Небольшая деревушка расположилась у самого подножия горы, покрытой кудрями лесов. Особенно красиво деревня смотрелась издали: маленькие домики, белеющие среди зелени садов и роскошных лугов по краю деревни, казались ещё более нарядными. Только дорога, ведущая к деревне, была очень неровной, неухоженной, и, пока доберёшься на автомобиле, протрясёт так, что не один раз вспомнишь о тех, от кого зависит состояние дорог. Тем не менее, в деревню ездило отовсюду очень много народу: и из районного центра, что находится в пятидесяти километрах от деревни, и из соседних деревень и районов, и из городов, и даже из областей! Что же так всех тянуло сюда? Чем привлекла к себе такое внимание деревушка с одной широкой улочкой и несколькими переулками? Всех приезжающих объединяло одно: надежда, порой и последняя надежда…
Живёт в этой деревеньке удивительная женщина, женщина-костоправ, её, видно не случайно, и зовут Надежда. На протяжении почти всей своей жизни она принимала и исцеляла у себя дома обречённых на неутолимую боль людей. Даже хирурги районной больницы иногда отправляли своих «трудных» пациентов к ней, говоря: «Только она сможет вам помочь, поезжайте-ка к ней». И она действительно помогала!
Надежда – пожилая, крупная женщина с морщинистым от постоянных забот лицом. Она всю свою жизнь проработала в колхозе дояркой, поэтому руки её были большими и сильными. Жила она в маленьком деревянном домике с двумя смежными комнатушками. Всё, что было в доме, – это большая белая печь, рядом с которой пристроены деревянные нары. На них постоянно лежал и грелся дед, её муж . А может, он лежал, чтобы не мешать жене во время приёма «пациентов». У окошка в передней комнате стоял небольшой стол, покрытый старой клеёнкой, на котором всегда лежала районная газетка. Они вместе прочитывали её, интересуясь тем, что творится в мире. Рядом со столом находилась парочка старинных табуреток с дырками посередине, чтобы было удобнее держать, передвигая их. В дальней комнатке стоял большой потёртый диван, покрытый чистеньким гобеленовым покрывалом – подарок доярке от колхоза в связи с уходом на пенсию. Двери её дома никогда не запирались, в доме всегда находились посетители. Люди, приезжавшие к ней, у стареньких кривых ворот терпеливо дожидались своей очереди.
День был солнечный и ясный. Летнее тепло дарило необыкновенную радость, потому что это были те осенние дни, которые интересно называют «бабьим летом». Я приехала к Надежде на этот раз не из-за боли. Боли, мучавшие меня почти три года, давно уже прошли после прикосновения её волшебных рук. Приехала просто из благодарности к ней, проведать, поговорить, ведь она большая любительница поговорить. У ворот меня встретил добродушный, коротконогий, пушистый пёс. Он мирно сидел, поджав хвост, наблюдая прищуренными от яркого солнца умными глазами, что творится вокруг.
Я вошла в дом. В передней комнате протяжно скрипнули полы, и меня встретила соседская девчушка лет десяти, забежавшая занести старикам свежей сметаны в пол-литровой баночке. Нары были непривычно пусты: оказывается, дед недавно умер, и на его месте дремал большой чёрно-белый кот, уткнувшись мордочкой в пёстрое одеяло, сшитое из разноцветных лоскутков. А из другой комнаты доносилось: «Упал ты с мотоцикла, сместил свои косточки. И зачем только вы, пьяные, за руль садитесь? Вот Боженька-то и наказал! Но ничего, сейчас всё подправим с Божьей помощью!» – Так ласково приговаривая, делала своё дело Надежда. И я вспомнила, как она, так же ласково разговаривая со мной, лечила меня, удивляя тем, что знала, где и как я повредила себе руку. Она брала небольшой кусочек мыла, смачивала его водой, натирала им больные места, и в один миг больной вскрикнет, – и боли, как не бывало никогда! Интересно, сколько же людей за всю жизнь вылечила эта женщина?
Надежда вправила суставчик молодому человеку, и повеселевший, благодарный юноша, с улыбкой говоря «большое спасибо», ушёл. Увидев меня, она приветливо улыбнулась, как всегда, и, что-то рассказывая, сразу же поставила на плиту чайник. Расставила на столе свои угощенья: вкусный деревенский хлеб, испечённый на хмелевых дрожжах, свежую сметану, заварила крепкий чай с душистыми травами. Я тоже достала свои гостинцы, на что Василя замахала руками, мол, зачем беспокоилась. Затем, разливая чай в небольшие чашки, продолжала говорить: «Ну, дай Бог тебе самой неожиданных радостей! Давай, пей чай со своими гостинцами – это хорошая примета: долго жить будешь!» За чаем рассказала о том, что свои способности она обнаружила ещё девочкой, когда их овечка окотилась, и она взяла на руки ягнёнка, повредившего во время родов ножку. Неожиданно для самой себя девочка быстро и умело вправила ему косточку. С тех пор и развила в себе этот Божий дар, принимая всех обратившихся к ней за помощью.
Эта женщина лечила людей бесплатно, и они, кто как мог, благодарили её, давая милостыню, преподношение в знак благодарности Богу и ей за оказанную помощь. Она произносила в ответ молитвы и принимала дар, чтобы не обидеть исцелившегося человека.
…Время несётся, меняя всё и всех вокруг. Холодный, колючий ветер, крутя снежными хлопьями, завывал за кривым окошком маленького, сиротливого домика Надежды. Дороги замело так, что кажется, что это навечно. Никто уже не приезжает к ней: она никого не принимает. «Что же вдруг такого случилось? Почему всегда приветливая, она замкнулась в себе?» – недоумевали все. Как потом выяснилось, её оштрафовал инспектор налоговой инспекции!!! В своём отчёте о проделанной работе за текущий год одним из пунктов было записано о том, что им, налоговым инспектором, выявлен случай сокрытия доходов физическим лицом, и за то, что это лицо укрывалось от уплаты налогов, наложен штраф в размере...
Услышав об этом, мне подумалось: найдётся ли такой целитель, который смог бы выправить души таких вот «инспекторов», живущих и действующих по различным придуманным людьми инструкциям? А ещё подумалось: но ведь и налоговый инспектор тоже, наконец, может вывихнуть или сломать себе и руки, и ноги, и шею! Подумалось мне это, видно, не в добрый час!.. Но такой Целитель нашёлся! Весной тот самый инспектор подвернул неудачно ногу. Он обращался к самым лучшим хирургам, возил мёд, мясо, платил большие деньги за лечение. Увы… Боль не проходила, и он еле-еле ходил, прихрамывая и опираясь на костыли. Быть может, раскаиваясь в совершённых им ошибках в своей жизни…
Как только утихнут метели, откроются дороги, я обязательно съезжу к ней, услышу её хрипловатый голос, побеседую, ведь она совсем одна. Наверное, ей сейчас тоже очень больно…
Иллюстрация из интернета