Юлькино утро. Ф-триллер.
Глава 2. "Невероятное что-то"...
А слёзы капали и капали на паркетный пол кухни из светлого дерева, или берёзы, или клёна, на нос Смайла, с чертенятами в глазах, рослого котёнка породы мейн-кун.Чувство любви и к Андрею и к матери , и чувство неожиданной радости и восторга от свалившегося на неё неожиданного известия, что у неё будут братья, притом, целых - два, это чувство переполняло её и переливалось горючими слезами, наполняя освобождающуюся душу лёгкостью и счастьем. Ей показалось, что у неё вырастают крылья и хочется... Ведь ей было всего лишь девятнадцать. Хотелось взлететь навстречу солнечному зайчику и закружиться с ним наперегонки.Но в душе всё-таки оставалась непонятная тяжесть: это - тревога за маму, за её предстоящие роды и за своё бессилие - хоть чем-нибудь помочь ей. "Эх!" - вздохнула она, всхлипывая, глядя на кунёнка Смайла, который тёрся у её ног своим красным ошейником с галстуком-бабочкой на большой, с зеркальным блеском чёрной броши, подаренным хозяином, напрашиваясь на прогулку. В зубах Смайл он держал - поводок-шлейку, такого же красного цвета, конец которой уже накрутился вокруг её кроссовки. Смайл жмурился и чихал, когда слеза попадала ему в нос, что в конце-концов и вся шлейка выпала Юльке на ногу из его смешнораскрытой пасти. При этом он удивлённо смотрел вверх своей рысьей мордочкой с чёрными кисточками на ушах, и, казалось, вот-вот заплачет вместе с нею в три ручья, как будто понимал и разделял то смешанное чувство, охватившее свою юную хозяйку.
Его ошейник из красного сафьяна, украшенный стразами, блёкло сверкал матовым блеском в лучах утреннего солнца, пробивающегося сквозь приоткрытые жалюзи кухни. А от броши, как от вогнутого зеркала, по всей кухне бегали озорные зайчики с дымчатым оттенком.
В углу стола шумела печь микроволновка и посередине, на плитой, завывала вытяжка, как на пусковой площадке космодрома "Восточный - 2" перед стартом, где космопилотом планетарного грузовика работал папа Юльки - Артём Сергеевич Радонежский.
Сейчас он был на орбите и они с мамой оставались одни "на вахте Голубой планеты", как любил говаривать папа Артём, отправляясь в очередной рейс на Луну или на Марс.
Сквозь мокрые ресницы, краем глаза Юлька увидела, как одна слеза упала на страз ошейника котёнка и перетекла на блестящую поверхность агатовой броши.Все стразы на ошейники начали медленно разгораться на шее Смайла навстречу падающей слезе. Большая брошка, как амулет из тёмного агата украшающий галстук-бабочку на ошейнике кунёнка вдруг стала матовой и перестала играть солнечным зайчиком.
Слеза упала на эту брошку и исчезла в ней. Она удивительным образом растворилась без следа на вогнутой и гладкой матовой поверхности. Юлька обмерла, глядя, как в зеленоватых клочьях, неизвестно откуда взявшегося тумана, расползается интерьер её кухни, куда-то вдаль уходят сковородки и кастрюли, куда-то вниз уплыла её любимая чашка, присланная Андреем. Вот растворилась печь микроволновка, мойка, посудо-моечная машина.
Последним в этих клочьях тумана исчезли водяной кран-смеситель с фильтрами воды и растаяла её любимая студенческая кофемолка "Сибирь-5". "Ах, как жалко! А как же теперь мой любимый кофе Робуст?" - подумала Юлька, провожая её глазами.
Глаза сразу высохли, и даже в горле пересохло. Глаза округлились так, что защипало веки, а она сама куда-то стала медленно куда-то падать.
Под её ногами уже была пропасть, уходящая вниз, с плывущими под ногами клочьями тех же грязно-серых и зелёных облаков, как и туман на кухне.
Юлька теперь стояла одна, опираясь на золочёный выступ какой-то башни, шпиль которой она судорожно обнимала обеими руками. Над её головой, вверху, на самом шпиле с тянущим желудочно-зубовным визгом метался на ветру громадный ржавый флюгер. "Старый Тоомас!"- вскрикнула Юлька, узнав его по старой семейной фотографии флюгера-солдатика Вана Тоомаса в старом альбоме, доставшемся маме от бабушки.
Она вспомнила, что на фотографии вдоль шпиля к Большому Тоомасу по одной стороне вела узкая лесенка с поручнями. У подножия её находилась небольшая дверца в луковицу башни. Она осторожно, стараясь не смотреть вниз на плотные облака тумана, стала медленно передвигаться вокруг шпиля в поисках этой дверцы. Наконец она упёрлась в вожделенную лесенку и дверцу рядом с ней, ручка которой находилась на уровне её колена. Ухватившись за поручень, она смогла передохнуть и унять дрожь в ногах. После этого она нажала на ручку дверцы. Ручка подалась и дверь со скрежетом распахнулась вовнутрь, обнажив ступеньки другой лестницы, спускающейся в темноту башни. Держась за поручни и задыхаясь от страха от высоты и перед неизвестностью, Юлька протиснулась в узкий проход дверцы и сделала первый шаг на ступеньку внутреннюю ступеньку башни и, постепенно развернувшись, скрылась внутри верхней части купола шпиля – луковице, как она называла купол башни. Сама луковица была довольно широкой и высокой, поэтому внутри помещение было довольно большое и высокое. Лестница до пола была больше трёх метров, больше двойного роста Юльки.
