Слово о коте Маркизе

Виктор Квашин
Маркиз на самом деле тоже легендарная личность не меньше нашего героического пса Норда. Но мы кошек не любим, потому и внимания, а тем более почёта ему меньше.

Достался нам Маркиз от прежнего хозяина дома. Мы приехали на постоянное жительство в это глухое место, в промороженный дом в опустевшей деревне 7 января. Здесь никто не жил, но была привязана собака, и кот спал вместе с ней в будке. Хозяин иногда, один-два раза в неделю приезжал кормить собаку, ну и коту перепадало.

Поскольку мы приехали со своим членом семьи спаниелем Нордом, попросили забрать животных. Хозяин собаку забрал без разговоров, а про кота сказал, что это бесполезно. Наш Норд просто не переносил кошек и мы стали настаивать, тогда хозяин рассказал историю.

Сам он живёт в посёлке в восьми километрах отсюда. Во время перестройки появилась возможность построить домик. Он и построил. Мечтал выйти на пенсию и жить здесь, поближе к тайге, так как он охотник заядлый. Но жизнь внесла коррективы, пришлось жить в посёлке.

Чтобы дом не пустовал, привезли из города пожилых родителей. Они завели пчёл, скотину и котёночка Маркиза. Маркиз был любимцем, ему позволялось всё. Это до сих пор заметно – на всех деревянных частях квартиры следы заточки когтей.

Жили старики тут недолго, пару лет, радовались природе, но недуги заставили вернуться в город. Забрали и котика. Но любимец взбунтовался, жить в невозможных для вольного кота городских условиях наотрез отказался. Другой на его месте просто сбежал бы. Маркиз настаивал! Он стал вести себя, мягко говоря, неприлично. Люди не поняли, подумали, что виноваты гормоны и кастрировали взрослого молодого кота. Конечно, Маркиз всё понял и не простил. Он стал всячески пакостить в квартире и довёл любящих хозяев до того, что они упросили сына забрать котика в посёлок.

Среди зимы привёз он Маркиза в свой поселковый коттедж. