех это получалось.
- Что  вы  мне опять  филькину   грамоту  подсовываете?
На  глазах  Дениса  пожилая  инспекторша  сурово  отпихнула  протянутые  ей  бумаги. У молоденькой  бухгалтерши   тут  же  по   лицу пошли    красные   пятна,  на  глазах    навернулись   слезы:
- Я переделала  все  так,  как  вы  говорили…
-   Переделала… -  устало  усмехнулась  инспекторша. -  А  вы   за  законами  следите?
- Слежу …  У  меня   несколько   папок  заведено.
-По  нашему  времени   надо  двадцать   заводить…
-  А  что,  опять законы  поменяли?
- Опять  …-   вздохнула  инспекторша.
Она  взяла  в  руки   только  что  отшвыренные  ею  бумаги.
- Вот  смотри. По  новому  закону  все  надо  заново  пересчитать… Доначислить налоги…
- Как? Задним  числом? Разве  такое  возможно?
- Да,  милочка … В  нашей  стране  все  возможно…
- Так  мы  же  полностью рассчитались…
-  Наша  инспекция  тоже вроде  бы отчитались перед  Москвой.  А  теперь  вот  до самой  ночи  сидим,  все переделываем  заново.
- Так же  невозможно  работать! – в  сердцах прихлопнула   папкой  по  столу   девушка.
- Ну,  дорогая…Тут   уж  выбирайте :   или работать, или не работать…
Усталая инспекторша нетерпеливо взглянула   на  часы,   скользнула   поверх   посетительницы в  сторону  образовавшейся возле  нее  очереди бухгалтеров.
-  Ничего… Вы    девушка  грамотная,  переделаете…
Денису  стало  не  по себе  от  услышанного. Если  уж   пристально следящая    за меняющимися  чуть  ли  ни каждый  день законами  бухгалтерша  не  может  справиться с  бумагами…

Он  отыскал  нужное  окошечко,  обратился  к  полноватому мужчине  в  очках.
 - Аврора? -  переспросил  инспектор.
; «Аврора».
; Хм...  Ну,  вы  даете...
; Что  такое? - вежливо  поинтересовался Денис.
; Как  что  такое? - вытянулось  лицо  за  перегородкой. -  Вы   почему   отчеты   не сдаете?
; Какие  отчеты?
; Как  какие?   Первый  квартал   давно   кончился,  а  вы  годовой  отчет   до сих  пор  не  сдали.  Почему?




Стоящие  рядом   бухгалтеры-  женщины    стали посматривать  на  него  с
усмешкой. Все  они худо-  бедно оформили  свои  бумаги,   чтобы  не налетать  на  штрафы,  пени.
Денис  понял:    налетел.

Сухая,  как  стручок, секретарша  торгового  объединения  Наташка  с   броским     макияжем и  задранным на  макушке пучком   крашеных белых  волос принимала   посетителей на  правах  приближенного  к  большому  начальнику человека.
- Занят. Подождите,-   строго указывала  она место  очередному  рвущемуся  в  кабинет. И тот   смиренно  сникал. Оседал. Терпеливо   ждал.
; Проходите, -    говорила  другому. Как  великой  милостью одаривала.
Время  от  времени Наташка вставала, выпрямлялась, звонко цокала  «копытцами». Несла  себя к  шефу, красноречиво демонстрируя   все  свои  достоинства. Главным  в  этом  ряду  были торчащие ,  как  заточенные,  «боевые»  груди.
«Бюстгалтер»,   а  не  бухгалтер. Нужны были ей   эти дебеты,  кредиты, когда  есть  дела поинтереснее…»
Это  до Дениса  только  сейчас  дошло.

-Завтра  принесете  все  документы  на  проверку!
И  очки  опустились  вниз,  уткнулись в  бумаги.
«Сам я  дурак,  - выйдя  из   кабинета, клял себя Денис.- Надо было  принимать  дела  как  положено. А то  обрадовался:  директором  поставили! Баран  бестолковый».

...В  пенсионном  фонде было  не  протолкнуться. Денис дождался  своей  очереди.
; Почему  налоги  не  платите? -  без  всяких  предисловий   выстрелила  в  него
из - за стола   статная  дама.
; Денег  нет,-  развел руками    Гуков.
; Что - о -о?
; Выручки  нет,-  попытался  было   пояснить  Денис.
; Рассказывайте  сказки! Чтобы  в  магазине  да  не  было денег  - это что- то  новое.
; Да  копейки,  какие  там  деньги...
; Да- да, понимаю,-  издевательски продолжала инспектор. - На  штаны  с цепочкой   хватает,  а как платить  налоги  - так  сразу  «денег  нет».

  Денис  чертыхнулся  про  себя. Он  не  столько подасадовал  на  язвительность  инспекторши, сколько  на совет жены. Говорил  же ей :  зачем  покупать   брюки  с  дурацкой   цепочкой? Да, штаны  -  темно - зеленые,  с  желтоватым  отливом,  сшитые по последней моде …  Но  вот сверкающая ,    как  у  купца  первой  гильдии,   цепочка   над  карманом -  это лишнее. И вот  здесь,  в  пенсионном  фонде, эти «купеческие»  штаны  с  цепочкой сослужили  ему  недобрую  службу.

- Срочно несите     все  документы. Посмотрим, что  там   у  вас  творится,- пристукнув   по  столу  ладонью,  вышла  из себя «пенсионная» дама.
Денис  хотел было  согласно  кивнуть  головой, но  вспомнил  про  налоговую.
; Нет,   не  могу,- покачал  он  головой.
- Почему  же,  скажите  на  милость?
Денис тяжело вздохнул:
; Налоговая инспекция   забрала  все  бумаги  для  проверки.
; Понятно…- протянула  дама. - После  налоговой -  документы сразу  ко мне.  Ясно?


3. ПРЕДПРИНИМАТЕЛЯМИ   РОЖДАЮТСЯ?

…Он  возвращался  домой в  мрачном  настроении. Одолевали  грустные  мысли:
«А,  может, я  вообще  к  предпринимательству не  способен? Говорят, только   пять  процентов   людей обладают  такими  способностями. Вхожу ли  я в  это число?»

В  памяти  всплыла   почти  уже забытая  картина   далекого детства. Он, мальчишка   девяти  лет  от роду,  повел  в парк  своего  младшего  товарища  Павлика. Мальчику   было  еще   меньше  годков,  чем Денису:  не  больше  пяти. Рос  он в      бедной  семье глухонемых  родителей  в  покренившемся  от  старости  и ветхости  домишке.
В кармане  у  Дениса   при  ходьбе   позвякивала жалкая  мелочь,  которая,  по  его подсчетам,  позволила  бы  им  по  разу  прокатиться на  карусели. Был  ясный   солнечный  день, и  Павлик  не шел -   он  подпрыгивал от  радости, крепко  сжимая  руку Дениса  и  постоянно  заглядывая ему  в  глаза.
-А  на  лошадках  прокатимся?
-Прокатимся!
-А  на  жирафе?- мечтательно   улыбался  Павлик.
- И  на  жирафе,- отвечал  Денис. – И  на самолетиках…
Но собранной  мелочи  хватило  только  на  несколько  минут   детского  счастья. Вот  крупная  женщина в  синем  ситцевом   халате  нажала  какую-то    кнопку  на  электрощитке – и  карусель,  это чудо  из   чудес в глухоманном  районном  городке,  где  прошло детство  Дениса,  стала   замедлять,  замедлять  свой   сказочный   бег…  Пока  не  остановилась  вовсе.
Павлик,  оседлавший  белогривую лошадку  в  яблоках  с  измазанными ботинками  катающихся  боками,  сразу   загрустил. Кажется,  не  хотел  верить, что  чудо,  которого он столько  ждал, так  быстро,  неумолимо  быстро  закончилось…
-Слезайте, мальчики!-  приказала  хозяйка  карусели. – По одному   билету  можно  проехать  только один раз. Слезайте…
Павлик,   прикусив  губу,  чтобы  не разреветься,  нехотя   сполз  с  седла  карусельной  лошадки.
-Что,  Павлик,  еще хочется?- спросил  Денис  своего маленького   дружка,   когда  тот  приник  лбом  к  железным  прутьям  ограждения,  глядя,  как     счастливые  дети поехали  на  лошадках, слониках и  жирафах.
- Угу,-  шмыгнул   носом  Пашка.
Денис  засунул  руку  в карман,
 Нащупал там  последний  грош – две  копейки. Можно  было только позвонить  из автомата. Но звонить было  некому -  ни у  его  родителей,  ни, тем более,  у матери Павлика, работавшей  на  ковровоткацкой  фабрике  ткачихой, домашнего  телефона не  было.
И  тут  в  голову  Дениса пришла   крамольная  идея. Он   подошел  к  урне, куда  выбрасывались  использованные  билеты  и  оторванные  от  них  каемочки  с  надписью «контроль». Нашел  подходящие  «исходники»,  слюной  подклеил  «контроль» к  билетикам. На его  взгляд,  все   вышло  «зашибись».
-Не  хнычь,  Павлик,- тронул  он   за  плечо малыша. – Иди  вперед,  а я  за  тобой.
- Угу,-  только  и  ответил   мальчик,  вытирая  слезы.
Женщина  в синем  халате   еще  не  успела  взять в  руки денискины  фальшивки,  как  «контрольки»    отвалились  сами  собой.


- И  тебе  не  стыдно?- схватив Дениса  за рукав,  начала свою  воспитательную  работу  управительница  каруселью. – Ты  какой   пример,  лоботряс,  маленькому  подаешь, а?
-Отпустите,  пожалуйста,-  покраснел  Денис.- Павлик   очень  хотел  еще прокатиться…
Управительница,  все  еще   державшая  нарушителя  спокойствия  за  рукав  летней  рубашки,  хотела  было   продолжить свою   нравоучительную  лекцию,  чтобы  впредь  не повадно было … Но  тут  от страха  в  голос  завыл  Павлик,  о котором  в пылу схватки с Денисом   совершенно забыла зоркая  контролерша.
- А  ты  чего? – повернулась  она  к  плачущему   мальчику.
Павлик  поднял  на нее   глаза  и  заголосил еще   громче.
Контролерша,  отпустив  рукав Дениса,  уже  миролюбиво  спросила:
-Хочешь  на  жирафе?
- Угу,- всхлипывая,  кивнул  Павлик.
-  Ну, иди,  садись  на  жирафа,  пока  того  не  заняли,- уже  с  теплыми  интонациями в  голосе  проговорила  управительница  каруселью.
-Сел,  мальчик? Ну, держись,  ребятки,- поехали…
Она  обернулась  к  Денису,  который,  несмотря на  неприятную  для него ситуацию,  в душе  был  рад  за  Павлика. Кружась  на   карусели,  малыш уже  улыбался, начисто забыв  о своих  недавних страхах.
- А  ты,  паренек,-  обернулась   контролерша,-  иди, иди  отсюда…  Тебе на  карусель   даже  по  билету   теперь путь  заказан…

Денис  вспомнил и другой   случай.  Он тогда  уже работал  в  газете,  его  журналистская  деятельность  разворачивалась. Как-то попытался   закрутить и  коммерческую.
… Очередь к  кассе в  «Культтоварах»  продвигалась  медленно. Денис   все  никак  не мог  понять:  то  ли  кассирша -   рыхлая  тетка с  нахлобученным    на  голову начесанным шерстяным  беретом попугайного  красного  цвета  копается,  как  курица. То  ли покупатели слишком  долго  роются  в  своих  карманах, выискивая по  требованию   этой  кассирши  десюнчики,  пятаки  и  «двушки». Он  нетерпеливо  переминался  с  ноги  на  ногу,  заглядывал вперед  через  плечо    замеревшего  на месте   широкоплечего мужчины. Его  спина назойливо маячила    перед  Денисом непреодолимым  бруствером.  У него  было горячее  желание отпихнуть мужика  в  сторону,   прорваться  к  вожделенной  амбразуре  кассы.
Наконец    «спина»,  согнувшись   перед  окошечком,  получила свой  чек и расчистила  пространство. Денис  подошел  к  кассе.
- Мне машинку  «Ромашку»,-  сипловатым,  каким-то не своим, чужим  голосом негромко произнес  он.
Деньги – одну  тысячу  тридцать семь  рублей пятьдесят  три  копейки -  он приготовил  давно,  еще  дома. Дожидаясь  своей  очереди,  крепко  сжимал  их  в   кармане. Так и  простоял все  время ,  не  разжимая  руку. «Мало  ли  что,  жулья   везде  хватает,    в магазине -  особенно. А мне эти  деньги не с неба  упали»,-  думал  Денис,  на  ощупь ощущая  внушительность суммы. Таких  денег  он  никогда  в руках  не  держал.
Сюда  вошла и  его месячная   зарплата,  и зарплата жены, и  вся  заначка -  та, что неприкосновенным  запасом  долгое  время   лежала  под клетчатой  клеенкой    кухонного  стола  с  шатающейся  ножкой. Правда, этих  денег  все  равно  не  хватило. Ему  пришлось  расторгнуть свою страховку. Потерял прилично – почти сто  рублей! Зато    нужная сумма набралась -  вся, до копеечки…


-Какую  еще «Ромашку»?- опустив  лицо  с двойным  подбородком,  отчего   складки  еще  больше  увеличились, глянула  на  него  поверх толстых стекол очков   кассирша.
- Пишущую… 
- А  разве есть  у нас такая? – недоуменно  двинула та объемными плечами .
- Есть, есть. У  нас,  во  втором  отделе,-  тоненьким  голоском  подсказала  ей подошедшая  молоденькая  продавщица с  заведенной  «клюшкой»  челкой. - Недавно  завезли…
Денис  разжал  перед  кассиршей затомившуюся  руку. На  блюдечке выросла   целая  гора  смятых,  увлажненных  от  пота  десяток, пятерок, рублевок. Укоризненно  покачав  головой,  кассирша   стала сосредоточенно  пересчитывать  деньги. Денис  стоял,  не  шелохнувшись, пристально наблюдая  за  ее действиями. Ему почему-то  сразу  стало  жарко. Денис  сдвинул на  голове меховую  шапку, раздвинул  пушистый   шарф.
«Уф-ф..» -   подул на себя   воздухом, не  сводя  глаз с мелькавших в  руках  кассирши купюр.
Ткнув  толстыми, окольцованными  золотом,  пальцами  в  клавиши и    стрекотнув   кассой, она пробила  чек , подала заветный квадратик  бумажки  Денису.
- Следующий!
…Тащить громоздкую картонную коробку  было  неудобно. Денис  и  к  себе ее  прижимал,  и  под  низ обеими  руками подхватывал -    все равно она  выскальзывала. Он   не  раз   уже  пожалел,  что  не захватил  санки, на  них бы раз  -  и уже дома. Денис  с  завистью проводил взглядом юркого  мужичка в лохматой  шубе. Упираясь, тот споро волок  на   детских санках   белесый, словно припорошенный  снегом, мешок муки. Мимо старенькими  паровозиками пропыхтели   дедок с  бабусей, таща в  каждой  руке  по  увесистой  сумке.
- Ох - х,  не  могу…- ставя обе  сумки  на обледенелый  тротуар, тяжело расправляясь    и  хватаясь  рукой  за  поясницу, пожаловалась  своему  спутнику   старушка.
- Нам  еще  надо  сходить… А  то  разберут…- проскрипел  дедок.
«И нам  сахар нужен. После  нового  года обещают    цены  так  поднять -  не  укупишься , -   подумал  Денис. – Ничего!  «Ромашка»  выручит!»
Он поднял свою  покупку   и с удвоенной силой  потащил домой.
Поставив  коробку     посредине  комнаты,  Денис аккуратно,  чтобы  не  повредить  заводскую  упаковку,  достал пишущую  машинку. Бережно,  будто  стирая  невидимую пыль,  провел  рукой   по строгому  серому корпусу,  нажал  на   клавишу. Отклик  клавиши   оказался мягким  и  чутким.
«Не  то, что  моя  «Украина»,- ощутил радость  Денис.
Его старая  пишущая  машинка не  шла  ни  в  какое  сравнение   со  своей   конкуренткой. В «Украине» и  клавиши  западали,  и тяжеленная она,  как  гроб. Одно  хорошо: досталась  она Денису,  считай, даром – он  приобрел ее  за  бутылку  у знакомого  завхоза.
В «Ромашке» же -   электрический  привод, компактность,  легкость. Есть  разные  режимы,  даже электронная  память имеется. Теперь не  надо по сто  раз  перепечатывать  одно  и то  же из-за  малейшей  помарки.
Правда, у  напичканной  электроникой  пишущей машинки  был    недостаток,  про  который   никто  не  знал. А Денис  знал.  Его  теща  работала  в  Курске на  заводе  «Счетмаш»,  где собирали «Ромашку». Раз в неделю (это была  ее  очередь) она  приносила  домой  поллитра чистого  спирта. Спиртом  должны  протираться части при  сборке. Но  рабочие  не  могли  допустить,  чтобы  такое  добро  шло  на  какие-то  железки.
Поначалу   новая  машинка работала  как  положено. И  что с ней  происходило  дальше – это  уже  никого  не интересовало...
«А какое мне,  собственно  говоря, дело  до  этого? Все  равно  ведь на «Ромашке» я  не буду  печатать. Как   тарабанил,  отбивая пальцы  на «Украине»,  так и дальше  буду  тарабанить», -  подумал  Денис.
Он  провел  рукой  по благородному  корпусу  новой  машинки,  мысленно  прощаясь  с  ней. Аккуратно обернул  мягким    упаковочным  материалом. Бережно
обложил по  бокам противно повизгивающим от трения белым  пенопластом ,   поставил «Ромашку» в коробку.
Денис  купил ее  с одной  целью : сразу   же   после   всеобщего  взлета  цен  в  новом  году перепродать ее по  двойной    цене.
«На  сахаре  и муке  много   не выиграешь,-   рассуждал он. А тут   можно  сразу целую тысячу  заработать! За  эти  деньги   мне  в  газете  надо  пахать  и пахать…»
Жену такой  коммерческий  размах  откровенно пугал.
- Может,  не  надо… -  попробовала она как-то отговорить его. – Мало  ли что…
-  Ничего  ты не  понимаешь! – сразу  пресек он  поползновения  жены зарубить его  «ромашковый» проект. – Надо ловить момент!

… В  первый   же после  новогоднего  разгулья  январский  рабочий  день  Денис  рванул  в  «Культтовары». Запыхавшись  и  придерживая рукой  на  голове шапку, подбежал  к  прилавку. Пристрелянным  взглядом  сразу  же  нашел  свой  товар.
«Ромашка». Пишущая  машинка. 1037  руб. 53 коп» -   прочитал  он  на   ценнике.
Денис камнем  застыл на месте.
- Девушка… Девушка…
-Ну,  что вам?-  позевывая  и  прикрывая   рукой  рот,  нехотя поднялась  с насиженного  места   продавщица.
- А-а - а… - изъясняясь жестами как  немой,   указал  он рукой  в  сторону «Ромашки».
-  Цена…
-Ну? -  занедовольничала продавщица. Ее  подружки сбились  стайкой  в  пустом  магазине,  щебеча  и  прыская  время  от времени. И ей,  судя  по  всему,  хотелось  присоединиться  к  ним.
- Цена  у  вас здесь  правильная указана?
  -  Цена  какая   была ,  такая  и  осталась…
-  Точно? Вы  не  ошиблись?
- Молодой  человек,  что вам  не нравится? Что цена  не  увеличилась? -  стала    строго,  как  учительница,  выговаривать  ему  продавщица. – Ну,  вы  даете…
Денис  мялся  возле  прилавка,  не  обращая  внимания ни  на  назидания   продавщицы, ни  на  ее снисходительные  усмешки. Все  это туманом проплывало  где-то  там,  на  заднем  плане.  А на  переднем – вот  он,  факт : «1037   рублей  53  копейки». Цена на  «Ромашку» после  Нового  года не  увеличилась  ни на  копейку. Факт,  который  разом перечеркивал  его надежды  быстро разбогатеть. Ну,  не разбогатеть  -  а  так, хоть  немного  погреться  у  костра   благополучия… Он  вложил  столько  денег…  А  тут …
Все  это    секундой мелькнуло  у него  в  голове.
Не  дождавшись от  покупателя вразумительного  ответа,   продавщица  фыркнула, многозначительно  поправила свою  короткую  модную  прическу .Чувствуя   на  себе  его  провожающий взгляд,  демонстрационной походкой модели     удалилась   к     продавщицкой  стайке.
Денис еще  раз  -  уже  с  обреченным  спокойствием - взглянул   на  ценник,  повернулся и пришибленно побрел  на  выход.
-Представляете…-  услышал за  спиной  женский  хохоток.
-Не похмелился,  наверное…


Дорогую  «навороченную»  «Ромашку»  ему  долго  не удавалось никому сбыть. Везде  «шлепали» на  стареньких машинках и не  хотели  зря  тратить деньги. Еле-еле,  с большим  трудом и  по  той же  цене, Денису  удалось продать пишущую  машинку в  какой-  то мутный   благотворительный фонд. Он    только-  только образовался, деньги туда  текли  рекой.
 Кажется,  подоходный  налог с  него тогда  еще  вывернули…


4.ОБХСС  ЗРЯ  НЕ  ПРИХОДИТ…

Громко хлопнула  и  задребезжала,  притянутая  тугой  пружиной,   дверь.
-Добро  утро, Денис Дмитриевич!
Пришла  на  работу его  единственная  подчиненная – продавщица Татьяна  Никаноровна.  Она  давно  уже  по  годам  вышла на пенсию,  но  дома  сидеть  ей  не  хотелось. Тут  как-никак, а  на  людях.
Кряхтя  и  охая,   приговаривая   привычное  «старость -  не радость»,  Никаноровна натянула  на    грузное  тело темно-синий  халат.
- Нет  покупателей? Ну,  занимайтесь своими  делами. Теперь я  буду  магазин  охранять,-  заступила  она за  прилавок.
Гуков   прошел в  кабинет,  засел  за бумаги.


-Вы  директор   фирмы  «Аврора» Гуков  Денис Дмитриевич? -  раздался  сбоку  сухой отрывистый  голос.
Так   хлопают в  тишине одиночные выстрелы, разрывая ее своей  неожиданностью.
- Я …
Культурные люди сначала  стучат,  потом  здороваются. Еще  могут  извиниться, что оторвали  от дел. И  только  затем  переходят к    вопросам.
Стучать -  не  стучали. Извинениями - и не  пахло.
Трое   молодых  парней  в   строгих  костюмах,  не  дожидаясь  ответа,  уверенно прошли в  кабинет,  стали плотным  полукольцом  вокруг  Гукова. В  кабинете  сразу стало  сумрачно.
Вперед  выступил  худой,  с  цепким  взглядом, молодой  человек .
- Сергей  Федорович  Канунников,  старший следователь ОБХСС,-  утвердив себя    красной  книжечкой,  представился он.
От  него   сразу    пошла   по  кабинету волна    тонкого   запаха.
«Дорогой  одеколон. Или туалетная  вода. Наверняка , не  наша,  импортная», -  подумал  Гуков.
- Денис  Дмитриевич,  вчера,  14 апреля,    вы незаконно продали  покупателю  двадцать  бутылок  водки    с превышением  наценки. Так?
- Вчера?-  потер виски  Гуков.
-Да,   да, вчера,- уже с некоторым  раздражением подтвердил худой.

Денис  припомнил,  как  уже  перед  самым  закрытием    в  магазин   заскочили  двое  мужчин и  попросили  продать  им  ящик  водки.
-Нет,  нет, больше  двух бутылок  в  одни  руки не  положено,- сразу   разочаровал  он их  .
- Мы  знаем. Но  что  делать : у  нас похороны,  такое  горе… Родственники приехали  издалека,  друзья   собрались. Сами  понимаете,  без  спиртного  никак,- горячо  стали  убеждать  покупатели.
- Ну,  пройдите  по   разным магазинам,   купите  по  две  бутылки,-  посоветовал им  Денис.
-Да  у нас  автобус  уже  через двадцать минут отправляется,  последний  рейс  в  деревню. Ваш  магазин стоит в  стороне,   никто не видит. Ну, продайте,- чуть  не  плача,  уговаривали  его   поздние  покупатели.
Сердце  Дениса  дрогнуло. Недавно  ему пришлось  хоронить  свою  бабушку,  тоже   нигде  не могли  спиртного  достать. Пришлось   коньяк  по  аховой   цене  покупать…
- Ладно,  берите,  -  решился  Денис.- Только несите  так, чтобы  водку  не было   видно,  хорошо?
- Конечно,  конечно,- обрадовались  мужчины.
Когда Гуков стал давать  покупателям   сдачу,  те  замахали  руками. Мол, это мелочи,  мы  и  так  вам  благодарны.

- Ну!... -   уже  с  некоторой   угрозой, теряя  терпение,  произнес  старший.
- Нечего  отпираться! - решительно вмешался в разговор  стоящий  рядом  с  ним  парень. -  У нас есть показания  свидетелей,  все запротоколировано.
«Сдали!- екнуло  сердце  Гукова. – Кто? Зачем?»
- Тем  самым  вы  нарушили   правила   торговли,-   глядя  на  него  острыми  глазами-  льдинками,  добивал худой.
Он  предложил Денису   написать объяснительную.
Гуков, как  в  тумане,  взял  ручку,  автоматически стал  водить  по бумаге.
- Подпись,  подпись   еще  надо  поставить,-   подсказали  Денису.
 - И  дату. Вот  так!
Пробежав глазами написанное,  Сергей Федорович  улыбнулся  Денису ( как  будто  нового  друга  завел.) Хлоп!- И  бумага   скрылась  в    добротной кожаной  папочке.
- Мы вас  потом  вызовем. До  свидания.
Визитеры  ушли также  внезапно,  как  и  появились.
Денис  и испугаться-то  не  успел. Только почему-то на  душе  стало  холодно   и пусто. Он  встал  из-за стола,  прошел на  выход  мимо Никаноровны. По  ее   заплаканным  красным  глазам, виновато- испуганному  взгляду понял:  беседу  с  нею  незваные гости провели  чуть  раньше. Наверняка  она  подписала  все, что  им  было  нужно. И  даже  то, что  можно  было  не подписывать. Все  это  явно  не в  его  пользу…

…Рынок  продолжал  шуметь  разноголосицей.
- Покупай,  не  пожалеешь! Даром  отдаю!-  надрывалась та  самая  толстая молодуха  в модной позолоченой  футболке,     всучивая   мнушейся возле  нее     женщине  какую-  то  цветастую тряпку.
- Я  куплю-ю  тебе  до - о -ом, - уже  заплетающимся  языком тянул  Генка .
Когда  Денис начал заниматься  коммерцией,  они с  женой  сразу   решили : разбогатеем -   построим  себе просторный,  уютный дом. И – обязательно -  с  большими окнами,  чтобы   было  светло, и солнце заглядывало в  каждый  уголок. И  у  него будет наконец  отдельный кабинет,  где можно спокойно   писать, творить для  души.
«Будет  тебе  и кофэ,  и  какава  с чаем, » – уныло  подумал  Жмаков.
Он тяжело вздохнул и поплелся  домой.
Перед самым  домом ,  возле  «Кулинарии», мужики  разгружали пиво. Тут  же скучала продавщица  в  белом  халате.
- Ух  ты,  «Жигулевское»,  бутылочное! И  никакой  очереди!-  ахнул  Денис. – Вообще-то после  всего  случившегося  стакан  водки  надо  бы   накатить. Ну,  да  ладно, холодненьким  пивком  горло промочить тоже  неплохо .
Он  торопливо  полез  в карман,  сглатывая  слюну.
Денег не  было. Рука  произвольно  дернулась в  сторону загашника. Там  у  него была   припасена  небольшая  сумма   на  подарок  жене  ко  дню  рождения. Он собирал  ее  понемногу,  выделяя из  своих  скудных доходов. Это было  у него  как  «НЗ».
«Нет,  обойдусь»,- тут  же  дал  себе  отбой Денис и  торопливо проскочил  соблазнительное  место.

-Что это  ты  так  рано  пришел?-  удивилась  жена.
-Да  торговли  нет  никакой…
Денис  включил   телевизор и завалился  на  продавленный диван. Хотел посмотреть  футбол «Спартак » - «Динамо» (Киев). Однако   никакого футбола по первой  программе почему-то не  было. Вместо  него  шло «Лебединое  озеро». Взявшись     за  руки, худосочные  балериночки    дружно  скрещивали  в  общем  ряду свои стройные ножки.
-Па – ра –па-па, па-ра-па-па,- звучала  всемирно  известная музыка великого Чайковского.
Денис  некоторое время  пялился в  ящик.
« Нет,  балет надо  смотреть  в  Большом,  а  не  по  «ящику»,- подумал  он.
Встал, щелкнул  переключателем. По  другой  программе   шло то  же «Озеро». Щелкнул  еще  раз -  опять  танец  маленьких лебедей.
-Па-ра –па –па, па- ра-  па-па,- издевался  телевизор.
- А белый  лебедь  на  пруду-у-у,-    накладывался в  мозгу   на    классику надрывный  Генкин  голос.
- Люд,  у  нас,  кажется,  телевизор  сломался,-  констатировал Денис.
Стали вместе   щелкать  программы – то  же  самое.
- Ну, нет ! Лебедей для   меня   сегодня  уже  в  избытке,- плюнул в  сердцах  Денис
и  отправился  на  балкон.
Не  успел он  прикурить  сигарету,  как    раздался  взволнованный  голос супруги:
-Денис,  Денис,  иди  скорее  сюда!
-Нет   мне  сегодня   покоя!-  чертыхнулся  Гуков,   и  нехотя  направился  в комнату.- Как незаладился  с утра день,  когда  я  чертов бюстгалтер  зацепил,  так  и пошло…Что там  еще?
-  Смотри!
В  телевизоре   сидел испуганный диктор и запинающимся  голосом читал по  бумажке  что-то  особо  важное.
- С учетом  сложившихся  обстоятельств… В целях сохранения  целостности  и единства Советского  Союза ,-  падали,  как  камни,  слова.- Создан государственный комитет  по  чрезвычайному  положению…
Телекамера  тут же представила  членов  ГКЧП: самого главного – Янаева  с  трясущимися  руками, рядом  сидели    напряженные министр  обороны Язов, председатель  КГБ Пуго,  кто-то  еще…
Все  это  казалось Денису  нереальным  и  неправдоподобным. Еще недавно страной  руководил  Генеральный,  потом    президент, а вот  теперь  еще на  сцену выходит   непонятное «ГКЧП». Прямо  танец  каких-то  странных лебедей.
Денису  казалось, что  он  совсем не  удивится , если    в  кадре  появится
похожий  на пигмалиона  пришелец  с  какой-  нибудь  дальней планеты  Альфа- Центавра.
Сузит свои  щелевидные  глаза, тряхнет короткими  антеннами-  ушами,  и строго,  по-маяковски,  скажет    голосом  из  фантастической  радиопостановки:
-А  ну,  которые тут  временные,  слазь! Кончилось ваше  время!
Не  удивится  даже  тому,  что в  ту  же  минуту ,  несмотря на  запертую  дверь, на  пороге  его квартиры возникнет  такой же инопланетянин, и поманит Дениса  пальцем:
- Как  ты  посмел выкурить на  две  сигареты  больше нормы? – Собирайся!
А его Людку «привлекут»  за  то, что та  носит  юбку  на пять  сантиметров  выше  положенного.
И  полетят они  в  зарешеченном  звездолете на  Альфу-Центавру,  чтобы  отсидеть
     в ихней  каталажке   за свои провинности    каких -  нибудь пару  световых  лет…
Денис выключил телевизор , вышел  на  балкон.
-Мишке, что  ли,  написать? – глубоко  затягиваясь  дымом сигареты,  подумал  он.


5. ЗА  СОВЕТОМ  К  ДРУГУ

С  Мишкой  Павловым  Денис познакомился  в  университете. Они  жили  на  одной квартире,  весело  жили. Не в  пример  Денису  его  друг  был высок,  постоянно  ходил с  портфелем  прямо,  как  министр. Правильные  черты   лица  и  окладистая   борода  делали  его  похожим  на литературных  персонажей девятнадцатого  века. По  таким   мужчинам женщины  с  ума  сходят. Вот  и  от Мишки  не  могла отстать преподавательница   истории  журналистики Нина Федоровна -  полноватая,  в  обтянутом  шерстяном   платье,  начинающая уже перезревать одинокая женщина.
- Пойдет  отвечать…-  она  замедляла речь,  обводя   заочников   взглядом, выбирая  себе жертву. С  особой  тщательностью,  как в  массажном  кабинете, оглаживала беспрестанными  движениями свои  крутые бедра. Видно было, что этим , да  и  иным  частям  тела  точно нужны мужские  руки.
-  Отвечать  пойдет…
Заочники  знали,  на  кого  она уже  нацелилась. Хихикая  и  подталкивая  друг  друга   локтями,  косились  в Мишкину  сторону:  терпи, брат!
Мишка   вздыхал, потом  выходил  к  доске  министерским  шагом и начинал  выуживать  из памяти исторические  цифры  и  факты. Уже  вроде бы  ответил,  все правильно. Но Татьяна  Федоровна  не  могла  просто  так   расстаться со  своей  жертвой.
Продолжая   оглаживать свои  крутые  бедра,  она   мягко ходила  вокруг  Мишки,  как  голодная пантера  перед  прыжком. Ее  не  смущало ни хихиканье  группы,  ни  Мишкина  растерянность. Бедный  парень  уже начинал  запинаться, путаться  в  своих  ответах. Тогда  вожделенная   преподавательница давала  передышку:
- Ну,  что,  Павлов,  надо   вам  еще  подготовиться. Согласны?
- Ну… да…- мямлил  Мишка.
-Я вас  в следующий  раз  спрошу. Готовьтесь!
Денис  ему  сочувствовал:
- Придется,  тебе,  Мишка,  поддастся ей,  а  то не  закончишь университет.
Мишка,  пожимая   плечами,  грустно  молчал  и  лишь  виновато  улыбался  в  ответ.
 В  последнее  время  он все  чаще стал заводить речь  о  бизнесе. Мол,  неплохо  бы  заняться каким-нибудь  делом,  разбогатеть. Но  тогда об этом говорили  на каждом углу,  и Денис   не  придавал  этому  особого  значения.
На  очередную  сессию  Павлов  не  приехал.
«Наверное,  ушел в  предпринимательского  рода  туман»,-  подумал  тогда  Денис.
 «…Да, напишу   я  Мишке  письмо»,  -  решил он,  туша  сигарету.

Ответ  пришел  неожиданно  быстро.
 «Здравствуй,  Денис!- писал  Мишка,- Огромное  спасибо  за  послание! Я рад,  что  ты  написал! Соображения  насчет  моей судьбинушки  у  тебя  верное:  ушел  я  в  «предпринимательского  рода   туман». Точнее,  пожалуй, и  не  скажешь.
Кем  я  стал? Президентом  частной  фирмы,  которую  сам  создал, финансировал,  лелеял,  взращивал. Правда,  результаты  не  такие   уж  и великие,  но я  надеюсь,  все  главное -  впереди. У  меня  восемь человек, пока  что. В  марте  получил  разрешение  на  открытие собственного  магазина. Где-то в  середине  мая  ожидаю  хорошие  партии товаров  по  импорту. Ну,  и  кое-что советское.
В фирме три  отдела: торгово-  посреднический, транспортно-  заготовительный  и  производственный. Два  из  них уже  почти  сформированы. Есть  материальная  база,  подобраны  кадры. А  вот  третий…Пока  есть  предварительная  договоренность с  австрияками ( что  б  их!) об организации СП  (совместного  предприятия)  по  переработке макулатуры  (1200- 1500 тонн  в  год). Валюта  нужна,  а  я  никак  не пробью
лицензию  на  экспорт. У меня  есть разрешение от  властей на  сбор  и  переработку  всех  видов  вторсырья  и отходов  производства. Уже  получил три  предложения  от инофирм.
Заинтересованы  в тесном сотрудничестве. Но проклятая  машина «не  пущаеть».
Умора  с этими   дотациями,  прокламациями,  съездами,  разъездами! А что в  экономике творится, ужас! Нормальный  человек наверняка сказал  бы, что в  ней,  в
этой экономике,  не  хватает  одного -  самой  экономики. Дикость, хапок,  отсутствие  здравого  смысла. Господи, слов не  хватает описать  и  доли  того,  что творится вокруг. Везде  один бартер  с глубоким  креном  в  собственный  карман. Трудно  выжить в  такой  среде. Но  недаром  говорят:  «За  одного битого…». Одним  словом,  на любом  уровне идет трагическая борьба  за  место  под  солнцем.
В  общем,  жизнь  полна  романтики «дикого  Запада»  в период  золотой  лихорадки. Времени  катастрофически  не хватает. Какая  тут к  черту  учеба! Вот  обанкрочусь,  тогда доучусь. Правда,  в апреле  заключил  выгодную  сделку .Вложил полтора  миллиона, думаю  получить  неплохие  дивиденды. Да  оборудование  около  восьми  миллионов  стоит. В  кредитах,  как  в  шелках. Процентные  ставки  по  кредитам  грабительские – 25- 30 процентов! Например,  миллион взял -  отдай  миллион  триста  тысяч! А  ведь  надо себе и  на  развитие. От того и  плохо спится   по ночам. «А  в остальном,  прекрасная  маркиза…»
Одно воодушевляет  -  светлое  будущее. Очень  хочу  его, хотя  бы  для своих  детей. Заработаю  миллиардик – и за  границу,  может  быть.
Знаешь,  Денис, в  один  момент  своей  глупой  жизни я  вдруг  понял: нищий  никому  ничего  не  даст, ничем,  кроме  своей  нищеты,  не  поделится. А   равенство  -  это розовая  мечта. Мыльный  пузырь! Не может  быть  равным  умный  с  глупым,  бедный  с богатым,  хороший  с  плохим  и т.д. Эти  категории  не  уравняешь ни  одной революцией,  кроме  естественного отбора – эволюции. А это – очень  долго, и почти  невозможно.
Знаешь,  меня  к  прежней работе и не  тянет. На том уровне  я чувствую  себя обделенным, рабом! Рабом   каких-то   несуразных,  нелепых  ситуаций. Денис,  честное  слово,  я бы  поставил  нашим  бюрократам  или  консерваторам (черт  их разберет  нынче) памятник  за  то, что под  их  чутким  руководством  значительно  сократились количество
словесных  пустот,  глупостей,  мерзостей,  обманов  и т.д.Я тут как-то в  редакторскую  бытность состряпал  статью  под названием  «Имперское  мышление и рабская  жизнь».Старался  показать,  какая пропасть   между  нашими  думами  и жизнью,  действительностью. Думаешь,  кто-то  понял? Как  говаривал Чехов,  «Черта  в  стуле!»
Ну,  а затем  -  конфликт с  народным  депутатом  РСФСР,  генеральным  директором  объединения «Минудобрения». Статья  под названием «Приват,  дамы  и
господа!» И  мне  уже  ничего не оставалось,  как  покинуть тихую  обитель  многотиражки. На этом  моя  журналистская  карьера   закончилась  (пока).Может 
быть,  в  дальнейшем  свое  издание  зачну. Чем черт не  шутит? Вообще-то,  иногда  пописываю,  но  без  былого  рвенья. А,  говорят,   получается  лучше.
Знаешь,  для   меня в  жизни неизведанное  -  лакомый  кусок. Если что-  то понял, узнал,  могу  добротно  сделать -  это для  меня  уже скучно  и  уныло.
Вот такая  у  меня  в  общих  чертах  жизнь. Всякого хватает.
Денис,  а теперь  о  деле. Может  быть, ты   продумаешь  вопрос об  организации  филиала  моей  фирмы у  вас,  на месте. Область  приложения  выбери сам,  подбери  людей. Финансировать  на  первых порах  буду  я. Главное -  чтобы  дело  было  прибыльным,  окупалось. Юридическую  сторону  вопроса,  а также,  повторюсь,  финансирование  и  всемерную   поддержку  я   беру  на себя.
 Денис, если   тебе   мое  предложение  по  душе, я  тебя  очень прошу:  найди   дело  по  плечу. И максимально  реальное! Я  уже организовываю подобный  филиал  в  Красном  Луче  ( Луганская  область). Пока  не  знаю, что  из  этого  получится. Но  сеть филиалов  у  меня   должна  быть.
Самое  трудное   -  начать! Я  с нуля начинал, кое-  что  уразумел. Сейчас, худо,  бедно,  туман  рассеивается. Но  до  полной  победы  еще  далеко…
В  общем,  жду  твоего  письма.
А об  остальном,   если  заинтересуешься, будем  думать вместе.
Как там  теперь  говорится - то: да  поможет  нам  Господь!
Хотя  я  и большой  нехристь.
С  уважением ,  Михаил.
19.04.91 г.»


