Щенок

               

                Щенок


- Пётр, ты дома?
Дверь летней кухни распахнулась с неприятным, тревожащим душу скрипом, исходящим от несмазанных петель, и на пороге появилась Ольга. При виде мужа она упёрлась кулачками в бёдра и выставила вперёд левую ногу. «Пропал обед!», - с досадой подумал Пётр.
- Петя, что же это такое?! – с порога принялась выговаривать жена. – Да завези ты его проклятущего! Ведь обещал! Погляди! Все мои помидоры потоптал, окаянный! Цветы! Что он с ними сделал?! Всю душу мою вымотал, изверг! Нет, ты гляди, что он вытворяет!!
Повинуясь указанию жены, Пётр посмотрел в окно. Во дворе чёрный, лохматый щенок азартно гонял петуха, который хоть и вынужден был спасаться бегством, но перед лицом многочисленных наседок  пытался и в эту трудную минуту сохранить достоинство, а потому выглядел довольно смешно с высоко поднятой головой и всё ещё величавой осанкой. Пётр улыбнулся: в петухе он увидел сходство с соседом Митькой, когда того, подвыпившего, гонит со двора жена.
- Молчишь?! Скажи что-нибудь!
- Привязывать надо, - вяло проговорил Пётр.
- Привязывала! Младший тут же отвяжет! Жалко ему! А помидоры да цветы никому не жалко!.. Что за проклятье на мою голову!
- Чего кричишь? Какое проклятье? – уныло спросил Пётр. У него от крика жены в голове появился лёгкий звон, что, впрочем, не помешало в очередной раз удивиться: какой леший заставил его жениться на самой крикливой бабе в округе?.. Неужто любовь?..
- Разве не видишь, что вытворяет твой пёс?! – наседала Ольга. – Он меня в могилу сведёт! Мало ему, что ради забавы все веники растерзал – двор подметать нечем – так он ещё натягал всякого мусора и сложил его прямо у калитки!
- Я-то здесь при чём? Не я ж его принёс! Надо убрать – уберу! Только не шуми, скажи нормально! – Пётр поморщился и поглядел на тарелку, полную окрошки. Есть уже не хотелось.
- Завези его! Забирай с собой в машину и увози! Да подальше!
Пётр встал, сожалея о несостоявшемся обеде, и, мысленно укоряя жену, направился к воротам, за которыми стоял грузовик.
- Возьми пса! Мне он не нужен! Месяц прошёл, как обещаешь завезти! Слышишь?!
Пётр, не оборачиваясь, шёл к машине.
- Ах, так?!!
Ольга проявила завидное проворство: не успел Пётр дойти до грузовика, как она поймала щенка и с видом, не терпящим возражений, посадила его в кабину.
- Вот теперь езжай! Счастливого пути! Да смотри, подальше вези, а то вернётся!
Мысленно чертыхаясь, Пётр залез в кабину и посмотрел на щенка. В отличие от хозяина тот был доволен, и, весело помахав хвостом, ткнулся влажным носом в ногу Петра.
- Влипли, - пожаловался Пётр, обращаясь к щенку. – Придётся тебя увезти, иначе житья не будет… Из двух зол выбираю меньшее…
Услышав голос хозяина, щенок вильнул хвостом, радостно тявкнул, и преданно посмотрел в глаза. Петр тут же пожалел невольного изгнанника и хотел выпустить его на свободу, но вовремя вспомнил о жене: Ольга стояла рядом с грузовиком и ждала, пока машина с ненавистным врагом в кабине исчезнет из поля зрения. Глядя на супругу, Пётр представил, сколько неприятностей ждёт его в случае неповиновения, а потому, не мешкая, завёл двигатель, и, вымещая досаду на акселераторе, резко тронулся с места… Долго ещё кудахтали потревоженные куры, и оседала пыль на беззаботно хрюкающих, блаженствующих в наполовину пересохшей луже от тепла и счастья свиней соседа Митьки.
