Этот город храним благодатью святынь.(5 часть)
Стихи посвященные Республике Заречье
Борис Бартфельд (1956 г.)-калининградский поэт, автор исторической прозы, член Союза российских писателей, председатель Калининградского Союза российских писателей, руководитель ряда культурологических проектов.
Республика Ужупис
Заречная республика Ужупис.
В звучанье хулиганство и подтекст,
Как легендарное название Урюпинск
Причудливей в фольклоре русском нет.
За Бернардийским садом, по тропинке,
По мосту, через речку, за полночь
Мы перешли на правый берег Вильне
В надежде там душе своей помочь.
Мы в гору шли, снег падал на дорогу,
Менялся ритм шагов, как ритм стиха.
Казалось, что сейчас мы выйдем к богу
И крылья ангела мелькнут сквозь облака.
Так и случилось, перед нами вдруг
Открылся ангел в небо воспаривший,
И мой литовский мудрый гид и друг
Ему кивнул и, низко поклонившись,
Мне прошептал: «Едва его крыла
Простерлись над Заречными холмами,
Иная жизнь в Ужуписе пошла…».
Мы ближе подошли, но он не улетал.
Труба в руках, и губы уж готовы
Дыханье бога вдуть в трубы металл
И воздух уж дрожал приготовленный,
И мягкий свет струился по холмам
За Нерисом и Вильней распростертым.
Дорога, замощенная камнями,
Вела все выше, тротуаром узким.
Мы шли по улице Ужюпе, фонарями
Едва освещена была терраса, перед нами
За легкой снежной пеленой плыл Вильнюс
С его старинными и новыми церквами
И холмом с тремя печальными литовскими крестами.
У замка нижнего Великий Гедемин еще следил
За вепрем и оленем, а рядом город, им задуманный уж жил,
Меняя языки, названья государств и веру,
Но оставаясь Вильнюсом, речным туманом
От времени укрытым, и лесами
От ига Золотой орды и от набегов тевтонцев с черными крестами.
Как ночная птица с бесшумными, но мощными крылами
Столетия истории Литвы безмолвно пролетали перед нами.
Здесь было все: и башни крепостные, и дворцы,
Еврейские кварталы и базары,
И лавки хлебные с горячими печами,
И мельницы речные, и мосты.
В Ужюписе еще все это есть… Ночами
Еще старинный телефонный аппарат звенит
В дежурном милицейском отделении, и сержант,
Прижавши к уху трубку, все стоит,
Остолбеневший в полном изумлении
От прозвучавшего: «В Ужуписе советской власти нет».
Такова судьба империй, созданных без обоюдной страсти,
От анекдота через все напасти
К диагнозу на гербовой бумаге, со слезами, но распалася на части.
Прощай, Ужюпис. Через десять лет
Здесь уж не будет вольного пространства,
Холмы оденут в камень, русла рек в гранитное погрузятся убранство,
И Вильнюсский Монмартр на тыщу миль окрест
Прославится как и парижский холм когда-то.
Людмила Суркова (Вильнюс)
Нахлынули воспоминанья
О старом доме на Заречной,
Где жизнь прошла одним дыханьем...
Соседи радовались встрече
Топили печь углем, дровами,
пел дымоход, гудел ветрами,
тепло от печки шло кругами-
Дом оживал, угли мерцали.
...Под Рождество, когда все спали,
Дом подожгли, потом сараи...
Но молодость моя навечно
Осталась там и мой фантом
На улице моей Заречной
Доныне жив и в доме том
Он словно память нашу бережёт.
Проходят год за годом, снова год...
Фантому, может и не скучно,
Он бродит по тропинке вдоль реки,
Журчанье слышит, плеск радушный...
Но камешки бубнят, что дом сожгли.
О доме прежнем, на Заречной,
Уж не страдаю, не болею.
Но под мостом у церкви белой
Все камни шепчут: "Сожалеем".
Иван Гажимон (1931 г.)
ГАЖИМОН Иван Николаевич родился на Украине живет в Вильнюсе.Учился в Днепропетровском госуниверситете на факультете журналистики, работал в газете «Дружба», выходившей на трёх языках: литовском, русском и польском. Член Союза писателей России и Союза писателей Литвы, издал 10 книг прозы и лирики.
Час зимы
Вечер завис над Заречьем,
Словно истрепанный алый флаг:
Кто там, в далеких лихих снегах?