Трижды  меняя  рейсовые автобусы,  как  в  свое  время   меняли станционных  лошадей,  Гуков   прибыл  в  уютную  тихую  Россошь. Павлов   жил  в  такой  же лишенной  всяких  намеков  на  архитектурные изыски  серо-белой  пятиэтажке. И  тоже  на    первом  этаже. Сверив  еще  раз  для  надежности по  записной  книжке  номер  дома,   бросив  взгляд на  размалеванную  стену ,  на  которой выделялась   основательно  выцарапанная  надпись «Витька  -  козел!!!», прохрустев   по  заплеванной  семечковой  шелухе,  Денис наконец  добрался   до нужной  двери.
Ему  открыла    хмурая молодая   женщина со злой  тоской  в  глазах.
-Здравствуйте,  Михаил  Павлов   здесь  живет? -  уточнил  Денис.
-Это  к  тебе, – буркнула  женщина в  глубину  квартиры  и     скрылась  с  глаз.
В   темноте  проема   показался Мишка. В  клетчатой рубашке, спортивных  штанах, он  был  домашним.
-Денис! Ты? – он крепко  пожал    руку и  широко  обнял  друга.
- Проходи! А – а …-Не  обращай  внимания,   мы  «в  контрах»,-   махнул он рукой: - Давай  сюда, на кухню.
Глядя,  как  Мишка  разливает   коньяк, Денис  не удержался:
-  Ты  уже  на него  перешел?
- А что? Знаешь,  хорошая  штука. И  приятно,  и  голова  потом  не  болит. Ну,  давай! За  нас!- поднял  он рюмку:
- За  нас! Сколько  мы  не  виделись?

И  пошел,  пошел   беспрерывный разговор  -  такой,  какой   бывает,  когда  встречаются  давние  друзья – с  неизменными «А  ты  помнишь?», «А  как  там Пашка  ?» (или Машка),  удивлениями,  аханьями  и восклицаниями.
-А  чего  это ты президентом   себя  обозвал?- не  удержался Денис.
-Так  захотелось.
-Миш,   как  это  ты  не  боишься  миллионами  ворочать? А если пролетишь?
-Ха! Ничего  страшного.
- Как  так?
-  Ну  разорюсь. Подумаешь! Долг -  несколько  «лимонов». А  с  меня  и взять то и нечего. Квартира неприватизированная,  записана  на    жену. Пускай  забирают  черно- белый  телевизор,    старый  диван. У  меня  же  ничего  нет. Я  гол,  как сокол,-  прямо-таки радовался  своей   бедности   Мишка.
- Слушай, а как  тебе   дали  эти  миллионы? Подо  что?
-Э, просто  так  не  дают,-  ответил  Мишка.- Надо  доказать,  что   ты  не  бедный  родственник.
- А где      деньги взял  на  закупку  товаров?
- О-о, это,  брат, - отдельная  история. Вон,  видишь, - указал  он  взглядом  в  сторону  зала , где за  телевизором   в  одиночестве сидела его  жена,- до сих  пор  злится. Тут  что  было, что  было…- схватился  он  за  голову.- Расскажу. Давай  еще  по  одной -  плеснул  он в  рюмки коньяку.

6. «ШОКОВАЯ  ТЕРАПИЯ» ДЛЯ  НИНЫ  ИВАНОВНЫ

  Этот  звонок   в  дверь Нине Ивановне  сразу  не  понравился. Чем? Она,  спроси  ее, толком  никогда   не  смогла  бы  объяснить. Вроде  обычный  звонок. Мало  ли кто  может  зайти:  соседка,  которая  порой   по  сто  раз  на  день заскакивает,  или ребятишки  хотят  позвать   их Ванюшку  с  Валюшкой  во двор  поиграть. Но эти, «свои»,   звонки  Нина  Ивановна   различала  сразу. Торопыга соседка всегда коротенько тринькала,  словно  подавала   условный  сигнал : «это я»,  можешь  даже  в  глазок  не  заглядывать. Ребятня  подолгу давила  кнопку   неокрепшими   пальчиками,  демонстрируя  силу  и молодое нетерпение. Ее  Мишка    подавал привычную   тройку отрывистых звяканий. Она  тут же  подскакивала  и  бежала  на  родной  зов.
Новый звонок   был   ни обрывистый,  ни протяжный,  а  какой-то  «культурный»,  подчеркнуто вежливый. Непохожий  на  другие. Не  так  уж  много  культурных  людей  сейчас. В гости они  по   чужим  домам  не  ходят. А если   звонят, то  что  им  надо?
Это и насторожило  Нину  Ивановну. Пристав  с  дивана,  она     вслушалась  в  разрезанную     тишину. Так,  вытянувшись  стрункой  в настороженном  ожидании, сливаясь  с лесными   запахами и  шорохами,  вычленяя  из  них  те,  которые  неправильные,  замирает  у  своего  логова  волчица-  мать. Ей   пока  еще  только  что-  то  почудилось,  ей  еще  надо разобраться. Но  природный инстинкт  по  защите   семейства  уже  включился в действие.
Нина  Ивановна в    молодости   долго  и с  увлечением  занималась  прыжками в  высоту. Получалось  у нее  неплохо. Она всегда умела  концентрироваться в  нужную  минуту. Точно,  до миллиметра,  рассчитывала место толчка, взносила  ввысь всю  свою  энергию, чтобы потом  расслабленно и  по  нужной  траектории  перенести  гибкое  пружиностое  тело  через  планку. Ей  нравился этот  победный полет – когда еще  не опускаешься вниз, не  утопаешь в  мягком  обхватывающем   матраце,  а  летишь, словно 
птица,  раскинув  руки-  крылья,  выгнув   спину,    по  траектории дуги. И в  груди легкий  холодок :  не   чиркнешь   ли в  последний   момент   эту  шаткую   планку  ногой? А если 
и  заденешь  слегка -  так , что  задрожит  она мелко- мелко,– устоит ли победно на месте? Но  уже   на  излете   полета-  дуги  в  сердце врывается   сознание:  «Есть!!!»
Как  спортсмен-отличник,  она  уверенно  и  без  малейших  колебаний,  с  первой  попытки брала  возникающие    на  ее  пути жизненные вершины  одну  за  другой. Детский  сад -  не  в  счет. Школа :  плавный  разбег,  толчок -  высота  взята. Для  института  потребовались более энергичные   действия .Тут планка  стояла   выше. Но  все  было  прогнозируемо. Сосредоточенная  учеба,  концентрация  в  последний   момент – и эта  высота  позади.
Работы  Нина  Ивановна не боялась. Она  одолевала  ее   уже   как   бег  с  барьерами,  завоевывая   очки  и  баллы  в  виде авторитета  среди   сослуживцев  и  уважения  начальства.

Самой  непредсказуемой , сложной высотой ей  всегда представлялось  замужество  со всеми  вытекающими    последствиями: семья,  дети,  свой   угол. Тут  на  тренировках  не выедешь,  на  голом  расчете тоже. Нина  Ивановна хорошо помнила  твердое  высказывание  своей  бабушки: «самое  главное  для   девушки -  удачно  выйти  замуж». И если вначале,  захлестнутая  тренировками, уроками,  да молодым  беззаботным  ветром,  она скептически  относилась  к  аксиоме   старого  человека, то  после  двадцати пяти лет  стала  покусывать  ноготки : «а ведь бабушка-то права!»
Потные натренированные тела     сокурсников с  ярым  блеском  в  глазах , но малой  взвесью  серого  вещества в  голове,  ее    не  привлекали. Крутые мозговые извилины вкупе  с  хлипким  опорно-двигательным   аппаратом и скользящим  тусклым  взглядом будущих бедных ученых -  тем  более. »От худого  семени  не  жди  доброго  племени» - где-то  слышала  Нина Ивановна. И  была  с  этим  полностью  согласна. Нужна  была  «золотая  середина». Да где  же  ее  взять?
Нина  Ивановна  от   одиночества не  страдала . Спортсменка,  активистка,  пусть  и  не  совсем  красавица,  она   знала   себе   цену. Цену    здорово  повышали  длинные стройные  ноги и тонкая,  с волнующими изгибами, талия. Когда  она,  надев туфли на  шпильках  и  представив  на   мужское  обозрение  первоклассные  ноги с  талией,  шла  не  спеша   по  улице,  то  мужской  народец   тут же  расступался: «Ах,  какая  женщина, мне  б  такую…»
Правда,  Нина  Ивановна  такие  выходы-парады  себе  позволяла  не так  уж  часто. «Не   надо мелькать,  а  то  примелькаюсь»- такая была  у  нее  установка. Ей  предстояло  брать главную  высоту, и  размениваться  было нельзя.
Мужа  Нина  Ивановна   выбрала   себе  под  стать - выше  ее   ростом,  крепкий,  хорошо  сложенный,  с   культурными манерами, Миша  нравился  всем. Он  был  неглуп,  начитан, с чувством  юмора
- И  где  ты  такого откопала? – долго  еще  после  свадьбы допытывались у  нее   подруги. На что  она  только     хмыкала  и  пожимала  плечами:
- Это не  я   его, а  он  меня  нашел.

Следующую  высоту  они  брали  уже  на пару. Несколько  истомленная затянувшимся  ожиданием,  Нина  Ивановна вскоре  выдала  с   небольшим  перерывом 
двух малышей-  крепышей – Валюшку  и Ванюшку.  Оставалось   преодолеть  последнюю  вершину – заиметь  свой  угол. На  Мишу  надеяться   было  нечего,  это она   сразу  поняла. Муж, хотя  и работал    редактором  многотиражки  на  крупном  заводе,  был  вхож  в  большие кабинеты, квартиру   добыть   не  мог. Слишком  прям,  совестлив. Не  может  рассчитать  момент,  когда  надо  поддакнуть,  а  когда  и  промолчать. Таких  вроде  уважают,  ценят,  а  коснись дележа -  обходят стороной.
Нина  Ивановна тоже  не  любила   «прогибаться  под  жизнь». Но  юношеские занятия  спортом  не прошли даром. Что  для  победы   нужно? Прежде  всего  горячее 
желание. А еще упорство,  терпение, когда  идешь    через  боль, даже через  «не  могу»-  ради    цели.
Нина  Ивановна  допоздна  просиживала на работе,  брала  бумаги и  домой и долго разбиралась с  ними. Записалась  в   народную  дружину -  будто  кроме,  нее  хулиганов   ловить  было некому. Оставив   детишек  мужу,  ходила   вечерами   по  улице с  красной  повязкой. Бойко  выступала   на  собраниях,  удивляя начальство  своей  активностью. Пробилась в местком. Ее старание  заметили.
-Потерпи,  Нина  Ивановна, что- нибудь  придумаем,- заверил  ее как-то  после  очередного  распределения  жилья,  председатель  профкома   Николай  Никитич добрый  стареющий мужичок- живчик .
Через  пару  месяцев  на   профком вызвали   провинившегося  рабочего. Вина  его  была  в том, что  он  крепко  выпил на  работе , потом вообще   ушел  домой. Это  было  так  вызывающе,  что неминуемое  грозило наказание.
- Кто за  то, чтобы  Петра Михайловича  Дериглазова снять  с очереди  на  квартиру,  прошу  голосовать, - поставил  вопрос  ребром Николай  Никитич.
Совершивший  проступок  рабочий  еще  надеялся, что  туча  пройдет мимо. Он  стоял  перед  столом в  тяжелой  замасленной  робе  как  голый;  виновато  переступал  с ноги на ногу,  мялся,  не  зная,  куда  деть  тяжелые  руки и  бросая  просительные  взгляды   на   членов  профкома. Его  уже  допросили,  он высказался,  полностью  раскаялся  и теперь  ждал общего  решения.
- Как   же  так? Разве  можно? -  читалось  в  его  взгляде.- Ведь  я   же  простоял  в очереди на  квартиру    десять  лет … У  меня   двое  детей,  жена в  декретном отпуске с  третьим. Мы  так   ждали  эту  квартиру, мечтали  о  ней … Как я приду  домой, если  меня  лишат  квартиры? Жена  меня  убьет…
Никто  не  отвечал ему  взглядом. Один  чертил  на  бумаге однообразные  загогулины,  другой «правильно» смотрел  на  председателя   профкома,  третий…
У  Нины  Ивановны гулко-гулко  стучало  сердце. Так  оно  давно уже  не колотилось. Неужели  сейчас  будет  выход  на  ту  самую,  последнюю высоту,  о  которой  она так  мечтала? Николай  Никитич   заверил,  что   решится  в  ее  пользу…
Все проголосовали  единогласно.
Рабочий  сразу  обмяк и  вывалился  из  кабинета. А  профкомовцы, чтобы  не тратить время  на лишние  сборы,   тут  же решили  вопрос о перераспределении  квартиры. Николай  Никитович предложил  кандидатуру  Нины  Ивановны.
Все  были  «за».

…Новую квартиру  обставляла  вся  родня. Точнее – ее родня,  поскольку  на  Мишиных рассчитывать  не  приходилось. Родители  выделили  деньги на  приличный мягкий   гарнитур. Но в магазинах   - одни  «дрова». Пришлось Нине  Ивановне покрутиться. Вскоре  она  договорилась с  Зойкой - бойкой  бабенкой  из соседнего  подъезда. Та  в  орсе давно    работает,  все  ходы  и  выходы  знает. Не  абы какой - югославский  гарнитур по старой дружбе  подогнала , благородного  песочно-  коричневого  цвета с  мягкими  выпуклыми квадратиками. А  кресла хотя  и большие,  просторные – утонуть можно. А  легкие …
«Умеют  же за  границей  делать», - дивилась  Нина  Ивановна, покачиваясь  уже  в  домашней  обстановке  в  кресле, поглаживая  его   руками. - Тут  даже  спать  можно, если  свернуться  калачиком,  до чего  удобно»,-  не  могла она нарадоваться .
На импортную стенку  пришлось  брать  кредит. Как   затаскивали  ее – у  Нины   Ивановны   чуть обморок   не  случился. Мужики  схватили  и  поволокли,  выпучив  глаза.
- Бабах! –  не  вписалась   стенка на  первом  же  повороте.
-Эй, стойте, стойте! Так  дело  не  пойдет!-  бросилась к рабочим  Нина Ивановна .
Подскочила. Прикинула,  кому  где  лучше  взять,  как  стать. И  только  тогда скомандовала:
- Давайте! Потихоньку,  полегоньку …  Вот так…
Стенка  встала так,  как  будто  там  всегда  и  стояла. А  сколько она  поглотила  в свое нутро  тряпок, посуды, Мишкиных  книг – и не  подумал  бы,  что  столько  войдет. Как  удобно !
Долго-долго выбирали  обои.
-Миш,  как  тебе вон те,  розовые? Как  ты  думаешь, в  зал  пойдут?-   держа   мужа  под руку и прижимаясь  к нему , пела Нина .
- Да  вроде  ничего…
- Нет, эти  пойдут  в  спальню, они  посветлее,  понежнее. Там   такой  тон и нужен,- прикинула  Нина.
- Конечно… Конечно..
В тон  обоям  она  подобрала  и шторы. В   зал – пастельно - розовые, воздушные, мягко  ниспадающие волнистыми  складками. Утром сквозь  них тихо, словно  боясь  разбудить  обитателей  квартиры,  пробивалось  молодое  неразгоревшееся  солнце. Торкаясь   через шелковую  пелену, оно  подсвечивалось   розовым   светом   и  рассеивалось   на  стенах,  на  полу. Озаряло  бликами   модную  стенку с  зеркалами  и  стеклами,    тянулось  туда,  дальше,  в  коридор.
Она  заменила   в  новой  квартире практически  все,  что  могла. Даже  телевизор,  который мог  бы  еще  работать и работать,  обновила.
-Зачем столько  денег тратить? Такие  расходы!-  пытался  было  остановить  ее   Михаил.
- Раз   потратимся,  зато  надолго  хватит. В  стране   непонятно  что  творится,  все  дорожает. Ты   же   сам  видишь. Как – никак,  коммерсантом  теперь  работаешь,-  привела  Нина   удобный   козырь
Мише  возразить  было  нечего. Недавно,  несмотря  на ярое  противодействие  со  стороны жены,  он  сделал  крутой  поворот: рассчитался   в  редакции и  открыл  свою  фирму. Первую в  городе. Размахнулся  широко:  набрал штат, арендовал  помещение  под  магазин. Но  дело  пока   шло туго,  полки    пустовали. Нужен  был ходовой  импортный товар,  его  бы  смели в два  счета. Михаил   уже прикинул,  где можно  взять. Но  маленькими  партиями не  дают,  а  на большой  и  деньги  большие  нужны. Цены  растут. И  чуть  ли  не   каждый   день все  прет  и  прет  вверх. Как    за  этим  угнаться?
- Это  точно…-   почесал он задумчиво  затылок.

В  отпуск,  взяв   детей,   она  поехала   на   пару недель    к  матери. А  то давно   уже  собиралась,  да  все  никак. Помогала  ли там по  хозяйству -  орудовала  тяпкой  в  огороде, вела  ли  с матерью  вечерами  тихие   беседы – перед  глазами  стояла  ее новая  квартира. И  тот волшебный, нескончаемо  розовый      утренний  свет, доходящий  до самой глубины  сердца.
В  этом  озарении  и  домой  мчалась. Старый  автобус тряско  бежал  по  разбитой дороге. Откуда-то снизу,  со стороны натужно  гудящего  мотора,  пробивались  едкие  угарные  газы так,  что в  салоне стояла   сизая  пелена  и щипало  глаза. Но  Нина  Ивановна  ничего  этого  не  замечала. Только сейчас она    всем  своим  женским    нутром
поняла,  что значит ранее скользящая   пустым ветром  мимо  ее  уха фраза : «В  гостях  хорошо,  а дома  лучше».
От тряски и  зловонных  газов   разболелась  голова. Подставив  сбоку   ладошку,  она  прислонилась  к    прохладному  окну. Но  и  это  не   помогало. Хотелось  быстрее   покинуть  автобус- мучитель,  оказаться  дома,  лечь  на удобный мягкий  диван,  вытянуть   ноги и  замереть в  тихом  блаженстве.
Чмокнув  на  пороге  мужа  в  щечку,  Нина  Ивановна быстро  скинула  туфли и устремилась в  комнату  к  вожделенному дивану. Но…
Первая  ее  мысль  была:  «Не туда  попала!» Ее  тут  же  сменила другая: «Обокрали!».
Головную  боль как  ветром сдуло. То,  что видела  она  перед собой … Нет, она ничего  не видела…От зияющей пустоты   слепило  глаза. Еще  вчера   излучавшие тепло стены выперлись  вперед и  давили  плотным холодом.
Куда   делся мягкий  добрый   диван? Почему   на  месте  нет  строгой  стильной стенки? А  ковер,  где  большой  импортный  узорчатый  ковер, подаренный  ее сослуживцами? И почему вместо современного  телевизора  стоит  какой-то  старый  ящик,  который   показывает   черно-белым   цветом?
- Ми-и ш…Ми-и-ша… -  обессиленная,  в жалкой растерянности  повернулась   Нина    к мужу.
Миша,  ее добрый правильный  Миша,  почему-то  не  знал,  куда  деть руки. Правой   принялся  энергично  тереть  висок, будто внезапно  заболела голова и  надо  срочно  сделать массаж. Левой  сначала  уперся  в  поясницу. Затем рука  в  бессилии
свалилась  вниз, дернулась , взлетела  верх, вытянулась  в  ее сторону  и начала  описывать  какие-то  непонятные  пируэты.
- М-м -м…Э - э - э…
На  его  лице  блуждала    глуповатая улыбка.
Глаза Нины  широко  распахнулись. Она  сделала  глубокий  вздох, но втолкнуть в  себя   остро  понадобившуюся в  эту  секунду     порцию  кислорода   забыла. Перед  глазами  поплыли  большие  темные  круги:
- Ты? Ты…Ты!
Миша  попытался  обнять  ее  за плечи, как   делал  всегда во  время  ссоры.
- Нин..  Ну, Нин…
Она  отдернулась от него как  от  прокаженного:
-Уйди!
- Понимаешь…
Слезы  брызнули  из  ее  глаз. Неудержимым потоком  они ринулись  вниз, увлекая  за собой  тушь  с    ресниц. Нина  Ивановна и  не пыталась  унять  следы черной  побежалости  на  лице. Как ребенок, она ,  всхлипывая, размазывала рукой слезы. А они катились,  не переставая…

Быстренько  распродав   после  отъезда   жены  все мало- мальски  ценное  в  квартире и  заполучив   нужную  сумму   для  закупки  дефицитного товара, Михаил заранее   готовил  себя  к такой  сцене. Успокаивал, настраивал  себя: «Как - нибудь  продержусь». И  теперь  стойко держал  удар.
Но   реальность  оказалась  куда  круче,  драматичнее, чем он  предполагал. Первые минуты он стоял  как истукан,  понимая,  что  какие-либо  слова  здесь  бессильны. Потом  потихоньку  стал  приходить в  себя.
Глядя  на  заходящуюся  в  безысходности жену, почему-то философски  отметил про себя: «Да, недаром  говорят: в  гневе   женщины  прекрасны. Так  оно  и  есть. Какие  порывы, какое  яркое  выражение  лица!»
А  потом  его одолел  смех. Так   у них нередко в  ссоре  бывало:  жена злится,   сердится,  а его  смех  разбирает.
- Дурак!- замахнется  она  на него  тряпкой.
А  он  еще  больше  заливается. Ну не может  человек  удержаться - как  это непонятно?
Потом,  когда  она   выплеснет  все  свои  глупые  слезы,  обессилеет,  стихнет, он обнимет  ее  за  плечи,  прижмет  к  себе и мягко объяснит:
- Нин, ты не сердись  на меня. Понимаешь: то, из-за  чего  мы поссорились –  это чихня  по  сравнению  с  мировой   революцией. Так ведь?- нежно смахивал он последнюю  слезинку  с  ресниц.
-Так…
На  этот раз все  было  по-другому.
Нина  прямо  почернела  вся , как  будто  траур  надела. Напрасно  Мишка увещевал:
- Нина,  все это  уходящее  и  преходящее,- обвел он  рукой  вокруг. -  Ну,  подожди  месяц, другой. У меня  сейчас  торговля пошла -  с руками все  отрывают.  Скоро такие гарнитуры  купим - закачаешься. А  хочешь -  в Москву   съездим,  выберем,  что тебе   
понравится.  Хочешь?- заглядывал    ей в  глаза.
В  глубине  души она  понимала:   муж старается для    семьи,  для  будущего их детей. Может  быть, да,  наверное,  так  оно и  будет – примет  она эти злосчастные  перемены, его «шоковую  терапию». Душевные раны затянутся   и обретется  семейный  покой. Но  сейчас …  В  ее  душе  зародилась  подозрительность ко  всем  и  во  всем. Досадуя,  что где-то  она  упустила, проморгала,  Нина Ивановна  стала с  удвоенной силой вслушиваться,  всматриваться вокруг. Что  еще  может  случиться? Что  надо предпринять, чтобы   вновь  не  попасться в  жизненную ловушку?  Эта  звериная  настороженность  уже  изматывала  ее,  забирала  силы. Но  она  ничего не  могла  с  собой   поделать.

…Этот  вечерний непонятный  звонок  в  дверь всколыхнул  ее душу.
Просканировав  стоящего на пороге  улыбающегося  Дениса  и  не   почувствовав  потенциальной   угрозы,  Нина  Ивановна   успокоилась. Бросив в  сторону  мужа  скупое  «это  к  тебе»,-  пусть  кошка  знает, чье  сало  съела,- вернулась  к   телевизору. Там  уже  который  день  подряд  мылился  зарубежный   сериал «Богатые  тоже  плачут». Сознанием  интеллигентной  женщины  Нина  Ивановна   терпеть  не  могла  эту  примитивщину. Но  все  женщины вокруг только  и  говорили  об  этой  телевизионной  новинке, и  ей   не  хотелось  чувствовать себя  белой  вороной. К  тому  же  хотелось  понять, все-таки почему    богатые  тоже  плачут. Как  ни  странно, этот  бесконечно тягучий фильм  действовал на  нее  успокаивающе.
Следя  за  развивающимися  событиями  на  экране,  Нина  Ивановна не упускала контроль  за  ситуацией   на  кухне. Поняв,  что  к  мужу  заглянул его  бывший  сокурсник  по    университету и  услышав  звон бокалов,  она  было  машинально дернулась, чтобы    «организовать закуску». Но  тут  же остановила себя:
«Сам  найдет  что-нибудь».


7. СКОЛЬЗКАЯ  СЕЛЕДКА

Чем  ближе   Денис   подходил   к  зданию  милиции,  тем  сильнее у  него чугунели   ноги, и он  волей-  неволей   замедлял  шаг. Совсем  недавно   он с  блокнотом  в кармане беззаботно  взбегал  по   этим  тщательно  вычищенным   ступенькам,  чтобы раскопать  какое- нибудь интересное  дело,  желательно   «погромче»,   и поучительно  донести  его   до читателей  районки. Следователи,  хотя  и  трудно  отрывались  от   бумаг,  все  же были    рады  приходу  корреспондента. Их обязывали  «освещать»  свою  деятельность, но  когда  им    писать? Так что     интересы  сторон  полностью  совпадали.
Но  это  было - тогда. Кто  он,  Денис, для  них  теперь? Подозреваемый  -  это   уже наполовину   преступник. И  хотя почти  никто  не  знал   о   его провинности   как  предпринимателя, ему  казалось,  что   все   смотрят  на  него  суровым  сверлящим  взглядом. В  нем  читалась радость любого  сыскаря : «Ну,  что, попался?»
Небо  пласталось  тонкими  разномастными  облаками. На  тщательно  ухоженной  клумбе остро  тянулись  к  небу  зеленые былки  цветов . Скоро здесь  будет  обширное разномастное  цветение , и забьет  такой   плотный  обволакивающий   аромат,  что  шагу нельзя  ступить,  не  набирая   его  полной  грудью.
Денис   вдохнул  и отяжеленно  ступил  на  порог сразу ставшего      незнакомым    и  угрюмым    здания РОВД. Каждая   ступенька   давалась  ему, как огрузневшему   пенсионеру,  посчетно. Разве что  только  отдышаться    не  останавливался.
Денис проскочил  тесные милицейские коридоры. Ему    не  хотелось  попадаться  на  глаза  кому-  нибудь из  знакомых  этого  учреждения,  особенно начальства. А  то начнутся   неизбежные служебно-приятельские вопросы: «К  кому?»,  «Зачем?». Но никто ему   не  встретился, и он  был этому весьма  рад.
- Мне тут…   назначено  явиться, -   как  при  явке с  повинной,  неуверенно произнес  Денис,  заглянув в  нужный  кабинет.
- Что?-  оторвал  голову  от  бумаг   сосредоточенный человек  в  штатском. Потом, поняв,  в  чем  дело,  махнул  рукой.
- Сейчас  никого нет,  все  на  выезде. Идите. Вам  потом  скажут,  когда  прийти.
Те  же  ступеньки на  обратном пути  Денис  преодолел   в три  счета.


Забравшись  как  в  спасительную  нору  в  свой тесный  затемненный  кабинет, Денис  начал  перекладывать  бумаги.
«Нет,  Мишка,  наверное»,  не  так  бы  себя   вел»,- самобичеванно  подумал он о  своем  визите  в  милицию. Ну, то  Мишка … Советует: не  дергайся. Поищи   решение. Подключи  нужных  людей,  наверняка они  у  тебя  найдутся. В  конце концов, ты ведь не  убийца и не рецидивист. Все  обойдется!»
Он  еще  раз  прокрутил  в голове встречу  с  другом. Вспомнил про отряд  энергичных, в выглаженных темных костюмах менеджеров  в  его  конторе.  «Белые  воротнички» беспрестанно  куда-то  звонили, со строгим  умным  видом что-то записывали. Припомнил  стоящий возле  магазина  свеженький,  словно умытый,   Мишкин  КамАЗ. Подивился умности установленного  в фирме  друга нового телефонного  аппарата с  функциями  факса. Надо же: сам  принимает,  сам  передает  -  как  удобно!
«Молодец,  Мишка! Сразу берет  на  вооружение  все    новое,  прогрессивное. Далеко  пойдет!» - с  гордостью за  своего  друга,  к  которому невольно подмешивалось жиденькое   чувство  зависти,  заключил  Денис.
 «Ну,  а  что там  у  нас? Никаноровна,  кажется,  говорила  про  какую- то селедку», - вспомнил он.
-Никаноровна!- кликнул  директор свой «отряд».- Что  там  у  нас  с  селедкой?
 После сухого шарканья в проеме двери  выдавилась грузная  фигура  продавщицы  в  истерзанном  халате  с  оторванной  пуговицей.
«Надо  бы  новый халат  Никаноровне  купить,-  по - хозяйски  решил  Денис.- Попозже…»
- Как что?-  развела   руками  Никаноровна.- Нужно  ваше решение,  Денис  Дмитриевич.
- А  вы  как  считаете?
-Селедку надо брать! –  рубанула  она. - Селедочка -  хор-роша!
«На дурняк  всегда все  хорошее  и вкусное,- почему-то  с  неприязнью подумал Денис.Тот  поставщик ,  что  вчера  завернул  в  их  магазин – тощий  и  скользкий,  сам  как  селедка, на  все  лады    расхваливал  свой  товар. И  дал  им  заглотить наживку – презентовал несколько отбористых рыбин. Пока чистили, да   разрезали – уже слюнки 
текли. А  уж перед  обедом  пару добрых пара  селедок вообще влегкую, малосолеными  торпедами    влетели  в их  пустые  желудки.
Селедка  была действительно хороша. Последняя,  неразрезанная, оставшаяся в  одиночестве на  столе, мясистая рыбина лоснилась крутыми синими  боками и  заговорщески   подмигивала    крутыми солеными глазами: «Возьмите,  не пожалеете!»
- Возьмем  пару  бочек,- принял  решение «главнокомандующий».
-Да  вы  что? – возмутилась - таки  Никаноровна. – Надо  три,  а  то  и четыре бочки взять. Пост  ведь перед  пасхой начинается, все разберут.
- А если  не продадим?
-Продадим! -  железно заверила Никаноровна. - Я   всю жизнь  в торговле  работаю, хорошо знаю: в  пост селедку метут  почем  зря. Еще  и мало  будет. Да  у нас  больше  и  торговать-то  нечем. Подзаработаем  наверняка,-  привела она  дополнительные аргументы.
Селедка  действительно  пошла   «на  ура». На пробу сначала взяла  селедочку  одна  случайно заглянувшая  поболтать  с Никаноровной   товарка, потом другая, третья. Стоило солененькую  рыбку распластать   на столе в  обеденный  перерыв в  одном  женском  коллективе,  как  на    аппетитный  запах     тут  же и  другие  набегали.
«Женщины нутром  чуют,  где вкусное  продают»,-  радовался  Денис, глядя  на  косяки покупателей. А соскучившаяся   по   своему  делу  Никаноровна,  выхватывая из бочки  и  кидая  на  пляшущие  весы ходовой  товар, подогревала   ажиотаж:
-Ах,  хороша  селедочка! Хор-роша!...
С окончанием  поста  косяк  резко  поредел,  а  потом и вовсе исчез. Никаноровна снова  привычно  заскучала  на  своем боевом  посту. Безмолвно  стоя за  прилавком, она нередко,  особенно  после  обеда, долго и выжидательно хлопала ресницами,  борясь  со  сном. Потом уставала  хлопать, веки ее отяжелялись и  неодолимо пытались  опуститься вниз. Хозяйка  вела  с  этой  провокацией  малопродуктивную  борьбу. Доброй союзницей    ей служила входная металлическая дверь. Отводимая при  заходе  редкого  покупателя тугой  нерастяжистой пружиной, она   затем  яростно  возвращалась  в  исходное  положение, попутно  загоняя   человека  в торговый  зал. При этом дверь  звонко клацала  металлическими зубами,  громко предупреждая  о  вошедшем. Своего рода  колокольчик, как  в  приличных заведениях. Тотчас веки Никаноровны   вскидывались,  и лицо  принимало боевую  готовность.
Денису   эта  картина   была привычной: все  вернулось на  круги  своя.
Но  однажды  он  почувствовал  в ней  какой-то  диссонанс. Начальник скользнул взглядом  по  банкам  с березовым  соком. Все  на месте.
«Вот и  брали бы запивать селедку. Так  нет  же…»
Запыленность и паутинность   просторных стеклянных  окон тоже  не была нарушена. «Что  же  не  так?» - никак не мог  понять он причину  своего  беспокойства.
И только  когда  проходил мимо  открытой  бочки  с  селедкой,  до него  дошло: «Вот в  чем  дело!». Запах из бочки  исходил не  такой,  как  всегда -  не    притягивающе  пряный,  дразнящий и распаляющий вкус,  а  другой- «неправильный»,  отталкивающий.
-Никаноровна, селедка пропадает!
-Не  может  быть,-  встрепенулась, согнав  сон с  лица,  продавщица.
-Да  как  же  не  может  быть! Посмотрите!
Никоноровна быстро прошаркнула  к  бочке. Задумчиво - сосредоточенно  втянула  в себя  воздух,  принюхалась  как  собака-ищейка. Потом сунула внутрь палец, обсосала  его с    видом заправского  дегустатора и присела:
-Точно…
Денис   рассвирепел :
-Вы же  клялись – божились! Я  всю  жизнь  в торговле … Еще  и мало   будет…Покупайте   теперь  сами  всю  селедку  и жуйте ее до конца  своей  жизни. Сколько  там еще осталось?- зарычал  он.
-Ах …Ох… Да  я…Да что… - закудахтала,   вскидывая   полные  руки  и хлопая   себя   по   крутым бокам, Никаноровна
-  Сколько  осталось,  я  спрашиваю?
-Бочки полторы будет…
Денис   схватился  за  голову:
-Наторговали! Подзаработали!
-Это  погода  подвела. Вон  какая  жара   наступила,  селедка  и  испортилась,-   очухалась  Никаноровна.
Денис замахал руками:
-Идите,  идите! Продавайте теперь  селедку  как  хотите! А  не  то    ее    на  нас  с  вами  повесят, никакой зарплаты  не хватит.
Грянувшая  не ко  времени  жара делала  свое    неблагодарное дело: селедка  портилась  с  неимоверной  быстротой. Никаноровна даже   перестала осоловело  хлопать  ресницами -  не  до этого. Она  то  и  дело  устремляла  руку   в  бочку, до самого  плеча. Перекосив  напряженное лицо и глядя   сосредоточенно  вверх,  будто  высматривая чудодейственный  совет   на  потолке, подолгу  шурудила там,  вылавливая особей  получше. Но  таких там  уже  почти  не было. Испуская тихий  вздох,  Никаноровна  вытаскивала свою добычу. На  истерзанную рыбу  жалко  было  смотреть. Она  потеряла  былой лоск, бока  опали,   стали   драными  и  анемичными. Глаза заволокло волгнистой  грустью, они  как бы в своем последнем  уходе  спрашивали: «И что же   вы  с  нами сделали?».
Запах, от которого  хотелось зажать нос и бежать куда  подальше,   наполнил  весь  торговый зал,  подсобку,  разошелся по  директорскому  кабинету. Денис  старался   пореже   здесь  бывать,  находя себе  все  новые  и новые дела . А Никаноровна  -  ничего. Денису даже интересно  было наблюдать,  как  та  впаривала залежалый  товар с  душком.
- Ну, что  у  вас тут в продаже?-  интересовалась  очередная  жертва.
-Селедочка есть... вкрадчивым  голосом  начинала  Никаноровна,  показывая   на    лежащие на  прилавке  «отборные» экземпляры.
-Хорошая  селедка?- больше  для  порядка спрашивала  в  полной  уверенности  за  достоверную  информацию покупательница.
-Ха - арошая! – без  запинки, уверенно, голосом  досконально  выучившей  свой   урок    отличницы, отвечала  Никаноровна. У нее это  как от  зубов отлетало.
 Не дожидаясь  согласия,  она выбирала  экземпляр  «получше», быстренько  совала  его  в  полиэтиленовый  пакет.
- С вас….  – не мигая, называла     нужную  сумму , бросала полученные деньги  в  коробку. -  Приходите еще! – спешила  она  препроводить залетевшую гостью  за  порог,  пока   та   не успела  распознать  подвох.
Но  чаще  всего  устоявшийся  запах  не  мог  ускользнуть  от проницательных  женщин.
-У вас  тут  вроде чем-то  пахнет…- поводя носом,  по-доброму подсказывала продавщице иная  покупательница.
- Где? У нас? – Ничего! - стойко стояла   на  защите репутации   родного  магазина Никаноровна. И покупательница  уходила  чуть ли ни  пристыженная.
Денис   поражался: «Советская  школа!»
Как ни расторопно действовала в чрезвычайной ситуации Никаноровна,  даже  тузлук  - свежий соляной раствор  наводила, купала,  освежала  в  нем  ставшую  совсем  уже   вялой и ободранной селедку, -  полбочки  спасти  все  же  не  удалось.
-Ну  что,  доигрались?-  сделал  выговор Денису  заглянувший   в магазин  шеф .
- Вам!-  повел он недовольно глазами  в   сторону  опростоволосившегося  директора. - И вам! -  резко  «проткнул» он пальцем застывшую в  почтении  начальству  пунцовую  Никаноровну,  отчего та  испуганно  вздрогнула, - будет  вычтено  из зарплаты.
 – В следующий раз умнее будете! – назидательно и  строго поднял он  вверх  указательный палец.