Выехав за село, Пётр остановил машину.
- Ну-ка, вылезай! – приказал он щенку, открывая дверь кабины.
Щенок недоверчиво посмотрел на хозяина, а затем, слегка высунув голову, на землю.
- Вылезай!
Щенок нехотя спрыгнул на траву и обречённо огляделся по сторонам. Выглядел он жалко и невольно вызывал сочувствие. Пётр заглушил двигатель и  вылез из кабины. В глазах маленького лохматого существа он увидел тоску и обиду. «Вот тебе и тварь несмышленая, - подумал Пётр, - смотрит словно человек! Того и гляди, что заплачет! Как можно оставить его среди степи?.. Пятно на душу…». Пётр стал гладить щенка по голове и утешать, как только мог.
- Чего приуныл? Глянь, какое раздолье! Бегай сколько хочешь, никто слова не скажет! Не расстраивайся, будь мужчиной!
Или слова утешения оказались глуповаты, или Пётр произносил их неубедительно, но щенка они не успокоили, он стал жалобно повизгивать и поочерёдно поднимать передние лапы, словно протягивая руки и моля о помощи. Красота и простор степи его не влекли, страх одиночества был весомее посулов о голодной свободе. Пётр сжалился и посадил щенка обратно в кабину. Грузовик вновь резко тронулся с места, оставляя за собой густой пыльный шлейф.
Десять минут спустя Пётр подъехал к гаражу. У ворот, на старой лавке, сидел Тимофей и деловито строгал палку, три пса дремали у его ног. Пётр вышел из машины и взял с собой щенка.
- Тимоша, глянь, какой зверь! – сказал он. – Ну, чисто лев! Такого в наших краях ни у кого больше не встретишь!
Тимофей мельком глянул на щенка и продолжил своё дело.
- Чего молчишь?
- А чё говорить-то? – лениво спросил Тимофей.
- Возьми малого в свой штат, пусть гараж охраняет!
- Если его взять, нам всем нечего делать … сократят за ненадобностью!
- Я серьёзно, брось свои шуточки!
- Если серьёзно – не могу!
- Почему?
- Видишь, сколько их у меня? – Тимофей кивнул в сторону, где в тени забора лежали ещё несколько псов.
- Одним больше, одним меньше, какая разница?
- Тебе никакой, а у меня на них лимит. На прошлой неделе директор приказал всего три собаки оставить. Бегают, говорит, по двору, только под ногами путаются, хоть бы одна, говорит, голос подала, когда среди бела дня двое неизвестных колесо укатили.
- А ты где был?
- Обедал.
- Каков хозяин…
- Ладно, можешь не продолжать.
- Так возьмёшь щенка?
- Не могу, Петя. Видишь, я троих оставил, а остальных гоню прочь. Однако не уходят, привыкли… и директор пока молчит, а если ещё пёсик прибавиться, директор может привести свою угрозу в исполнение…
- Какую угрозу?
- Даст ружьё и заставит всех перестрелять, - Тимофей опять кивнул в сторону забора. – Жалко всё-таки, столько лет сам кормил… А не я, так другого с ружьём найдут… люди разные…
- Пропадать щенку, так, по-твоему?
- Зачем же пропадать? Вези домой, пёсик хорош…
- Я только из дома! Ты мою Ольгу знаешь!
- Сочувствую, но… ты уж извини…
Делать было нечего, со щенком на руках Пётр поплёлся обратно к машине.
- Поехали, брат, поработаем, - сказал он, сажая щенка в кабину, - а там видно будет!
От природы Пётр был добрым человеком, и хотя это качество (или по современным меркам недостаток?) приносило ему много хлопот и неприятностей, быть другим он не мог. Именно за это и «пилила» Петра непоседливая, не ведающая сомнений супруга. «Что ты за мужчина?! – выговаривала она. – Надо иметь твёрдый характер! А то, видишь ли, любую чужую просьбу готов выполнить как собственную прихоть! О себе надо больше думать, о своём благе! А ты вечно «копаешься» в своих сомнениях, всё честные пути в жизни ищешь, дурак, прости Господи! Ох, пропаду я с тобой!..».
