В каждом районе, городке, селении кроме официальных наименований каких-либо мест часто используются свои, народные названия. Так тенистая улица, облюбованная молодыми парочками для прогулок, кроме топонимического названия может именоваться «аллеей любви», а станционный ресторанчик продающий спиртное страждущим в любое время суток – «Мутный глаз». Истории возникновения таких названий просты, интересны и даже поучительны.
Так в одном далеком селе на вопрос: - «Где ты это купил?» я в ответ услышал: – «В Шубейкином доме». Вроде ничего особенного. Наверняка предприниматель по фамилии Шубейко или наподобие держит магазинчик и так его называют вместо пафосного: «Супермаркет «Доступные цены». Ведь не выговоришь, да и звучит как-то не ласково. Любопытство заставило меня расспросить о названии. Оказалось, всё не так просто. Получилась целая история.
Когда-то здесь был край села и рядом пролегала полевая дорога. Правда точнее её было бы назвать «пылевая». И хоть она была востребована, и машины сновали по ней туда-сюда, но заасфальтировать её у местных властей руки не доходили. Стоял недалеко от той дороги дом. Чей он был, уж давно никто и не помнил – хозяева то ли уехали, то ли померли, забор покосился, а участок зарос. Чтобы подправить дом, участок или продать их, в село никто из родственников за всё время так ни разу и не наведался.
Любое жильё без человека долго не выдерживает – ветшает, разваливается, будто утрачивает что-то родное, дорогое, милое сердцу. Будто оплакивает эту пропажу пустыми глазницами окон, стонет и вздыхает скрипом дверей, шорохами и странными звуками. И если кому-то приходилось ночевать в заброшенном доме и слышать эти звуки, то наверняка согласится со мной, что иногда ночлег под открытым небом кажется намного привлекательнее.
А тут дорогу новую решили сделать, да чуть спрямить – всё одно хозяев нет, так что никто в претензии не будет. Новая дорога прошла аккурат в десяти метрах от дома, у которого к тому времени вывались часть стены. Прикинули – если завалится, до дороги не достанет, да и то ладно.
Несмотря на такой вид, дому была уготована интересная судьба. Что бы ни говорили, а народ стал зажиточнее. Вот уж и одежда перестала быть дефицитом. Её не передавали от старшего к младшему, перелицовывая, ушивая и занашивая до такого состояния, что изначальный фасон и цвет уже не угадывались. И к школе детям покупали новое, и когда свой гардероб обновляли, старое не выкидывали, а прятали в комоды, говоря - «авось пригодится».
Часто этот «авось» так и не наступал, а крестьянская прижимистость не позволяла бросить в мусор ещё крепкую вещь или сжечь. Вот и пришла кому-то на ум идея – развесить свои пожитки в доме у дороги. Остатки стены выломали, чтобы крыша не просела, подперли бревном так, что получилась витрина – не витрина, но обзорное место под крышей. В стены изнутри вбили гвозди, протянули поперек веревки, а на них повесили ненужные вещи. Ну и чтобы никто не сомневался на стене намалевали: «Берите что хотите».
Рядом был продуктовый магазинчик. Добропорядочные местные и проезжие увидев «товар» и надпись, интересовались у кого поближе – у тамошней продавщицы: что это за диковинная распродажа? Ей приходилось всё объяснять. Она не сердилась – раз к ней зашли, глядишь, что-то купят.
На самом виду расположились две шубы – поточенная молью коричневая взрослая, и небольшая детская – желтенькая, подвытертая на локтях. И висело всё долго – кому нужны чужие обноски? Своих хватает. Но вот одна бабушка приглядела маленькую шубку. Не на танцы ведь – а по двору ходить и тепло и уютно! Потом другая похвасталась, что взяла большую, полы у неё подрезала, подшила и получилось даже в магазин выйти можно!
Кто постарше, победнее перестали стесняться, заходили, «отоваривались». Чтобы «коллекция» не убывала, сами несли туда заготовленные когда-то впрок отрезы на платья, платочки, бусы, немодные уже шторки – может кому сгодится. Кто-то притащил старый плотницкий инструмент – лучковую пилу, скобель, рубанки, фуганки, шерхебель, зензубель – кому они в век электроинструмента нужны? Забрали дети в школьный музей. Ехал велосипедист, а тут дождь! Накинул висящий тут брезентовый дождевик и помчался дальше.
Так дом превратился в бесплатный вещевой обменник и будто ожил. То кто-то ставню поправит, то порожек, чтобы удобнее подниматься, сделает, то надпись обновит. А по тем шубкам назвали его «Шубейкин дом». Стали появляться там залежавшиеся без дела посуда, игрушки, обувка. И вещи можно было подобрать вполне пристойные. В комиссионке и то хуже!
Но нет у нас затеи, которую нельзя было бы опорочить или осквернить. Заметили селяне, что вещички из «Шубейкина дома», те что получше, стали в комиссионке появляться. Сами ли магазинщики промышляли, или кто им сносил, но только бесплатно отдать своё многие были рады, а вот чтобы кто-то на том наживался – нет уж, дудки! Лучше в овраг!
Местная власть забеспокоилась – кто разрешил, почему? Как это «бесплатно»? Налоги кто платить будет? А если дом завалится, скажут, куда смотрели! Вот как обернулось-то! Потом кто-то в углу навалил кучу. Ну не могут наши люди сделать это под открытым небом, если рядом крыша. Бабушки и продавщица поругивая хама, прибрались там. Впрочем, их «ругань» по сравнению со сленгом молодежи больше была похожа на тихое роптание.
Закончилось всё внезапно – дом с пожитками сгорел. Сам ли полыхнул или кто поджег, непонятно. Ходил слух, что местные чиновники попросили одного алкоголика спалить его от греха, болтали и что это дело рук владельца комиссионки – продажи упали. Так это или нет, история умалчивает.
А нынче, несмотря на то, что на стареньком соседнем магазинчике красуется обычная надпись «Продукты», название «Шубейкин дом» непонятным образом перешло на него. Впрочем, как я понял, ни владелец, ни продавцы против этого ни капельки не возражают.