8. КАК ВАГОНАМИ   ТОРГОВАЛИ

В  карманах,  не  считая  нескольких   смятых  рублевок,  было  пусто. 
«Вывернули  из зарплаты»-  это было  как  тавро,   которое  Денис  нес  через приглушенные тенистые  улицы,  через  весь  город   себе  домой, чтобы  там  еще  раз  пережить денежный позор. Раньше  он  никогда  не задумывался  о  значении  этих слов. Это  где-то там, кто-то нехороший,  «штрафился», и  ему  было поделом.  Теперь  же он сам  оказался  на месте  штрафника. Денис  прямо-таки  физически  ощутил,  как   ему  не  просто залезли  в  карманы – а   на  правах силы  - грубо, «с  мясом»,   выкрутили  их наружу. Так, что  скрытые ранее от  посторонних  глаз,  выпростанные   теперь наружу,  карманы вяло болтались маленькими  пустыми  складками.
Домой     идти  не  хотелось. Денис    брел  по размягченному вечерним солнцем  городу,  не  глядя  по  сторонам.
- Привет!- прозвучало  в  упор,  почти над  ухом.
- Привет,-  автоматически  произнес  он,  поднимая   глаза.
- Ты что  это,  зазнался? Идешь,  не  здороваешься,- допытывался  до  него Игорь,  весело  перекидывая  сигаретку  из одного уголка  рта  в другой.
- Да  нет,  чего  там…
Игоря  Денис  не  видел  давно. С  тех пор,  как  он закрутился  в  магазине, знакомых     ребят стал  видеть  значительно  реже. Кто где  сейчас?
«Судя  по  внешнему  виду, Игоря жизнь   по  голове  не  бьет»,  -  подумал  он, окидывая взглядом  крепкую фигуру    парня,  облаченную  в   модные   джинсы, фасонистую  куртку  с  многочисленными карманами,  и  свежие  кроссовки  с  белыми   шнурками. Его  лицо - ровное,  без складок  задумчивости,-  излучало безмятежность.
Совсем недавно   этот  Игорь  носился   по  городу  как  угорелый,  глаза  его  были  пронизаны  огнем  наживы. И  не  только он. Все  они тогда  были  охвачены «купи-продажной» лихорадкой». И Денис  в  том  числе. Каждый   по  своим  каналам добывал важную  коммерческую  информацию,  как  правило, «самую  достоверную». Как хаотически  движущиеся  атомы,  сталкиваясь, делятся  друг с другом  и  заряжают  своей энергией, так  и  они разносили  по сторонам  и  впитывали в себя   ценную бизнес-информацию.
- Ну,  что там  у  тебя?- спрашивал  иной запыхавшийся «коммерсант»  у  своего коллеги на стихийной  летучке   на перекрестке.
- У меня…-  важно,  с  достоинством,  как пузатый  купец,  начинал  выкладывать тот  свои  данные, -  есть… десять тонн  сахару  и…  вагон  муки!
Он  торжествующе  оглядывал   ребят,  гордясь внушительным   весом  своего  товара. Но  тут  же пристыженно сникал  под  напором более  впечатляющих  цифр.
- У  меня два вагона  муки и один вагон сахару, -  наповал рубил  его  оппонент  и  горделиво   оглядывался  по  сторонам.
 Кто больше?
Другой тут  же говорил, что  вот  завтра,  а,  может,  даже  сегодня  вечером,  надежный  продавец  - это сто  процентов! -  собирается  продать как  минимум пять,  или шесть  вагонов  то  ли  сахару,  то  ли  муки. Может,  даже все  вместе.
Однако все  чувствовали  себя   мелкими  сошками   по  сравнению  с комбинациями Андрея Григорьева  -  высокого,  уверенного  в  себе  парня . Он недавно  закончил  университет,  мог  работать по  профессии юристом. Но  зачем  прозябать в какой-нибудь  жалкой  конторке,  когда  развернувшийся  рынок  предоставляет  такие  возможности! Общеизвестно: самые  крупные  состояния  делаются  в  смутные  времена. Взять  хотя   бы  Корейко в  «Золотом   теленке». Как  говорится,  сказка  ложь,  да  в  ней   намек…
Григорьев    не  разменивался   на   один- два  вагона. Получив  данные из московского  источника, Андрей выстраивал схему  по  продаже целых эшелонов! У  него  была  заведена  отдельная  тетрадь,  где  он  проставлял  даты, рисовал  стрелки, кружочки. Все  должно сойтись в   определенный день  и  час. И сумма  выручки  уже была досконально  просчитана, как и  полагается  в  порядочном  бизнес- плане. Исчислялась  она  большими  нулями,  такая  сумма  Денису  и  не  снилась.
Уличная  мелюзга с несчастными  единичными   вагонами  с благоговением  смотрела  за расчетливыми действиями Андрея. Куда  им  до  него,  они   университетов  не  кончали!
«А  ведь никто  так  ни  одного  вагона  и  не  продал», - вспомнил Денис   те    лихие  времена.

- Чем  занимаешься?-  поинтересовался  он у  своего  бывшего «вагонного»  коллеги.
- Да так… - не  сразу ответил Игорь,  -   кроссовки  толкаем… Нормально  выходит, - самодовольным, несколько преувеличенным,  как  показалось  Денису, тоном,  добавил он. -  Ну,  а  ты  где  сейчас?- оценивающим цепким  взглядом пробежался  по  Денису сверху  вниз.
- Директором магазина  работаю.
- Дир- е- е - ктором?- удивленно  протянул,  ухмыляясь Игорь. Он даже  перестал   перекидывать сигаретку  во  рту,  и  она, как  приклеенная,  застряла  в   правом  углу,  свесившись  вниз. Видно было,  что  он   сражен  должностью Дениса,  еще  вчера   бегавшего вместе  с  ним  по  улице никому ненужным   посредником.
–Что- то по твоему  виду  не  видно, что  ты   дире-е -ктор…
  Последние  слова  Игорь  произнес  с  нажимом,  подчеркивая  несоответствие  должности  и потертой  кожаной  куртки.
Эту  куртку  они  с  женой   не покупали -  не на  что  было. Сшили  из того,  что было. Целую операцию -  комбинацию  провернули. Сначала   прикупили  рулончик свернутой  черной кожи. Потом   нарисовали  фасон. Получился прямо   эксклюзив . Затем  отдали закройщице,  и та -  специалист,  что  надо,  – сварганила отличную  кожаную  куртку. С клапанами,  молниями -  застежками,  многочисленными  карманами – сверху,  сбоку -     ничуть  не  хуже  фирменной. Жена   потом  долго  гордилась  своим  произведением  искусства. До  тех пор,  пока    Денис  ни  пролил  на  куртку электролит. Куртку  сразу  сделалась  поношенной,  со  следами ранений. Денису это  было  как-то  до лампочки,  а  вот  жена переживала :  такую  куртку  испортил!
Денис  понимал:   израненная  куртка  не делает  ему  чести как  директору.
«Да  где  ж  на  новую  денег  взять? Думал : вот заработают  они  на  селедке, можно  будет  немного  и  приодеться. Заработали…» -  вздохнул  он.
Вместо  этого  Денис недоуменно  пожал  плечами: мол,  подумаешь,   я  на  это как-то  особо  внимания  не  обращаю…
- Ну,  давай! – взмахнул  он  на  прощание  рукой,  считая  разговор оконченным.

Вопреки  ожиданию,  жена не  стала  устраивать  ему  разбор полетов  из-за  урезанной    зарплаты. Только грустновато вздохнула,  взглянув мужу в  глаза : мол,  так   я   и знала.
Дениса   этот   немой  укор   резанул   хуже  ножа. Уж   лучше  бы  Люда раскричалась,  как  это случается  в  других  семьях,  выплеснула   на  него   свою досаду  от безденежья. И  ей   стало  бы легче,  и  ему  по заслугам :  не  можешь  обеспечить  семье не  то что   приличное – хотя  бы  нормальное  существование,  то  и…Что  дальше – он и  сам  не знал, боялся   даже  думать  об  этом. Да и  повода  к  этому  «и…»  в  их  семье особо  не  было. Может,  потому, что  оба  росли  в семьях,  где  нужда  правила  бал, и  о лишней  копейке  говорить    было  даже  неприлично.
Денис  как-то  по-новому - с  нежной  благодарностью - взглянул  на   жену. Люда чистила  над  раковиной     картошку. Легкий халат упруго  облегал  ее плавные  бедра, изгибом  талии взбегал  вверх,  кокетливо прятал   небольшие аккуратные  груди. Вода мерно   бежала  из  крана на выползающие  из-под ножа  длинные тонкие   желтые завитушки,  на ее  обнаженные руки. Ниспадающая челка волос   заслоняла    глаза. Жена  то  и  дело, поднимая  голову, вскидывала   руку  вместе  с  ножом, с  которого слетали  капли  воды,  чтобы  тыльной  стороной убрать непослушную  прядь. Челка   не  слушалась,  торопливо  сбегала  вниз прислушаться  к   журчанию водопроводного  ручейка. И  опять Денис  проникновенно  ловил  этот небрежный  грациозный  взмах -  как   беззвучное и многозначное женское  «а-ах!» …


9. ДНЕВНИК:  ИСТОРИЯ   ЛЮБВИ


Они  познакомились на дне  рождения  у  друга -  Лешки Клименко,  Ленчика. Этот день -  22  марта -  врезался в  их  память  на  всю  жизнь. Весна тогда  выдалась    робкой,  несмелой,  даже пугливой  какой-то . Сильно  уж  зима    давила. Снега   лежали  плотным  толстым слоем,  уже  пожухшие под  набирающем  силу солнцем.
 Денис в  тот  день  долго катался  на лыжах, спускался с  гор. Падал – нелепо вскинув  в  последний  момент  руки,  вонзаясь  на  полном   ходу  в освежающий   пронзительный  сугроб. Отряхивался, потом опять вставал  на лыжи. Ему  жадно хотелось   надышаться уходящим  снежным  воздухом,  прокалиться  колковатым  холодом, нарадоваться слепящей  снежной белизной.
С Ленчиком они  росли  на  одной   улице,    сидели  за  одной  партой. Однажды  - на  уроке  немецкого  языка,  классе в  пятом – с дури  принялись  таскать  друг  друга   за 
уши. Кто начал  первый – неважно. Каждый  потом норовил  дернуть сильнее,  сделать  товарищу больнее. И пошло  по  нарастающей,  как  в  музыке: сильно - сильнее -  еще
сильнее. Денис  уже   чувствовал,  как   трещат  хрящи, мочки  ушей чуть   ни отрываются. Но  не  сдавался. И  друг   тоже  упорствовал.  Неизвестно,  до  чего  бы  они  дошли. Может,  и вправду  у  кого-нибудь  ухо бы оторвалось. Да  немка  не  дала. Шумнула :  «А  ну-ка  прекратите!». Уши были  спасены.
Этот  случай  они потом  долго  вспоминали.

Вечером  он  пришел к  Лешке  усталый, но  заряженный  уходящей  зимней бодростью. Этой   наполненной  внутренней  силой  хотелось  с  кем-то  поделиться, заразить  по-доброму,  по-  хорошему. И тут – она. «Дверь  отворилась,  ты  вошла,  был  день  рождения  у  друга,  заря любовная  взошла  в  часы  веселого  досуга…»,- вылилось  позже  у  него в  поэтические строчки.
Она  стояла на  квартире  «на Подоле».  Так   называлось пригороднее  местечко в  Судже – небольшом  районном  городке,  где  Люда  училась  в музыкальном  училище. Разгоряченные после дня  рождения, они  шли  на  этот самый  Подол  по    застывшей   в  зимнем  молчании заснеженной   речке . Лед  еще стоял  такой,  что можно  было  хоть  бегать, хоть  прыгать -  все равно  не провалишься. Они  брели,  изредка  останавливаясь. Люда    рисовала  палкой на  снегу   какие-то круги - узоры,  посматривала на  него   изучающими  строгими  глазами из - под  распушенных  ресниц.
« И откуда  она  взялась? » - недоумевал  Денис, неожиданно  притихший,  прислушивавшийся  к себе,  к своим новым  ощущениям.
 Разговор  то  разгорался, то затихал.  И тогда им  помогала  луна – полная, яркая  в  ночи,  понимающая,   заполняющая  все  вокруг  своим  светом. Этот  свет    безмолвным  потоком   поддерживал то   невысказанное,  зарождающееся,  что  еще неосознанно ворошилось в  их  юных сердцах.

Если к  первым  их  встречам  луна относилась  настороженно,  по-матерински  опасливо, то весной  она  уже могла  расслабиться  и  взирать  с  высоты с  чувством  спокойной  радости. Все  у  них  складывалось  по-  весеннему  счастливо.
Обволакиваясь сплошной белой  пеленой,   легко и  весело  цвели  сады. Рвалась  на простор  у  разлившейся  реки  черемуха,  раскрывала  настежь  свою   нежную   белую душу. Темнота  была  напрочь  забита весенними звуками: в  отдалении  отрывисто - радостно  наперебой  выкрикивали друг другу любовные  послания  лягушки. Прямо над головой яростно выщелкивали взбудораженные  соловьи,  брали  паузу - прислушивались  к  себе  и другим – и разряжались  дробными  перекатами с   новой  неугомонной  силой.
Ее   распахнутые  глаза вбирали  в  себя  и  эти сочные многоголосые  звуки, и бередящие  запахи , и  качающиеся  в далекой  - и такой  близкой вышине  звезды…

«  А  ведь  все  это  у меня «запротоколировано» – осенило Дениса. Он возбужденно   проскочил  в  зал и  пошел    шерстить    по  книжным  полкам. «Где- то здесь»  …- перебирал  он  корешки книг. Ага, есть!»
Примятый     временем , с  завернутым   верхним  углом  дневник  -  простая  общая  тетрадка в  сорок восемь  листов -  полыхнул  в  его  руках темно-красной  обложкой  как  бойкое   молодое знамя  того  времени. Денис  открыл  его.
Прежний  зеленый   цвет разворота заметно потускнел. Края  листов  окаймлились пожухшим   налетом,    будто тетрадь  долгое  время  лежала  на  солнце,  и  рыжие  лучи 
пытались пробиться  внутрь  истории. На  первой  странице  в  нарисованном  ручкой  квадрате,  было  старательно  выведено : «Пару  слов   о  себе  и  для  себя».
Денис  затаенно начал перечитывать  свою  историю. Их историю .

«…Но  долог,  труден  был   рассвет,  заря   не скоро восходила. Не  говорила  ты  мне  нет, но  что-то  в  этом  роде было…» -   написал  он когда-то.  И все  это  было зафиксировано  в   красной  тетрадке.

« 27  апреля 1980  года. Сочинил  стихотворение. Встретился  днем  с  Л.  Гуляли  возле  речки. Чувствую,  ее  чувства  ко  мне   так  и  не  пробудятся. К  чему  продолжать  встречи? После  1 мая  скажу  ей   об  этом. Пора  заканчивать.

28  апреля. Работы   мало. Погода  хорошая. Получил  зарплату  -  80 рублей.
Немного  тягостно  на  душе от  будущего  расставания. Она  ведь ничего  даже  не  подозревает. Но  что  поделаешь – только  чисто  дружеские  отношения  меня не  устраивают. Мы  ведь  не духи. И,  тем более,  сейчас -  весна!

30  апреля, 1 мая. Что  случилось   вчера? И вообще,  я  ее  не  узнаю: веселая,  подвижная. Кажется, я  ей стал  чем-то  нравиться. А  я  на  такой  волне…
И  не такая  уж  она  холодная. Стала  доверчивей   ко  мне  относиться. Мне  с ней   было  приятно   даже ( а  я  считал  ее  совсем  «безнадежной»). Получилось  что-то вроде  поцелуя. А  в  основном  - как  эскимосы ( носами).

2 мая. Посмотрел  фильм «В  моей  смерти прошу винить  Клаву  К.» Общий  вывод: стараться  быть   чище, чтобы  пришло  к  тебе  то  единственное,  глубокое. И -  быть самим  собой. Стараюсь  придерживаться такой  линии,  но  часто  срываюсь. Надо  больше   контролировать себя, вырабатывать  себя  как  личность не в  глазах  окружающих,  а  для  себя. Только  тогда  я  смогу   ощущать  мир полнее – с  уверенностью  в  своих  силах,  в  своем  управлении.
Не  смеяться  тогда,  когда  смеются  другие,  создавая «смех  ради  смеха». Это  ведь  неуважение  к  себе,  подделка  чувств. А если  подделка  в  мелочах, то  она,  как  серая  мышка,   подгрызет  большое.
О  Л. не скучаю,  хотя  часто  хотелось, чтобы  она   была рядом.

6  мая. Днем  почувствовал  нечто  вроде  укола  ревности  к  Люде  во  время  визита  их  с Ленчиком  ко  мне. Неужели  чувства  потихоньку  возвращаются? – Вечером  она  была   мне  милой.

7  мая.  Отмечали   день  рождения  у  Радченко В.  Кажется,  понял  до  конца 
Людину   причину. Да, лед  у  нее  есть,  а  когда он тронется, и  тронется  ли  вообще?

8  мая. Кажется, что-то у  нас  хрустнуло в  отношениях  с  Л.,  и  она  услышала  это. Надо  ей  сказать о  расставании. Ведь она  мне  не  может  нравиться,  кроме  отдельных   моментов. А  это не то. Общего,  что  бы  соединяло,  притягивало,  - нет. Поэтому  мне  и  не хочется  ухаживать  за  ней -  не  могу,  не  получая ответа  такого,  которого  бы  мне хотелось. Да  полюблю  ли  я  вообще  еще  кого-  нибудь? Буду  взращивать  для  этого   почву. Может  быть,  мои  старания   оправдаются.
Что  сулит  мне  завтра?

9  мая. Ну,  вот,  это  и  «завтра». Встречаться  с  Л.  мне  не хотелось. Да  она  и  не  пришла  на  площадь  к  12  часам. Пришлось идти   втроем  к  ней  на  Подол. Она  -
грустно-задумчиво-  расстроенная. Пропало всякое  желание оказывать  ей  внимание -  все  равно  ведь  ответа  не  получаешь. Она  впитывает  все безвозмездно. (Нет,  это  не корыстный  расчет,  но хочется  все-таки  тепла  от человека,  который   тебе  нравится. Огонь, зародившийся  вначале,  не  получил  кислорода и  потух.
Фраза,  конечно,  избитая, но,  увы -  верная.
Кончилась  любовь ( а  была  ли  она?). Тщетно  я  пытался  растопить   лед. Ее  холод  остудил  меня.
А  она -  переживала.  Плакала. Но  что  поделаешь, если она,  будучи все-таки  неравнодушной  ко  мне,  переваривает  это  равнодушие внутри  себя?
Подчеркивала,  что  все  зависит  от  меня: «если  ты  хочешь», «если  ты  так  считаешь,  что  так  будет  лучше…»
Как  я ни  оттягивал  сроки,  глубинные  пороки устранить  не  удалось,  вопрос «Нам  быть -  не быть?» решился  в  пользу  последнего.
Да,  действительно,  странная  девушка. Так  мне  и  не  удалось  вывести ее  из состояния бесчувственного  оцепенения. Что ж, должно  же это  кому-то удастся.  Может  быть, у  меня    с  течением  времени  и  получилось бы,  но  я   так  больше  продолжать  не могу.
Еще  одна  девушка  в моей  жизни?
А  пора  стоит  великолепная в  своей  свежести  красок. Мягкая  теплая  ночь насыщена  трелями соловьев,  голосами  неугомонных   лягушек. Все дышит  и живет весенней  жизнью  пробуждения. Сейчас бы  вздыхать  где-нибудь в  тиши,  наслаждаться  этим  великолепием и  близким  присутствием  любимого  человека  до  самого  утра…
Да,  как  по  Блоку : «А  мир  прекрасен,  как  всегда…»

10  мая. Плохо  спал,  снились  кошмары. Бабушка  расшифровала  сон :  «По  тебе  кто-то  убивается». Да,  конечно,  она  (Л) очень  расстроилась. Хотя   внешне  это и  не   было  заметно.
Я  и сам  теперь,  собравшись с  мыслями,  прокручиваю в  голове  наши  отношения. Бабушка  говорит, что я  поступил  жестоко,  высказав  ей это сразу, без подготовки. Да, правильно,  хотя  «подготовка»,  про  которую я  тоже раньше  думал,  не получилась.
Встречусь  сегодня  с  Ленчиком,  что  он  может  нового  сказать? Хотя,  в  принципе,  что  это изменит? Насильно проявлять  свои  чувства   не будешь,  их  ведь нельзя  включить  «по желанию»…
15 часов 25  минут

Сам  не  ожидал – снова  встретился  с Людой. «Помирились» -  так,  что ли,  это можно   назвать? Хотя  никакого  примирения  и  не  было,  как  не  было,  собственно говоря, и  расставания. Просто  пришел  к ней  и   все.
Ну,  что, как  в  песне : «начнем сначала,  все  начнем  с  нуля?». «Все останется  по- прежнему?...
Поживем -  увидим.
1 час  55  минут.

11  мая. Погода  -  хотя  и прохладная,  но  - чудесная. Ночь – словно  божество . Маленькие  листочки  на  березах такие  ярко-  зеленые, что  кажутся  свежевыкрашенными и  образуют  вместе такие  дивные  зеленые  шатры,  что я  не перестаю  удивляться,  восторгаться этим  великолепием.

Ходили с  Л.  в  кино. Стараюсь  больше  следить  за  собой,  вести  себя  с ней  так, чтобы  ей  было  со  мной  хорошо. Тогда  и ей   приятно  будет  поцеловаться. Хочу  подвести ее  к  этому  моменту.


13 мая. Сегодня первый  раз поцеловал  Люду. Она  сама даже затянула  поцелуй.
Не  знаю,  приятно  ей  было, или нет. Может,  она просто решила   проверить  себя? Но  мне  было  очень  приятно  с  ней. Да,  после  той  ссоры она  меня  стала чем-то  притягивать,  отношения  стали  теплей, ближе. Хочу,  чтобы  у нас все  было действительно   «серьезно».

14мая. Антракт.

15 мая. Если раньше  у  меня  мысли  шли  вразброс,  то  теперь  они  приобрели  направленный  ход -  думаю  только  о  Люде. Причем,  не  сумбурно, неуравновешенно, как раньше,  а  спокойно,  с какой-то   определенной  основой.
Люда нравится  мне  все  больше  и больше. Оживленная,  веселая -  полная  противоположность  той -  задумчивой. Вот  тебе  и «ледяшка»! Я  уже  боюсь  потерять ее, или,  что  еще   хуже -  быть «потерянным» для  нее.

16  мая.  Какое  счастье,  что наши   приятные  встречи  с Л.  дополняются трелями  соловьев. Я еще  ни  с  кем  не проводил такие  вечера  в  такую  пору.

17 мая. Все  хорошо. Люда  пригласила меня  к себе  домой в  Курск. В общем,  согласился, хотя  сомневаюсь, что  такая  поездка  совершится.

19 мая. Смогу  ли я  любить Люду  действительно сильно? К  чему  мы  идем? А  любовь ли это?

22 мая. Хотел  не  пойти к  Л.,  но  не выдержал. Она  сейчас  похожа  на  озорную  смешную  девчонку. Куда  делась  та  строгость  и серьезность? Заметил :  она любит веселых,  остроумных,  а  я  ведь  не  могу  часто  быть таким. Подделываться не  собираюсь.
Да: надо  бы подарить  ей цветы,  а  то за  меня это сделают  другие..

25 мая. Чуть  ни  объяснился Люде  в  любви. Нахлынул  такой  прилив  нежности,  что  захотелось  сказать  ей   побольше  хорошего, теплого.
- Ты  хорошая. Хорошая  потому, что  мне  с  тобой хорошо. И просто  потому,  что   ты  хорошая.
Такие  слова  я  еще  никому не говорил.

26 мая. Давно  уже я  так  ни  смеялся,  ни дурачился,  как  сегодня  с Людой. И  она  заливалась вовсю. Побольше  бы  таких  дней  и  моментов!
А  ночь -  до того томная,  обволакивающая своей  мягкостью,  свистящая,  гудяще-  квакающая, что кажется,  преступно  спать в  эту  пору. До  чего  же  все-таки  хороши  наши  курские  майские  ночи.
Щемяще - сладостно,  возвышенно  и  легко  на  душе.
Замечательно! Замечательно! Замечательно!

30  мая. Дегустировал  Л.  компот. Молодец! Так  приятно с  ней  пошутить – понимает  юмор,  приятно  и  хорошо  с  ней,  даже  не   целуясь.
Ели  вместе   крышеники  после  компота. Когда  что- то   делаешь  вместе,  то сближение происходит лучше .

31  мая.  Вчера  Люда  согласилась  ехать  в  лес,  на  Псел. Вот здорово! Я  уже и палатку     раздобыл. Только  бы  не  сорвалось.

1 июня. Приехали  из  леса. Общее впечатление? Их  избыток  подействовал на  меня  утомляюще. Хорошо  все-таки,  когда  у  тебя  под боком  любимый  человек ,  в  прямом  смысле  слова…

6 июня. Любовь и работа – определяю их стержнями  своей  жизни. А  чтобы любовь   поддерживать,  надо внимание,  внимание,  внимание. А  это – ой,  как  трудно…

14 июня. У  нас с Людой все-таки одинаковые  характеры – чувственные  и неровные. Нужны  противоположные  натуры,  уравновешивающие  друг  друга. А мы  оба  живем  рывками,  копаемся  в себе.

Я  для  нее  -  безымянный! Редко  когда  назовет по  имени. Но  все это, ладно,  не так  уж важно.
Пробыл  с  ней  однажды   до пол- четвертого утра. Этот  вечер (ночь) можно, наверное,  по  праву  отнести  к  «жемчужинам» наших  отношений. Да  и вообще,  ко  всем  моим  любовным  увлечениям.
Ну, а  вчера-  разлад. Швы  треснули. Наверное, я  ей  надоел. Во  всяком  случае,  отнеслась ко  мне,  как  к  чужому человеку : отдала  мне тяпку и сразу  ушла домой.
Сегодня  я не пошел  к  ней.  Да  и вообще,  не  знаю,  пойду еще, или нет. Может,  схожу  затем, чтобы  найти  подтверждением  своим  мыслям,  своим  догадкам.
Это  уж  слишком  с  ее стороны.

15 июня. Был на танцах. Как никогда -  весел,  «душа  общества». От предоставленной  свободы, что  ли?
Познакомился с  Таней  Косых. Потанцевал один  раз,  поговорил немного,
почувствовал  душевное  тепло.

16 июня. Поеду  к  Люде.  Наверное, это  будет  последний  вечер. Ее  природная  холодность  не  даст разогреться  моим  чувствам  к ней и испытать огонь  ее  любви. Ну,  а  как  ей  это сказать – ума  не приложу.
А  она  приходила ко  мне  в  редакцию. При  расставании я  не сказал  ей, когда приду, и  она  сразу обратила  на  это внимание. Стала  требовать  ответа,  почему  я  так  говорю. А что  я  мог ей  сказать? Испортил под  конец ей  настроение. Да  и  у  меня  оно  тоже  было не  лучше.

21 июня. Сегодня  Люда проявила ко  мне  столько  чувств… Поцелуи  Люды  были  какие-то страстные, жадные, истосковавшиеся. Еще  бы:  не  обнимал  ее   целую неделю…

22 июня. Война... Мы    расстались с Людой. Насовсем,  навсегда…

  23 июня. Сердце  ноет и  щемит. Что  ни  делаю – воспоминания  преследуют  меня. И  понимаю, что  счастья  не  будет,  а все  равно  вспоминаю все  лучшее,   и жалею,  что не  вернешь,  и не  хочется  вернуть… Ну  почему  она  не относится  ко  мне так,  как  к 
Ленчику? Ему :  «Леша,  Лешка…»  А  на  меня  даже  не  смотрит. Неужели  так  сильно  могут  таиться  в  глубине  чувства? Наверное,  это только  ко  мне  так.
Прочитал  сегодня  такие  строки: «она  испытала  столько муки,  что  оставалась одна  любовь,  для  счастья  места  уже  не  было…» Нечто  похожее  творится  и  со мной. Так  становится грустно,  когда  подумаешь, что  она  могла быть  со  мной,  как  бы у нас   все  хорошо  получилось, если  бы  ни  эта  холодность  ко  мне. А  я  уже  больше не  могу. Вроде  примирение  сначала  наступило,  а  все равно… Не  могу,  когда  к моему  другу  она  внимательна  и  ласкова,  называет его  по  имени,  а я  для  нее  словно  не  существую.
…В  то   воскресенье  мы  поплыли вчетвером на  лодке  в Латоху : я, Люда  и Лешка с  Галкой. Так  было  здорово,  весело. Я  дурачился,  брызгал  на  девчонок водой. Пили  вино,  произносили  дурацкие  тосты, отмечали  18  дней  до  Людиного  восемнадцатилетия.
Но  под  конец, видя,  как Галка  нежно относится к  Ленчику,  а  Люда  даже  и  не  смотрит  на меня,  а  только  покрикивает : «Левой! Правой!», я  решил : все  это  ни  к чему. Хватит!  Мои чувства так  обострились, что  я  решил ей  высказать все  сразу, не  откладывая.
 - Сейчас я  уйду,- говорю.- Навсегда.
-Как  навсегда?
-Да  так. К  чему  нам  встречаться? Мы  ведь с тобой  как  чужие. Не хватает чего-то,  понимаешь? Я  себе  все  представляю  иначе,  как  должно быть.
- А  у тебя  уже было такое?
- Было…А  у тебя?
- До  этого  - не  было…
-Ничего. Вот    когда  у тебя действительно  будет  такое, ты  поймешь,  что у нас   было  не так. Мне  кажется, это у тебя быстро пройдет. Прощай.
- Прощай…
Она  быстро повернулась, видно,  сдерживая слезы, и  скрылась  за  калиткой.
Наши  встречи  продолжались  ровно  три месяца…

23 июня. Галка говорила,  что  Люда -  плачет. Да и мне  было тяжело, щека  даже  начала  дергаться. Галка уговаривала меня  поехать к Люде. Ну,  а  что изменится?
Галка  дала   мне   фотографии,  где  мы сняты  с Людой. Запечатлены  типичные  моменты: на  одной -  сидим  грустные, не  разговариваем. На  другой  - она  у меня на  коленях :   смеемся,  заливаемся.

25 июня. На  душе тягостно  и грустно. Хотел пойти к  Люде, чтобы  поговорить  еще раз. Не  знаю,  пойду,  или нет.
Совсем  запутался. А  она  послезавтра  уже  уезжает домой. Так  что все может  порушиться  безвозвратно…
Пускай  я  буду слабаком,
Но  лишь  не  буду   вертопрахом,
И  буду  знать  я  глубоко,
Что  жизнь моя  идет не  прахом.

1 июля. Никогда ,  ни от какой  девушки,  я  не получал  таких  доказательств любви  ко  мне. Люда плакала,  рыдала,  когда  я  поцеловал  ее при встрече. Не хочу  хронологически 


точно  все    воспроизводить;   эти  слезы  сказали  мне  все. И  каким   же я  дураком  был, когда позволил  своему  счастью висеть   на  волоске…
На  следующий  день  мы  пробыли  вместе  до   четырех часов  утра. Вот  уж  действительно:  в  ссоре  выкристаллизовываются истинные чувства. Теперь нам  предстоит еще  двухмесячная проверка. Правда,  мы  будем  видеться ,  но  это будет  редко.

8  июля. Ни  с кем не  гуляю. Не тянет,   да  и к  чему  все  это? Люда вроде  любит меня, да  и я ее, наверное, тоже.
Прочитал  сегодня  таки  строки : «Нужно  все  время стараться нравиться  дорогой   женщине так, чтобы  она  любила тебя  каждый раз  по-разному…»


Денис  пролистал страницы  дневника, перевернул  дни, недели, месяцы… Записей  много,  стал  читать  выборочно, самое  главное.


7  ноября.  Признался   Люде  в  любви. Нет,  это не тот  торжественный  случай,  когда  все  возвышенно и величественно. Все  было проще, обыденнее.
- А что  ты  скажешь о своих чувствах  ко  мне?-  спросил я  ее.
-Не  знаю,  не могу  сказать…

 20  февраля. Люда  со  мной  пренебрежительна  и  неуважительна. Извинилась   за  вчерашнее.
Что ж,  в  выражении «чем   больше  женщину   мы  любим,  тем меньше  нравимся мы  ей…»  есть то,  что надо себе учесть. И  -  применить  на  практике.

22 марта. Сегодня… Сегодня  Люда  сказала  мне : «Мой  единственный,  любимый…»
Это -  мне!!! Да  возможно  ли  такое  счастье?  Не  знаю, как  будет  дальше,  но только  за  эти  слова можно  отдать  …не знаю, что…  Да будет  благословенен  тот  день,  когда мы  впервые увидели  друг  друга!
Смогу  ли я  когда  назвать  ее  своей  женой?   Нет ,- женушкой-  мою  малышку   
  только  так  можно  называть. Хочу, чтобы  она  была  моей, и только  моей. А   я  -  ее,  и  только  - ее!
Господи,  помоги!

26 апреля ( день).  Верится  и  не верится: Люда  согласилась ,  чтобы  мы  были вместе. Не сон  ли это?
26 апреля  (вечер) Вместе…  Да что  вы говорите? Ишь,  размечтались…Люда  вот  уже  и не хочет ..И не будет,  наверное,  никаких  ни свадеб,  ни  морей…
Ладно -  спокойствие! Не  все  еще потеряно!
Честно  говоря,  представляю  себе  потерянную  свободу, зависимость,  и  новые обязанности -  не  по себе как-то   становится. А  точнее  - не могу себе  представить.
А  Люде замуж особенно  не  хочется. Молодая еще. Ей  всего  восемнадцать  лет,  летом  только девятнадцать будет. У  нее  еще  ветер  в голове,  а, точнее,  -  естественное  желание  молодости -   гулять,  смеяться,  иметь   полную свободу . А  мне  уже двадцать два !

4 мая. Спал  днем.  Открыл  глаза -  а  в  дверях  - Люда! Прямо как   чудо !


10 мая. Я  не могу  в  это поверить: Людина  мама  согласилась  выдать  ее  замуж. А  ведь если бы  она  сказала  «нет» - Люда  не    пошла  бы  против  ее воли.
Ночь  такая соловьиная -  соловьиная. Теплая. И на  душе  тепло. Обнимаю -  и  не могу  наобниматься,  надо  уходить -  и  не  могу. И  так  почти  до  5  часов  утра.
Шел  домой, уже  фонари потушили – так  посветлело.

1 августа. Через  неделю …  Всего  через  неделю я  могу  назвать Люду  своей
женой. 8 августа  у  нас свадьба…  Она  будет  моя, и  встречаться  мы  будем  с  ней  не  каждый  день,  а  каждый  час,  каждую  минуту  она  будет рядом. Мы  будем  вместе  есть,  работать, спать,  и  это  -  на  всю  жизнь…
У  нас  с  Людой  много  трудностей  встретилось  на пути с  первых  же  дней  нашего  знакомства. Теперь наше  знакомство  будет  словно  заново,  и  снова  будут  трудности. У  нас  все  должно  быть хорошо…
Я  хочу,  чтобы Люда  была  счастливой.  Получится  ли,  смогу  ли я  это  сделать? Во всяком  случае,  я  этого очень  хочу.