Вторая половина рабочего дня давалась Петру тяжело. Щенок постоянно напоминал о себе, часто скулил и жалобно заглядывал в глаза. Несколько раз Пётр готов был высадить его, где попало, но в последний момент не мог решиться и вытолкать из машины беззащитное существо. Девчата да бабы, работающие в бригаде, подшучивали: «Петь, а чего ты с собакой? Ольга стеречь приставила? Не доверяет? С чего бы это?» Пётр отмалчивался: ответь им невпопад и вовсе шутками завалят, краснеть заставят.
Последним рейсом Пётр задержался на ферме: сломался трактор, подвозящий корма, и Пётр помог трактористу устранить до темноты неисправность. Всё это время щенок весело бегал на просторе, катался по сочной траве и осмеливался тявкать на старого быка, равнодушно жующего жвачку в загоне.
Закончив ремонт, Пётр усадил разыгравшегося щенка в кабину и выехал с фермы. Наступил вечер. Домой Пётр не спешил, предстоящее объяснение с женой не радовало.
Выехав из балки, Пётр увидел недалеко в стороне костёр. Весёлые язычки пламени взлетали вверх, и, рассыпаясь искрами, таяли в вечернем небе. Не долго думая, Пётр свернул с грунтовки и по степи проехал к костру. У огня виднелись две фигуры. Не успел Пётр открыть дверцу и сойти на землю, как из темноты появились два огромных пса, и, грозно рыча, заставили его спрятаться в кабине.
- Барс! Друг! На место! – крикнули от костра.
Повинуясь команде, собаки исчезли в темноте также быстро, как и появились. Пётр вышел из машины, дверь закрывать не стал и вслед за ним на землю спрыгнул щенок. Одного из сидевших у костра Пётр узнал, это был дед Аким, местный чабан.
- Добрый вечер, - сказал Пётр, подходя ближе к костру.
- Вечер добрый, - ответил дед. – Проходи, присаживайся, мил человек… - и немного погодя добавил, - не признал тебя сразу. Что так припозднился? Аль домой не тянет?
- Да как сказать… и тянет, и не тянет…
- Что так?
Пётр махнул рукой и не ответил. Дед Аким не настаивал.
- Пора картошку варить, Андрей! – обратился дед к напарнику.
Андрей встал, молча отошёл в сторону и скоро вернулся с котелком и колышками. Вбив колышки, он отлучился ещё раз и принёс тяжёлый рюкзак.
- Давай чистить картошку, - предложил дед Петру, - Андрей пока за водой сходит.
Взяв котелок, Андрей вновь растаял в темноте.
- Что-то отары не слышно, - сказал Пётр, взявшись за картошку.
- Отдыхает, куда ей деться. В последнее время стало намного спокойнее, - дед Аким для чего-то похлопал ладонью по ружью, которое Пётр до этого не замечал. – А это что за зверь у тебя? – спросил дед, указывая на щенка. Тот смирно сидел рядом с хозяином, не без любопытства поглядывая на огонь.
- Домой везу.
- Добрый пёсик, такой при хозяйстве нужен, приглядывать будет.
- От него одни неприятности. Шкодлив больно.
- Это дело поправимо. Воспитание ему следует дать, какое полагается… Доброй породы пёсик, надо построже с ним…
- Когда им заниматься? Всё время на работе!
- Это плохо, пропадёт щенок. Вырастет бездельником! - Дед Аким говорил о щенке, словно о человеке, и не мудрено: всю жизнь он проработал чабаном и считал собак лучшими друзьями и помощниками, они его не предавали. – Как звать-то щенка?
- Нет имени, не успели дать.
- А-а, понятно, - в голосе деда послышалось осуждение.
Картошку дочищали молча. Неожиданно щенок издал что-то похожее на грозное рычание, и, взъерошив шерсть, стал всматриваться в темноту.
