В начале лета Юлька принесла домой подросшего птенца горлицы. Нашла его на улице под домом и притащила в ладонях.
– Смотри, – говорит, – какой хорошенький! И оперился уже. Наверное, откуда-то выпал, но ничего похожего на гнездо я не нашла. Удивляюсь, как его кошки не сожрали?!
Хотели мы отдать его в птичий магазин, отвезли на машине, но там его не взяли, говорят:
– Он же у вас самостоятельно не ест, что с ним делать, тем более птица, уличная, её никто не возьмёт.
И тогда стала Юлька сама его выкармливать мокрым хлебом и зёрнышками от семечек. Телевизор смотрит и пичкает насильно. Клюв ему наловчилась открывать и ловко так подсовывать еду, а он ничего – глотает, куда деваться!
Определила она птенца на жительство в низенькую подарочную корзинку из соломы. Сидит он целыми днями верхом на её ребре и на нас поглядывает, иногда слетая на пол погулять. Через месяц этот голубок уже хорошо всех знал. На Юльку реагировал, как на родную мамашу, а на мою протянутую руку бросался драться. Вначале предупреждал сердитыми звуками, отдалённо напоминавшими подавившуюся кукушку, а потом начинал угрожающе приседать, что означало:
– Берегись! Сейчас заклюю!
Изначально Юлька хотела его немного подкормить и отпустить на волю.
– Чего мы, – говорит, – будем с ним всю жизнь возиться? Как только самостоятельно начнёт есть – выпустим в парке! – но проходил месяц, а он и не думал начинать самостоятельно клевать.
А ещё через пару месяцев она поняла, что выпустить его, вообще, никак нельзя, ведь этот отважный горлиц никого не боялся – ни человека, ни кошку! И даже, если кто-то захотел бы сожрать его, он вместо того, чтобы улететь, начал бы сердито приседать и угрожающе гугукать. Вот и обрезала Юлька ему коричневые крылышки на треть, чтобы в окно не выпорхнул.
А, вообще, горлица – очень спокойная птица, можно даже сказать, дисциплинированная, в отличие от бешеных сизарей.
Так и остался он в квартире ещё одним членом нашей маленькой семьи. Кстати, никогда не думал, что горлицы так поздно начинают самостоятельно есть. Мы кормили его всё лето, и только в середине осени он научился сам клевать просо.