7 августа. Итак, завтра  свадьба. Все  уже  готово,  и  мне  осталось  проспать  одному последнюю ночь. Завтра  я  буду  уже  женатый человек. Даже  не верится.
Мне  ничего  не  жалко,  мне  хорошо…  Именно  такой  я представлял  свою  жену,  такой  она  и  есть  буквально  во  всех  деталях.
Нет, только подумать:  на  всю жизнь…
Что  сейчас делает  Люда,  о  чем  думает?
Сколько  я  мечтал  об  этом дне,  и  вот он подходит.
До 8  августа  осталось  45  минут…»

* * *

Денис  закрыл   тетрадь,   поставил ее  на  прежнее  место.

-Хорошая  все-таки  у меня  жена,-  с  благодарностью  подумал он,  возвращаясь  на  кухню. А  Люда,  словно  услышав   рассуждения  мужа, обернулась. Смущенно улыбнулась и,  запахивая раскрывшийся  халатик,  по-хозяйски скомандовала:
- Ну, что  смотришь? Иди,  мой  руки. Сейчас будем  ужинать.

По  пути  в  ванную  Денис  заглянул в комнату к  дочери.
Так  и есть!
- Аня! Ты  чем  занимаешься?
- Как  чем? Уроки   делаю,-  невозмутимо  ответила дочь,  отрываясь  от тетради.
- Уроки… - пробурчал с  напускной  строгостью  Денис,  окидывая  взглядом обстановку.
У   дочери,  как  всегда,  на столе был   рабочий   беспорядок. Здесь  лежали  в  нагромождении  разные  тетради,  книги, ручки, резинки- стерки. В  одном  из отделений раскладного секретера стоял  кассетный  магнитофон, из него «лилась» Анжелика  Варум.
В другом  отделении  секретера, разомлев  под теплом  подвешенной    лампы,  вытянувшись   во  всю  длину,   уютно дремал  Кузя. Этот рыжеватый  маленький  хомячок стал прямо-таки   командиром в семье. Дочь в  нем  души не чаяла. Прибегала  после  уроков -  сразу  хвать его, - и давай  подбрасывать,  прижимать его к  себе,  целовать в  теплый  нос  с  раскидистыми усами.
-Раздавишь,  смотри!  - опасался   за  живую  игрушку  Денис. На что  дочь только  сильнее  прижимала  рыжеватый  комочек  к  груди:
-  Ни  за  что!
Вечно  что-то вынюхивающему  и    набивающему  защечные  мешочки    съестным  добром  Кузе было  отведено   законное  место в     небольшом  приспособленном аквариуме. Там ему  было   просторно и  вольготно. Но  дочь не могла  долго держать  своего любимца  вдалеке   от себя. Она  примостила хомячка  на пушистой  варежке  в  секретере   прямо  под лампой,  подкармливала  его там    различными  лакомствами. Делает  уроки – и  Кузя  -  вот  он,  перед  глазами – то дремлет, то забавно и  ловко очищает  лапками-  ручками семечки.
 Денис не  раз  и  не два  пытался безрезультатно  пытался разгрести   на столе  школьные  бумаги, заглушить  магнитофон, препроводить  Кузю в  положенный  уголок. Но ему  это не удавалось.

- А ну,  выключай    магнитофон. Кузю - на место! -  с  напускной отеческой  строгостью скомандовал  он.
-Ну, пап…-  заканючила дочка .- Мне  это не  мешает…
-Как  это не  мешает? – не давал слабинку  ни себе,  ни  дочери,  Денис.
-Ну,  посмотри  оценки. Сегодня  две пятерки  получила – по  русскому  и  математике! -   лукаво  прищелкнула – на тебе!-   языком Аня,  в  прищуре  глаз  наблюдая  за  ответной  реакцией  отца.
В  комнату заглянула Люда:
- Что за  шум,  а  драки  нету?

Возникла  небольшая  пауза, которую по-хозяйски  заполнял  магнитофон.
 «Где  все просто,  все  знакомо,» -  старательно и  проникновенно  выводила  Варум .  Денис  заметил,  как  жена  невольно прислушалась к  песне. Как  потеплели  ее глаза  при виде стреляющей   в споре  строгими   глазками  дочери и мотающимся
туда-сюда  вздернутым  хвостиком волос на  аккуратной головке. Как с  улыбкой хмыкнула  она, глядя  на   разомлевшее,  словно  на  солнце,   рыженькое  существо, из-за  которого  разгорался сыр-бор.
            Некоторое  время на правах строгой  матери  и в  знак  солидарности  с мужем    Люда  еще пыталась  держать независимый вид. Потом  не  выдержала, обняла Дениса вместе  с  Аничкой и стояла  так ,  слушая  песню и попеременно переводя  взгляд  - то на мужа,  то  на    дочь,  то  на  продолжавшего  дрыхнуть  безучастного ко всему  Кузю
-Так,  братцы- кролики, идемте  ужинать ,- разрешила она наконец  спор .- А то картошка  остынет. И  ему сейчас  что- нибудь перепадет , - добавила  она,  забирая  с варежки  пригревшегося Кузю.
Разбуженный рыжий  комочек  крутил  головой,   щурился,  потягивался,  зевал  и  раскрывал рот,  выставляя  напоказ  острые зубы. Он  ими мог -  все
 это знали – перегрызть  что  угодно. Даже    бетон  ему был  нипочем.



11. МОЯ МИЛИЦИЯ   МЕНЯ  НЕ БЕРЕЖЕТ…


Как  ни  помнил  Денис,  что в четыре  часа он  должен  прибыть в  милицию, все  же    не  рассчитал  по  времени.
«Успею  ли?», -  глянув на  часы, с нелепой  досадой   подумал  он,  срываясь  на  встречу. Опаздывать  было  не то что неудобно -    нельзя. «Не  в  кино ведь и не  на танцы иду. Сразу против   тебя  будет  другой  настрой,  зачем  это ? Тем  более,  сейчас  все  окончательно  прояснится. Э-эх,  шляпа », -  казнил себя в  очередной  раз   Денис, ускоряя  шаг.
Накануне он с  женой   чуть   ни разругался. Как  всегда,  собрались они на  пасху  к  его  родителям в  Суджу. Денис   уже  мысленно  представлял,  как  заявятся они  всем  семейством в натопленный  старый  дом. В эту  пору в нем витал   запах свежеиспеченных пирогов. Мать складывала  их  в  большую  эмалированную кастрюлю  с  темно-синим  отливом, плотно прикрывала  крышкой. Но сдобный  дух не хотел  там  тесниться. Он вырывался  на  волю,  пробирался  в  самые   потаенные  уголки,  чтобы  везде  напомнить  о себе, раздразнить аппетит. Этот запах  с  порога  шибал  в  нос, и Денис  сразу же спрашивал: «Мам, а молочка  не  найдется?»
- А  как  же, найдется,  найдется,- удовлетворенно  отвечала мать. Она  наполняла  до  краев большие чашки. Опустив   узловатые  темные  руки, притомленно присаживалась  рядом. Смотрела,  как    уминают ее пироги.
-Ну, как,  получились?-  каждый  раз  спрашивала,  теребя  кончик  старого  передника. И  только получив  удовлетворенный ответ,  успокаивалась.
Больше   всего  волновалась  за  свои «паски». Так    она,  как  и  все  в  округе,   называла  куличи – высокие,  ноздревато-желтые от обилия  сдобы ,  с сахарной  присыпкой и разноцветными  вкраплениями  крашеного  пшена на головке- шапке. Ее  «паски» почему-то  отличались капризным  нравом -  то не  хотели  подходить,  и  потом  на  разломе  сквозили  светлой  сыринкой. То,  наоборот, чересчур  набирались   жару и
выходили  как  негры – темно-коричневые,  с   подкопченными   боками.
- И  чего только им  не  хватает?- сокрушалась  мать. Боялась, что дети  забракуют ее «паски». Но и  эта выпечка оказывалась  такой же  вкусной, и шла  влет.

  …-Люд,   на  этот раз поедете  в  Суджу  с  Аничкой  без меня,- огорошил  Денис   дома  жену.
- Как это  без  тебя?- застыла она  в недоумении .
- Ну…Я позже  приеду. Мне  надо    обязательно  быть на  работе.
-Тогда  и мы  не  поедем! - заявила  жена,  круто  повернувшись, и  считая разговор оконченным.
С  большим  трудом  Денису  удалось  убедить,  что  не  ехать   нельзя. Там  же   родители ждут их. Будут  волноваться, если  что не так. А  телефона  ведь нет.
- Вы  поезжайте,  а  я на  следующий   день  к  вам  приеду.

«Наверное,  уже  доехали,-  мысленно  представил Денис своих  домочадцев,   подходя  к  милиции  и  посматривая  на часы. Ему нестерпимо захотелось быть рядом с  ними.  Вести за  руку   дочку,  слушать  ее   веселый  треск. Для  них  с  женой  Аничка   по-прежнему    была  маленькой  и  беззащитной -   как  крохотный  пушистый котенок. Они  так  и звали ее: Мурзик. Наш маленький  Мурзик…
 «Ничего,  я   завтра  к  ним   подскочу. Надо только  пораньше  встать,  чтобы  на  первый автобус  успеть. Интересно, как  на  этот раз  у  матери  вышли паски?» -поднимаясь по ступенькам  серой милицейской управы,  подумал Денис.


* * *

На этот раз его  явно ждали. Трое -  все,  кто нагрянул  тогда с неожиданным  визитом  в магазин  - сразу   недовольно  уставились  на него.
-Что-то вы  долго ходите,- зашипел сидящий за  столом  у  окна худощавый   «спец». Судя   по  тому, как  остальные уважительно - выжидательно молчали,  Денис   понял:  он -   Главный.
Глядя пристальным немигающим  взором, Главный      теребил    сухими пальцами шариковую  ручку.
«  Надо же!»-  невольно  поразился  Денис, краем  глаза  следя за мельтешением  ручки. Втайне он  ожидал,   когда  же  пальцы  Главного собьются  с  ритма. Но  ничего этого   не происходило, ручка  плясала  как  заговоренная.
- Денис  Дмитриевич,  мы  вас  долго  не  задержим. Уже   конец   рабочего  дня,  завтра  праздник. Вы  же  будете   отмечать пасху?  -  неожиданно сменил  гнев  на милость  Главный.
На  лице его  появилась   дружеская улыбка.
Его  товарищи  тоже  заулыбались.
На  противоположной  стене весело  подмигивал  солнечный   зайчик.
- Да … Собираюсь… -  растерянно подтвердил Денис,   несколько  обескураженный  сменой  ситуации.
«Ну,  вот, а я  чего-то страху  напустил …  Все нормально. Везде  люди  работают. Да,  нелегкая   у  ребят работа,  напряженная. А  потом   им еще в  семьи  идти. Там  их  ждут   жены,  дети …   Надо им  как-то  переключаться…»,- посочувствовал  операм  Денис.
Захотелось просто поговорить с  милиционерами. Со  стороны   посмотреть – ни  дать,  ни  взять:  встретились    старые   знакомые,  которые  давненько  не  виделись. Вот-вот  начнется  обычный  в  таких  случаях  треп – о бабах, о  работе, кто  где  перебрал  или недобрал.
- Ну,  вот,   и  хорошо, -  подавшись  вперед, произнес Главный. - Денис  Дмитриевич,  вы  вот  тут  черканите  нам. Да и  пойдем  по  домам…
Он   ласково   подвинул  Денису  отпечатанный  лист   бумаги. Подал  авторучку. Указал  пальцем :
-Вот здесь,  пожалуйста.
Денис с  успокоившимся  сердцем  хотел было  по инерции  поставить  свою подпись. Уже  склонился  над  листом. Поискал  глазами   место  в  правом  нижнем  углу.
И  тут  внутри   будто что-то толкнуло  его.
«Не  пей,  братец  Иванушка,  козленочком  станешь». Это   торкнулось издалека,  из   светлого детства.
«Не   подписывай  в  милиции  никаких  бумаг»,- это  уже  ближе :  Мишкин зов. Призыв,  наказ. Совет начинающего  бизнесмена. А  зачем? -  Как  бы  чего  не  вышло. Нет подписи  -  нет  и согласия. «Нет» -  к  делу  не  пришьешь, оно  отскакивает,  и  все. А подпись – это  «да». Это - приговор. Тебе  нужен  приговор?
Все   это  вспышкой пронеслось у Дениса  в  мозгу.
Он  выпрямился:
-  Так  я уже  подписывал,  зачем   еще? Нет… -  покачал  Денис  головой.
Когда  набравший   ход,  энергично  шурудящий бесчисленными  шестеренками,  колесами  и  колесиками  поезд  вдруг   внезапно    дает  по  тормозам -  случается 
непоправимое. Слетает  и грохается   множество   вещей. Шестеренки,  сцепив   зубы, пытаются  удержаться  в  зацеплении. А  махина-то -  ого-го! Железо  не  выдерживает,    что-то  лопается, перегревается,  пищит,  свистит. Сразу  по  тормозам -  это   всегда  чревато.
Грохот и  шум  еще  не  раздался. Но  по  наступившей  в  кабинете вязкой   тишине     Денис  понял: что- то сейчас будет.
С дробным  граненым  звуком  прокатился  по  полу   выскользнувший  из рук  Главного   карандаш.
- Как это  -  не  будете?
В   напряженной  тишине это  прозвучало,  как «Бух!  Бух! Бух!»
Денис пожал   плечами:  что  тут  непонятного? Улыбка еще не  слезла с  его  лица. Он  понимал,  что  выглядит   крайне   глупо со  своей  вежливостью. Надо  бы   убрать  ее  подальше,  спрятать. Не место  ей  здесь  и  сейчас. А,  может  быть,    все  обойдется?
Везде  ведь  работают  люди.
Главный,   опираясь   на  стол,  медленно  встал. Его товарищи  ждали. И Денис  ждал.
«Сейчас,  наверное,  начнут  уговаривать,  настаивать», - настроился  он.
- Вы что это  нас   за  нос  водите? – подошел  Главный  вплотную  к Денису. Стал  рядом  как   сжатая до  отказа пружина.
Это  был  не  вопрос. И  не  было  ожидания   ответа. Просто  констатация  факта. С   металлическим скрежетом. Дохнуло  настоящим  холодом,  это  Денис  сразу   почувствовал. И хотя солнечный  зайчик   тихо  грелся  на  стене ,  никуда  не  упрыгивал,  здесь – уже  был минус. Не  мороз, а  все-таки -  минус. Такое,  наверное,  бывает.
Денис  понял,  что  главное   сейчас  для  Главного   – показать себя  настоящим   старшим в  глазах    подчиненных. Он - уже как бы  на втором  плане. На  первом -  Главный. Его  авторитет,  честь  его  мундира. Так в  стае  выжидающе  смотрят  на  вожака:  как  он поступит? Заслуживает  ли право быть  первым?

…Это  -  как  дубиной. Сразу -  с двух сторон. Пронзительно. Резко  и  тупо.
«Что? Зачем?» – не  поняв,  что  произошло,  подумал Дениса.
Солнечный  зайчик    смотрел на  него со  стены. Уже  не  весело. А  сочувственно.
 Что  он  может сделать? Ни помочь,  ни объяснить.
А  что  тут  объяснять? Человеку  нельзя  долго  быть  сильно  напряженным. Пружина  разжалась. На  то  она  и  пружина,  чтобы    разжиматься.
«По  почкам? Да, наверное,  по  почкам. Они  где-то там,  сбоку  должны  быть. Их две -  правая  и  левая. По  обеим  сразу  -  как-то  синхронно. Когда  синхронность  нарушается,  возникает  дисбаланс. Тогда  все  проявляется  сильнее. А  синхронно -  это  дружно. Дружно  -  не  грузно -  так  говорят. И  - совсем   без  следов  на теле».
- Ну?
Опять  железо  заскрежетало. Рядом,  почти над  ухом.
- Нет!
Снова дружно. Пронзительно. Резко  и  тупо.
Все  правильно. На  вожака  сейчас  смотрят. Ему нельзя  быть  слабым. Слабых  свергают  с  пьедестала,  топчут и  презирают. Вожаку надо утверждаться. Иначе его  собьют,  затопчут. Это -  закон джунглей.

…Денис  еле-еле,  как  в  замедленной  съемке, шел  по  улице.
«За что?» - раздираясь, кричало  все  его  нутро.
«За  что?» - онемело  вопрошали  отбитые  почки.

… Небо  не  перевернулось. К    вечеру оно лишь  немного   посинело, нахмурилось. И  солнце никуда  не  упало  и  не  закатилось. Все  оставалось  на  своих привычных местах. Но  все  уже  было  -  не  так.
Денис никогда  не  представлял себя   героем. Как  это партизаны  или  подпольщики  превозмогали   в  застенках  пытки? Ему  всегда  казалось,  что  в  фильмах это сильно преувеличивали. Да,  отдельные  герои  могут  быть. Но   сам  по  себе  человек - слабое  существо. Как можно  терпеть, когда  тебе   загоняют  под  ногти  иголки или с  хрустом  ломают  кости? Денис считал,  что он никогда такого не выдержит. И  внутренне   давно  записал себя  в  потенциальные  предатели. Нигде,  никогда об  этом,  конечно,  не  говорил.  А  зачем? Сразу  поднимут  на  смех,  обзовут  слабаком.
А тут…
«Делай, как  я » -  этот безмолвный призыв  Главного был  подхвачен    подчиненными. Теми,  которых дома  ждали жены,  дети.  Которые  устали  на работе. Работа   ведь  у  них напряженная,  нервная. Как  они  восстанавливаются ?
  Чем  больше  на  него  сыпалось  ударов,  тем   сильнее  взметалось у него  протестное  «нет». Вы – так? А  я   вот так!
 «Нет, нет  и  нет!»
 Эту    внутреннюю заградительную стену    не пробить  было никакими  ударами….
Даже  по  почкам.

* * *

«Проспал  на  автобус!» -  была  первая  мысль Дениса,  когда  он  услышал   треск  будильника.
 Подхватился, начал  напяливать  на  себя  одежду.  И тут острая  внутренняя    боль    подкосила  его. Охнув,  он  сел  на  кровать,  ощупал  себя. Кости вроде  целы...
Кое- как одевшись, Денис  захлопнул  за  собой  дверь. Рванул было  на автостанцию. Но  тут  же,  заохав, беспомощно  закрутился  на месте.
Боль  разливалась  везде. Она  плотно окутывала всю  поясницу,  не   давала  двигаться  вперед.  Каждый   шаг  сотрясался  внутри тупой  болью.

«Где?» -  стиснул  зубы Денис. - Где  взять автомат?»
Он  представил,  с  каким  удовольствием  разрядил бы   рожок. Весь. До  последнего  патрона :
Тра-та-та-та-та-та!
Желваки    заходили у  него  на  лице.

И  тут  Денис  даже  не  услышал - почувствовал  скрип собственных  зубов.
До  этого  он  слышал -  всего  один раз -  как  скрипят  зубы. У  его соседа,    усатого дяди Пети. Они  тогда   крепко  поддали   на  кухне,  и  дядя  Петя  стал  жаловаться  ему  на  свою  судьбу-  индейку.
Старший дядипетин  сын, ничему  не  выучившись,  мотанулся  на  Север . Жил  там   где  попало, как  неприкаянный. Пил, пил,  а  потом   женился на   женщине   на    двенадцать  лет  старше  его. Большая,  широкая, она   ему  -   худому  и  щуплому -    в матери  годилась. Рядом   шли — и  не  подумаешь,  что семейная  пара. С детьми,  конечно, была  уже,  даже  с  двумя. Старшему      шестнадцать  стукнуло -  хоть    бери самого,  да  жени.
 - А  своих  так  и  не  завел,  подлец! -  стучал  кулаком  по столу  дядя  Петя,
и его седые   волосы  тряслись в  такт.
Дочь   выкинула  другой   фортель :   бросила  учебу, закрутилась по  ресторанам.
- Проститутка! -  констатировал  дядя  Петя. -  Убью!
И опять  в  ярости  громыхал   кулаками. Стаканы  подпрыгивали на   столе и  жалобно  звенели.
Тогда  Денис и  услышал  скрип  зубов. Старое  иссохшееся  дерево,  жалуясь  на  свою судьбу,  так  не  скрипит на  ветру.
Это  был   не скрип,  не стон -    скрежет. Вой. Непрерывный мужской,  раздирающий душу. Который  пробирает до  самой  глубины  души, царапает  сердце...
Оказывается,  скрип  зубов  можно  не  только  слышать,  но  и чувствовать...

«Пропади  пропадом  эта  коммерция! Да что  бы  я  еще…Да ни  за  что… Только  бы  выкарабкаться…» -    пульсировала  в  одном направлении  мысль.

…Жена    не  успела  протиснуться  в  дверь с громоздкими  сумками,  а  дочка  уже  легким ветром подлетела к нему .
- Пап,  а  ты  почему  к нам  не   приехал? Мы   тебя  так  ждали,  так  ждали…
И,  не    дожидаясь  ответа,  затараторила:
-А  у  бабушки   козлятки  родились! Маленькие,  пушистые. Так  и  скачут,  так  и  скачут.  Я  их  сама  молоком  поила…
- Ну и хорошо… Хорошо… -  с трудом приподнявшись   с  дивана ,  гладил Денис  волосы  Мурзика…


12. ТРАКТАТ  О  СОВЕТСКИХ ОЧЕРЕДЯХ

 Вот уже  несколько   часов   подряд Денис  чувствовал  себя   настоящим болванчиком, у  которого беспрестанно   трясется  голова, ходят  ходуном   руки, ноги –   все,  что    есть в  человеческом  организме. Казалось, лихорадочная  тряска      железной   хваткой  охватила   его душу,  дергала ,  теребила ее. А  вот древнему   железному   «ЗИЛ»у  - все  нипочем. Глотая со  зверским  аппетитом  напропалую   десятки   литров   бензина, он пер   и  пер  вперед,  не  обращая  внимания   на  раздолбанный   асфальт. Ему   просто на него было было начхать. Он и  чихал растерзанным     синим  дымом,  который    потом долго  еще вился  за  ним    по   разбитой  дороге.
Изредка  посматривая в  зеркало   заднего  вида  на зиловский  хвост, Денис  готов был  заткнуть  уши  и  откинуться   на  жесткую  дерматиновую  спинку.  Лязг  железа  стоял  как  в  кузнечно- прессовом   цехе,  где   беспрерывно идет  штамповка. Казалось, этого «ЗИЛ»а   на  заводе   наскоро обкрутили   листами   железа -  лишь  бы  прикрыть мотор  и  раму , -  да  и  выпихнули за  ворота.
Особенно Денису внушало  опасение  ходившее  ходуном    ободранное крыло. Большое, объемное,  оно на  очередной  кочке   так  подпрыгивало,  словно  хотело  оторваться и  взлететь  в  небо. Туда -  где  много  других крыльев- настоящих,  живых,  чтобы  вместе  с  ними парить  в  едином  полете. Но  отрыв  не  удавался,  и крыло  с железной  злостью и лязганьем  всей  невоспаренной  мощи    остервенело обрушивалось  вниз так,  что Денис каждый  раз  невольно вздрагивал.
А  вот  Андреичу – нестарому  еще  шоферу  с темной  жилистой   шеей, из  которой,   как  у  петуха, торчали редкие  белесые волосинки    – все    нипочем. Ему   эти    машинные  стоны-  всхлипы - до  одного  места. Денис   даже   завидовал  его  невозмутимости  и  выдержке.

-Дай-ка    огонька. Вон  там, в  бардачке,- услышал он  просьбу  водителя.
- Держи, Андреич.
Шофер  сверкнул  огнем  зажигалки. Не  торопясь,  с  достоинством затянулся.
Денис  изучающее смотрел  на  него.  Короли  не   затягиваются  с  таким  достоинством  дорогущими  сигарами.
 Андреич – сам  как  кум  королю!
Хотя  курит  самую простую   «Приму». «Термоядерная» -  так он  ее  еще называет. От  нее   в  горле  дерет  и  глаза  от  непролазного  дыма  щиплет.
- Дай-ка  и  мне  сигаретку,-  не  выдержал  Денис.
- Ты  же  не  куришь  «Приму»?- удивился Андреич.
-С  тобой   закуришь!
Они  зачадили,   как два  паровоза.
Куда-то отступила    тряска, на  душе   стало   спокойно и  благостно. Мысли поплыли  мерно  и  плавно.

Денис  представил,  как   с  нетерпением   покупатели ждут   его  товар  – холодильники,    морозильники, стиральные  плиты - разную «белую технику».  Некоторые даже  деньги вперед  заплатили.
«Наверняка  прибегут  спозаранку. Будут  спрашивать,  толкаться,-   подумал  Денис. - Мы   уже   отвыкли  от  очередей. Кстати, а  ведь благодаря  очереди  я  и  на Сергея-то    вышел…».

Выбравшись  однажды из  пустынного  магазина  на  разведку   по  базарным  рядам, Денис   заметил  в  стороне столпотворение.
На  обочине   дороги  стоял большой  пыльный  грузовик с  откинутым   задним  бортом. «Москвичи что- то  привезли»,- догадался  по  номерам машины Денис.
Этим  «что-то»   оказались  импортные электрические  чайники,  утюги, пылесосы. Денис  удивился, как  народ «мел» такой  товар.
Прямо  как в  недавние  советские  времена с их  тотальным  товарным  дефицитом.

Очереди тогда  многоголовыми  гидрами    клубились  возле  магазинов  и  пивных  ларьков, ресторанов  и пунктов  приема    стеклянной посуды, -  везде.
«Выбросили». Это    магическое  слово   мгновенно  образовывало  толпу. Неважно,  когда : утром,  вечером. Неважно,  за  чем:  за колбасой, импортными женскими  сапогами или  колготками.
  Выбросили! Шмяк! Ловите!
Ловили,  хватали,  рвали на  части.
Денис  вспомнил Полкана  -  крупного,  с   желто-белыми  втянутыми  боками и  удлиненной  мордой  крупного  пса в  соседском  дворе. Пес   был  добрый,  умный, и все время  - страшно  голодный. Хозяева   считали,  что нечего его  баловать,  а  то сторожить  не  будет. Полкан  все  время   жил  в  ожидании  подачки. Чуть  заслышит   стук  двери -  сразу со  звяканьем натягивал  до  предела  цепь. Черные  глаза   его  жадно блестели.
- Гав! Гав! Гав!
- На,  зараза!
С  порога  ему  летел     кусок  хлеба.
«Щелк!» - смыкались   железные собачьи  зубы.  Полкан    как  артист    ловил   куски  с  лету, -  то  щелкал  прямо  перед  собой,    то, звеня   цепью, резво  взмывал  вверх.  Ему  даже  специально  кидали  по -  разному: поймает  ли? -  Ловил.
Кушать-то   хот- ца.



«О  тех очередях целые   трактаты  можно  писать,  -    пришло  в  голову  Денису. - И не  только   ругательные. Я  бы      назвал    свою   статью  «О  пользе  очередей».
Дорога  дальняя. Делать  нечего. И его  журналистское  воображение  понесло….

…Стоять  приходилось  долго  и  томно. Особенно  когда выберешь   на  прилавке  среди    скопища костей  и тягучих жил  «свой» кусок  мяса. Тоже  не шедевр. Просто он тебе чем-то  приглянулся, кажется  получше   других. Ты  его  как будто   видишь  уже  в  своей  кастрюле. Идешь  к нему,  как  к  заветной  цели, завороженно смотришь   на  него. И   надеешься: «Не  взял  бы  кто…».
Твоя  очередь  совсем  близка, ты  уже мысленно   отсчитываешь  за  него деньги..И  тут  - р - раз! Подхваченный упитанной продавщицкой  рукой мясо  прямо  на   твоих глазах  взмывает  вверх. Чтобы   потом  благополучно опуститься в чужой  сумке.
Будто  у  тебя  изо рта  вырвали.
Терпи,  казак!
 И ты  сдерживаешь,  стискиваешь себя. Выискиваешь   другой   
кусок (хотя  тот,  первый, был  куда  лучше). И  идешь к  нему  как  к путеводной  звезде…
«Итак,  польза  первая, -  сделал  заключение  Денис:  « Очередь  учит выдержке».

…К  тому   времени,  когда   привозили  в  бочке молоко,   очередь  уже    стояла  кругами. А  потом  все росла  и  росла.  Люди   махали   на морозе  руками ,  топали  ногами. Прямо танцы  устраивали: два   притопа, три  прихлопа. Так, что   пар вокруг стоял. Многоголосый   белесый  пар.
Денис   долго  не  мог  стоять на  морозе. Не  раз  и  не  два  прибегал  домой  греться.
- Ну,  хватит. Иди, иди,  а  то  очередь  пропустишь,  - выталкивала    его  жена. – Дочке   кашу  надо  варить,  а молоко кончилось. Когда   еще  привезут?
Денис  все  время  удивлялся: куда  девается  молоко? Да  и мясо  тоже. Корреспондентом  он  часто   ездил  по  колхозам. «Мяса» на   фермах   было много. Оно мычало,  хрюкало  блеяло на  все лады . По  доильным  аппаратам бежали  тонны  молока. Все  это  он описывал в газетах,   «освещая»  передовой  опыт. А  тут –   такие  очереди. Непонятно…
Однажды  Денис не  выдержал. Чтобы  не  стоять  на морозе,  пошел  на  хитрость. Замотал одежонками большую  куклу  так, что  ничего  не  было  видно. Сунул  ее    в  коляску.  И  - в  очередь: «Пропустите,  я  с  ребенком.»
Пропустили.
Польза  номер  два :   очередь учит  находчивости.


…Летом обычно  брали то,  что  надо   носить  зимой. И  наоборот. А куда   денешься? – Товары-то  завозили в таком   ритме. Пословицу  «Готовь  сани  летом»  понимали  в  лоб.
Люде   приходилось  прикидывать, рассчитывать. Чтобы  не промахнуться  с  обувкой,  одежкой. На  несколько месяцев вперед  - это    еще  ничего. Она запасалась    на   годы  вперед. Иначе  красивой,  удобной  - импортной,  конечно  же,    одежды  - потом    в  магазине   может  не  быть. Вообще-то отечественного тряпья   везде навалом,  да кому оно нужно?
Раз  прибежала   Люда  домой  радостная,  глаза  сверкают:  обновку  для  дочки  купила.
- Смотри,  Денис,  какие   рюшечки,  кружавчики! И  цвет  нежно-синий,  замечательный! То-то  будет Аничка  довольна!- нежно  разглаживала она   складки.
- Так   наша Аня  еще  в  коляске  лежит…
-Ничего  ты  не  понимаешь. Достанем   потом такое   замечательное  платье, или  нет  -  неизвестно. А  это будет  как  находка,-    утверждала жена.
…Склонившись  над  водой,  Аничка  в сочинском  городском парке кормит   подплывающих  к ней  белых  лебедей. В  том  самом   синем  платье  с  рюшечками  и  «кружавчиками». Что  было куплено  почти пять  лет  назад.
Такой  исторический снимок  есть в  их  семейном альбоме.
Вывод : очередь  учит расчетливости.


…- Кто  последний? -  пристраиваясь  к  хвосту   очередной  очереди, вежливо  интересовался Денис .
  - Не  последний,  а  крайний,-  со  знанием   дела  поправляли его порой . - Человек   не  может  быть  «последним».
            - Может! – встревал  в  разговор  иной знаток. – Правильнее  говорить  -  «крайний».
Разгоралась бурная  культурная дискуссия.
Значит,  очередь  стимулирует  научный  поиск.

Однажды в  «Зеленой  лавке»   «выбросили» картошку. Денис  с  Людой  сразу   заняли  очередь  на  двоих. Давали  ведь  только  «в  одни   руки»  .
Картошку  привозили разную. Однажды  польскую  продавали -  ничуть не  хуже,  но  и  не  лучше нашей. А на   этот раз  кубинская  оказалась. Некоторые  не верили:
-  Не может  быть!
- Кубинская!-  в сотый  раз  подтверждали  не разгибающие спины    продавцы.
Картошка  была  необычная : внутри  желтая,  а снаружи - оранжевая  какая-то. С  нее  даже  оранжевая  пыль  сыпалась.
- Это  на  Кубе   земли такие, -   пояснял  кто-  то в  очереди.
- Песок,  что  ли? –недоумевал  другой.
- Нет,  вроде  нашего суглинка  будет…
-  А  как  же  там  картошка растет? У  них ведь  жарко,  дожди  ливневые.
-Да климат не сильно  жаркий…
- Там   сахарный  тростник   лучше  растет,  -   проявлял  еще  кто –нибудь   познания    о  Кубе.
- Да разве  то  сахар?. Сыпешь,  сыпешь,,  а чай  все     не  сладкий,- возмущались  чуть  ли  ни  хором.
- Наш  лучше ,-  единилась  патриотичностью  очередь.
- А  сколько   ж  до  Кубы  километров? -  выдергивался  из  толпы следующий вопрос.
 - Пару тысяч, наверное,-  находился  еще  один  «знаток»  дальней  страны.
-  Ты  что? Тысяч  пятьдесят,   не  меньше,-   тут  же  летело  ему возражение.
-  А  чем  же   картошку  везут? Не  самолетом  же?
-  Конечно,  иначе  она  золотая  будет. Только пароходом.
Толпа  одобрительно  утверждала это  предположение.
Пока   подошла   очередь  Дениса,  он  уже  знал  о  Кубе  столько,  сколько  ни   почерпнул  из разных источников  за  всю  свою  жизнь…
   Польза  третья:   очередь  развивает  кругозор.


Развить  «очередную»  тему  Денису   не  удалось. Машину   тряхнуло так,  что  он чуть ни прошиб  головой потолок.
А потом   рассуждать  о пользе  очередей  ему что- то расхотелось. Мысли Дениса  невольно вернулись к истории с  милицией.

 «Прав был Мишка. Сразу  надо  было  подключить  нужных  людей,  а  не  ждать,  что само собой  рассосется, - в  который  уже  раз казнил  се6я  Денис. – Э- эх,  да   что  там  уже  говорить. Что было,  то прошло.  Главное – «милицейская   тема » закрыта…».



13. УСПЕХ  ДАЕТСЯ  НЕЛЕГКО

Торговля  возле  московской  машины шла   бойко. Беспокойные  руки  протягивали    продавцу через  головы  рублевки,  тряслись в  нетерпении. В  сторонке , попыхивая  сигареткой,  с самоуверенной   пренебрежительной   ленцой,    наблюдал за рвущейся толпой крепкий    загорелый парень .
- Вы  здесь  старший?-  обратился  к  нему  Денис.
-  А что?
Лицо  его оставалось  непроницаемым, как пробка. Денис   даже  позавидовал : «Надо  же:  в  чужом  городе с   кучей товара,  денег, а ни   один мускул  не  дрогнет…»
- Денис, -  протянул  он руку. - Я  директор этого  магазина,- кивнул  он  в сторону . Мы бы могли    продавать   ваш товар…

У Дениса   давно  уже  пухла  голова: как  использовать магазин,  чтобы  пошла  наконец  прибыль? Однажды  он  загорелся было  идеей   устроить  здесь   бильярдный   клуб. В  городе  нигде   публично  в  бильярд  не  играли, народец бы потянулся. А в   буфете – водочку  на  разлив,  закусочку. Так, глядишь,  копейка  бы  и  побежала. С другой  стороны – набьется разное  жулье- ворье,  палкой не выгонишь. Разборки  пойдут, сам рад  не  будешь.  Так что  от  этой  мысли  Денис   сразу  же  отказался.
С продуктами связываться не хотелось,  селедка  многому  научила. Тут – то  пропало,   то  усохло,  то недовесили. Еще   проверками  постоянно шерстят,  а  проверяющим  надо  обязательно что-то в  сумку    сунуть. Проблем  не  оберешься. К тому  же хохлы  через  границу  все   продукты  прут. И  им  выгодно  у нас   продавать, и покупателям обходится недорого. На продуктах  быстро прогоришь.
Найти бы  дефицитный,  ходовой товар  -  это  да! Но  где  его  взять? К тому  же нет  ни   денег,  ни машины для  перевозки.
И  тут -  эти чайники -  майники, пылесосы,  стиралки.  Вот  бы  договориться!

- Сергей, -  ответил  крепким  рукопожатием  парень. Сплюнул в  сторону сигаретку.
- Магазин  есть,  говоришь? Ну,  пойдем, глянем…
Он  зашагал  размашистым  шагом. Будто застоялся на  месте   и ему  захотелось   размяться. Денис  едва  поспевал  за   широкой  спиной.
«Спортом,  наверное,  занимался,  -  глядя  на  бугристую игру  мышц под  рубашкой, оценивающе  подумал Денис.-  Такой  сумеет  за  себя  постоять. Как даст…  Хотя против  лома  нет  приема. Наверняка, где-то у  него  «пушка»  спрятана…».
Он  невольно   отметил   влитую  пружинистую   шею   Сергея. Загорелая,  она   с  бодрой  уверенностью  выполняла  свою  почетную миссию -  держала   голову   ровно  и  гордо, дополнительно   подчеркивая  достоинства   хозяина.
« А  холка-то  ненамятая  еще… Свежая ...  -  обратил  внимание  Денис. - Ну,  дай  Бог, дай Бог…»

Через  две  недели,  как  уговорились, Сергей  приехал  получить  деньги за  проданный товар.
- Надо  же,  не  обманули,-  удивленно  произнес  московский  коммерсант,  пересчитав  внушительную  сумму  и небрежно заворачивая   деньги в  пакет.
- А что, обманывают? -  удивился Денис.
-Ха! –  крутнул  загорелой  шеей Сергей.-   У вас  я  первый  раз  все  свои  деньги  получил. А так дурят везде…
Позже  Денису на  собственном   опыте  пришлось  убедиться  в  правоте  Сергея. Весь  торговый  мир  разделился  на два  лагеря. Новоиспеченные  владельцы
«прихватизированных»  магазинов -  бывшие  завмаги -  привыкли    жиреть на дефиците и  сидеть на ровном  месте. У  них  не  было   ни   умения,  ни малейшего   желания    выискивать товары, договариваться, словом,  крутиться. Завладев  торговыми  стенами  и  складами,  они  выжидали  добычу  как  пауки  в  засаде. Благо,  мух -  юрких  и  бойких новоиспеченных коммерсантов - было  в избытке. Жизнь сорвала  их  со  своих мест , и они бросились в  торговлю  как  в  омут  с  головой.  Закрутились, завертелись,  правдами - а  больше  неправдами,  взятками  да  откатами  доставая  дефицитный  товар. Нанимали машины, везли  их за сотни верст,  рискуя  головой. А   жирные торговые  пауки кочевряжились : возьмем -  не возьмем,  дадим  деньги  -  не дадим.
Денис  рассчитывался  с Сергеем исправно,  и  дела  у них пошли.