Он - Иоан Предтеча.
Волосы виснут на плечи
Черными гроздьями бахромы.
Крестился кто там среди зимы?
Он - Иоан Предтеча.
Боже, устрой ему встречу -
Вызволи из крепостной норы.
Слышно - острят топоры
На Иоана Предтечу...
Влад Швеин (1952)Родился и живет в Вильнюсе, закончил С-Петербургский институт инженеров ж/дорог, стихи нигде не печатал
СВЕТ ТВОЕЙ УЛЫБКИ
Мягко по булыжникам
крапают дождинки,
лижут мостовую ручейки,
По Заречной улице
мы с тобой в обнимку
пиджаком прикрывшись,
на перегонки.
Мост через Вилейку
в кружеве перил,
Белый свод Собора
что любовь хранил
В лужах отражается,
И свет твоей улыбки,
как ответ на все мои,
вопросы и ошибки.
Радуга на куполом,
глаз не отвести
И вздохну с украдкой,
Господи,прости...
Георгий Ефремов (1952 г.) — русский поэт, переводчик, публицист, автор рецензий и литературно-критических статей.Родился в Москве,живет в Вильнюсе.
ЗАРЕЧЬЕ
встречу Лорету
на Филарету
выкурю сигарету
косью и кривью
выплутаю на Кривю
сплюну косточку рыбью
кручей окольной
выйду навстречу
Мельничной и Поречью
Полоцкой
Колокольной
там оконный огонь мой
вот я и не перечу
всему
что за речью*
* Филарету, Кривю (Кривичей), Мельничная, Поречье (Поречная), Полоцкая, Колокольная – улицы в вильнюсском Заречье
Ревекка Левитант (Нью-Йорк, США)
Родилась в Вильнюсе и жила среди нас до 1996 года переехав в Нью-Йорк. О себе поэтесса в альманахе "Нам не дано предугадать", издаваемом в Нью- Йорке добовляет:"Всю жизнь пыталась просто жить, но когда это не получалось, писала стихи. Стихописание, конечно, мешало "просто жить", но помогало сохранить душу. Считаю, что цель существования не в благоденствии, а в развитии души"
УЖУПИС
Мысленно снова я возвращаюсь в Заречье,
там шепеляво звучит шелест его наречья.
В окнах недвижны, как встарь, кошки, тюль и герани,
тянется жизнь, как сон, за невидимой гранью.
Бережно там я несла крест одиноких прогулок,
шаг мой поэтому дик, плечи мои сутулы.
Там намекала мне о чем-то сестра Мнемозина,
всех же реальней был пьяница у магазина.
Так же, как у него, чего-то душа алкала,
истины, смысла и жизни, не как у всех, вполнакала.
Но лишь шуршало время жёстким песочком серым,
в то, что случится чудо, таяла робкая вера.
Там мой остался Ужупис, в начале восьмидесятых,
с афишей на древней тумбе незапамятной даты.
Ангел водил там за нос. А город фальшивил нагло.
В пику ему вырождаться предместье считало за благо.
Там за картавой речкой жили бомжи и хиппи,
может от них остались, в лучшем случае, хрипы.
Ангел теперь там стоит в виде тончайшей скульптуры.
О чём сейчас он трубит в своём кружевном ажуре?
ПОЕЗДКА ДОМОЙ
Я вернулась сюда, в свой Вильнюс,
удивительно белолицый,
светлоглазый и светловолосый,
столь медлительный, тихоголосый.
Здесь по-прежнему черепицы
в геометрии горизонта,
каблучками русалки-девицы
в мостовые вонзаются звонко,
и по-прежнему башенок спицы
колют небо не больно и тонко.
Пышнотело и круглобоко
проплывая по синему небу
облака повторяют барокко,
расточая ленивую негу.
Мне рассказывают о новом,
ну а я очарована старым,
будто в тапочках мягких, неновых
прохожу по твоим тротуарам,
незаплеванным, шагом небыстрым,
здесь и впрямь по-домашнему чисто.
И на месте стоит Кафедральный
с колоннадою фундаментальной,
и роскошен костел Иоанна,
и прекрасна изящная Анна,
Казимир, Катарина, Тереза,
камни замка, крестов железо.
Только я тут, как сон, исчезла,
только нету волшебного жезла,
чтобы юность могла повториться,
чтобы в детстве своем очутиться.