По окружности комнаты стояли шкафы и слесарный стол. Валялись всякие агрегаты и запчасти, канистры с какой-то жидкостью, а также листы кровельного железа покрытого сусальным золотом для мастеров и ремонтников купола и шпиля со Старым Тоомасом. Мастерам нужно было следить, чтобы флюгер хорошо крутился на ветру и по-меньше скрипел, догадалась она.
Посередине пола располагалась кабинка грузового лифта и вертикальная лестница с одним поручнем, ведущая вниз, в темноту шахты.
Юлька увидела на стене светящийся красный выключатель и нажала на клавишу. Комната осветилась тусклым светодиодным светом от люстры в потолке. Она опустилась ещё на три ступеньки ниже, захлопнула за собой дверцу и начала спускаться вниз. Наконец её ноги коснулись твердого пола и она вытерла мокрый лоб и пот застилающий глаза подолом своей джинсовой рубашки. Где то в джинсах, по традиции должен был быть носовой платок, но искать было некогда, её начинало трясти.
Только сейчас она почувствовала, что её майка, лифчик и трусики были мокрыми от противного липкого пота, хоть отжимай. Она присела на вращающуюся табуретку у слесарного стола с огромными тисками и её затрясло мелкой дрожью. Её голова не подчинялась усилиям воли, зубы стучали, голове и глазам было больно.
Страх, спрятавшийся где-то далеко, говорят, наверное в пятках, наконец догнал её и запоздало поработил всё её существо. «Ведь всё п-прошло, всё хорошо!» – уговаривала она себя, не попадая зубом на зуб, и пытаясь понять, что всё-таки с ней произошло и где мама, и где Смайлик. И вообще, что случилось, если вокруг её ноги обмоталась шлейка с пристёгнутым ошейником со стразами котенка Смайлика, и где он сам, наконец!
Она хорошо помнила, что ошейник был на его шее,хоть и почему-то начинал сползать, а здесь… Унимая дрожь, она медленно распутала шлейку и освободила ошейник со стразами и бабочкой с крупным агатом, который снова сверкал отражённом свете. Она отметила что ошейник кунёнка был с застёгнутой пряжкой.
Голова и глаза перестали болеть и наконец дрожь прошла.
Юлька сняла верхнюю джинсовую рубашку и джинсы от дома итальянца «Кристиане Сириано». Она улыбнулась своей меркантильности, как будто это сейчас имело значение. Она намеревалась высушиться, не разоблачаясь до конца. Толстый слой пыли в башне смущал её воображение. По пылью скрывалась и круглая стена из блестящего чёрного материала, похожего на материал брошки Смайла. Юлька это сразу отметила.
В помещении башни было жарко и даже душно от металлической крыши купола раскаляемой утренними лучами восходящего солнца.
Вдруг наверху раздались знакомые скребущие звуки словно кошачьей "ногтеточки".
Она вскочила и закричала срывающимся голосом: «Смайлик, это ты?! Ты здесь?» – в ответ раздалось призывное: «Мя-яу-а-а-а!!!
Юлька ещё не просохшая, в одной майке и трусиках, рванулась на лестницу и быстрее молнии, одним махом оказалась вверху.
Она распахнула дверцу и на её плечи рухнуло любимое десятикилограммовое "чудовище" и начало лизать ей шею, шёки, глаза, губы своим шершавым языком.
«Смайлик, ты чуть не свалил меня с лестницы, разбойник. Ведь до пола четыре метра. Вдвоём костей не соберём!» – кричала она, плача от от радости и целуя его в хищную морду.
Обнимая его одной рукой, другой держась за перекладины, она захлопнула дверцу и осторожно спустилась вниз.
«Как ты сюда попал? Где ты был? И как ты выбрался из ошейника, малыш?» - бормотала она, гладя кунёнка, который успокоившись, безмятежно вытянулся у неё на коленях и щекотно лизал ей руки... Она снова и снова пыталась сообразить, что с ней произошло что-то, чему нет объяснения в великом и могучем русском… языке… и она снова вспомнила Андрея. Он никогда не уходил от неё, он всегда был с ней, всегда рядом... «Чертовщина какая-то! Скажу девчонкам на курсе – не поверят! И про него расскажу...». Она разложила на полу подготовленную шлейку, расстегнула пряжку и надела на шею Смайла. Она обратила на это внимание ещё раз и недоумевала, как он вылез из ошейника, если пряжка была застёгнута.
Вопросов было много, ответов - ни одного. В комнате было тепло и её бельё быстро высохло на ней. Она оделась и, со Смайлом на шлейке, обошла круглое помещение башни.
продолжение следует
02-04.01.2015г - 07.02.2015г..