- Как  там  Толик,  ждет меня? – подъезжая к  городу,  устало  подумал  Денис.
От однообразного положения спина  стала  как  каменная. Хотелось встать,  вытянуться,  потрещать косточками. От   гула  мотора  и непрерывной  тряски  голова    отяжелела  и  моталась  размягченным мячиком из стороны в  сторону. Благо, недолго уже  осталось   култыхаться в  насквозь  прокуренной кабине.
Толик –    сплошь сотканный  из жил, с  мелкими  разбегающимися  от  уголков  глаз  морщинками на  лице    - был  старый  приятель  Дениса. Добрый,  честный, он ,  как  и положено настоящему  русскому  мастеровому  имел    слабость -  любил  заложить  за  воротник. Чекалдыкнув  раз, другой,  Толик  разглаживался  в  улыбке,  глаза  его  весело блестели,  он становился  чрезвычайно  словоохотливым.
«Толик -  молик -  алкоголик »,- так в  полушутку  называли его  друзья  за приверженность  к продолжительной  беседе. Мол,  когда выпьет,   мелет,  почем  зря.
Однажды  уже  поддавший Толик попросил Дениса плеснуть  ему еще сто  грамм  для  полного  счастья. У Дениса тогда  под  кроватью   целые  арсеналы самогона   стояли,  теща  для  строительства  дачи  заготовила. Зашли. Люда  отправилась  в  магазин, так  что  на  кухне никто  им  не  мешал. Денис  налил  по  стопке  и тут  спохватился:
- Слушай,  а   закусить-то  нам нечем.
-Э-э, - сощурился  в  улыбке  Толик,  - так  уж  совсем  ничего  и нет?
- Вот  только молоко в  холодильнике,  и  все.
-Отлично!- обрадовался  Толик.-  Знаешь,  как  им  классно  запивать…
-Самогон? Молоком? Да  ты  что!
- Наливай! Сейчас  сам  убедишься!
Денис  с  недоверием налил  молоко  в  чашки. Чокнулись. Как  ни странно, после  самогона  молоко   легко проскочило  в  живот  и  уютно  улеглось  там,    не  обещав  вернуться.
- Надо  же! – вытер  молочные  усы Денис.-  Нормально.
-  Я ж тебе  говорил! - торжествовал Толик.

Работал  он  как  зверь. Разгружал,  погружал  в магазине  все,  что надо. Мог  разобрать  и  собрать любую  технику. Денис невольно радовался такому  работнику.
Правда,  в  последнее  время  у Толика  что-то  уж  чаще  обычного  блестели  глазки. Случайно   заглянув  в  подсобку, где  располагались его  владения,  Денис обнаружил  на полке початую  бутылку  водки,  залапанную стопку и  остатки нехитрой закуски.
« Приспособился», - понял он.
Как  ни  ругался  Денис, пару раз  Толик  его  все  же  подвел. Надо  было  грузить  покупателю товар,  а  рабочий  как  сквозь  землю  провалился. Потом выяснилось,  что он    мертвецки  пьяный спал  в подсобке   на  картонных коробках.
« Не  напился  ли Толик  опять?» - по  мере   приближения к  городу с  беспокойством  думал  Денис.
На  эти  тревожные  мысли   наслаивались  недавние  размолвки  с начальством. Дел в  последнее   время стало  много, и Денису  стало трудно управляться  одному. И  за товаром надо  мотаться, и  о  расширении   продажи думать, и   бумагам  лад  давать. Начитавшись  умных  книжек,  Денис  понял:  надо  организовать  менеджерскую  службу. Только где   их  взять, менеджеров? Дал  объявление  в  газете. Думал: повалят  косяком ,  выбирай-  не  хочу. В коммерцию  ведь многие  бросились,  особенно  молодежь -  злая и  голодная  до  денег  и положения. А  тут  предоставляется   должность  менеджера -  приходи, проявляй  себя,  зарабатывай.
Да не тут-то было. Народец  все  какой- то  хлипкий   шел. И  с грамотой   слабоватый,  и хваткости что - не   было видно. Денис    даже  расстроился:  как  же так? Взял,   да  накатал  в  газете  статью  на  эту  тему:  «Кто  возьмется  за   маркетинг?». Поделился  своими мыслями:  то  ли      малопонятные слова «менеджер»  да  «маркетинг»  молодых  отпугивали, то  ли  специалистов   такого  профиля еще нет? Скорее, -  и  то,  и другое.
А,  главное,  -  его  начальник   тормозом  был.
- Зачем   тебе  еще  и  менеджер? – искренне   недоумевал  он.- Ты   же  управляешься?
-  Управляюсь.  Только  с  менеджером  дела  еще лучше  пойдут,  больше  оборот будет, - доказывал Денис.
- Ну…   Когда  не будешь  успевать,  тогда,  может,  и возьмем  кого…

Когда  дружески и  приветливо  замигали  огни  родного  города,  а острые  пучки  фар выхватили из  темноты  первые  дома,  Денис облегченно  вздохнул:
«Доехали! Теперь  быстрее  бы  разгрузиться,  да домой. Принять  теплую  ванну,  вытянуться  во  всю  длину  на  мягкой  постели  да  забыться сладким  сном…»
- Давай  вон  к  тому  дому,- указал  Денис  шоферу.
Бегом  взлетев  по  ступенькам,  он нетерпеливо  нажал   звонок Толиковой  квартиры.
Тишина.
«Заснул,  что  ли? Может быть. Как-  никак,  уже  полдвенадцатого ночи»,-  мелькнула у Дениса  мысль.
Звякнул  еще раз. Прислушался.  Вдавил  в  нетерпении  кнопку,  выждал  паузу. Звонок почти захлебывался,  однако  никто  не шел  открывать.
Наконец за  дверью что-то  зашурудело. Чьи-то  неуверенные  руки долго  крутили замок то  в  одну,  то в  другую  сторону. Слышалось  приглушенное  бормотанье.
В  глаза  Денису  ударил пучок   света. Он на  мгновенье  зажмурился.  Когда открыл  глаза,  увидел  перед  собой      мутного Толика.
-  А-а – а ?  Ты?...  Приехал?  Ну… Щас…
На его размазанном  лице блуждало  подобие  улыбки.
Неведомая  сила бросила  Толика в  сторону и  чуть  ни ударила  головой о  дверной  косяк.
-  Щас… Щас…- тормознуто бормотал Толик,  силясь вернуться  в  прежнее  устойчивое  положение.
Денис  с  силой  захлопнул перед  его  глазами дверь.
«Тьфу!»

С  тех пор    Денис  для  себя четко определил : «алкоголик -  это  враг  номер  два». Кто первый – он не  знал  и  знать не  хотел. Но   то, что работник - алкоголик      в любой 
момент  может  подвести ,    нанести  делу  большой  урон -  это дало ему повод   занести подобную  категорию  людей в разряд «врага  номер  два».

Разгружали  товар  вдвоем с Андреичем.
«Хорошо  еще,  что  согласился,  - с  благодарностью  думал  про   шофера Денис,  поднимая  очередную  грузную  коробку. Он  брался  впереди,   потом  пятился, то  и  дело  оборачиваясь  назад,  стараясь не  зацепиться о  другие  предметы. В  узкой  входной   двери  приходилось  замедлять ход,  прицеливаться,  чтобы  не  споткнуться  о  порог или  не  сбить себе  руки. Однажды  все-  таки Денис  зазевался,  и  железным  угольником   ему  резануло  по наружной стороне  кисти как  бритвой. Вскрикнув  от  боли, он чуть  было  ни выронил тяжеленный ящик. Если бы тот грохнулся,    стиральной машинке  был  бы  конец.
Кое- как дотянув груз до  места, Денис,  подпрыгивая от  боли на  месте,  замотал рукой. Там,  где  пришелся  удар,   кожа   была  начисто содрана и  на   бледной  синеве  прямо  на глазах  стали  выступать   капли  крови.
«Вот  еще  некстати!»- зачертыхался  про  себя  Денис.
- Давай  перевяжу,- посочувствовал  ему   Андреевич.- Бинт найдется?
- Где-  то  должен  быть…

День  уже разгорелся, когда  Денис  с перебинтованной рукой  подходил  к    своему магазина . Ветер    взметал густо  посеянные торгашами  обрывки   бумаг, обрывки веревок, теребил пустые  коробки. Никто   ничего  за собой  не убирал,  все  бросали   дребедень  прямо  себе под ноги,  или  в  лучшем  случае,  в  сторону. Все  это  накапливалось, нагромождалось  ,  пока  наконец   полупьяные  измызганные  рабочие   ни подчищали  навалившееся  горами  добро.
Уже покачивающийся   Генка  стоял   на   своем  углу  и  тянул  ту  же  волынку  про   павшую  звезду. Песня   накладывалась  на  роиное  жужжание  рыночного   балагана  как  приправа  на  паршивое отталкивающее  блюдо.
Настроение  у  Дениса   и так  было  никудышнее,  а  тут  еще   эти давно  опротивевшие   базарные  краски,  приукрашенные вопли- сопли о каких-то лебедях.
-А  чего  это директор  проходит  мимо  и даже не  здоровается?- раздался из синей выгоревшей  будки,  в  котором  размещалась  администрация  рынка,  тягучий  женский  голос.
- Здрассьте!-  попытался   отделаться  Денис. Но это  у  него  не  получилось.
-Не-е-ет, ты   зайди  к  нам. Или  все  некогда?
«Черт  с  вами,   зайду на  минутку»,- решил  Денис.
Пригнувшись, чтобы  не  стукнуться  головой, он   зашел  в вагончик.
Посредине маленького  пространства на  столе  стояла большая   закопченная    сковородка. Внутри    нее  в толстом  слое   расплавленного  жира   вперемешку с
золотистыми  колечками  поджаренного лука утопали куски  жареного мяса. Много  мяса. Он  него  исходил такой  аппетитный    дух, что  Денис  невольно,  стараясь в  то же  время не  выдать  себя,  сглотнул  слюну.
Администратор Екатерина,  студенисто - объемная  Катя, вытянув  вперед розовые слоновьи  ноги  и скрестив  на  распирающемся животе пальцы  в  сплошном  золоте, смотрела  на  него полунасмешливым  взглядом. Лицо  ее  лоснилось  от распирающегося изнутри  жира,  глазки разогрето  блестели. Рядом  развалились в сытом  отяжелении , занимающий одно  из   лучших мест на  рынке  смуглый,  с  черными  курчавыми  волосами Хасан и  коротышка  Валя. Она  собирала   с  торговцев плату  за   отведенные  места.
«Поддали  уже»,- сразу  догадался   Денис. В  подтверждение  заметил стоящую  на столе за  горами различной снеди  початую  бутылку  водки.
- Выпей  с  нами, - изучающее глядя  на  него,  предложила Катя. 
-Нет,  не хочу,- улыбнулся Денис.
-Ему   жена,  наверное,  не  разрешает, - съехидничала сборщица налогов.
-Тогда  садись  с  нами,  съешь  что-  нибудь,-  не  отступала  Катя.
- Бэ -ри,  дараго-о й,-  нараспев  гортанным  голосом предложил  Хасан.- Вот мясо,  вот пэ-э -чонка,  совсем  свэжая,  гарячая  еще.
-Не-ет,-  замотал  головой  Денис,- Некогда,  спешу.
- Тебе  надо  поправляться. А то  жена что- то  плохо   кормит,-  самодовольно щурилась  Катя. Весь  ее  студень заколыхался,  заходил   ходуном. Если бы  не сцепленные  на брюхе   руки, он,  кажется, напрочь бы  растрясся  и  сполз  на пол  жидкой  дурной массой.
Денис   собрался  с силой и  харкнул   Кате   прямо в  лицо. Потом остервенело  поддал  ногой   сковородку. Она жалобно  звенькнула. Густой  жир   брызнул  во  все стороны,  заляпав   хозяевам  вагончика  мебель,  стены  с  картинками  голых  баб. Куски  мяса разлетелись   по  углам,  осыпались жирным   градом на   одежду угощавших.
-Вот  вам! Пейте и поправляйтесь!-  торжествовал Денис.
Но ничего  этого, однако, он не сделал. Все  это быстрым  видением только пронеслось у него  в голове. Хотя  так напрашивалось,  так хотелось…
-Ничего,  все  нормально. Действительно,  мне  некогда. Потом  как-  нибудь  заскочу. Мы  же тут  рядом, -  и Денис, натужно  улыбаясь,  выскочил из гадюшника.

 - Ты  чего  это так  поздно на работу  являешься?
Начальник был  явно  поддавши. Он  сидел в  кабинете,  развалившись  на  стуле,   по-хозяйски раскачиваясь. Нога     закинута    за  ногу,  носок  вычищенной  туфли ходил  мерным   блескучим  маятником. Глаза  в  недоверчивом прищуре  оценивающе скользили по  Денису :  вверх -  вниз,  вверх -  вниз.
-  Ты  что,  думаешь, стал  директором, так   тебе  все  можно? Когда захочу-  приду ,  когда  захочу -  уйду. А?
Стоящая  за  прилавком   Никаноровна напряженно смотрела  в  противоположную  сторону  и шмыгала   носом.
-Так я…-  оторопело попробовал  было оправдаться  Денис.
- Головка  от  патефона! Ха-ха-ха!- осклабился   в  улыбке  шеф,  продолжая  самодовольно  покачиваться  на  стуле. – Менеджеров  ему  подавай! А  сам  спит  до обеда. Я  вижу,  разбаловались  вы тут. Пригрелись…
Никаноровна  бросила  в его  сторону   короткий пугливый  взгляд  и  засопела  еще  сосредоточеннее.
Денис  в  этот  день  вроде  бы    выспался. Однако от последних   ночных  поездок   чувствовал  себя разбитым. Тело  непривычно  гудело  от вчерашней  разгрузки.  Ныла  свежая  рана.
  -  Кто  пригрелся? –     взорвался  он. Глаза его бешено  сверкнули.  Денис в  возбуждении  сделал  несколько    шагов  в  сторону  начальника, словно  собираясь  смести того  со  стула.
- Кто? Я? -   Денис ткнул  себя  в  грудь  пальцем, медленно продолжая  наступление.
У  шефа в  глазах  вспыхнули  искринки  страха.  От вальяжности не осталось  и  следа. Он  перестал   самоуверенно  покачивать ногой,  быстро сдернул  ее  на пол.
- Но-но…  вытянул   перед собой руку.
- Да  пошли   вы  все!!!
Денис  в  ожесточении  махнул  перед  глазами  начальника  перебинтованной  рукой,  крутнулся  на  месте и рывком  вышел  из  кабинета.

Его заявление  об  увольнении начальник  подписал в  тот же  день.



14. БЕЗРАБОТИЦА

 Для  Дениса  потянулись  дни, похожие   один  на  другой  своим  однообразием  и  никчемностью  – как  зияющие пустотой   выбитых  стекол   брошенные  дома ,  застывшие в   унынии   и  мрачной  задумчивости.
Раньше  в  понятии  «безработица» ,  почерпнутом  из  газет  про  «загнивающий  Запад», Денису   виделись   голодные ,  с  характерным  лихорадочным  блеском  в  глазах  лица, и обтрепанные    фигуры. Теперь это  стало  реальностью  и здесь. Он – безработный.  И  что  же?- От  голода  не пухнет,   в тряпьях   да  струпьях  не  ходит. Ну,  а  что  касается  переживаний…
…Перед  тем,  как  хлопнуть  дверью,  Люда еще  раз крутнулась  перед  зеркалом,  одернула   юбку, схватила   сумочку и  скороговоркой бросила   Денису   привычные  «ЦУ»:
- Каша   на  плите,  утром  съешь. На  обед - борщ  в  холодильнике на  верхней  полке. На  второе -  гуляш  с  макаронами. Разогреешь. Все,  я  побежала.
Денис даже не  вникал ,  что  где  лежит  и когда   ему  съесть. Какая  разница? Тем  более,  особого  аппетита    у  него  сейчас  нет. Раньше   утром  подскакивал, то и  дело  поглядывая  на часы,  проглатывал   завтрак,  и -  вперед! В  обед  тоже  считал  минуты. Молотил все подряд,  не  задумываясь. А  сейчас  погремит-  погремит  кастрюлями,  да  порой  так   ни к  чему  и  не  притронется.
Он     полежал  еще  немного,  добирая  остатки  сна. Потом потянулся, -  но не с  той  истомой, которая бывает  после  хорошего  отдыха, - а так,  по  инерции,  по  привычке. Встал  -  просто  потому,  что  надо  вставать,  не  спеша  прошелся  по  комнате.
Голова   была  свежая  и  ясная,   каждая  клеточка  молодого  здорового тела  наполнена  энергией. Так он  себя  давно  уже  не  чувствовал. Обычно  приходил  домой вымотанный,   валился  на диван  с  неизменным  вздохом : «Ох,  что- то я  устал…». Жена  даже   стала  посматривать на него  с  некоторой  тревогой :  не заболел  ли ?
- Ты   уж   сильно  не нагружай себя,  всех дел  не переделаешь,-  давала  она стандартный женский  совет…
Так  хотелось  тогда отлежаться,  выспаться…

Тишина – которой раньше  не  хватало– сейчас  раздражала  его,  не  давала  покоя.  Она словно  повисла  на  его  плечах  безмолвным  покрывалом,  обволакивала, сковывала 
движения. Непроизвольно  хотелось передернуть  всем  телом,  сбросить  с себя   эту  пелену. Или  это  просто одиночество  давит?
Денис  подошел  к  окну.  Солнце   вовсю брызгало  солнечными  лучами  на свежую утреннюю землю. Заводными  игрушками   прыгали по  асфальту бойкие   воробьи. Сбивались  вместе,   о  чем-то  совещались,  потом  тут  же   рассыпались  серыми  комочками   во  все стороны. Под  лавкой,   спружинившись и навострив  уши  ,  виляя хвостом  ,  затаилась  серая  кошка. Потом поняв,  что  добычи  ей  не  видать,   она      расстроено  расслабилась,  облизнулась  и  мягким  неторопливым шагом   пошла     по  своим  делам.
По тротуару , попыхивая    сигаретками,  с  устремленным внутрь  себя  взором   решительно двигались   на  работу  озабоченные  мужчины. Поправляя   на  ходу прически,   грациозно  вбрасывали  себя в  деловой  ритм  дня освеженные   утренним   макияжем женщины. Даже  хнычащие    и  упирающиеся  непроснувшиеся  малыши,  которых тянули   за  руку   в  детский  сад торопливые  мамаши, – и  те   были  наполнены  зарождающейся  энергией  нового  дня.
Во  дворе  возле стоящего  под  густой  липой  столика   стали  кучковаться    алкаши. Вечерами  здесь   нормальные  мужики  с  дружными  криками  забивали  «козла». Потягивали водочку,  конечно,  как  же без этого? Ну,  а в  другое  время    лавочку  оккупировал всякий «вольношатающийся»   люд. Он подтягивались  сюда  как   шахтеры  после   ночной  изнурительной  смены  -   с  темными помятыми лицами,   ввалившимися  глазами  и дрожащими руками.
Один  из  «шахтеров» -  неопределенного вида    мужичок  с  темными  волосами  в  виде   висюлек  достал  сигарету,   потом  долго и  растерянно хлопал  себя   по  карманам,    крутя  головой. Наконец ему  на  помощь  пришел  сосед – разбитного  вида  парень   с добрыми  мутными  глазами. Глубоко  затянувшись,   мужичок   облегченно   выпустил  синюю  струю  дыма. Его   лицо  покрылось  налетом   блаженства.
Это  ощущение  первой  затяжки  невольно передалось    Денису. Он явственно  почувствовал дурманящий запах табачного  дыма,    горьковатый  привкус   во  рту  и  то самое  несравненное   блаженство  курильщика. Остро,  сию  минуту,  захотелось курить. Но сигареты   кончились  еще  вчера,  а   организм   требовал  свою  порцию  никотина  немедленно.
«Стрельну  у  мужиков  сигаретку»,- решил Денис.
Когда  он  подошел к   столику,  здесь  уже  наливали. Тоскливые и  притушенные  тяжелой печалью глаза алкашей сразу  преобразились  устремленным в сторону  стакана радостным взором, наполнились  смыслом  жизни.
- Ребят… - начал  было Денис,  как   встрепенувшаяся  братия тут  же   поняла  все  без  слов  и  стала   наперебой выражать  ему свое  участие.
- Че, трубы  горят? - сочувствующе  хохотнул ,  выпуская    в сторону Дениса  слова  вместе  с дымом,  темный  мужичок.
- Ниче,  ниче, щас  подлечим,-  понимающе   закивал   разбитной  парень. Он только  что  опрокинул  стакан и     размашисто- радостно вытирал рукой   щербатый рот.
А  их разливающий   тут  же,    пропуская  Дениса  без очереди,  торопливо плеснул в  стакан странную  жидкость непонятного  цвета.
-Держи, браток,-   как  лучшему  другу, протянул он  стакан. – Самогончик  что надо! Молодец, Степановна,  на  этот раз не  разбавила…
- Забыла ,  наверное,-   усмехнулся   его сосед.
- Она   потом  наверстает. Завтра  - как  вода будет,-  раздался  другой  голос.
- Это  точно!
- Она  свое   не  упустит!
- Так и старается  нас наколоть…
Денис словно  споткнулся  об  этот  частокол   слов. Ничего  не  говоря, он сделал боевой  разворот  и  боком, боком,   двинулся подальше   от  честной   компании.
- Ты  че,  браток?.. А…? – вдогонку ткнулось     ему  недоуменное  в  спину. Эти  слова  тут   же  потонули  в  многоголосом  дружном    ржании…



15. НОВЫЕ  ИДЕИ

Что  делать? Денис  перебирал  множество  вариантов. Попроситься  назад   в редакцию. Гордость не позволяла. А,  главное, ему  уже  не  хотелось  быть    «летописцем»,  пассивно отражающем  бурно   меняющуюся жизнь. Захотелось  самому  участвовать в  этом  процессе. Причем,  не винтиком не  шурупчиком…  А , тогда,  - кем?.
В  директора  его   больше не  приглашали,  подобные  подарки   жизнь  подбрасывает редко. Самому чем  заняться? Нет  ни  денег, ни   идеи.  Впрочем…

Работая  в редакции,  Денис  не  раз  обращал  внимание  на  толкотню в  соседней  типографии,  где  печатались газеты. В  кабинете директора приходящие  люди все время о  чем-то шушукались,  договаривались. Приносились  какие-то  пакеты,  свертки,  от  которых  иногда  чем-то  вкусно  пахло.
Свет на  эти  вещи    как-то пролила  наборщица  Зинка:
- Бланки,  бумажки  разные  всем  нужны,    печатать  не  успеваем. Вот и несут  нашему   шефу,  кто что может. Он  с  бухгалтершей  делится. Даже  нам  за  срочность  иной  раз перепадает! -   прицокнула  она  языком.
Но  типографское  дело ,  считал  Денис, – это   все  равно, что машиностроение. Тут  тоже  машин разных не  счесть,  технология сложная  и  запутанная.  А  в их типографии  все  такое  древнее  и  чахлое,  что неизвестно,  как  оно  вообще работает.
В     тесной  загазованной комнате стоял   линотип – допотопная строкоотливная машина. Огнедышащим  драконом  он   возвышался     до  самого  потолка,   темной  массой грозно навис   над сидящей  внизу быстрорукой  Зинкой. Внутри   линотипа   клокотал   и  бурлил  свинец,  пары прорывались наружу. Зинка сноровисто,  как  на   пишущей   машинке, барабанила текст  и  бросала  его в  пасть  «дракону». Нутро  проглатывало информацию,  пережевывало  и  выплевывало в виде   горячих  плоских   матриц с  выпуклыми  буквами. Теснясь   на металлической  полке,   они  подгонялись  друг  к  другу  и  образовывали  единый  набор.
Зинка   казалась  Денису  волшебницей-  сталеваром,  ловко  управлявшейся  с  драконом-  домной. Нередко  старый линотип  чихал,  кашлял  и  отказывался  выдавать «на гора»  горячие матрицы. Тогда Зинка  уступала  свое место такому  же  старому,  как и сам линотип, разъездному мастеру – наладчику.  Он  был  один  разъединственный  на всю  область и ценился  на вес   золота. Казалось,  наладчик  не ремонтировал  еле  дышащего  линотипа,  а  просто-  напросто  о  чем-то  дружески с  ним  договаривался,  хлопая  его   
по  железному   плечу. Наверное, - потянуть  еще  немного,  чтобы   отходить  от  дел – так  уж   вместе…
«Тут есть  где развернуться.. Но  как, если   нет  ни  шиша,  ни гроша?» -  не  мог  дать  ладу  своим мыслям  Денис.
Этими  соображениями  он  решил поделился с Мишкой. Бросил  письмо, а от  друга – ни ответа, ни  привета.
Наконец   Мишка  отозвался.


«Здравствуй, Денис!
Извини,   ради бога, но  сейчас  у  меня  трудноватый  период. Знаешь,  почти  как в сельском  хозяйстве: жатва на  носу,  а  почти  ничего  не готово. Вот  и  приходится  все  на  ходу. Но,  вроде  бы,   пошло  на  лад. Так что – прости?! Мы  потом  с  тобой  созвонимся.
Теперь  о деле. Прекрасная  идея  в  бизнесе – это  коммунизм. Что  требуется, чтобы идея  стала  реальностью? Решительность и чуточку  авантюризма. Ты  хочешь 
открыть  издательское  дело? Отлично! Подсчитай:  стоимость оборудования,  электроэнергии, сырья,   заработную  плату  персонала и  т.п. – все   материальные  расходы. У тебя  получится  себестоимость   продукции. Далее,  узнай      цену   реализации  продукции, подсчитай ( путем  вычитания  себестоимости из  дохода),  что  у  тебя  получится. Это  будет  твоя  прибыль. Затем  вычти  из   прибыли  налоги. И только  то, что ото  всех  этих вычитаний  останется -  твое.
Но, главное,  – что в  будущем? Главное -  перспективы. Попробуй  предугадать,  ну,  хотя  бы  на  20-30  процентов, что  будет  с твоим  бизнесом   через  2  -  3  года. Только  подкрепи  свои  соображения общей  обстановкой  в стране. Если  все   нормально,  как  говорится – бог в  помощь!
Поговорим о ссуде. На  этот счет  есть   два  варианта.  Европейский  -    когда  на   85  процентов  предпочтительнее обходиться  своими денежными  ресурсами. И второй – японский,  когда    все  обстоит наоборот. В  наше  время  лучшим  все  же  является вариант  «самураев». А, вернее,   у нас иного    просто нет. Мой  совет : бери кредиты. И  чем  больше,  тем   лучше! Рубль  дешевеет с  каждой  минутой,  а  товары  и  оборудование -  дорожают. И,  причем,  дорожают  еще быстрее,  чем  дешевеет  рубль. Так что  брать   кредиты  сейчас крайне  выгодно.
Насчет  процентов  по  кредиту.  25  процентов сейчас - это,  конечно,  же,   -  грабеж! Но,  во - первых,  можно  взять  кредит  под гарантию.  Найди  себе  гаранта,  он напишет  гарантийное   письмо,  и тогда  приходи,  проси   кредит  под 10  -  15 процентов. Если  будут  упираться -  доказывай,  что   риск невозврата  сокращен  до минимума. Гарант, мол, если  что,  вернет мои долги. Крыть  им будет  нечем. Ведь    дорогие  кредиты  - это  рисковые. То есть,  если у тебя  ничего  за душой  нет,  ты  еще   не  занимался  подобным  делом.  А  в таком  разе -  черт  его  знает,  что  у тебя  получится? Вот такой риск  и оценивается   бешено. Хотя,  в принципе,  в других странах, наоборот, в  таких  случаях дают  льготный  кредит. У нас  же  -  все навыворот.
И  еще:  не   бойся   невозврата  кредита. Не вернешь  вовремя  -   продлят. Правда,  проценты повысят. Денис,  ну  какой  «понт»  обдирать  нищего? Что  можно с  него  взять? Если  прогоришь -  тогда  неминуемо  понесет  потери  и  банк. И  чем  больше  ты  возьмешь  кредит, тем больше  тебе будет   привилегий  и свободных  зон. Поверь моему  скромному  опыту.
Денис,  обрати  внимание  на  бухгалтерию и бухгалтера. Я  уже  своего  поменял. Необходимо,  чтобы  все  бумаги  были в  порядке. Ведь  ты же,  надеюсь, не  на один день  дело  открываешь.
Денис,    дорогой,  в  бизнесе  друзей нет. Все  должно  быть  скреплено обязанностями  друг  перед  другом. Иначе -  крах. И  обязанности  не  декларативного  характера,  а имущественной ответственностью. И  еще. В  деле  обращайся  только   по  назначению. Ни к  друзьям,  ни  к  подругам – только к  специалистам. Они,  даже  если 
тебе  ничего  не  скажут, помогут  больше,  чем  словоохотливые  близкие.  Они – не  навредят!
Денис,  под  «крышей»  начинать,  конечно  же,  удобней  и выгодней.  Но  ведь  «крыша»  может ( примеров  тому – ей-  ей!) ограничить  твой рост. А  вообще-то,   смотря  какие  условия. А там  - думай  сам. Просчитай   ходов на пять вперед.
Денис,  сейчас  посредничество у  нас  в стране – это  чистый  блеф. Товара  минимум,  запросов -  сверхмаксимум. Все  «товародержатели»  почти не  прибегают к  помощи  посредников. Вот если ты  найдешь  богатого  купца -  владельца,  тогда  твое  дело  пойдет. Но дело  это  очень  утомительное,  требует  хоть  каких-то  навыков «первоклассника». Иначе – не  свести  концы  с  концами. Денис,  поверь,  потребуется 
время  и  очень  кропотливая  работа, чтобы  стать хорошим  посредником.  И еще:  сегодня    этим занимается  каждый!
Когда будешь   готовить Устав, запиши  примерно  такую  фразу: «…коммерческая  и иные  виды  деятельности, не запрещенные  законом». Потом  это может  здорово  пригодиться.
Денис,  упаси  бог  скупать в  магазинах  вещи  и перепродавать  их. У  нас  пока  еще  довольно-  таки  сурово  обходятся   со спекулянтами. На  каждую  единицу  товара  обязательно должны  быть  документы. Ни в коем  случае  не  лезь в розничную  торговлю! Продать в  магазин оптом можно  по  любой  цене,  как  договоришься. А  вот купить и  перепродать – спекуляция.
Я сейчас  не  в курсе, что  за  льготы  у  вновь  образующихся малых  предприятий. Не могу сказать – выгодно  это, или  нет. Посоветуйся  у  юристов и в  налоговой инспекции. Знаю  лишь, что  за    регистрацию  любой организации  сейчас  нужно  выложить до  двух  тысяч  рублей.
А насчет филиала -  в письме всего не  напишешь.  Скажу  только,  что  это будет  опять – таки  «крыша». Но если  ты  решил  открыть свое  дело – тогда  действуй  сам. А  сотрудничать мы  с тобой,  думаю,  будем! Если  что – помогу  посильно. Я  ведь  уже с  двумя  фирмами (из Москвы  и Астрахани)  заключил партнерские  договоры.
Денис,  позванивай!
Я  буду  закругляться.
Если  что-то  надо  спросить -  рад  буду  помочь!
До  свидания!
23.07.91 г.»


16. УТЮГИ  ДЛЯ  ФИЛИАЛА

К  приезду  Мишки  все  было  готово. Денис  пробежался  по  нужным  кабинетам. «Вариант» - так  назвал он  фирму,  которая  должна  стать  филиалом  воронежского  «Бумеранга».
«Лучше  быть  под  «крышей» у   друга-  коммерсанта,   чем начинать в  одиночку», -  к    такому выводу пришел  он после   долгих мучительных   раздумий.
Взял  в  аренду небольшое  помещение с  телефоном  в  центре  города. Открыл  счет  в  банке. Подобрал   кадры. Первым  откликнулся  на   его  коммерческий  призыв Валера -   серьезного  вида парень с  институтским  образованием и  спокойным  внимательным  взглядом. Его  первым  опытом  в  коммерции  была  «вагонная » торговля. Как  уверял  Валера,  ему  не  хватило тогда  «чуть-чуть»,   еще  бы  немного -  и  цепочка    сработала. Денис  в  эти  «цепочки»  разуверился уже  давно. Все  же он  отдавал   должное логическому  мышлению  и основательной  технической  проработке своего  напарника. «Тяжеловес»,- так прозвал   его про  себя  Денис.
Вова,  или,  как    все его  называли,  Вовик - был полной противоположностью   Валере. Истинный хохол , «тонкий  и  стрункий», - он,  не  ходил, а бегал, размахивая  длинными  тонкими,  как  ветки,  руками. То и дело шнырял  по  сторонам   черными глазами,  высматривая,  где  что  плохо  лежит. Он  пробовал  промышлять   на рынке – покупать,  перепродавать  мелкими партиями,  в  том  числе  и  ворованное,  «левое». Когда   его   «прищучили»  -  притих.  Валера   предложил  Вовика   «Варианту»: мол, такой  шустрый малый в  хозяйстве  пригодится. «Прохиндей»,- дал  ему  «имя»  Денис. Рассудил :  в  паре  Валера  и Вовик    будут  дополнять  друг  друга. Своего  рода тандем .

Снег шел  весь  день. Лишь  на  короткое   время  пушистый   занавес  открывался,   обозначая   хмурое  насупившееся небо,  и   опять  сверху  сыпались все  новые  и новые порции белой  кутерьмы. Будто  кто-то  невидимый  там,  на   отяжеленной темной  туче, 
без  устали  теребил большое  снежное  сито; останавливался,  поглядывал  вниз  и, неудовлетворенный  открывавшейся   картиной, принимался  его трясти с  новым  усердием .  Снежинки  неохотно   расставались   с  небесной высью,  опускались  вяло и 
задумчиво,  долго   трепетали  на  ветру  прозрачными  бабочками. Стронутые неведомой   тревогой,  иногда взметались пугливой стайкой ,  волновались беспокойно и  растерянно . Потом  успокаивались, укладывались книзу   дружным  и мягким   рядком.
Денис   не  раз  и  не  два подходил  к  окну, подолгу стоял в легкой  задумчивости. То  и   дело  посматривал  на  часы. Когда наконец   поздним  вечером   во  дворе   раздалось  тяжелое  урчание  мотора,    сразу  подхватился: «Это  он,  Мишка!». Отдернув и  чуть  ни  сорвав штору,  он  увидел,  как  большой  темный  КамАЗ пытается   выкрутиться  на  небольшом  заснеженном пятачке, приткнуться в сторонке на  отдых.
Мишка  ввалился в   квартиру  как  гора  -  в распахнутой  просторной дубленке,   большой  лохматой  шапке , обдавая  обитателей морозным  духом и   едкой соляркой.
- Привет! Что  плохого?-  прогрохотал  с  порога.
-Как   «что  плохого»?- оторопел Денис.
-Ха-ха-ха!- закатился  Мишка - Кого ни  спросишь  про  дела -   все  сразу  ноют,  скулят,  жалуются  на  жизнь. Так  что я теперь сразу: «Что  плохого?»
«Да…  не  сразу  нашелся Денис. «Вот  чертяка!»-  подумал   про себя,  провожая  Мишку в квартиру,-  «Так  чего-нибудь  да  удумает…».
  За  столом  долго не  рассиживались.
- Я  только  что из  Москвы,  а завтра  рано  вставать. Хочу  на ваш  рынок    заскочить. Там у  меня в  машине  товар  кое- какой. Мне   бы  продать  его  побыстрее,  да  дальше    ехать. Еще  в   пару  мест  успеть  надо,- пояснил  Мишка.
Денис     расстроился. Ждал,  ждал  друга, готовился …Жена  всяких  разностей  на  стол  выставила. Хотел  встретить  товарища  по  полной  программе,  посидеть,  поговорить... Тем  более – филиал   открывается, дело  нешуточное. Надо  бы  многое  обсудить, посоветоваться.
…От  возбужденно- веселого Мишки вскоре  не осталось и  следа. Его голова с  густой  шевелюрой  еле  держалась на  крепкой  шее,  то  и  дело   клонилась  вниз. Он время  от  времени  вскидывал  ее,  словно  буланый  конь, водружая  на   законное  место. Еще  недавно блестевшие   глаза   подернулись      поволокой,  ресницы все  чаще   застывали как  склеенные.  Казалось,  он  уснет  прямо за  столом.
Опрокинув  очередную  рюмку, Мишка, сморщившись, попытался  проткнуть вилкой кружок   огурца . Непослушная  рука    отъехала  в сторону, вилка  с    визгом  скользнула  по  пустой  тарелке. Мишка  вяло  усмехнулся,  на  его лице мелькнуло  упрямое  выражение:  врешь, не  уйдешь …  Сосредоточился,  прицелился  в   сторону непокорного  огурца. Коротким  победным  тычком зацепил - таки его  за  самый  край,  удовлетворенно отправил поверженного  врага в   широко раскрытый   рот.
-Денег, - огорошил   товарища  Мишка,  вытираясь салфеткой, -  у  меня сейчас  нет.  Но…
Он  поднял  вверх указательный  палец,   выжидательно  посмотрел  на  друга. Согнутый палец расслабленно покачивался,   предвещая  интригу. Денис  почему-то уставился на  него  как  завороженный -  будто  этот палец  и  предоставит  ему  сейчас всю  необходимую  информацию.
- Я …
Палец  съехал  в  сторону  вместе  с внезапно покренившимся  хозяином.
Выправившись в  исходное  положение, Мишка  утвердительно завершил:
-… Привез  тебе партию утюгов…
- Утюго- о –о - в?
 - Да…
-Зачем  они  мне?
-Ничего…  Ничего…-  похлопал  Мишка по  спине    своего новоиспеченного  компаньона. -  Товар  ходовой, разойдется. И  вам  будет  проверка,-  в  его  глазах
сверкнула  хитрая  искринка. - Чем быстрее  продадите,  тем быстрее  начнете  работать. А там  я  помогу чем-  нибудь… Ничего!- сильнее   хлопнул  он   друга. -  Занимайтесь!

