Ах, как хорошо идти, почти бежать рядом с хозяйкой, до предела натягивая поводок! Ей, конечно, это не очень нравится. Она все время раздраженно на меня покрикивает и, то и дело дергая за повод, приказывает идти рядом. Но я ей прощаю. Я ей вообще все прощаю. Вернее, мне ей нечего прощать. Она у нас золотая. Буквально все: и коты, и собаки, и рыбки в прудах, и даже пискливые воробьи под крышей нашего дома ее обожают.
Как только за километр мы слышим звук мотора ее приближающейся машины, нас охватывает радостное возбуждение: ну, наконец-то, приехала, теперь можно спокойно отдыхать. А то ведь охраняем, работаем весь день.
В принципе мне нравится моя служба. Приятно знать, что тебя называют – волкодав. Это звучит уважительно. Грозно звучит. Наши двор и дом мы знаем, как свои пять пальцев на каждой лапе. За забором чуем и различаем любой шорох: вот пролетела наглая насмешливая сорока, вот приближается трактор, вот еле ползет подвыпивший рабочий с соседней стройки. Сейчас я его пугну звонким лаем, чтоб не расслаблялся. Давай, двигайся быстрее, проходи мимо. Вот дети на своих раздражающих велосипедах. Эх, выбежать бы за ворота да погонять вместе с ними, а особо наглым – задать бы трепку! Ан нельзя... Нас ведь все боятся. Кроме наглого кота Рыжика, который даже не дает себе труда уступать нам дорогу. Мы, соответственно, делаем вид, что его не замечаем. Коты у нас – табу. Чтоб им...
Сегодня – особый праздник, хозяйка вывела меня погулять на луга. Меня, а не Боливара. Он остался в вольере. Подвывает от зависти. Я знаю, почему меня. Когда меня оставляют, а выгуливают Боливара, я так скулю и лаю, что слышит вся округа. Хозяйка не любит. Вот так надо уметь за себя постоять. Будешь скромничать, как Боливар, – будешь на втором плане. Хотя я догадываюсь, что его хозяйка любит все-таки больше. Его даже дрессировали на послушание. А меня зачем? Вроде как – бабу и незачем. Во-первых, не бабу, а чистокровную суку. А во-вторых: сама-то...
Но сейчас я – за пределами своего двора, на лугах. Какое счастье! Полынь и сотни других трав пахнут так, что обо всем можно позабыть, даже о противном Рыжике. Ласкающий нос северный ветер сообщает об очень многом: о приближающихся сумерках, о заговоре хитрых полевых лисиц, о маршруте пробежавшего недавно здесь зайца, о прячущихся где-то неподалеку куропатках. О, этот противный поводок! А вот и норки крота. Копать! Скорее копать!
Счастливая прогулка, видимо, приближается к концу. Хозяйка задумчива и чем-то озабочена. Впрочем, я знаю чем. Думает о нем. О том, кто с недавних пор возомнил себя здесь хозяином и даже имеет неосторожность давать нам с Боливаром команды. Сща-а-ас... Уж нас-то, волкодавов, на мякине не проведешь. Уж мы-то не какие-нибудь горластые овчарки или нервные доберманы. Уж мы-то, волкодавы, не продажны. Мы с детства служим только одному хозяину. Вот так-то.
Эх, пора домой. Если б еще чуть-чуть погулять... Ну, ладно, ладно. Домой так домой.