Зимние квартиры

Вадим Светашов
                Зимние квартиры.

                В пятницу вечером, едва я успел прийти с работы, переодеться и пойти за дровами, как в ворота забарабанили. Открыл и увидел знакомого охотника.
                -- Здравствуй, Кузьмич – зайдя во двор и протягивая руку, начал он – Я тебе подарок ко Дню Советской Армии приготовил. Ты ведь, вроде, офицер?
                -- Да, капитан запаса.
                -- Вот, вот, значит к месту и вовремя – хитро засмеялся он – только подарок не простой, пойдём-ка лучше в дом.
                --  Заходи, раздевайся, сейчас чайник поставим.
                --  Раздеваться не буду, да и чаю не надо, тороплюсь! Я ведь только из леса и сразу к тебе. Пройдём на кухню, и принеси бумагу с карандашом. Подарок мой особый, нашёл я гнездо, а на нём птица живая сидит, такая сама  с зелена, поболе воробья будет, но мельче скворца  и клюв кривой. Я даже оторопел, а она смотрит и не улетает.
                -- Подожди, что ты городишь? Зима на дворе! Давай по-порядку.
                -- Ладно! Пошёл я, значитца, сегодня с рассветом белковать. Снега, вишь ты, нынче не глубокие, дак я всю зиму с Зимкой, собачкой моей промышляю. Да ты сам знаешь. Взял я до обеда четырёх белок, три-то нормально пали, а четвёрта возьми да застрянь. Зимка её на саму макушку ёлки загнала, я стрелил удачно, но она, падая, зацепилась где-то в ветках. Я собрался ветку выстрелом перебить, но сколь вокруг не ходил, так и не увидел, где она, зараза, зацепилась. Уж больно пышна ёлка-то. Пришлось раздеваться, да на дерево полезать. Высоко она зацепилась. Вот, добрался я до неё, уже собрался снимать, глядь, а в метре  от ствола, в развилке ветки – гнездо. А в гнезде птица сидит и на меня уставилась. Мне даже не по себе стало: всю жизнь в лесу, а такой напасти не видел. Снял белку, сунул её за пазуху и скорей с елины, да домой.  Уж половину пути до дома прошел, а тут в голову как стукнуло: это ведь клесты! Ты же нам как-то на привале про них рассказывал! Вот я и надумал тебе такой подарок сделать, ты же всегда интересовался птичьими гнёздами и просил, ежели кто найдёт, тебе докладывать.
                -- От всей души тебе спасибо, завтра же и сходим. А бумагу зачем тебе, клеста что ли нарисовать хочешь? – поинтересовался я.
                Он сконфузился. – Видишь ли, какое дело, ребят твоих, лесников, встретил. Свежие следы куницы сегодня видели. Поутряне думаю отправиться,  до марта неделя осталась, а там и охота на пушных закроется. Ты уж извини меня, не могу с тобой пойти, а место расскажу и нарисую, как смогу. Вот смотри, это дорога от карьера, она не проезжая уже года три, завалило её.  Дальше ЛЭП, пресекаешь, чуть левее будет квартальная просека. По ней до большой поляны, на той стороне увидишь куртину старых ёлок среди осинника, не больше двадцати лесин, а вот с этой стороны на ёлке гнездо. Дерево уж сам по моим следам определишь. Понятно изобразил?
                -- Мог бы и не стараться, знаю я этот ельник, там с краю осенью ёлка упала.
                -- Верно! Здоровый такой вывороток, так елина с гнездом сразу за ним. Ну, ладно, я пойду, а то весь день не ел, кишка кишке кукиш кажет.
                -- Удачной охоты! – мы попрощались.
                Весь вечер я просидел за книгами, обновляя свои знания по клестам. Всё-таки удивительные птицы клесты. Питаются почти исключительно семенами хвойных деревьев: сосны, ели и лиственницы. Пихтовые семена в их рационе встречаются значительно реже, так как при созревании пихтовые шишки рассыпаются прямо на дереве. Ввиду специфичности питания, у них и клювы своеобразные: обе половинки загнуты и крестообразно заходят друг за друга. Таким клювом птицы довольно легко раздвигают чешуйки шишек и крепким языком достают из-под них семена. В результате такого питания тело клеста пропитывается смолистыми веществами и долго не портится при гибели его гибели. Зимнее гнездование клестов обусловлено тем, что семена хвойных  (кроме пихты) созревают в конце зимы  и в марте, под влиянием солнца, чешуйки шишек начинают отгибаться, обнажая семена, делая их более доступными. Крылатые семена осыпаются на снег и птицы опускаются вниз, быстро наполняют зоб с поверхности подтаявшего снега без особого труда.  В зобу семена превращаются в кашицу, которой и выкармливаются птенцы. Чтобы яйцекладка и птенцы не замёрзли от суровых ещё в это время морозов, самка практически не слетает с гнезда и вся забота о кормлении самки и птенцов ложится на самца.  Наверное, поэтому кладка невелика, обычно состоит из 3-4 яиц. Гнездо, не в пример другим птицам строится основательным, с толстыми трёхсантиметровыми, плотными стенками и дном.
                Утром выглянул в окно и заскучал: ночью прошёл обильный снегопад,  и пришлось вместо ранней лесной прогулки брать в руки снеговую лопату, чистить двор и около ворот. Но вот, наконец, я в лесу, и через час добрался до поляны. Ни на дороге, ни на просеке и поляне следов человека и собаки нет, всё покрыто ровным слоем пушистого белого снега. Обошёл вывороток и углубился в ельник. Здесь большую часть выпавшего снега приняли на себя еловые лапы и стали видны не очень чёткие следы. А вот и ёлка, на которую явно взбирались. Видны соскрёбы коры на стволе и обломки тонких веток.  Снимаю рюкзак, телогрейку, натягиваю на голову капюшон энцефалитки, иначе через минуту за воротник насыплется куча мусора из коры, иголок и тонких прутиков. Ёлка – не сосна, сучки начинаются чуть ли не от земли и они довольно частые, поэтому взбираться легко.
                Вижу гнездо и перемещаюсь на противоположную сторону ствола. Оно Расположено в метре от ствола в развилке толстой ветви и неуловимо напоминает глездо дрозда-рябинника, только внешняя часть построена из тонких сухих  еловых ветечек с примесью лишайника-бородача и зелёного мха. Поднимаюсь чуть выше гнезда и выглядываю из-за ствола.  Представьте на миг картинку: запорошенные снегом широкие еловые лапы, снежный бортик по краям гнезда, а в гнезде самка клеста, немигающее смотрящая на вас. Хорошо видны серовато-зелёные с жёлтым отливом голова и спина, да бурый хвост с большой вырезкой посредине. Со стороны гнездо заметить было практически невозможно: сверху и с боков оно было прикрыто нависшими ветвями. В это время в импровизированный шатёр влетела другая птица, заметила меня, шарахнулась наружу и уселась на ближайшую ёлку. Какой красавец. Весь красновато-малиновый, кроме буроватых крыльев и хвоста и белого подбрюшья. Больше тревожить птиц я не решился и быстро спустился с дерева.
                Я навещал гнездо ещё два раза, в конце февраля и начале марта. Самка всё так же плотно сидела на гнезде. И вот 18 марта, в приятный тёплый и солнечный мартовский денёк, забравшись до гнезда, я увидел в нём трёх вполне оперившихся птенцов. Они молча лежали в глубине гнезда, тесно прижавшись друг к другу.  Клювы, на моё удивление, у них были прямые!