Вскоре через  дверь спальни  до  Дениса  донеслось  его   протяжное  густое   сопение. Денис  вспомнил,  что  и  в студенчестве,  которое сейчас   казалось  чем-то  легкокрылым  и парящим,  Мишка   отличался  способностью быстро отключаться  в  самых разных ситуациях. Рано ли,  поздно ли они  ложились, после  горячих  споров  или бурной пирушки -  друг  тут  же  засыпал   сном  праведника. А  вот Денис  еще  долго  ворочался   с  боку  на  бок, теребя  и  возбуждая себя  мыслями,  которые нередко кашей  крутились у  него  в  голове. Вот  и  на  этот  раз он  не мог  уснуть.
«Куда  девать теперь эти  утюги? Стоять   на  рынке, или сдать    на  реализацию  в магазин?»,-  раскладывал он ситуацию. – «Если  продавать на  рынке  -  много  времени  уйдет. Отдашь на  реализацию  -  денег не  дождешься. Завмаги станут  их «прокручивать»,  а  ты  будешь  ходить,  унижаться…»

За  окном   прокашлялся  и  затарахтел  ровным   мерным  гулом  КамАЗ. « Шофер решил  прогреть его  на  морозе»,-  понял  Денис. -  Вот   жизнь  коммерсантская -  мотайся  по  стране,  крутись,  вертись…  И  все ради денег? – Конечно,  деньги всегда
нужны. Надо  бы одеться,  обуться  как  следует. Дочь выучить, на ноги  поставить.  Э-эх,  когда  же можно будет  вздохнуть  спокойно?  Как  сказал один  юморист?-  Счастье  не  в  деньгах,  а  в их количестве…»
Он  перевернулся  на   бок,  отчего старый  диван сразу  же   заскрипел  всеми  своими  внутренностями.
 »Давно пора   его  на  свалку,-  в очередной  раз внутренне   заругался  на  диван  Денис. Только обнимешь  ночью жену ,  а  он -  как  предатель,  как  лишний  свидетель… Когда   же  мы  от  этой  рухляди  избавимся? Да  и как  ему ни  скрипеть?? Каждый  день  раскладываем -  складываем  по  два  раза  на  день. Была  бы отдельная  спальня  ,  где    стояла бы  кровать … Так  это  квартира  другая  нужна…»

Рядом   темным бугорком  ворохнулась  жена,   натягивая на  себя одеяло. В  его  сторону    пыхнуло  жаром,  обдало  горячей  волной растомленного   тела.
-Люд…- не  смог  удержаться Денис.
Повернувшись к  жене, он  легонько, самыми  кончиками  пальцев,   коснулся  оголенного   плеча, желанно выдохнул в ее  сторону:
-А  Люд…
В  напряженном  нетерпении сильнее  сжал сверкнувшую  белизну  плеча,  попытался  осторожно, в  то   же время  настойчиво,  привычным  движением, повернуть  ее к  себе.
-А – а… -    слабым   неразбуженным  голосом   отозвалась    жена,  податливо сдвигаясь,  выпрастывая  в его сторону  руку.
Он уже явственно ,  до  дрожи,   ощутил ее горячее  дыхание, разгоравшееся пожаром тепло…
- Фу …  Не  дыши  на меня…- вплотную  приблизившееся    лицо жены  вдруг нырнуло в   сугроб   подушки.
- Ну,  чего  ты…  сипло пробормотал  Денис, не  в  силах  оторваться  от  плеча,  которое  сразу   стало   прохладным  и строгим. - Чего…   
Люда  сильнее   натянула  на  себя  одеяло, ее разметанные  волосы   скрылись в  белой  мгле.
- Уйди,  алкаш…
-Да   разве я…- жалобно протянул  Денис.
Жена,  еще  сильнее  зарылась в  одеяло,  коротко  и  остро толкнула  его  локтем  в  бок:
- Спи!

На  следующий  день, поразмыслив, Денис   направился  на  завод металлоконструкций. Здесь   он  когда-то   брал  интервью  у председателя  профкома  Тамары  Васильевны  Неструевой -  улыбающейся  и  весьма  разговорчивой   дамочки.  Потом   она  была  очень  довольна  публикацией в  газете,  не  раз  говорила: если что-  заходи.
Распахнув    массивную  дверь,  Денис  очутился  в  просторном ,  обитым  «под  дерево»,  кабинете. Бросив      взгляд  по   сторонам,  отметил:  ничего  не  изменилось. Даже пенопластовый   призыв   на  стене   остался  прежний  : «Мы  придем  к  победе  коммунистического труда!» Денис  вспомнил,  как     рабочие     переиначили  его  на  свой   лад : «Мы  придем  к  победе  кому  нести  чего  куда»…
- А-а – а,  Денис  …
Тамара  Васильевна -   подтянутая  дама с   деловой   стрижкой -  нехотя  встала  из-за стола, улыбнулась отработанной застывшей  улыбкой. В  качестве  профсоюзного  привета протянула   вытянутую лодочкой  ладошку.
Раньше женщинам    руки   целовали,  принимая  их  , как  хрустальное    достояние…» -   стукнуло в  голову  Денису. Он  взялся   за «лодочку» ,  покачал  ее на  волнах  доверительного  уважения. Мог  бы и  подольше  покачать,  но  Тамара  Васильевна быстро  вернула  ее в  свою  гавань.
-Какими  судьбами? – скользнула  по Денису. Словно  невзначай,    бросила   взгляд  на  настенные  часы.
- Гм,-   деловито  прокашлялся  он. – Тамара  Васильевна,  я  сейчас директор   собственной фирмы  «Вариант», - глядя  неотрывно  в  глаза  Неструевой,  представил  себя  в новом  качестве.
Ему даже самому   понравилось,  как   это  у него  получилось – спокойно, уверенно – Ди-рек-тор! Неважно, большой  ли,  маленький – кто  знает? «Директор… Своя  фирма» … -  это, пожалуй,  звучит.
Денис  заметил,  как  сузились  щелки  глаз  профсоюзного  «босса». Перестала  поглядывать  на  часы. Аккуратно отодвинула   от  стола  стул. Ладошка- лодочка развернулась  в гостеприимный  жест:
-Присаживайтесь,  Денис  Дмитриевич.
-Спасибо.
-Так что  вас   к  нам  привело?
Голос профсоюзного  начальства   заметно потеплел. Как   будто в потухший   костер  свежих дров  подбросили.
-Тамара  Васильевна, к  нам  поступила  партия  утюгов. Я  вот  решил   предложить вам  на  завод  в  первую  очередь. Нужны?
- Утюги? -  Это  хорошо,- оживилась  председатель  профкома ,   откинувшись  в  кресле и  уже   что-то прокручивая  в голове. -  У  меня  спрашивали.
В дверь  просунулась женская взбитая    голова, сверкнула густо   крашеными  черными глазами,   заговорщеским   голосом произнесла:
-Васильевна, талонов    нам    больше  не подбросили?
-Да  только ж  на  той  недели  давали -  и на  трусы,  и  на  носки. Ты    получила? -   занедовольничала  профорг. Ее  брови  зашевелились в  недоумении.  Она    посмотрела  на Дениса ,   ища  в  нем   сочувствующую поддержку,  пожала  плечами:  не   понимают  люди…
-Ой,  получила,  Васильевна,  большое спасибочки. Хорошие такие  носочки,  крепкие…  А то  уж старые  совсем  износились… - мягко затараторила  голова. – А больше  ничего   нет?  У  меня   пылесос  сломался. Уже     целый  месяц   к  вам   хожу, хожу…Вы  обещали…
-А  ты  на  очередь   на  пылесос  стоишь?
-Стою. На  что  я только  ни стою -  и на  сапоги,  и  на  телевизор…  А  что  толку? Я   по  очереди  аж  тридцать  пятая,  когда  мне  пылесос  достанется?
-А ты   думаешь,  так  просто  талоны  у  начальства  выбивать?
Брови    Тамары  Васильевны     взметнулись  недовольно  и строго.  – Где    я  тебе  сразу   пылесос  возьму? Рожу,  что  ли?  Подожди…
- Как  Таньке с  инструментального  -  так   талон  на    диван   достали,-  укорила   профсоюзное  начальство надоедливая  голова – Тамара  Васильевна,  вы  уж  постарайтесь,  а ? С  меня   магарыч…- прозвучало  уже  игривым тоном .
-Ладно,  ладно…  -  отмахнулась  профорг.
-Слушай! А    утюг  тебе  не  нужен?
- Утюг ?- радостно   захлопали  свисающие  под  тяжестью черной  туши   ресницы  :
 -Давайте!
-А что,     у  тебя  сломался?
-Да живой  еще…   А  вдруг  сломается? Не-е-т,   пусть лучше   будет в  запасе.  А то  как пылесос -  возьмет  да  сломается…
- Иди, иди уже,  пылесос… - принялась  выталкивать  надоедливую  посетительницу Васильевна. – Да! -  крикнула  уже вслед  скрывшейся  голове – скажи своим,  что  утюги   появились. Пусть подходят,  записываются…


17. ДОХОД  ПРИНОСЯТ  МАКАРОНЫ


Вскоре Денис  держал с  товарищами  совет: «Куда  направить деньги от  продажи    утюгов?»
В  офисе  была та  неуютная пустота,  которая  образуется   после переезда  старых  хозяев. Раньше  здесь  был  склад,  так  что  об  уюте  никто  и  не  заботился. А  когда 
вывезли все  ненужное -  обнажились  грустные  черные   углы,  да  словно испещренные  пулями ,  все    сплошь  проковырянные  дырками     тоскливые  стены.
К  единственному  столу   в  офисе приткнули    стулья  его  подчиненные : Валера  и Вовик.
 «Не то,  что   старая  продавщица  в  замызганном  халате,-  с  удовлетворением  отметил  Денис,   посматривая  на  горящих нетерпением   молодых  бойцов  своего отряда.-  Так  и  рвутся  в  бой!».
-  Ну,  что,  какие   мысли? – обратился   к  ним Денис .
Валера  ответил   не сразу.  Он еще  некоторое  время   изучал  расстеленную  прямо  на  коленях  газету  с   обведенными  кружочками,  делая  какие-то пометки.
- Есть интересное  предложение ,- ткнул  наконец  ручкой в  какую-то  точку.
 – «Владивостокрыба»  ищет  дилеров  по  продаже  красной рыбы  и  икры  в  центральном  регионе»,  -   прочитал  он   голосом  диктора.
Обвел   друзей   взглядом.
-Вот  бы  закрутить  с  ними  дела!
И  до  того   нетерпеливо ерзавший  в  ожидании  больших дел Вовик    чуть  ли  ни подпрыгнул   на  стуле. Его глаза  широко  распахнулись,  он  даже рот  раскрыл  от  шикарного  предложения:
-Здорово!!!
Потом часто- часто  захлопал ресницами,  острый кадык  заходил ходуном   на   тонкой  шее.
- Икры  наедимся…- сглатывая   слюну,  мечтательно  закатил глаза.
-  Догонят,  и  еще  дадут, - продолжил  его  мечтания  Денис. -  Отправишь  туда  деньги, - и   поминай,  как  звали…
- Можно наличкой  отвезти,-  неуверенно проговорил  Валера.
- Ага,  а  билеты  ты  просчитал? Сколько  туда,  сколько  обратно? Нет, надо  на  месте  что-нибудь  придумать,-   поставил  крест  на  дальневосточных  поставках  Денис.
-А давайте   «сникерсов»   закупим? У  меня   знакомая  в ларьке  торгует,  говорит – влет  идут. Оптом   дешево  можно  взять,-  закрутился  на  стуле   Вовик.
- Взять-то  можно. Только      сколько  ты потом будешь с  ними бегать?-  пробасил Валера.
- А  что?  У меня  на  рынке  знаешь,  сколько  знакомых?
- Мелко  плаваешь, Вовик,-  поставил  его  на место  товарищ. –Не  то,  не  то…  А что твой  Мишка?-  обратился он к Денису.- Обещал   товаром  помочь, так  пусть  помогает. А  то  утюги  скинул нам,  мы  их   продали,  а  от него  ни  слуху,  ни  духу…
-Да  звонил  я  ему…- стал     отправдываться  Денис. -У него  сейчас   не того…  Проблемы  разные… В общем,  товара пока нет.
- Ты  его    тереби,- подал  голос  встрепенувшийся  Вовик.
- Ладно, ладно,- замахал  руками  Денис.- Что  Мишка? Мы  сами    должны  работать,  не  надеяться  на   него. Так?
-  Так,-  согласился  Валера. – Все-таки  надо  бы  связаться  с  Владивостоком,  узнать,  что  почем…
-  Опять ты  за  свое!- вспылил  Денис.- Хватит! Давайте  посерьезнее. Что у нас    тут  ходовое?
- К  нам   за  макаронами  люди    и с юга; и из  Сибири  едут. Фуры ночами в  очереди стоят,- подал  мысль  Вовик.
- Во-во! -  оживился  Денис.- Молодец!
- Там  попробуй  еще  пробиться,- загудел  Валера. – Или блат  нужен,  или  такие взятки  надо давать…
- Я  попробую,-  заверил  «вариантовцев»  Денис.- У  нас  с  Геннадием  Ивановичем  хорошие  отношения. Он мне  не  откажет...
Потом  немного  призадумался,  почесал затылок  и добавил:
- Вроде  бы не должен…

Макаронная   фабрика  располагалась  далеко  за  городом ,  и  Денису   пришлось  добираться  туда  на  попутке. Спрыгнув  с  подножки,  он благодарно  махнул  рукой  шоферу подбросившего   его   грузовика. Навстречу  ему,   сердито  урча   и  отплевываясь   черным   дымом,  натужно   проползла   заметенная   грязной   снежной  бахромой тяжелая  «фура». Дениса с   ног до  головы  окутало облако  едкой  гари. Недовольно  сморщившись   и разгоняя   рукой  дым,  словно  отбиваясь  от непрошеного курильщика,  он  отступил  в  сторону. С   завистью   проводил  взглядом увозящий тонны  макарон грузовик. Поправил   надвинувшуюся    на  глаза    вязаную  спортивную  шапочку  и  нетерпеливо  зашагал   в  сторону воткнутой  в  небо  длинной темной  трубы.
Нахлынувшая  накануне  оттепель   осадила  пухлые  снега;  они  покрылись   тонкой ледяной   коркой,  которая    царапающе- хрустко   проламывалась под ногами. Еще  недавно  казавшиеся  воздушными  и   вольными поля  сделались    погрустневшими   и  присмиревшими. Небо  расчистилось,  стало  картинно-синим,  высоким   и теплым. Рыжее  солнце  слепящим  потоком   растекалось  по  скользким  снежным  просторам,  зеркалилось, дробилось   множеством ярких  осколков,    они  били  ему  в  глаза   остро  и  жгуче.
…Когда-то вот   также он, Денис , начинающий  корреспондент,  вышагивал    на     задание  по  расчищенной зимней  сельской  дороге. Недавно   прошел  бульдозер,  торя  путь   колхозной  технике. От  его гусениц  еще  остались  свежие врезанные  следы,  словно  рубцы  на  белом  теле. То  тут,  то  там  бульдозер   сворачивал  в сторону, сгартывая   горы. В  этих  местах   снег  теперь  лежал   рыхлыми белыми отвалами,  обезображено возвышаясь  над ровными  спокойными  полями.
Несмотря  на  то,  что  мороз  бил своей  колкостью,  а  от  дыхания шел  и  растворялся в  воздухе пар,  казалось,   весна  уже   кружит  где-то  рядом. Солнце ярко,  словно  от     зеркала, отражалось  от  сплошной  снежности  и,  глядя  вдаль, приходилось невольно щуриться.  Там, на ближайшем  взгорке,    пригрелась под  лучами  солнца  ферма,  пышущая  теплом,   дымом  и молоком.
До  нее  оставалось  совсем  немного. Он проделывал  остаток  пути  не  спеша,  вдыхая   свежесть утопающих в  сугробах  полей, радуясь   разгоравшемуся  январскому солнцу, плотно-синему   небу  и  крепкому   морозному   хрусту  под  ногами. Многое  тогда ему было  в новинку;  все  хотелось сразу объять, свершить  что-то  важное  в  жизни. Казалось:  ничего  не  страшно, когда  над тобой  так  искренне   сияет  безоблачная  высь, а  вокруг простирается непорочная  ,  бьющая  в  глаза   белизна …
«Даст ли Геннадий  Иванович дефицитные   макароны?»-   впуталась , в размягченно- светлые  мысли Дениса    деловая  паутинка. И  уже не  отпускала  его ни  на  минуту,  до  самой  проходной.

Геннадий  Иванович  крепко  держал хозяйственную   нить в своих руках. Он  вовремя,  еще   до  всеобщей  разрухи,   основательно  перетряс    фабрику,  понаставил  новые  импортные линии,  и  теперь   гнал  макароны  отменного  качества    днем  и  ночью. Денис нередко  засиживался  в    кабинете гостеприимного  хозяина за  бокалом   шампанского. Особенно -  после  того,  как  он  сделал  Геннадию  Ивановичу  на день рождения  небольшой  подарок. Собственно  говоря,  про  подарок   директор  сразу  же забыл - начальника   его  калибра  ничем таким  не  удивишь. А  вот   бумажному поздравлению был  рад от души. Денис    где-то  нашел картинку  с небольшим пузатым  человечком,  вставил туда  фотографию  Геннадия  Ивановича,  вывел  на   цветном  принтере,   и подписал: «Ты  сам  себе  воздвигнул трон,  другим  здесь  попросту нет  места, о,  укротитель  макарон,  ты  сделан  из другого,  чем  все,  теста!»
Эта   надпись  Геннадию  Ивановичу   понравилась  чрезвычайно. Он  поставил  ее  у  себя  в  кабинете  на  видном  месте и  демонстрировал всем  своим  друзьям.  С  тех  пор  Денис вообще стал  здесь  своим  человеком.

- Давненько,  давненько тебя  не  было  видно.  Где  это  ты  пропал? -  хлопая крепкой   ладонью Дениса   по плечу, по-медвежьи приминая   его к  себе , весело  проговорил  Геннадий  Иванович, -  плотный,  словно  вскормленный и  питающийся  исключительно макаронами  высокого  качества.  мужчина  примерно  такого  же   возраста. Его розовое,  начинавшее  круглиться   лицо  лоснилось довольством.
- Да… -  протянул  Денис.
 «С  чего  бы  начать? Сразу  просить  вроде  бы  неудобно…» -  путались в  голове  мысли.
- Ты   во  время   зашел. – Ко  мне как  раз   заказчик  приехал  из  Волгодонска,   отличное  шампанское -  «Старое  казачье»-  привез.  Давай  продегустируем,-  обрадовался товарищу Геннадий  Иванович.
Не  дожидаясь   ответа, полез  за  стекло, зазвенел   фужерами. Привычными  движениями  раскрутил   проволочку,  подтолкнул пальцем   пробку.  Та медленно поползла  вверх, стартовой  ракетой  хлопнула  в  потолок. Из  горлышка ,  словно  из дула  пистолета после  выстрела,  завился  легкий  дымок.
-  Правильное  шампанское,-  удовлетворенно    произнес  Геннадий  Иванович,  наблюдая   за   таявшим  дымом. -  А то  другое  как  даст,  глядишь – полбутылки   уже  и  нет, одна  пена. Ну- ка,    посмотрим,  что  там дончане придумали… 
  Он   плеснул в  бокал вино,  оно  сразу зашипело, вспенилось.
- Давай!- нетерпеливо  коснулся  о  бокал  Дениса.
- О- о – о,  молодцы  казаки,- сделав маленький  глоток,  улыбнулся Геннадий  Иванович. Демонстративно  закатил глаза,  закачал  головой,  прицокивая: -  Да…
- А  ты   что  не  пьешь? -  набросился  он на  товарища .
  Денис пригубил  бокал. Газообразные фонтанчики -  гейзеры с  легким  потрескиванием  вырывались  из  глубины, тонко  и  мелко  брызгали   ему  в лицо,  оседали  и тут  же растворялись на  темно- розовой  поверхности. А  вот особого вкуса шампанского   на  этот  раз почему-то не  ощущал…
«Должен, наверное,  дать»…-  глядя  на  оживленного  директора,  подумал  Денис.
Геннадий Иванович, то отпивал  вино  мелкими   глотками, то  отставлял  бокал  в  сторону. Поднимал  вверх,  любовался на  свету  тянущимися со дна тонкими  белыми  нитями. Слегка колыхнув,  будоражил  содержимое,  наводя маленькую  бурю. Пузырчатые  нити  беспорядочно  перемешивались,  путались, а  потом  вновь  выпрямлялись   шипучим  ладом.
- Ну, как  там  у  тебя дела? –  допивая  бокал и  блаженно  крякая, обратился директор  к  товарищу.
-  Я фирму недавно    открыл.  Вот  хочу   у тебя   макарон   попросить  на  продажу. Дашь?-  замер  в  ожидании Денис.
- Наконец-то Дмитрич  делом  занялся,-   одобрительно пробубнел  Геннадий  Иванович, наполняя пенящимся  шампанским новый    бокал. – Подставляй!
- Ну,  давай!- звякнул  еще  раз.
-Тебе,- поднося   бокал  ко  рту и глядя  поверх его в  глаза Денису,   – дам. Какие  вопросы?
У  Дениса  как  гора  с  плеч  свалилась.
Распробовав  шампанское, Геннадий  Иванович  вторым  заходом пил  уже  без задержки большими   глотками -  как   жажду  утолял. Лицо его  порозовело и  залоснилось  еще   сильнее.
-Так  тебе  сколько  надо,  а? – толкнул  он  занемевшего в тихой радости  Дениса.

КамАЗ   уже стоял  под  парами, пыхтя синим  дымом  и готовый     нести  по  назначению   десять  тонн макарон, а  кладовщица  все   не  отпускала. Присматривалась  к накладной ,  отставляла  ее  от  себя в  сторону,  слеповато  щурилась.
- Да что вы   изучаете?-  не  выдержал Денис. – Там  же  все  написано…
- Я    смотрю,  синей   ли  ручкой,-  тянула   одетая  в  сто  одежек,  словно капуста,  грузная кладовщица  в очках  с толстыми стеклами.
- Какая  разница : синей, черной,-   начал терять  терпение  Денис.-  Грузите  быстрее!
-Э-э-э,  не скажи, милок,  не   скажи…  Ты  погодь. Очахни…  У  нас тут  своя  арихметика…  Если  синей ручкой  директор  черканул -  это будет первая очередь, - стала  степенно,  подправляя   очки  на  носу,  пояснять  нетерпеливому  клиенту.- Если черной  -  это ждать  да  ждать … Ну,  а если  красная   подпись -  не  видать  клиенту  макарон,  как  своей  ушей…Вот  так,  милок,- заключила  она.
- Надо же…- удивился  цветной  казуистике  Денис. Еще    раз  порадовался,-   на  этот  раз за  то,  что Геннадий  Иванович,  как  и  обещал,   начертал  ему    резолюцию разрешающим  синим   цветом.

…Они  взбежали  на  третий   этаж насквозь  прокуренной    гостиницы, торопливо промаршировали по гулкому коридору,  сгрудились  у  своего  номера.
- Ну,  что ты  там  возишься? Давай,  давай,-   прыгал  возле Валеры  Вовик. – Ну, дай,  я попробую.
-Задвинься!
Валера   и  так  крутил   ключом,  и эдак,  даже притягивал дверь на себя. Но  она  все  не  поддавалась. Вовик   готов  был   уже  ногтями  выцарапать проем  и  нырнуть  внутрь. Но  тут  замок доверительно  щелкнул,   приглашая  в  гости,  и   кампания  дружно  ввалилась в  комнату.
Не  разуваясь,  оставляя    следы  на  вымытом  полу,  Денис прошагал   к  столу. Друзья   тоже  не  церемонились  с  переобуванием.
-Открывай!-  будоражил себя  и  других Вовик,  стреляя углями  черных  глаз. Они  у него разгорались с  каждой минутой и,  казалось,  готовы  выскочить из орбит. Это  нетерпение  невольно  передавалось  и  его  друзьям. Валера тяжеловесно  сопел,   сдвигая  взлохмаченные    брови. Денис,  стараясь  сохранить   подобающее   его  директорскому 
положению спокойствие,  все  же   чувствовал, как тукает  внутри  сердце, - словно  хочет  выскочить из  груди  и  глянуть : а   что там  у  вас?
Денис  вскинул потертый  «дипломат» на  стол. Вовик  нетерпеливо отодвинул  в  сторону аккуратно  расставленные стаканы, графин с заплескавшейся   водой. Один  за  другим клацнули  открывавшиеся замки.  Денис раскрыл «дипломат».
Там,  спеленатые  банковскими  резинками, словно  куколки,   лежали   пачки  денег.  Много денег…Они  будто  пригрелись,  прижались в  тесном  сообществе  и  не  хотели  расставаться  друг  с  другом…
- Ур-ра –а! – вскричал  не  своим  голосом Вовик. – Ах  вы,  деньги, денежки   мои, золотые…  Где  вы  прятались?  Идите  сюда!
Он  вытянул вперед  растопыренные,  согнутые закорючками  пальцы . Кровожадно сгибая  их - как паук- скорпион орудует  своими загребущими   клешнями -  стал  медленно  приближаться к желанной  добыче  .
-Куда? -   хлестнул  Валера. – Убери  свои  корявки!
- Ой –ей – ей,-  преувеличенно  страдальческим  голосом  запричитал Вовик.
Пачки  денег   и на Дениса  подействовали  завораживающе. Он  смотрел на  них  и не  мог  оторваться. »  Действительно : где ж  вы прятались,  дорогие? Он,  Денис,  тоже  долго их искал»… 
- Ну,  давайте делить,-  горячился,  потирая  отбитые пальцы,  Вовик. – Мне машина  нужна…
- Да,   давайте разделим. По-братски -  поддержал  его  Валера.
Эти  слова  быстро  вернули Дениса в   нормальное  состояние.
-  Что-о?  -  вскричал  он,  захлопывая  крышку «дипломата»  и  переводя  попеременно  недоуменный взгляд  то  на Валеру, то на  Вовика. - Да   вы  что? Очумели?
Это  ж  Мишкины  деньги! Ему   еще надо   пятнадцать процентов  от  прибыли  отчислить. Все налоги,  аренду   заплатить.  И только то,  что останется – наше.
Внутри  Дениса все вскипело. Вот – вот -   и  крышка  под  натиском вздымающегося  пара   будет  сорвана.
- А зачем  нам  Мишка?- пожал  плечами, отходя от  стола  сразу  насупившийся  Валера. – Мы – паши,  паши,  а он будет  денежки  огребать? Была  охота!
- А  давайте  на  эти деньги  свою  фирму  откроем! – запальчиво   выкрикнул  Вовик.
-  Как так?- удивился  Денис.
- А  что?- рассудил  Валера, – С  такими  деньгами   можно и  за  красной рыбой  махануть…
- Нет,- отрезал  Денис. – Я  так  не  могу. Я взял  у Мишки  деньги,  я  должен  ему  и  вернуть.
- Что ж,  так совсем  ничего  нам  и не  дашь? – раскрыл в  удивлении рот Вовик. Он  тоскливо переглянулся  с  Валерой. Тот молча     сопел.
- Вот  домой  приедем, там  и выдам  зарплату . А  пока  надо пустить  деньги в  оборот. Еще   закупим  макароны,  продадим,- подвел  черту   под  разговор Денис.
- Ну,  хоть на бутылку-то дашь? -  уже  несколько  миролюбиво  и  жалобно,  поняв,  что  ничего  другого от Дениса  не  добиться, -  протянул Вовик.
Денис  на мгновенье  задумался. Поняв,  что  палку нельзя  перегибать, согласился:
-Это  можно. Только  давайте по пять  капель,  и -  домой. Нечего  тут  с такими деньгами  рассиживаться. Да и аренда   за  КамАЗ  щелкает…


18. «МЕХОВОЕ»  СЧАСТЬЕ.

Люда  в  замирании,  чуть ли ни  на  цыпочках,    подошла  к  зеркалу ,  поймала  в  нем  свой отраженный    взгляд. Старенький  трельяж    множил  ее радость,   блестел  всеми    зеркальными  крыльями. Люда  пристально,  как  в микроскоп,   стала
разглядывать  составляющие  своего  маленького счастья. Оно - это  счастье -  ладно облегало  ее  фигуру,   пушистилось  меховыми  остюльками воротника , модными оторочками  на  рукавах  и внизу  по самому  краю. Улыбнувшись, Люда  подняла  воротник,  сомкнула   его концы    так,    что  густой  мех  тепло  и  мягко   охватил    лицо.   Одни  только  глаза   затаенно блестели в  глубине. Крутнувшись  и  бросив  вполоборота  взгляд  к зеркалу,  задала  ему  , как  сокровенной   подружке, восторженно- немой  вопрос: « Ну,  как я  в  этой  дубленке,  хороша?»
-  Лучше  всех!-   как  и подобает  лучшей  подружке, льстиво заблестело  зеркало.
Люда   отошла ,  всмотрелась в  него  со  стороны. В  который уже раз   с  ласковой  нежностью  провела  рукой  по податливо -  мягкой  шершавости  добротно выделанной  кожи; завернула   полог, пощупала утопающую в  пальцах  натуральную    меховую  прослойку; вгляделась в    непонятные  слова  на   цветном   аккуратном «лейбле», которые  придавали  особую  значимость  этой импортной вещи. Засунула  обе руки  в  карманы,  выпрямилась,  вытянулась  в струнку.
Ей -  которой  обычно трудно     угодить - нравилось  в  этой  дубленке   буквально  все :  и  модный  фасон,  и приглушенно-  коричневатый цвет , и  то,  как   дубленка  сразу  села  на  ее  фигуру -  ладно,   по  всем  меркам,  которых  так   много  у  притязательной  женщины.
Денис,  развалясь    в  кресле и    открывая  уже   третью  бутылку  пива,  слегка  захмелевший, удовлетворенно -  снисходительно  посматривал на   крутящуюся перед  зеркалом жену. На  журнальном  столике  перед  ним образовался  целый ворох  от   растребушенного  копченого  леща. Он  подставил  стакан, опрокинул   туда  бутылку. Пиво  вскипело  пушистой  шапкой и  стало  медленно,  распадаясь  на  части,   сползать  по  стенкам.  Денис   торопливо , частыми  глотками   убавил  пенистую  массу .
-  Хороша  Маша,-   улыбнулся  он,  подливая в стакан пиво. Взял  леща,  покрутил  его  перед  собой. Удовлетворенно   повел  носом ,  глубоко вдыхая    дразнящий  копченый  дух..
- И к тому  же   наша... -  удовлетворенно  хохотнул он,  вгрызаясь  в  леща.
Увлеченная  разглядыванием обновки, Люда   не  обратила  никакого  внимания  на  его  слова.
- Какую дубленку  я  тебе   подогнал,  а,  Маша? – продолжал  цеплять жену  Денис.
На  этот  раз она отреагировала  мгновенно:
- Ну,  спасибо,-  поклонилась  ему демонстративно . – А  я уж  думала, так  и буду  до  конца  своих  лет  в    старой шубе  ходить..
-А  что? Твоя  шуба  еще  ничего, - пожал  плечами   Денис. -  Ты  же  у  нас  аккуратистка…
- Аккуратистка! -  взорвалась  жена. - Я   в  этой  шубе   уже  одиннадцатый  год   хожу. Где  это  видано,  чтобы  молодая   женщина  столько  шубу  носила?
- Да   ладно…  Прям - таки  одиннадцать  … - засомневался Денис. - Не  может  быть!
-  А ты   посчитай! Мне   эту  шубу  мама   купила,  когда  я  на   втором  курсе  училась. Мы  тогда с  тобой  только   познакомились. Помнишь?
-Да  уж… -    почесал  затылок  Денис. Стараясь  сгладить ситуацию,  преувеличенно  бодрым  голосом произнес:
- Как    говорится,  лучше   позже,  чем  никогда!
- Лучше  раньше…
Поводя  плечами, она  бережно освободилась  от  шубы, словно  от  бального   платья. Расправляя  и  стряхивая  одной  только  ей  видимые  пылинки, аккуратно
повесила зимний  наряд  на  «плечики». Отставила  на  руке  в  сторону, полюбовалась  своим   приобретением.
- Ничего, -  заверил ее  Денис. -  Сейчас   деньги  подойдут, еще  что - нибудь тебе   прикупим.
-  В  первую  очередь тебе   куртка  новая  нужна,- уступила  свою  очередь   супруга. – А то  ходишь непонятно  в  чем…
В дверях  метнулись веселые косички .
-Что  вы тут  шумите? -  стала деловым  голосом наводить  порядок  Аня. Увидев  гору   пустых   пивных  бутылок, напала  на  отца:
-Ты  опять  один пиво  распиваешь? А нам  с  мамой  что-нибудь   купил?
- Купил,  купил,  егоза. От тебя  же  не   отстанешь,  ты у  нас как   липучка…- махнул  рукой   Денис.- Пойди,   в  холодильнике,  фанту  возьми.
-Хорошо,  хорошо, -  захлопала  в  ладоши  дочка и вприпрыжку  побежала  на  кухню.
-  И  маме   сразу   захвати,- вдогонку  напомнил  ей  Денис.

