С гончим вязким да котомкой
Выйдем в полной тишине
Ранним утром, переломка,
Патронташ- всё любо мне
А. Пьяных
30.12.02
Утром сыпал мелкий снежок. Пока зашел в лесопосадку, поднялась метель. Там был один следок, но, поди – разбери, когда все кругом кипит, воет и плюет снегом. Решил, что за трассой у Грачевки будет потише. Туда и переместился.
Там, почти у бригадного стана, я и увидал под яром полузасыпанный заячий след. Причем, с «двойками» и прочими атрибутами недалекой лежки. Певка не хотела сползать с обрыва, но потом пошла и начала работать в кустах.
Сначала я увидел удирающего русака. Он выбегал на обрыв с противоположной стороны речки метрах в пятидесяти. Два моих выстрела в сторону зайца только добавили ему хода. Певка погнала, а я, развернувшись, побежал в сторону гона по своему берегу. Русак выскочил из-под берега, выбежал в степь, потом повернул, подбежал к обрыву, и съехал с него вниз.
Я подбежал к этому месту. Внизу не видно следов уходящего зайца. Тут и Певочка пришла с голосом. Она бегала по обрыву, никак не могла понять, куда делся «косой». Пришлось мне столкнуть ее вниз, так как сама она не хотела туда лезть.
Заяц, бултыхался в глубоком снегу, тут же подо мною и под носом собаки. Потом он полез вверх и побежал по более-менее твердому снегу низом. Я подумал, что, убив его под обрывом, просто не смогу его потом поднять наверх (вспомни, уважаемый читатель историю с ванявской лисой). Поэтому пробежал по надуву и вторым выстрелом остановил вылетевшего из-под берега русака.
14.01.03
Чувствуешь, любезный читатель, каков перерыв между этой и предыдущей охотами? Попробуй угадать с трех раз его причину.
Пошел лесопосадкой. В течение первого же часа охоты развел русака. Тот вышел из посадки, напетлял на поле и напустил меня на десять метров. Вылетел, проломив башкой снег, и упал в пятнадцати шагах.
Второй заяц (беляк) ушел в ванявские лога. Я, отозвав оттуда Певку, вернулся в лесопосадку, где был след «шумового» зайца. Певка, барахтаясь в глубоком снегу, всё-таки на меня этого белячка и выставила. Я его вначале ранил, а потом подобрал в посадке уже готовенького.
17.01.03
Справил себе новый маскхалат и решил, что надо бы его обновить (не обмыть, а обновить!). Певка сразу же погнала лису, гоняла ее весь день, а та ее совершенно не боялась и держала минимальную дистанцию. (Собака потом пришла домой поздней ночью).
А я увидел на горе «свою» лисицу, которая грызла за дальними кустами на горе падаль. Временами она поднимала голову и осматривалась, а потом продолжала закусывать. Я подкрался к ней, скрываясь за высоковольтными столбами, подождал, пока она вновь не поднимет голову, и подстрелил.
18.01.03
Утром было тихо, но сыпал небольшой снежок. Пошел без особого желания: во-первых, «мертвая» пороша, а во-вторых, не восстановился после вчерашней охоты. Решил крутнуться вокруг села и вернуться к обеду.
На поле увидал лису, удачно направил ее в грачевские кусты, куда и сам двинул, отрезая ее от попытки уйти на Вилючевский луг. А еще попутно отводил собаку, чтобы та ее, не дай Бог, раньше времени не почуяла.
Собака причуяла лисицу верхним чутьем метров за двести, погнала ее, а тут и я успел встать на снежном надуве, резонно решив, что «Патрикеевна» иначе и не пойдет, как по твердому снегу.
Так и получилось. Гонная лиса «как по шнуру» шла ко мне надувом. Попал хорошо первым выстрелом, а вот вторым, по-моему, «промазал». Лиса вышла на поле и легла. Вначале еще поднимала голову, а затем затихла. Готова!
Ободрал на дороге и пошел к машдвору. Есть заячий след! Его еле видно, а временами он вообще исчезает. Дошли мы с Певкой по следу до развалин комплекса, а потом собака подняла этого зайца и угнала назад к грачевской дороге. Я забежал к комплексу и увидел русака, который своим утренним следом правился прямо ко мне.
Он набежал на меня метров на тридцать пять и сел. Я мысленно поздравил себя с удачным выстрелом («Я мысленно себе аплодировал». Богомолов. «В августе сорок четвертого») и поднял ружье.
Заяц махом развернулся и попер назад, а мои два выстрела только добавили ему прыти. Однако крови на следу было довольно много. Так мы и гоняли его с Певкой, пока я не вернулся на грачевскую дорогу и не добрал его, подняв с лежки.
Вспомнил, что в больших кустах у трассы встретил заячий следок, вернулся, перешел трассу по этому следу, развел все заячьи хитрости, поднял русака с лежки и застрелил. «Вот так, товарищи, надо стрелять»: два русака и лисовин! Такие охоты надолго запоминаются.