- Ишь, ты, - хмыкнул дед. – Ну-ка, ату его!
Щенок поднялся с земли и залился лаем, шерсть взъерошилась ещё больше. Дед поднял засохший кусок глины, бросил в сторону, куда настороженно смотрел щенок, и вновь дал команду:
- Взять его!
Пётр слегка подтолкнул щенка. Ободрённый этим действием, захлёбываясь от лая, щенок бросился в темноту. Послышалось чьё-то чертыханье, и затем жалобный визг. Через несколько мгновений у костра появился Андрей, в одной руке у него был котелок, а во второй он держал щенка. Вслед за Андреем выскочили Барс и Друг, с любопытством обнюхав повизгивающий комок, они исчезли в темноте.
- Чуть не укусил, - добродушно пробормотал Андрей, бережно сдав щенка Петру на руки.
Дед Аким от удовольствия засмеялся, щенок ему нравился.
- Говоришь, домой везёшь?
- Домой, - ответил Пётр без энтузиазма
- Не больно ты рад своему приобретению, как я погляжу.
- Есть такое дело!
- Оставь щенка, -  предложил дед Петру. – Мы из него хорошего пса вырастим! Так, Андрей?
- Так, - всё с тем же добродушием ответил Андрей. – Ничего пёсик… воспитаем.
- Я тебе дело говорю, - продолжил дед. – Друг уже стар, замену ему надо, а щенок с характером, думаю, нам подойдёт! А у тебя вырастет увальнем, только еду переводить будет… Собака требует надлежащего присмотра и воспитания!
- Шутите? – настороженно спросил Пётр.
- Мы люди серьёзные, - ответил дед Аким. - В таком деле шутки ни к чему! Так, Андрей?
- Так, - пробормотал Андрей, и, улыбнувшись, ласково потрепал щенка за холку.
У Петра, словно гора с плеч свалилась!
- Берите, - Пётр протянул щенка деду. – Всё равно мне с ним житья не будет. Потому и вожу с собой, что дома из-за него проблемы! 
Дед Аким с удовольствием принял щенка и усадил рядом.
- Я поехал! - повеселевшим голосом сказал Пётр.
- А как же картошка?
- В другой раз. Заеду ещё!
- Постой! На вот, возьми!
Дед протянул Петру вырезанную на досуге фигурку из дерева.
- Зачем? Я не собиратель!
- Бери! Иначе щенка не примем!
Смущённо почесав в затылке, Пётр взял подарок.
-Счастливой дороги! – пожелал дед.
Пётр встал, и пошёл к грузовику. Щенок видел его уход и вопросительно посмотрел на деда Акима.
- Сиди, - сказал дед, и погладил щенка.
У грузовика Пётр оглянулся. Щенок сидел рядом с дедом и с любопытством смотрел, как Андрей засыпает картошку в котелок. Появился один из псов, обнюхал щенка и лёг у костра, поглядывая то на «молодое пополнение», то на деда Акима.
Пётр со спокойной душой сел в кабину, он верил, что у щенка начинается новая жизнь, в которой он принесёт больше пользы, чем вреда, и никто не упрекнёт его куском хлеба.
«Малыш пристроен, это хорошо! - подумал Пётр. – Пора домой! Что ждёт на этот раз? Званый ужин и тёплая постель, или холодный душ и «прокрустово ложе»?».
Когда Пётр подъехал ко двору, окончательно стемнело. Темно было в окнах дома и летней кухни. Стараясь не шуметь, Пётр зашёл в кухню, включил свет. На столе он увидел полную тарелку окрошки, оставшуюся с обеда, рядом лежали ложка и заветренный ломоть хлеба. Пётр сел за стол, испытывая горечь и растерянность… Впереди целая жизнь! Хватит ли сил прожить её достойно, ощущая свою ненадобность и одиночество?..  Он извлёк из кармана деревянную фигурку, подаренную дедом, положил её на стол и молча уставился взглядом в тёмное окно…