Допив    пиво, от  которого    почему-то сразу  отяжелела  голова,  Денис  вскоре   заснул    на  диване, по-  детски свернувшись  калачиком и поджав  под  себя  ноги. Когда  проснулся,  никого  в  квартире  уже  не   было.  На  журнальном  столике  все  было  прибрано.Полировку    прикрывала   чистая узорчатая  накидка. Тихо  тикали настенные  часы.   
Денис  потянулся,  перевернулся  с  боку  на  бок. Голова  уже  не  болела,  была  чистой  и  ясной. В  памяти  всплыл   последний  разговор  с  женой,  ее  упреки  о  старой  шубе.
«Да,  так  не  годится,-    мысленно согласился  он.  Чем  бы   порадовать ее  по-  настоящему? Деньги вроде бы  стали понемногу появляться…»
Когда   стукнула  входная  дверь, план  у  него был  уже  готов.
- Люда!-  торжественно  объявил  он. – Знаешь,  что   мы  купим?
-Ну, что? -  неудобно    пронося впереди  себя по  тесному  коридору на   кухню  объемный   пакет с  продуктами  и тяжело  водружая  его обеими  руками  на  стол,  выдохнула  жена. – Ты  бы лучше   лишний  раз в магазин  сходил… А  то   все я  да  я,  скоро  руки  оторвутся, -  потирая  врезавшиеся следы на ладонях  ,  корила  она  мужа.
-Во – во,-  радовался ,  находя  подтверждение  своим  мыслям,  Денис.
- Чему радуешься? – жена  нахмурилась, не  разделяя его    настроя.
-Скоро  ты  у  меня   будешь  как  царица …-   продолжал поддразнивать ее    супруг.
- Так, прекращай! Это  уже  не  смешно,-  устало  опустилась  рядом  с  ним  на  диван .-  Холод  на  улице   ужасный...  Ветер  так  и  бьет …
Она охватила  обеими ладонями  раскрасневшееся    на холоде  лицо.
-  И  погода   нам   будет   нипочем…- таинственно  продолжал гнуть  Денис, обнимая  ее  за  плечи.
Видя,  что  Люда  уже  никак   не   реагирует на  его слова, напрямик  выложил  свою  задумку:
- Машину  будем  покупать!
- Чего-о –о? –  оторвав  от  лица ладони,  повернулась  к  нему  Люда.
-Ма - ши - ну! – раздельно,  по  слогам  для  пущей  убедительности,  серьезно  произнес он,   пристально  глядя в    глаза  жены.
В  ответ она  снисходительно   хмыкнула  и закачала  головой:
- За  какие  деньги? За  одиннадцать  лет только  дубленку  мне  и  купили…
- Слушай!-  порывисто схватил  ее   за  руку  Денис.-  Я  все  продумал…


19. БЕЗ  МАШИНЫ,  КАК  БЕЗ  РУК


О  машине   Люда  мечтала -  не мечтала… Ее   сокровенные мысли    были   спрятаны  так  далеко,  что никто    не  мог  к  ним  пробиться.  А  сама  она на  волю  их  не пускала. Денис стронул   ее  потаенный  пласт. И память вспышками сразу   вырвала   некоторые яркие  моменты…

Неуклюжий желтый   автобус, больше   похожий  на  старую  консервную  банку,   был  набит   до  отказа. Уже  раздавались нетерпеливые  женские  взвизги «Пора!»,  «Поехали!»,   «Сколько  можно…». Уже  давно  завелся  и  утробисто  рокотал  мотор, мерно погрюкивали   внутри  какие-то    железки,  а  автобус  все   не  трогался  с места. Шофер не  раз  и  не  два подхватывался с  места ,   подбегал к   дверям,  распертым   человеческой массой . Сокрушенно качая головой,  вскидывал  руки :
-Ну,  что  вы  за  люди! Освободите  двери…   Будем  стоять - грозился  он.
Те,  кто   не успел  протиснуться , - а  их  осталось человек   десять, - не  сдавались. С перекошенными  лицами  , багровея  от  натуги, они    враскачку таранили пассажирский  люд  внутри  автобуса.
- Еще! И  еще!  Э- э - х…
Звучало  как:  «Дубинушка,  ухнем!...»
- Некуда  уже! -   отбивались   стиснутые, начинавшие  выходить из  себя  пассажиры.
- А  вон  там  еще   свободно,-  выискивали  щелку   нападавшие. -  Во - во…  Ну-ка,  еще  немножко…  Подвиньтесь…
- Разве   что  на  голову!
- Вы  сели  и  радуетесь…Нам   тоже ехать  надо…
Людскую  многоголосицу  разрезал острый  женский   голос:
- Ой –ей - ей…
  Словно  молодой поросенок  заверезжал  -  истошно,  яростно ,  вырываясь  из    тесного  мешка  на свободу.
- Куда  ты, мать  твою, лезешь? Всю  ногу  мне отдавил…
- Ничего,  у  тебя  еще     запасная  есть,-   успокоительно  зарокотал рядом  густой  бас.
- Нога -  это для  женщины  не  ходовая часть,- поддержал  его  задорный   молодой  голос.
- Молчите, черти,-  напустилась на мужиков  пострадавшая. – У вас   одно  только на   уме.. Чтоб  вам  там  все  пооотдавило…
- Не  дождешься,  тетя!
- Мы  добро  свое  бережем...
- Не  то что  некоторые…- гоготали  мужики.
Весь  автобус   зашелся   примирительным  смехом.
Наконец   «желтая  банка»    набилась всеми  желающими. Гармошки   дверей  выпрямились. Их хлопанье   облегченно отозвалось в пассажирских   сердцах.
- Все  сели? -  уточнил  шофер,    пристально  разглядывая   в    маленькое  зеркало  свой народ. -  Поехали!
Люде  повезло. Вместе  с  Аничкой    ее  вынесло в   заднюю   часть автобуса. Здесь  не так сильно, как  на  проходе,  обдавало  жаром  разгоряченных  тел. Теряя  равновесие на поворотах  и  на  кочках,  не   приходилось судорожно   хвататься  за    полы  одежды    соседей,  вызывая  их неудовольство.
Вытянув   шею  и  покрутив    головою  по сторонам,  Люда нашла  поодаль  Дениса с  усталым взмокшим  лицом. Он  тоже   заметил  ее  и  ободрительно кивнул.
«Хорошо,  что  сели. А  то пришлось  бы  еще    полтора  часа  другого  рейса  ждать»,- удовлетворенно   подумала   Люда.
 С  трудом   вытащив  руку,  тронула    совсем растрепавшуюся  прическу. Захотела  привести  себя  в  порядок,  глянуть в  зеркало. Дернула    сумочку  раз,  другой.  Бесполезно : сумочку  как  клещами  зажали. Она  попыталась  поймать свое  отражение в  мутном  автобусном  стекле. Однако,    как  ни  вглядывалась  в  «зеркало»,  так  лицо и  не  словила.
 Сбоку    давили. Чья-то коляска  то  и  дело  упиралась  ей  в  бок. Люда терпеливо  отпихивала ее, но   коляска    наезжала  на  нее вновь  и  вновь. Пришлось  привыкнуть к  такому  положению. Зато  можно  было  во  всю ширь автобусного окна  наблюдать за проплывавшим  миром.  Люда  ухватилась обеими  руками   за  поручни,    приплюснулась  носом   к прохладному стеклу.
Прямо  перед  ее глазами,  как  приклеенный к  автобусу,  полз  чистенький  «Жигуленок».
«И  чего это  он   нас не  обгоняет? Ведь может  свободно    обойти», -   подумала Люда.
На очередном  повороте машина  приткнулась совсем вплотную. За  рулем   расслабленно сидел  мужчина средних лет. Он что-то  рассказывал,  усмехаясь  в  короткие усы,  то и  дело    обращаясь к  своей  спутнице. Та   согласно кивала  в  ответ, улыбка  трогала  ее мягко накрашенные губы. Время  от  времени   она  поглядывала  на  себя  в  зеркало,  поправляла обеими руками  и без  того правильную  прическу. Сзади  крутились две    милые   девчушки.
Так -  беззаботно  и  неспешно - они катили   довольно  долго.  Потом жена  командно указала  рукой вперед . Мужчина согласно  кивнул и поддал газу. «Жигули»  ходко  обошли   переполненный  автобус,  оставив   позади  себя    легкий и быстро  растаявший   на  глазах  Люды синий  дым…

От  конечной  автобусной  остановки  до   дачи  надо  было  идти  еще  километра  четыре. Люде  оттягивали руки пузатые сумки с    семенами, удобрениями, обедом  на  всю  семью. Денис  тащил для  строительства  увесистые  гладкоструганные бруски,  от  которых  исходил  пахучий смолянистый  запах . Нагрузили  по  полной  программе  и  Аню - положили  в  ее  рюкзачок разное  съестное. Она   важно  и   горделиво  несла  этот груз,  осознавая    свою маленькую  помощь.
 По  зеленому  просторному  лугу     шагалось свободно  и  весело. Набегавший  со  стороны   реки  ветер  нес  в себе   свежесть  и  прохладу. Поднимавшееся солнце  словно  махало  рукой,   посылая сверху   теплый  привет -   от которого  и  на  душе  становилось  тепло.
Тревогу  у Люды,  как  всегда, вызвали  перегородившие  дорогу колхозные  коровы  с  шершавыми  грязными  боками. Их  загнутые  острые  рога  темнели   грозным  оружием. Они тянулись  к  траве на  ходу,  не  останавливаясь. Как  будто  миноискателями,  водили   мордами  с  раздувавшимися   ноздрями. Казалось,  им  ни  до чего  нет  дела,  кроме  этой  травы. Оттого,  что большие  и  грузные  животные не  смотрели    открыто  и  прямо,  они казались  ей  непонятной  скрытой  силой. К  тому   же  коровы шумно  двигались,  размахивая,   как  плетками,  длинными  хвостами,  и  сильно  сопели.  Кто  знает,  что у  них кроется там,  в    лобастых   головах?  Каждый  раз приходилось проходить  через  них,   как сквозь вражеский строй.
Люда притянула дочку,  прикрыла  ее  собой  как  щитом. А  Денис ,  неся  на  плече  наперевес связанные     бруски и  казавшийся  со  стороны  солдатом  с  многоствольной  винтовкой,  только посмеивался,    глядя на  них.

Потревоженные  дачниками коровы    нехотя отрывались  от  травы.  Они лениво  двигали    челюстями  с  тянущимися  книзу  струйками  тягучей  слюны. Пережевывая  жвачку,    влажными  глазами   задумчиво  смотрели людям  вслед. Словно    хотели ска -
зать :  «И  чего  это  вы нас  боитесь?»

Впереди  ждало  еще   одно  препятствие. Как через  горную  бушующую  реку,  через  тихий    Сейм  был  переброшен    подвесной  деревянный    мост. Когда  на  него  ступили  первые  дачники,  мост  начал    раскачиваться   из стороны  в  сторону. А  сзади подпирали  другие : «Давайте,  давайте,  чего  стоите?»
Люда  еще   крепче  сжала дочку  за  руку,  готовая  в  любой  момент  подхватить  ее. Цепко   держась  за  ходивший  ходуном металлический колючий  трос, осторожно шагнула на мост. Во  многих  местах  доски   были  оторваны. Приходилось то  и  дело  переступать  их, чуть  ли  ни  зажмурив  глаза. Внизу пугающе далеко темнела  вода.  Люда  с прижавшейся  к ней  тоненькой  Аней на  полусогнутых  ногах  медленно  продвигалась  вперед,  стараясь  не потерять  равновесие. А мост  под    вступающей  на  него   новой  волны дачников  раскачивался все сильнее  и сильнее.
- Стойте! Давайте  подождем! – крикнул кто-то.
Все  остановились. Замерли. Спустя  некоторое   время хлипкий мост  успокоился. Можно  было перешагивать через  его  зияющие  пустоты  дальше. Так потихоньку,  полегоньку, и -   выскочили на твердый берег. А  там  до  дачи  уже и    рукой  подать: на  бугор  со  скособоченными хатами- завалюшками, за  лесной одинокой  грушенкой  налево, а  потом   прямо и  прямо. Всего-то  километра  полтора,  не больше…

…  Август. Теплынь. Распахнутое   до  краев  ночное   небо было  пронизано
множеством  острых  звезд. Их  так  много – больших  и маленьких,  целых созвездий , белых россыпей, - что  темнота   словно  расступилась,  растворилась в   небесном  сиянии. Светло как  днем. Звезды  короткой  вспышкой чиркали по  небосводу;   дугой-мгновеньем      беззвучно  слетали вниз. То  тут,  то  там…
А в саду   с нарастающим     шелестом  задевая спящие  листья,    срывались спелые  яблоки. С  глухим,  каким-то  особенным  стуком,  они падали  на  землю,  находили во  влажной траве  тихий   покой.  Далеко-далеко  слышался     хриплый  лай деревенских  собак. И  пела  свою  вековую  песню  тишина…
…Урожай тогда выдался такой, что  ветки  обламывались, обнажая   расщепленные стволы. Особенно груша порадовала : стояла, словно увешанная игрушками  новогодняя елка. Сочные, величиной  в  добрый  кулак,  плоды  были  как  на  выставке.
 «Как  же довезти домой такой  урожай?»-  думала Люда.-  Жаль,  Денис  на  сессию  уехал…»
-Ничего,  потихоньку  как-нибудь  до  автобуса   донесем,- успокаивала  ее приехавшая  из  Курска на  подмогу  мама.
То  и  дело поглядывая  на  часы, с   частым  остановками,  они  спустились по   бугристой  пыльной  дороге. С  охами  и  ахами, -  непонятно  как, - переправились  через разболтанный  подвесной  мост. Вот  уже  и  луг с  грозными  коровами  позади. Не беда,  что  руки   отрываются -  сейчас их автобус подберет. Вот он,  долгожданный  и  родной ,   совсем  рядом.
На  ее  глазах автобус  тронулся  с  места  и  медленно  набирая    ход,  покатил  вдаль.
-Подождите!-  сорвав с  головы  шляпку,  замахала ею  Люда.  – Эй! -  как  будто  там,  в  автобусе,  ее  могли  услышать.
Неумолимой  желтой  точкой автобус  скрылся  за  поворотом. Это  был  последний  рейс. Оставалось  одно -  идти  через весь   лес  к дальней  автобусной  остановке.

Люда виновато глянула  на   маму. Пожилая  женщина   тяжело  дышала,  крупные  капли  пота   выступили  на ее лице. Руки  со  вздутыми  венами устало  повисли на   объемистых  корзинах.
-Пойдем  уж…-  вздохнула . Смахнула  тыльной  стороной  ладони  пот с  лица. Первой стронула тяжелую  поклажу  с  места.
В  лесу, где со всех  сторон   обступала  тенистая  прохлада,  весело  и  неугомонно посвистывали  птицы,  их   быстрым  шагом  настиг молодой  мужчина.
- А  где  же муж? – покачал  он  головой,  глядя  на чуть  ли  ни  волочащих  уже  по  земле   корзины  женщин.
- Объелся  груш,- останавливаясь и   потирая   занемевшие  руки, буркнула   Люда. Потом пояснила:
- На  сессии  он…
- А-а –а,- словно  обрадовался чему-то прохожий.
Ни  слова  ни говоря,  отобрал  у  каждой  по  корзине, легко  подхватил их и  устремился  вперед. Людина мама  мелко  перекрестилась :  «Слава  тебе,  Господи…»  Тяжело переваливаясь  с боку  на бок, заковыляла  вслед  по   узенькой  тропинке.

-Мы  возьмем  кредит! -   вывел  Люду  из задумчивого  оцепенения   возбужденный  голос  мужа.
- Какой  кредит?- еще  не  отрешившись полностью  от  своих  дум,  автоматически спросила  она.
- Обыкновенный. Пару  миллионов  на  старенькую  машину  нам  хватит. За  год  должны  рассчитаться…
-  А  сколько ж   всего отдавать? -  Говорят,   кредит  дорогой…
-  Дают  под двести  двадцать  процентов  годовых. Это...- пошевелил Денис   губами,  считая  в  уме,- четыре  миллиона  четыреста  тысяч  рублей.
-  С  ума  сойти!
-Это только  по  процентам,-  уточнил   Денис. -  А всего надо  будет  отдать   шесть  миллионов  четыреста.
-  В  три с  лишним   раза  больше,  чем  возьмем!-    прикрыла  лицо обеими  руками  жена. -  Да  разве  мы  рассчитаемся?-  закачала  она  головой.
- Должны…-  не  совсем  уверенно  протянул Денис. Потом вскинулся:
-  Скопить  деньги не  получится -  инфляция  все   съедает. Нет, надо  рисковать!
-Ты  однажды   уже  рискнул с «Ромашкой»…
- Когда   это  было,-  махнул   рукой  Денис. Он    на  минуту задумался:
- Ну…  Если  что,  продадим  машину,  потеряем  сколько там… А  что  делать?  Иначе мы    никогда  не купим…

20. «ПАВЛИНОУТКОЕЖ» -  НЕ  РОСКОШЬ…

Услышав    во  дворе прерывистый  радостный  гудок,  Люда   метнулась  к окну, отдернула  занавеску.
Так  и есть!
Под  густым трепещущимся  тополем  блестели  вишневые   «Жигули». В  них  сидел  довольный Денис и   нетерпеливо  махал  ей  рукой. Люда  опрометью кинулась  на  улицу. Вихрем проскочила   мимо сиднем  сидящих  на  лавочке милых и  всегда  приветливых  старушек.
- А  мы  всю  жизнь  на  машину   собирали… -  услышала  со спины  ворчливый  голос.
- Наворовали …  уверенно рубанул  другой  скрип.
- Ишь, сразу   нос  задрала… 

Денис распахнул   дверцу,  вышел  из  машины,  не  переставая  сиять. Широким  жестом ,  словно  вручая жене подарок,   выкинул  руку  с  распахнутой  ладонью в  сторону автомобиля:
- Ну?!
Замер, наблюдая  за  ответной   реакцией.
-Наша? - затаенно скрестила  на  груди руки Люда.
- А  то!
Люда   подошла   поближе,  недоверчиво   провела рукой  по    крыше.
- А  почему она  такая  шершавая? И  краска  не  блестит?
-Что  ты еще  придумала?  Нормальная  краска…
Налет   радости   слегка слетел с  лица  мужа . Он  недовольно  насупился. Теранул   рукой по  крыше, недоуменно пожал  плечами.
Люда   по- хозяйски обошла вокруг  машины,  полюбовалась  блестящей  никелированной  решеткой радиатора:
-  Красивая…
Денис  повеселел.
- А  почему  болты  на  бампере  ржавые?
Этот  вопрос   поставил  его в  тупик.
-  М-да - а…
- А  какая  это  марка?
- Тут  всего  понемногу,- оживился  Денис. - Вообще-то это  «пятерка», - стал  рассказывать тоном  знатока. - Двигатель от «шестерки»,  сильный. А решетка  радиатора и бампер -  от  «семерки». Видишь, сразу  смотрится…
- Это  как  «солянка»  получается,-  на  свой  кухонный манер перевела жена.
-  Какая еще   солянка?
- Ну, сборная,  значит… -  пояснила   жена.  И добавила : «Павлиноуткоеж».  Слушай,  я  так  и  буду нашу  машину  звать. Ладно?
- Пусть  будет  «Павлиноуткоеж»…  Поехали,  прокатимся?
-Поехали!
Денис  повернул  ключ. Вцепившись  в  руль,    напряженно и медленно  стал  выезжать  со  двора   под  пристальные  взоры  насупившихся  соседей.


В  машинах Денис   ничего  не  смыслил. При  покупке,  всецело  полагаясь  на  своего  знакомого  «эксперта»,  он только  для виду    деловито   заглянул под раскрытый  капот. Зачем-то осторожно потрогал изогнутый пучок   свитых  разноцветных  проводов. Словно  хотел  убедиться: хорошо  ли они схвачены   обрывком  синей   изоленты.
- Мотор -  зверь! -  одобрительно  потряс «эксперт» большим  пальцем.- У меня   послабее,- цокнул он с нескрываемой   завистью.
«Павлиноуткоеж»   оказался   похож на  беспутного и  невезучего человека,  который  вел беспорядочный образ  жизни и потому  порядком  сдал. Характер  его  разболтался, стал  неуживчивым  и  капризным. Причисление  к  непонятному   роду «Павлиноуткоежа»  породило у  него  затаенную  обиду. В  самый  неподходящий   момент  он  взбрыкивался : то  глох на  ходу;  то , оглушительно прострелявшись, рвался  вперед  с бешеной  скоростью.
По  утрам  он, как   старый  курильщик, долго и   надсадно  кашлял, чихал   синим  дымом  и  не  хотел   заводиться. Мотор сопливился в  разных местах   жидкостями,   неизменно оставлял  под  собой  темные  масляные   подтеки. Сведующие  люди  подсказали Денису :  перед  продажей машину  явно перекрасили.  Причем, использовали  самую дешевую ремонтную краску. Оттого  и   не  было  яркого  блеска. Солнце лишь  мутным  огнем    отражалось  от  неоднородной  матовой  поверхности.
Вдобавок   машина     оказалась битой  спереди   и сзади,  вареной -  перевареной. В  общем,   понавесили  на  нее  после  очередной аварии что  подешевле ,  да  и  «толкнули»  простачку. Заглянув  после  покупки в  паспорт,  Денис легонько  присвистнул : «он стал  уже  пятым покупателем!».
И  все – таки, какая-  никакая -  это  была  машина! Садясь в  нее,  Люда  первым  делом  заглядывала в маленькое  зеркальце  на  откидном  козырьке и    важно  поправляла  прическу…

В  тот  день  они  решили   сразу  убить  несколько  зайцев. Сначала всем  семейством  поехали   на  рынок  в  Курск. Потом заскочили  к  ее  маме. И  уже  после  рванули в  Суджу  к  его   родителям. Возвращались  домой,  намотав   на  спидометре    за   двести километров.
…В синеве   неба  висело   желтое  солнце и  заполняло все  вокруг  ровным    светом.  Асфальт   был сухой  и  чистый.  «Павлиноуткоежу»   это  особенно   нравилось,  и он рвался  вперед   бодро  и  яростно. За  окном  мелькали  зеленые  лоскуты  полей, курчавые  леса,  блестели ленты  мелких  речушек. Изгибы  пригорков,  не  успев показаться  впереди,  уже  вскоре    оказывались  далеко сзади. А навстречу   летели  новые  дали.
В     окна  врывался  бодрящий  душу вольный  ветер. Заигрывая,   трепал   волосы,   бил в  лицо  тугой  прохладной  струей.
«Вот так  бы   ехать  и  ехать   без конца и  края…   Всю жизнь…»,-  расслабленно  подумала  Люда  в  мерном  покачивании.  Она  искоса   поглядела  мужа. Положив  руки  на  руль, он  думал  -  она  это  сразу почувствововала -  о   чем-то  похожем.  А   на заднем  сиденье  крутилась,  глядя  по  сторонам,  неугомонная  Аничка.
Денис повернул  ручку  приемника.
- …И  такой  необъятной  лежала  земля… -   заполнила салон    знакомая  мелодия.
От    Юрия Антонова  они в  молодости  с  ума  сходили …   А  без  его  «златой  лестницы»  и танцы   были  не  танцы. 
- Сделай  погромче, -  попросила  Люда.
- От  печали  до  радости  ехать  и  ехать…    полноводно  ворвалось  в  душу . - От  печали  до радости  - лететь и лететь…
Дочь просунулась   ближе  к  родителям. Ее тоненький  голосок    вплелся в   голос  певца. Денис с  Людой  с  улыбкой  переглянулись.  Все  вместе -   разными  и такими  близкими  голосами -  стали  подпевать:
- От  печали  до  радости -  всего  лишь  дыханье…
- От  печали  до радости -  рукою  подать…

Домой   приехали  уже затемно. Проведя   за  рулем    несколько  часов, Денис  с непривычки  стал вялым  и  сонным.  А  жена была бодрой  и  радостной .
- Как удобно! На  машине  вжик -  вжик…  Везде  побывали…
-Да…
- Я счас   быстренько  на стол  соберу…
- Я -  пас,-    устало  отмахнулся  рукой Денис.
- Ну  почему? Посидим   еще  немного…  Выпьем  по  капельке…  А? - заглянула  Люда  в  глаза  мужу.
-Нет.  Спать,  спать,  спать,-  как  заговоренный,  произнес   Денис. – Надо    хорошенько  отдохнуть. Завтра  дел  много…
- А что  там у вас?
-Заказчики хорошие  приедут,  важная  сделка  намечается…
- Конечно,  конечно. Отдыхай…



21. ВАЖНАЯ  СДЕЛКА

Поставив  свою  подпись, Денис  взял     печать, шумно дохнул на нее. Налегая посильнее - чтобы  оттиск  получился отчетливым,  аккуратно   надавил на бумагу. Еще  раз  пробежался взглядом , любуясь    текстом  договора,  скрепленным   гербовой  печатью. Договор  прямо  на  глазах обрел  юридическую  силу.
…Этого   клиента из Пензы   Денис «выловил»      в  приемной  директора  макаронной  фабрики. Тот приезжал  сюда     не  первый раз, и  все никак  не   мог  пробить своей  фирме дефицитную  продукцию. А «вариантовцы»  уже  чувствовали  себя   на  «макаронке»   как   рыба  в воде. Денис   отвел тогда коммерсанта  в  сторону, пошушукался  с  ним,  обменялся  телефонами.  Потом они не  раз  созванивались,  уточняли    все,  что  требуется  в  таких случаях. Оказалось,    его  фирма   готова  рассчитываться  «наличкой» ,  а  документы им  достаточно выписать только  для   провоза. »Варианту» это  было выгодно:  в  этом  случае они  не  платили  никаких  налогов,  вся  прибыль оседала  в  карманах.
- Будем  работать!- Денис крепко   пожал руку  представителю  из далекого края – остроглазому сухощавому  мужчине  в темно-сером  костюме  и  галстуке  в  полоску .
- Будем! -  удовлетворенно  приподнялся  со  своего   места коммерсант.
Вовик  в  радостном волнении  ерзал  на расшатанном стуле. Валера,  скрестив руки на  груди ,  с олимпийским  спокойствием стоял   у  окна.
- А  как  там  пензяки  живут?
- Живут…Хлеб  жуют.
-Что,  хуже,  чем  у  нас?
-Да  вы  тут  еще  жируете.
- Да,  уж,  жируем… Разве что   некоторые…
Денис покосился  на  объемного Валеру, у  которого  начал  выделяться  второй  подбородок и обозначилось   округлое, обтянутое  футболкой  брюшко. Тот   только снисходительно хмыкнул.
- А  что у  вас  там  хорошего  из  товаров? -  встрял  в разговор  Вовик..
-  Холодильники  разные, плиты  электрические. Мы  слышали,  у  вас   на  них спрос  есть…   Захватили  с  собой  партию  конфорок -  думали,  по  бартеру на  макароны  обменяем. Да  директор – ни в  какую,  ему только  «живые»   деньги  подавай. Что  теперь  делать,  ума  не  приложу. Назад  везти  ни к  чему. Сдали бы  за полцены,    и  дело с  концом.  Да  некому…
Вовик   подскочил  к  Денису:
- Давай  возьмем. У  нас  они  пойдут!
-Нет, нет!-  замахал  обеими руками директор  «Варианта». – Взяли  как-то  на  свою  голову    сигареты -  еле  разделались  с  ними. Только  макаронами будем  заниматься. Вон Пензе  надо  помогать…   У  вас   же  там  и другие  желающие приобрести  макароны   найдутся?-  обратился  он к  представителю.
- Конечно!
-Вот,  видишь…
Вовик  обиженно  отошел в  сторону.  Приблизившись  к   Валере,  что-то стал  нашептывать  ему,  отгораживаясь   ладошкой. Черные  глаза  его  заблестели сильнее  обычного.
-Уф-ф…  Жарко  тут  у  вас.
Мужчина  быстро,  словно  пианист  по  клавишам,  пробежался  пальцами  по пуговицам, расстегивая  пиджак.
-Да  вы  снимите  …
-Некогда. Давайте  рассчитаемся.
 Его  товарищ -  высокий  плотный парень  в   светлой  куртке,  на  жару  не  жаловался.  Несмотря на то, что   пот мелкими  капельками густо проступил на  его  низком  покатом  лбу. За  все  время   беседы  он  не  проронил ни слова. Усевшись,  как  сжатая   пружина,  на  стуле  ближе  к  выходу,  парень немигающими  глазами-точками «простреливал»  всех по  отдельности   в    кабинете. Даже    руки из  карманов  не  вынул. Они  бугрились  у него там, внутри, и Денису  показалось,  как   что-то  тяжелое  и  угловатое  оттягивает  один  из  карманов...
Приезжий коммерсант  раскрыл  невзрачный  с  виду старый кожаный  портфель, стал  аккуратно выкладывать  на  стол банкноты. Денис  привычными  движениями быстро  пересчитал  деньги и  смахнул  их  в  ящик  стола.
-Все! Мы   поехали, - хлопнул  себя  по  коленям представитель. Он   раскраснелся,  щеки  его     горели. Облегченно  вздохнув,  мужчина пыхнул  на  себя воздухом, отчего спутавшиеся   на  лбу  волосы   разлетелись  в разные  стороны. Он благодарно  потряс  Денису  руку и двинулся  на  выход. Его  напарник  посторонился,   пропуская  товарища  и заслоняя  его   своей  широкой  спиной. Бросив напоследок  оценивавший  взгляд в  сторону Дениса  и  его  компании, молча   шагнул  следом.
- Счастливо  доехать!- пожелал  им  вслед  Денис.
Валера  с  Вовиком  как  по  команде  сорвались  с мест и  двинулись за  пермяками.
-  А вы  куда?
-Да…проводим их немного…- скороговоркой  проговорил Вовик  и шмыгнул в  дверь.
«Сами  дороги,  что ли,  ни  найдут?»-  удивился  Денис. Хотел было остановить  «вариантовцев»,  но  тех   уже и след  простыл.
Вернулись они    не  скоро. Вовик сразу  плюхнулся  на  свой стул;  вытянув  ноги,    скрестил  руки  за  головой  в каком-то  мечтании. Валере не  сиделось. Засунув   руки  в карманы, он  стал  размеренно  ходить  взад-  вперед  по  офису. Лицо  его  было  сосредоточенным.
-Что  ты  ходишь,  как  маятник? Сел бы  лучше,-  бросил ему   Денис.
- Успеем  еще…- продолжая  думать  о  чем-то своем,   усмехнулся  Валера.
-Где  это  вы  пропали?
- А-а…-  Пока  прошлись,  пока  покурили…
-Слушай,-  перевел  «стрелку»  Вовик,  отрешаясь  от своих  мыслей. -  Есть  предложение!
Он  заговорщески  переглянулся  с  Валерой.
-Сбрызнуть   надо  бы  сделку…
-Чтоб не  засохла,-   поддакнул   тот.
-У  меня   знакомый   на  рынке  шашлыки   делает – пальчики  оближешь. Возьмем  -  и   на  природу. А?
-Когда?
-Да хоть счас….
- Разве  я  против?-  пожал  плечами  Денис.- Надо  хорошо работать  и  хорошо отдыхать!
-Во-во,-  прогудел  Валера. -  И мы  о том  же…
- Я  все организую. Скучать  не  придется…
Вовик  многозначительно   подмигнул Валере. В  ответ   тот   сделал  одобряющую  отмашку ,  вроде  как:   «действуй,  Вова»…

 
22. О  ДУХАХ «БЫТЬ МОЖЕТ»   И  ПОЛЬСКОМ  РЫНКЕ…

Денис все  никак  не  мог   взять в  толк:  зачем  ехать  на  двух  машинах,  когда  хватит  и  одной?
…Протяжно запищав тормозами, впереди  идущая  «девятка»,  которой  рулил  Вовик,   резко  остановилась   возле кафе «Встреча». От жмущихся  на  краю  тротуара стайки ярких  девушек  их  отделили буквально     сантиметры.
-  Вот  чума! -  чертыхнулся Валера, выжимая  то  отказа педаль  тормоза. Дениса  бросило вперед так,  что   он чуть  ни  ударился  о  лобовое  стекло.
А  девушки ничуть не испугались. С  веселым  визгом  отскочив в  сторону,  они тут  же  бросились к  машинам и  стали  по - хозяйски   рвать на  себя дверцы. К Валере  с Денисом , как к  себе  домой, ловко запрыгнули  две  расфуфыренные  девицы. Тотчас  по салону     распространилось   облако пряных  духов.
 «Быть  может» »,-  машинально  отметил  про  себя Денис. – Было  дело…»,-  сразу  всплыл  в  памяти       случай  в  его  жизни.

…К  шести  часам   вечера,  как было  условлено,  Денис    подошел к  польскому   общежитию -  высокому  шестнадцатиэтажному  зданию, расположенному почти  в центре  города  на  берегу    живописного  залива. Здесь  жили  приехавшие  «по  линии » советско- польской  дружбы  многочисленные  строители :  каменщики,   бетонщики,  монтажники .Обустроились  поляки   в  городе  удобно,  основательно -   огородившись    на  «базах» аккуратными  выкрашенными заборчиками,    разбив  даже   клумбы с  цветочками   -  будто   приехали  сюда  навсегда. Также,  с  какой-то  особой,  «заграничной»   аккуратностью,  они строили дома,  школы,  больницы.
Все  же поляки  в их  небольшом   городке больше славились  не  как  старательные  строители,  а как ловкие  и  предприимчивые  коммерсанты. Казалось,  коммерция  была  у них в  их   крови  -  так  умело и  красиво они «делали   деньги».
…На  небольшой  площади  перед    общежитием     было многолюдно. По  двое, по трое   поляков с  оттопыренными  пазухами с  напускным  безразличием    прохаживались  туда-  сюда. Останавливались,  о  чем-то  накоротке  переговаривались, закуривали  сигареты, потом  опять  расходились.  Некоторые  стояли  на  месте,  как  прикованные к своим  большим,  неподъемным  с виду сумкам. Они  пристроили их на маленькие  тележки,   это  походило на небольшие склады   на  колесах.
Летнее  солнце  пекло так,  что  хотелось  бросить  все  и сходу нырнуть   в  прохладную  речку.  От  раскаленного  асфальта тянуло   жаром  и  смолой. Но  никто  никуда   не  уходил. Наоборот,  горожане   после  работы   тянулись сюда потоком,   как на  рынок. Это  место  все  так  и  называли  -  «Польский  рынок».
Денис  вытянул  шею,  высматривая своего  знакомого. Поляка  нигде  не  было.  Он    решил  поискать  его  в  толпе. Сунув  руки в  карманы,    двинулся   по  запруженной  площади.
- Леви Страус,  Леви Страус… -  раздался сзади  над  его  ухом  вкрадчивый  голос.             Оглянувшись,  Денис  увидел  поляка,  который , подмигивая,   показывал  из-за пазухи    синий  краешек   джинсов.
-Нет,  нет,-  отмахнулся  Денис. Недавно он    наконец-то купил   себе  импортные   джинсы -  крепкие,  с   многочисленными  заклепками  и простроченными  карманами,  с «лейблом» сзади  -  «настоящая  фирма».  Долго  на  них  заглядывался:  хотелось  не  отставать  от  моды, «рассекать» по  городу,  как   другие  ребята. Да  все  средства  не  позволяли:  за  какую-то   «тряпку»   надо было выложить  целую месячную  зарплату!  Скрепя   сердце,  отдал - таки   недавно   за  штаны  баснословную  сумму. Теперь  не стыдно  было   пройтись  по   городу.
В  стороне,  распялив  на   пальцах кружевной  бюстгалтер,  другой поляк  что-то   горячо  доказывал молодой миловидной  девушке,  жмущейся  к пожилой  женщиной. 
- Да  вы  что! Такие   деньги! -  сокрушенно  качала  головой  женщина  в  строгой   серой юбке. Девчонка  смотрела  на тонкое белье  во  все  глаза  и  настойчиво теребила  ее   за  руку.
- Ну  уступите  хоть немного… - умоляла   женщина.
- Не  можу, пани..  Не можу…
Откуда-то  сбоку  подкатили  запыленные  «Жигули»,  из нее  с шумом высыпала   целая  ватага   ребят.
- Здесь?-  обратился один  из них  к      патлатому  парню  в потерных   джинсах и  цветастой  разрисованной  футболке.
- Здесь.  Купим все,  что надо… - тряхнул  тот  космами  длинных  волос.
Они  быстро  похлопали  дверцами  и  устремились  в  толпу.
«Аж  из  Белгорода к  нам  приехали», -  по  номерам  машины  определил  Денис. Тут же  заметил,  что  кто-то  впереди  машет  ему  рукой.
-Дэнис,  Дэнис..
Томек -  крепкий  высокий   парень  с   коротко  стрижеными  усиками  и  покатыми  плечами  щурил  в  улыбке  глаза. Раскрыв  объятия,  он  устремился  навстречу  Денису,  сжал  его, как  клешнями,   длинными  руками.
- Добже,  добже…- похлопал  он Дениса.
Это  прозвучало   как  сплошное  «пш-пш-  пш».. 
«Недаром  поляков   пшеками  зовут,-  подумал  Денис.- Будто   рот у  них  сделан  так,  что  только «пш»  да  «бж»  и  вылетают…»
Дружески кивнув  головой, Томек  нырнул  рукой  в  большую  парусиновую  сумку.
-А?-   лукаво засветился  он,  извлекая   на  свет  небольшую  коробочку.
- «Быть  мо - о- жет!» -  растягивая слова,   с  характерным иностранным  акцентом  многозначительно произнес  он.
Денис хотел  было   взять   посмотреть  ничем  не  примечательную  вроде  с виду коробочку   с   синей   поперечной полоской,  как к ним   тут  же вихрем подлетели  две  девицы.
- Ух ты!  Духи… Те самые? – ахнула невысокая  пышечка   с   ярко  очерченными  губами и   золотой    цепочкой  на  шее
-  Они  и  есть… «Быть может»… проговорила,  поедая  глазами  коробочку,  коротко  стриженая подруга  в светлой блузке.
- Пани,  почем? –  указала  пальчиком  на духи  «пышка».
- Шесть  рублев..
- Давай  за  пять!
- Да нет…
- Ну чего ты… За пять,  а?
- Не  можно… Никак  не  можно…-  словно  забыв  про Дениса, стоял  на  своем , Томек. – Може,  за  то…-  он  впился    взглядом в  блестевшее  на груди  девушки   золото.
- Э-э -э…-  закусила   губы «пышечка». Схватила  рукой  за  цепочку, прижала ее   к  себе.
Внезапно в  ее  глазах  блеснул игривый огонек. Кокетливо  улыбнулась. Качнувшись  всем  телом,  приблизилась  вплотную  к поляку,  обхватила  его  руку   своей   пухленькой  ручкой,  другой погладила  сверху:
- А    пан  сильно  занят? Мы свободны …  Договоримся…
Добже…Добже,- с  трудом  освобождаясь  от  назойливых женских  ручек, проговорил  Томек.- Приходите  завтра…
-Опять вы  здесь крутитесь?
Прогремевшие  громом  среди  ясного неба  слова  заставили    «пышку» прямо-таки сжаться   в размерах. Она  с  опаской снизу  вверх посмотрела  на   мужчину  с  колючим взглядом  в темном  костюме. Подруга дернула  ее  за  руку : 
- Уходим…
- Чтоб  я  вас  здесь  больше  не видел!
Проводив презрительным взглядом  заторопившихся девушек, строгий  мужчина  скользнул взглядом   по Денису  с  Томеком. Хотел  было  что-  то  сказать,  но  тут   его внимание  привлекли белгородские  парни  с  пакетами в  руках. Те спокойно и радостно шли  к  машине,  на  ходу  рассматривая  свои покупки.
-Эй! Стойте!-  окликнул  их милицейским  тоном мужчина-. Ребята  на миг  остановились,  не понимая,  в чем  дело.  Недоуменно переглянулись  друг с  другом. Патлатый вгляделся  в  мужчину. Что- то  щелкнуло в  его  сознании,    он резко махнул  рукой :
- Бежим!
Ребята    как   спринтеры рванули  к    машине,  дали  газу  и  скрылись с  глаз.
Мужчина  снисходительно  хмыкнул. Заложил  руки за спину. Высоко   подняв  голову  и  пристально  посматривая  по сторонам,   не  спеша двинулся  по   заметно поредевшей  площади.
- Пойдем,- потянул  Дениса   за  рукав Томек,  увлекая  за угол  общежития. Они  торопливо   прошагали на  неширокой  выкрашивавшейся  отмостке. Остановились. Солнце  уже  не доставало  сюда  своими  лучами. Было  прохладно,    тихо   и безлюдно.  Можно  было  не  спеша  все  обсудить. Однако  Томек  сразу  же  заспешил. Озираясь кругом, он  дернул  замок   сумки, выхватил  несколько  флаконов  духов.
- Десять  штук. Тебе  по рупь двадцать.  Десять  штук. Давай  быстрее,- не  переставая  крутить  головой по  сторонам  и  мешая  русские  слова  с польскими, в  нетерпении  затряс  рукой.
 Денис   быстро  отсчитал   деньги.  Томек  почти не глядя  сунул  их в  карман. Схватил сумку,  закинул ее  длинные   ручки  за  плечо   и  заспешил в  общежитие.
…Когда  Денис    подал  жене  духи,  она  не  сразу  поверила. «Быть  может»…-  как  во  сне, только  и  проговорила  она,  завороженно   откручивая   пробку,  принюхиваясь   к  пузырьку и закатывая    глаза…
Два   флакона   они  тогда  оставили  «для  личного  пользования». Остальные  Денис   по  три  рубля  сразу  же  «толкнул»  своим  знакомым. Выручка  была  ему наградой  за  то,  что  он «подогнал» Томеку  дефицитный   цветной телевизор. Поляки  скупали  везде такие  телевизоры  и «толкали» их в  несколько  раз  дороже  у  себя дома. Так  что  Томеку  такая  сделка  была   весьма   выгодной.
       Обрадовавшись приличным  наваром, Денис   намерился  было развернуть  торговлю  пошире. Но  больше достать  для  поляка   дефицитный  товар  у него  не получилось,  а отдавать  «Быть может»  по  дешевке поляк  не собирался…


23. ВЕСЕЛО В  ВЕСЕЛЬЕ…

- Мы  ждем,  ждем,  а  вас  все  нет  и нет,-  демонстративно надувая  губы,  стала выговаривать  Валере   чернявая красотка . Она капризно одернула  коротюсенькую зеленую юбчонку, поправила  просвечивавшуюся  насквозь кофточку. Валера,   делая  вид, что  не  слышит  упреков,  сосредоточенно  следил   за дорогой.

- Брось, Лидка,-  осадила ее   подруга  - налитая соком,  словно  спелая  вишня,  девушка с  распущенными белыми  волосами и  колыхающейся в  длинном  разрезе  пышной грудью.- У них  же дела. Да,  мальчики?
- Дела    закончены. Сегодня,  Таничка, будем отдыхать! -  крутнул руль, сворачивая машину  на  трассу,  Валера . При этом он  с  улыбкой наблюдал  в  зеркало
 за  реакцией  пассажирок.-  Вы  готовы?
-Ес- с-с !
-Мы  как  пионерки -  всегда  готовы!- подтолкнув подругу   плечиком и  вскидывая      руку в  пионерском  салюте,  залилась  беззаботным смехом брюнетка.

…»Природа» оказалась   просторной   зеленой  поляной с низко  свисающими  ветками  деревьев  и  густым   пахучим разнотравьем. Солнце  пряталось  за  темными  стволами,  пробиваясь   вытянутыми   косыми лучами и подсвечивая  укромное  место. Посредине чернели  головешки  кострища. Поодаль в   траве валялись  пустые  бутылки с  пожухшими  наклейками.
- Как  давно  мы  здесь  не  были!
Лида  подошла  к старому  костру,  стала  палкой   ворошить   серые  угли.
- Шашлычок  тогда  был  что надо…
- И  не  только  шашлычок. Все  было,  что надо…-   обняв    за  плечи,  прижал  ее к  себе   Валера.
-Сейчас  повторим,- бодро  заверил  Вовик. Он  открыл  багажник  и  стал  вынимать  оттуда многочисленные пакеты,  свертки,  звякать  бутылками.- Все  за  счет  заведения. Так? - лукаво подмигнул  он Денису.
Тот   никак  не  мог  прийти  в  себя  от неожиданного  поворота   событий. А тут еще прямо на его   глазах такая  трата…
- Какая  красота!-  глубоко  вдохнув , потянулась  вверх  третья  подружка - тонкая  девушка в  облегающих    джинсах .
-Рита,  Риточка,  Ритуля,-  представил  ее  Денису  Вовик.
-Лучше просто Рита.
Девушка  сорвала крупную  ромашку с  длинным  стеблем. Мечтательно  вдохнула лесной  аромат,  прижала  цветок  к себе.
 – Люблю  выезжать  на  природу … Только что-то  редко  у нас   получается…
-Начальник  не  дает. Он  у нас -  зверь!
Голос  Вовика  даже  и  не  дрогнул.
«Ну,  Вова…»,- закипел  Денис и  тут  же  услышал рядом  мягкий  голос:
- Он , наверное,  что-то  не  то  говорит… Если  вы и  зверь,  то,  мне кажется,  ласковый  и  нежный…
В  свете  пронзающих  лучей  «Спелая вишня»  выглядела    прямо как  «Вишня на  солнце». А солнце подзолачивало  пышные  светлые волосы,  играло  завитушками на  кончиках…
Все   это  так   ударило  Денису в глаза,  что  он чуть ни  зажмурился…

…Когда первые языки  костра  лизнули сложенные «домиком» дрова и  над  поляной  поплыл   синий  дым, Валера предложил:
-Давайте  по  пять  капель!
-  А что вы    нам  взяли?  Мы  водку  не  будем…- категорически заявила Лида.
-Правильно,  девочки! В царской  России  из женщин водку  пили  только  проститутки…

При  этих  словах      Денису  припомнился  небольшой эпизод. Как-то  давно  в  его  руки   попал    журнал о тамошней  жизни  « за бугром» . Все  у  них было  плохо:
капиталисты   пили  кровь у  бедного  пролетариата,  страны  сотрясали  митинги и демонстрации, безработица  жестокой   хваткой брала простой  люд  за горло. Но  Дениса  поразило  в  журнале другое. На    черно-белой  фотографии была  изображена прислонившаяся  спиной  к стене  дома  и завлекательно согнувшая ногу в короткой   юбке  девушка в  распахнутом  плаще. Сразила  подпись под  фотографией: «Проститутка   ждет  на  своем  углу». Денис    пристально  всматривался в ее лицо,  в застывшие в  ожидании  глаза, оценивал   всю  -  сверху донизу.
«Так  вот  она  какая,  проститутка…- сделал тогда открытие Денис.- Откровенно, никого  не  стесняясь, стоит на  своем  углу. Открыто смотрит  людям в  глаза … И  все  знают,  для  чего  она  здесь  стоит. И  любой может  подойти  к  ней,  повести  за  собой. Или к  ней  подняться. И выглядит  она вовсе не удрученной  или несчастной.  Нормальная,  как  и  все. Проститутка  на  своем  углу…»
Он  тогда    думал : такое    может быть    только  там,  у них,   на  «гнилом Западе»… Недаром   ведь  по телевизору  во  время какой-то телевизионной  передачи в  прямом  эфире одна  из женщин  так  и  заявила:  «У нас,  в Советском Союзе»,  секса  нет»…

- Старое  доброе  «Токайское» вас  устроит?-  достав  из  шуршащего пакета,  выставил на  всеобщее  обозрение     бутылку с  красивой   этикеткой  Вовик.
-  Ой,  здорово!-  захлопала  в  ладоши Таня. - Где вы  это  вино  достали?
-Раньше мы  только  его и пили…- засветилась   воспоминанием   Рита.
- В   баре  «Аист»,- закатила  глазки Лида.
Подружка наклонилась  к  ней. Расплываясь в  улыбке,  что-то горячо  зашептала ей на  ухо. Та  в  ответ только согласно кивала . Потом  обе дружно  расхохотались,  расплескивая из стаканов  вино. Они  никак   не  могли  остановиться,  все  шушукались  и шушукались, оживленно  подталкивая друг  друга  и обмениваясь лукавыми  взглядами.
-Знаем, знаем  мы ваши  секреты,-  прервал  их  веселое  общение  Вовик. –  Все! Уехали  ваши  поляки. Мы   теперь  и  за  них,  и  за  себя …
-Так,  давайте,- прервав   разговорчики,  протянул     стакан  Валера.-  За нас!
-За нас!- раздалось дружное  звяканье.
Сначала   Денис чувствовал себя   бесплатным приложение  к  этой развеселой компании. Он  все  не  мог сообразить  что лучше сказать, как  правильнее  вести  себя. Но  после третьего «захода»  стало  теплей и  все  как-то   наладилось само собой. И  шутки  Вовика  с  Валерой  уже   не  казались  ему плоскими , и он сам   стал весело острить,  вызывая у  народа ответный    смех.  Особенно приятно  было ловить  восторженные  взгляды со  стороны симпатичных девушек.

…Костер  догорал. Темнота   обступила его  со  всех сторон ,  накрыла  сверху  невидимым  плотным  шатром. Денис оглянулся   по  сторонам. Ни  Вовика,  ни  Валеры,  рядом  не было.
« И куда  это  все   пропали?»-  подумал он.
На  плечо  ему  легла мягкая  и  теплая  рука.
-Таня? – поднял  он голову. - А  где   остальные?
-Зачем нам  остальные?
Ее  рука  скользнула  по шее,  обдала горячей  струей.
- Что- то  мне  холодно…
Она  опустилась рядом, прильнула  к  нему  всем  телом. В сторону   Дениса  пошла  волна  таинственной  энергии…
Он сидел,  не  шевелясь,  принимая эту  энергию, в то  же время  чувствуя,  как    силы  покидают его.
- Попробуй,  как  бьется  сердце…
Она  взяла  его  ладонь, прижала к  себе.
«Сердце»  оказалось большим  и теплым,  а  еще -  упругим  и  податливым  …  Как  оно билось  у  нее,  Денис  не  почувствовал.  А  вот  его собственное  сердце,  казалось,  готово  было  выскочить  из  груди…

Попав с  третьего раза    ключом  в    замочную  скважину,  Денис постарался осторожно  проскользнуть  в свою  квартиру. Не  включая  свет,  на  ощупь,  стал  разуваться  в  темноте. Дернул шнурок  раз,  другой  -  проклятый  шнурок все  никак  не  поддавался. Денис  наклонился,  чтобы   силой стянуть  непокорную  туфлю.  Потеряв  равновесие, качнулся, обо  что-то  ударился. Что-то  свалилось  сверху,   грохнуло, окончательно разбудив  сонную  тишину.
-Денис! Что  с тобой?  - подхватилась с  неразобранного   дивана   жена . Судя  по  всему,  она   не  ложилась  спать - ждала  его.
- Ничего…
- Тебе  плохо? 
- Все  нормально…
Люда  щелкнула  выключателем. Прикрывая  глаза ладошкой  от  режущего  после темноты  света, пыталась  разобраться:
-Случилось  что? Почему  так  поздно?
Денис,   размазанно улыбаясь,    пошатывался  из стороны  в сторону. Брюки,  особенно  на  коленях, были    испачканы  так,  будто  его  кто возюкал  по земле и   траве;   верхние  пуговицы расстегнулись,  выглаженная женой импортная  рубашка  стала  похожа  на    измятую  тряпку. Разводя руки   в  стороны  и  держа  в  одной из  них  снятую  грязную  туфлю,  Денис постарался   объяснить:
-Понимаешь… Мы    с заказчиками…  Немного того…
Жена наконец  разглядела мужа  во  всей  красе.
-Боже!-  всплеснула  она  руками.
Настороженно  втянув пару   раз  в  себя  воздух,  впилась  в  него  взглядом:
- А духами  от  тебя почему  пахнет?
Дениса прямо  отшатнулся  от этого    вопроса. С трудом  удержавшись на месте,  недоуменно,  с  глупой   улыбкой  на  лице   пожал  плечами.
- А откуда  на  рубашке  помада?
Сорвав с  вешалки  какую-то  куртку, Люда  яростно  ринулась  на  Дениса:
- Скотина!
Она  хлестнула  его  изо  всех сил  раз,  другой, третий… Потом, отбросив  в  сторону  куртку,  стала обеими руками  безотчетно  наносить   удары  по лицу, по  голове, по  чем  придется.
- Заказчики…- Ах ты!... - Свинья!...
Слезы  градом  катились  у  нее   из глаз. Она  и  не думала их унимать,  хлестала  и  хлестала   его, выплескивая  все,  что было  у нее  на  душе…
Денис не  защищался. Вжав  голову  в  плечи и  слегка  заслоняясь  руками,  он,  вздрагивая  от  каждого удара,  безропотно  принимал  на  себя всю  ее  ярость  и  боль…

24. ПРЕДАТЕЛЬСТВО ПАРТНЕРОВ

Голова  болела  особой  непривычной  болью - будто   кто-то нехороший  увесистым  молотом, с размаху,  по  ней настучал. Во  рту   было  гадко - будто    сто  чертей туда  наплевали ...
Денис  облизнул сухие  спекшиеся губы   шершавым  языком. Обвел  глазами  офис, ища   (а  вдруг  случайно где- нибудь  стоит?)   минералку. Никакой   минералки 
нигде   не  оказалось. Трясущимися руками взял стакан,  подошел  к  крану. Еле  дождавшись,  пока  сойдет  теплая  вода,  набрал   полный  стакан  и стал жадно   пить  крупными  глотками  прямо  над  раковиной. Потом наполнил  еще. Выпил    до  конца  уже  медленнее, с  передышками. Выпрямившись, размашисто  вытер тыльной  стороной ладони  рот. Немного постоял, подумал,  налил  третий  стакан. Стараясь  не  расплескать,  пронес  к  себе  на стол.
- Ну,  что,  полегчало?
Вовик  с Валерой  посмеивались, глядя  на  страдающего  директора.
- Пошли  вы… Так  подставили…
- Да  брось  ты…
- Не   бери  дурного  в  голову…
- Я свою  жену  давно  приучил…
- Да  уж…-  вяло  отмахнулся  Денис. Потянулся  за   стаканом  с водой,  мелкими   глотками отпил половину.
-Ладно,  -  массируя  виски   двумя  руками  и  морщась  от  непрекращающейся  головной  боли ,  произнес  он  слабым  голосом.- Что  там  у  нас  на  сегодня? Какого  сорта   макароны  будем  закупать?
Он открыл  ящик  стола. Потянулся    за  деньгами…
  Денег   не было.
 Денис  оторопело  посмотрел на  то место,  где они  лежали  еще  вчера…
-Не  понял…
Он раскрыл  ящик  пошире,  поднял   устилавшую  дно  газету.  Пошарил  зачем-то по  пустому   ящику. Весьма приличная  сумма – вся выручка  от сделки с  пензенской   фирмой  будто испарилась.
Денис  почему-то  с  неприязнью  подумал  об  угрюмом   настороженном  напарнике    пензенского  представителя -  то  ли это телохранитель,  то  ли  охранник,  черт  его  знает. Такие  молчаливые   насупленные  ребята  с  оттопыренными  карманами  на  многое  способны.  Только  как сюда было  забраться?  Замки   вроде   целы. Через окно? Так  на  окнах    металлические  решетки.
 Непонятно…
«Может ,  я в  другой   ящик  переложил и  забыл?» -  осенило его.
Он  судорожно  сдал  выдвигать  все  ящики.
И там ничего…
- Денис…
Голос  Валеры   прозвучал  как-то непривычно  робко ,  просительно  …
- Не  сердись…
Денис ,  оторвавшись  от стола  с   раскрытыми   ящиками,  недоуменно  поднял  голову.
- Это  мы  взяли…
-Денис…
-Что?..
-  Мы  взяли…
Голос  Валеры  прозвучал  уже  спокойнее и  крепче.
-Зачем?- удивился Денис.
-Понимаешь…
Валера  мялся,  подыскивая  нужные  слова. Как  с  ноги  на  ногу  переступал:
- Конфорки дефицитные… Жалко упускать…  Решили  взять…
- Мы  уже и  по  ЖЭКам   их раскидали,-   торопливо добавил  Вовик.
-Ну,  знаете…
Денис растерянно  и в то  же  время   облегченно  посмотрел  на  ребят. «Деньги  целы. Это -  главное»,-    мелькнуло у  него  в  голове.
Он  никак  не  мог  собраться с мыслями.  А  тут   еще  голова  раскалывалась.
«А, может,  они  правы? Взять   дефицитный   товар  за  полцены ,  а  потом   накрутить в три,  четыре  раза  больше -  это  ж  сколько навару  выйдет? Чего  уж  там…»-  уже  снисходительно  рассудил  Денис.
Он допил  остаток  воды  в стакане. Жажда  все-таки  не  проходила. Она то  отступала ,  то  возникала  с  новой  силой.
-  Постой,  а  как же  с документами?- вдруг  спохватился директор.
- Да  мы  от  другой  фирмы  оформили…
- Чтобы  без  налогов? 
-Нет  … От нашей  фирмы.
- Какой-  какой?
- Нашей с  Вовой,  «Дубль «В»   называется
Валера  смотрел  на  Дениса  ясными   глазами.
-Да  как  вы…-  задохнулся  Денис.
- Мы    тебе   давно  предлагали, но  ты  был  против.  Вот  мы  и  решили  сами…
-Зачем  нам  на  какого-то  дядю  работать?…- поддакнул  ему Вовик.
- Да  мы   через  пару  дней деньги  вернем,- спокойно  заверил  Валера. С  нами  обешали сразу  рассчитаться…
Денис  попеременно   переводил  взгляд то на одного, то на  другого. Головную  боль у  него  как  ветром  сдуло.
- Послушай ,  Денис,  у  нас  к  тебе  деловое  предложение..
Слова Валеры  камнем  падали в  душу  Денису.
- У  нас   своего офиса  пока  нет. Давай   этот  вместе  снимать,  а?
-И  за аренду,  и  за телефон вдвое дешевле  будет...
Это  уже Вовик тонким  голосом  добавил.
«Недаром я  его  Прохиндеем  обозвал. А Валера -  настоящий  тяжеловес. Такую комбинацию   подготовил…»
Эти мысли  вихрем  пронеслись  у  него в  голове.
-Да  пошли  вы!...
-Ну  ладно,  чего  ты…
-Пошли  вон!-  заорал  изо  всех сил    Денис,  хватаясь  за  стакан.
Поняв,  что  от Дениса   сейчас  можно ожидать все,  что  угодно, Валера  торопливо  поднялся  с места.
- Уходим,  уходим..
-  Вон!- указывая  рукой на дверь,  выкрикнул Денис.
Когда шедший  последним   Вовик уже  готов  был  закрыть за собой  дверь,  раздался окрик  Дениса:
-Стойте!
Вовик  быстро  крутнулся  на  месте. Он уже  готов  был подбежать и  радостно   пожать   Денису  руку. Но в  тот же  миг  чуть    ни  споткнулся,  увидев   пред собой  каменное  лицо  своего   бывшего  директора.
- Ключи!
-А?
- Ключи  на  стол!- твердо протянув  руку и обращаясь  как к  стенке, ледяным  тоном  отчеканил  Денис.

Когда за  бывшими  товарищами   захлопнулась  дверь, Денис  сел   за  стол,  обхватил  голову  обеими руками. Головная  боль гуляла    где-то  там, вдалеке. Она   не  мешала его мыслям.
Денис  тупо  уставился в   дырчатые, словно  после   обстрела,  обшарпанные стены.
«Собирались  как-  нибудь плакатами     заклеить… » -  подумал  он.
Он   обвел  взглядом  опустевший  офис,  наткнулся  на   расшатанный хромоногий стул. С  него  когда-то  Вовик   так грохнулся - мог  костей  не собрать.
- Раскрутимся -  купим   настоящую  офисную  мебель,-  заверил тогда Денис  своих  товарищей. Они  вместе  стали перебирать,  какой  цвет  лучше.  Сошлись  на том,  что более  подходящий  - черный , - он  и  стильный,  и  выразительный. И  обязательно  возьмут кресла  на  колесиках, как  в  хороших офисах.
-  Крутись  тогда,  сколько  хочешь!- смеялись Денис  с  Валерой над ахающим  и  охающим Вовиком.
- И  дела  у нас   лучше   закрутятся,-   разгибаясь  и потирая  спину,   согласился  тот.
Денису  почему-то   вспомнилась   шмыгающая  носом, всегда  разгоравшаяся  от  волнения  пунцовым   цветом  Никаноровна.
«Это,  наверное, у  нее от  давления, - подумалось  ему.- Надо  ей какие-нибудь капли,  таблетки  принимать. А,  может,  она  и  принимает,  я  же  не  спрашивал  у  нее..
Один  «  отряд»  потерял,  теперь  другой,- мешались  в  голове  мысли.- Может,  все  дело  в   командире?
 А-а-а…,-  внутренне  махнул он  рукой. -  Как  там  у Пушкина?
«Выпьем  с  горя,  где  же  кружка,  сердцу  будет   веселей…»

25.  ДЕПРЕССИЯ.

Когда   Люда  пришла  с  работы, Денис  уже  допивал  бутылку. На  кухонном  столе   лежал   отгрызок  соленого  огурца,   белыми   осколками    валялась   разбитая  яичная скорлупа. Стол был  весь  в   хлебных   крошках и рассыпанной  соли.
- Что, продолжение  банкета? -  холодно  бросила жена, выставляя  на    стол  пакеты  с молоком и брезгливо  оттирая в  сторону бесхитростную  закуску  мужа.
Денис  сумрачно  булькнул в  стакан,   выливая  остатки  водки. Долго  тряс  бутылку,  выцеживая  последние  капли. Потом отставил  ее в  сторону, грустно  уставился на стакан.
-  Люд,  сходишь  еще   за одной?-  поднял  на  нее набрякшие глаза.
-  Еще   чего! Пусть  тебе  твои  ****и  носят…
Денис одним  махом  опрокинул  стакан.  Даже  не   скривился. Пошарил глазами по столу, хрустнул  огурцом. Цокнул  сырое  яйцо .Просыпая  соль на  стол,   густо присолил  его.
-  Допил? Уматывай ! Мы с  Аней будем  ужинать,- не терпящим никаких  возражений  тоном  скомандовала   жена.
Денис,  ни  слова   ни  говоря,  шумно отставил  стул  и  поплелся  в  другую  комнату.
…За  несколько дней  в  кухне   под  столом  скопилась  целая  гора  выпитых бутылок. Вечером  Денис  допивал остатки  водки  и  падал  на  диван как  подкошенный. Утром очухивался. Долго  тряс  головой, тер  виски,  раскачивался,  смотрел  по  сторонам  мутными  глазами. Потом  одевался и  шел  в  ближайшую  пивнушку  за  углом.  Там старая,   чем-то похожая  на  Никаноровну,   продавщица  в замызганном   халате, укоризненно покачивая  головой,  без  лишних  слов  выставляла   на  прилавок несколько  бутылок  пива. Одну  их  них Денис   выпивал  сразу. Лицо  его  светлело,   глаза  прояснялись и оживали. К  нему  подходили  товарищи   по несчастью,  предлагали

сообразить  что-нибудь   посущественнее. Но Денис тут  же  звякал  бутылками, горбился  и торопливо  уходил  домой.
За  водку  он  принимался   после  обеда,  и  к  приходу жены был уже в  полной  кондиции. Бриться  у него  не было никакого  желания,  щетина на    лице  топорщилась  как  у дикобраза. Глаза потухли, стали  блеклыми  и  мутными.
Как  ни  сторонилась Люда   мужа, все  же однажды не  выдержала.
-Денис,- присев   к  нему   на  диване,   провела  рукой   по взлохмаченной  голове,   гладя  как набедокурившего  ребенка. Осторожно,  словно  боясь  уколоться, дотронулась  до  заросшей  щеки.
  -  Ну,  что  это?
Глаза  ее  наводнились  слезами . С  нижних  ресниц   прерывистой  капелью  пошли  слезы. Не  вытирая их,  словно  не  замечая,  Люда  неотрывно  глядела    на  своего  -  вроде  и  не  своего  мужа.
Денис  сидел каменным столбом.
- Ну  скажи   что-нибудь! Я  так  больше  не могу!
-Ну,  чего  ты... Чего…
Рука  мужа   неуверенно   и  осторожно легла на  краешек  ее  плеча.
- Денис…
-Ну…
-Не  пей  больше…Ладно? - вытирая   слезы  и  заглядывая  ему  в  глаза,  попросила  жена.
-Ох…
Она  сняла  со  своего  плеча  его  руку. Машинально стала поглаживать ее,  напряженно  глядя в   мелькающий впереди  экран  телевизора.
-Все перемелется,-  вздохнула она.-  Как нибудь  обойдется…
Денис  переложил  ее  руку  в  свою.
-Кинули  меня…
-Все  поправимо… Ты  только  не пей… Ладно?
- Ладно… Чем теперь  заниматься?...
-А у   нас   в  детском  саду  физрук  требуется. У тебя  же  высшее образование. Может,  пойдешь?
- Ты  что?
-Временно … А  там видно   будет…
- Да   ну…
Денис  потер  рукой  жесткую  щетину  на  лице. В  глазах вспыхнули  искринки,  стали   осторожно  разгораться   теплым  светом. Крепче взял    ее  за  плечо,  притянул  к себе.
- Прорвемся…
Она почти не  дышала,   чувствуя  его  уверенную   руку .   Прижалась  к  нему всем телом.
-  Прорвемся!
На  этот  раз его  голос зазвучал увереннее и  тверже.


26. «ДУМАЙ  И БОГАТЕЙ»


Рейсовый  автобус  «Россошь-Воронеж» уносил Дениса  все   дальше и дальше  от своего  друга. За   окном  мелькали  желтые  подсолнечные  поля – будто тысячи   маленьких солнц   засеяли  на  этой  земле. Подсолнухи  тянули вверх  тонкие   зеленые  шеи,  стремились к настоящему  небесному светилу.  А  оно,  огромное  и  разомлевшее, 
снисходительно  смотрело сверху вниз, заполняло    просторы  широким   желтым разливом,  сливалось с  растениями в  своей  солнечности  и   безбрежности.
Эта  встреча  с Мишкой  прошла без радостных   ахов,  и  горестных  охов.
-  Я  возвращаю  ваш  портрет,- усмехнулся  Денис,  протягивая другу  пакет с   деньгами. Раньше  они   созвонились  по  телефону, ситуация  была  обрисована и  что-либо  уточнять    сейчас не  было  особой нужды.
- Не  пошло   дело…- только  и   добавил  он.
С  одной  стороны,   чувствовал   неловкость,  – за  то, что  не  оправдал  Мишкиных  надежд  как  директор  филиала.  С  другой – была  облегченность:  все-таки   вернул  деньги,  все  до  копеечки. Правда,  Мишка мог  бы  за  это время  «крутнуть» их  раз,  другой, поиметь прибыль   – так уж  это  другое  дело. Главное – рассчитался…
Сколько  для  этого  пришлось  трясти  Валеру  с  Вовикой – лучше  не  вспоминать… Деньги  за  конфорки тогда им, как  Денис  и  предполагал, сразу не  отдали, в  час по  чайной  ложке  отцеживали.  Ох,  и  перенервничал он… Чтобы  полностью рассчитаться  с Мишкой,  пришлось    продать Павлиноуткоежа. Жалко  было со старичком расставаться. Так     весело он  нес их  когда-то по  трассе,  и пелось тогда  легко и радостно…
«От  печали  до радости -  всего лишь  дыханье,  от  печали  до  радости -  рукою  подать…»-  вновь   призывно  зазвучала в  душе  Дениса «антоновская» песня.
-Ничего!-  хлопнул   его  по  плечу  Мишка. -  Привыкай  к  передрягам . Я уже ко  всему    привык. Только одну  проблему  решишь – другая  следом наваливается. Вот  отправил КамАЗ с  товаром в  Чечню  -  три  месяца   ни духу,  ни  слуху. Может,  отняли у  шофера машину,  а,  может,   его  убили? Кто  знает…  Вот  так-то,  брат…
Некоторое  время  они сидели  на  кухне молча, думая каждый  о  своем.
За  окном  во  дворе  мальчишки     буцали мяч,   грозно покрикивая  друг  на  друга. Их  яростные   крики  приглушенно  доносились  через  открытую  форточку.
- Не  водись, пасуй…
- Да  не так,  балда…
- Бей!
-Эх,  ты,  мазила!...
На  скамейке , пуская  в небо  кольца табачного  дыма, сидели изнывающие  от безделья  выходного  дня    мужики.
-  Ну,  сгоняешь?
-Давай.
Они  закучковались,  выворачивая  свои  карманы. Маленький   худенький  мужичок с  приплюснутой  кепочкой  собрал   по  кругу  деньги и   юркнул в  сторону.
Мимо окон не  спеша,  как  на  параде, прошествовали  мужчина  с  женщиной.  В  руках  она торжественно,  как   хрустальную  вазу,  несла  роскошный   букет…
Помешивая  ложечкой остывающий чай,  Денис  прикидывал, чем  бы  ему теперь заняться.
-Может,  еще  занять у Мишки  денег,  только  немного? Вот буду  проезжать   Воронеж,  куплю  видеомагнитофон ВМ-12. У  нас  они только  появились. А  их как  раз в  Воронеже  делают,  можно  достать. Продам  видеомагнитофон, «наварю»,  потом   добавлю – уже два  куплю. Потом три…
Он  посмотрел  на  озабоченного    Мишку. Тот  тоже  не  спешил  пить  чай, все  звенел  и звенел  ложечкой. Черты  лица  его    заострились,  возле глаз  появились  мелкие паутинки. В буйную шевелюру вплелись отдельные   серебристые  нити. Серые, чуть  навыкате  глаза смотрели   задумчиво твердо,  губы   сжаты. Строгая ухоженная  борода  подчеркивала     интеллигентность. «Прямо как  у Достоевского», -  уже в который   раз отметил  про  себя  Денис.
« Нет, это несерьезно,-  тут  же  отмел он  свои  коммерсантские  изыскания.  – Так   по  капле буду до мархуткиных  дней копейки  собирать.»
…Они  попрощались как старые товарищи, которым  излишни  церемонии   и  слова .
- Ну, бывай!
- Успехов  тебе!
Все  это  Денис  вспоминал  теперь в  мерном  покачивании  плывущего в  желтом поле автобуса,  как отлетевший легкий  сон.
Дожидаясь пересадки в  Воронеже , он  долго слонялся   по    замусоренной  и  пыльной  территории  автовокзала. Бесцельно заглядывал в   наспех  слепленные, похожие  на  курятники,  киоски с  плавящимися в  витринах сникерсами,  шоколадками, желтой  газированной  водой и прочей  ерундой.
- Пирожки- и… Кому   пирожки-и,-  тянула нараспев, как  пономарь,   тучная тетка возле  парящейся кастрюли с  грязными  разводами..
На  ее  зов   сплошным потоком  шли  люди,  приценивались,  толкались. Хмурая тетка,  как  на  конвейере,  тыкала длинным  двузубцем  в  кастрюлю, обертывала  жирные     пирожки  клочками  бумаги  и совала  их покупателям.
- Пирожки-и…Берем   пирожки-и..- не  забывала  при  этом тянуть  свою  рекламную  волынку.
Денис  потоптался, подозрительно глядя  на  раскормленную  торгашку. «Беляши  жуем  - болеем желудками»,-  вспомнилась  ему  фраза  Розенбаума.  Поправив  на  плече  легкую дорожную  сумку,  двинулся   дальше.
Его внимание привлекли  разложенные в  стороне на  старой  раскладушке  книги.  Места  было  мало,  и  они  теснились,  закрывая  друг  другу  обложки и  названия. Часть   книг не поместилась  и  была сложена в  большой   «турецкой»  сумке  с  красно-  белыми  полосками. Прикрываясь  от палящего солнца сложенной   газетой,    похожая  на  сельскую  учительницу  продавщица изнывала   от  жары  и  отсутствия покупателей.
Денис   подошел,  стал  рассматривать   книги. Крикливые,  бьющие    ярким   цветом   обложки с   золотым  тиснением   его  не привлекали. Детективы  и  фантастику он  не  любил. К  тому  же     пошлая   зазывность   его сразу отталкивала. Продавщица  это  сразу  заметила.
- Может  быть,  вас  это  заинтересует?
Она достала  из-под вороха раззолоченных  обложек тонкую, невзрачную  с виду  книжицу в  мягком  переплете. Протянула  ему:
-Возьмите.  Умная  книжка.. И  стоит недорого…
«Наполеон  Хилл. «Думай  и богатей»,-  прочитал  он.
Многообещающее, выделенное  красным  шрифтом   на  белом   фоне  название было многократно  повторено  и на   лицевой,  и  на обратной  стороне.
«Ну-ну…  Буду  думать и богатеть», - хмыкнул  про  себя  Денис,  отсчитывая  продавщице  мелочь.
- Спасибо,- вежливо кивнула  она, принимая  монеты  и
 не  отрывая  от головы  газету. – Не  пожалеете…
Объявили  посадку. Денис  сунул книжку в  сумку и  заторопился к   автобусу. Вскоре он  уже  мягко  покачивался в    кресле. За  окном серыми  прямоугольниками  замелькали дома,  потом  пошли однообразные  поля,  зеленые  лоскуты   лугов. Все это  навевало  сон  и   скуку. Денис и не  заметил,  как   задремал.
Когда  проснулся, автобус  также  мерно гудел,  пыхтел  на подъемах,  фыркал  на  редких  остановках,  трогаясь  с места. Солнце спряталось за  тучи. Небо  насунулось, стало  низким   и  плаксивым .Казалось, вот- вот из  набрякших  туч брызнет    дождь  и  все  вокруг   закроет   сплошной  серой  пеленой.
Дениса  вновь  одолела  сонная ,  до тоскливости, скука. Он  готов  уже был  смежить  глаза  и  терпеливо дожидаться  окончания  поездки,  ни на  что  не  отвлекаясь.
«У  меня   там ,  кажется,  книжка какая- то    завалялась»,-  вдруг  вспомнил  Денис  и  полез  в  сумку.
Первые же  строчки  его  сразу  заинтересовали.
«Если  Вы  хотите  преодолеть  все  преграды  и обрести  успех,  прочитайте  эту  книгу. Многие годы  она  была  бестселлером в  США и  выдержала   сорок два  издания. До сих пор  книга Наполеона Хилла потрясает жизненной  энергией.
В  ней  Вы  найдете  четкий план:  как  преуспеть в  жизни. А  это пригодится  Вам в  любом  деле»,-  прочитал  он.
Денис  углубился  в текст. Читая  страницу  за  страницей,  он  поражался: это    написано  буквально  про  него  и  для него!
«Вы  разочарованы,  и  перед Вами сплошные трудности,  преодоление  которых  вытягивает всю душу; вы  измучены  неудачами …  Одна  из  самых распространенных   причин  неуспеха – отказ от  дела  при  первой  же  неудаче…»
Денис   задумался : «Я тоже  хотел не  раз бросить  коммерцию…»
«….Запомните:  все,  кто  приходил  к  финишу  первым,  начинал  с  фальстарта. Поворотный  момент в  жизни  обычно совпадал  у  них с  неким  кризисом, из которого  они  уже  выходили другими…,   -  утверждал  автор. - Для  успеха  достаточно  одной  глубокой  идеи… »
«А  есть  ли  у  меня  идея? Купить  один видеомагнитофон,  продать, купить второй, третий…Смешно …   А ведь была  же идея  с издательством, типографией… »
«Всякий  человек с  большим  удовольствием   делает  ту  работу,  которая  ему  по  вкусу. Определите  для  себя,  какой  именно  род  занятий  вас привлекает»,- настойчиво  советовал Наполеон  Хилл.
«Что  мне  нравится? Писать,  иметь  с  бумажками -  это   ближе… Не то  что селедку  продавать…»
Денис опустил  книгу  на  колени.
«Люда… »
Некоторое  время  он отрешенно смотрел в  окно,  созерцая, как  в дымке,  мелькавшие   за  окном  картины. В  это время  автобус,  достигнув на  своем  пути очередной  вершины,  не  останавливаясь, с  разгону покатил  вниз. У Дениса   все    сразу  ухнуло.  В  нижней   точке  дорожных  качелей  сердце  замерло  на мгновенье, стало  легким,   будто   сбросило  с себя  жизненный  груз, свободным,  и  полетело  куда-то  далеко- далеко.
Не  сбавляя  скорости,  автобус  вновь  стал  карабкаться  наверх. Его мотор  как   тяжелая  рабочая  пчела  загудел    на  одной напряженной  ноте. Внутри  Дениса  все   стало постепенно отяжеляться,  грузнеть. Его    вдавило  в  кресло  как   космонавта , не  хотелось  шевельнуть  ни рукой,  ни  ногой. Только  когда  автобус    выправился,  а мотор    вздохнул  и  запел  свою  прежнюю  свободную  песню, Денис  вновь  взялся за книгу.
 «Читая эту  книгу,  вы  не  могли  не  обратить  внимание  на то, что  находитесь в состоянии  эмоционального возбуждения. Великолепно! Перечитайте  ее  через  месяц – и вы  неизбежно  почувствуете силу . Вы  будете наливаться силой, которая  поможет  перебороть  упадок  духа,  победить страх,  преодолеть  нерешительность. И  тогда  в  ваших  силах  будет  преобразование  и  воплощение  любой  мечты…»
Денис  замер. Он  почувствовал,  как   что-то  неведомое,  сильное,  уже  сейчас  вливается  в  его  кровь,  разгоняется  по  артериям, разбегается по всем тонким капиллярам, наполняет    его  мозг.
Он  оглянулся  по сторонам.
Разморенные  пассажиры   дремали    в  своих  креслах. Толстяк  слева    скособочился,  щеки   его  отвисли,  губы вздулись  пузырями. Галстук  съехал,  рубашка  подернулась.  Он  блаженно  посапывал,   почмокивал  во  сне  губами; изредка коротко  всхрапывал,  вздрагивал,  потом опять  погружался  в    состояние  сонного блаженства.  Справа женщина  застыла  в  кресле  мумией.  Спереди  молодой  парень  не спал  -
тоскливо  смотрел  в окно. Ему, по  всей  видимости,  все  это  уже   порядком  надоело:  поля,  луга,  поля,  и он не знал, куда себя  деть….
Денис подумал,  что всего  каких-то  полчаса  назад  он  был  частью  этой массы,  также скучал и  тоскливо  ждал. А сейчас  ему    не сиделось  на месте. Он  готов  был  немедленно  встать,  хрустнуть  замлевшими суставами.
 И  действовать, действовать,  действовать…
Денис  посмотрел  в  окно.
Хмурое небо  стало  расчищаться,   и в  образовавшиеся  проемы,  как  вода  в  половодье,  заполняя   освободившие места,  хлынула  синева. Она  захватывала  пространство,  била  живым  ключом,  наполняла  все  вокруг  светом  и радостью. Откуда  ни  возьмись,  глянуло солнце,  подсыпало ярких  лучей,  пронзило своим  жаром. Все  это  полетело  неудержимом  потоком вниз, освещая встрепенувшиеся  поля,  ударило  по  зеркальным  гладям  речушек , задумавшимся  лесам.
Заиграло  на  все  лады…
А  автобус летел  и  летел   вдаль.
Ему  то  что…


                Февраль   2010  г.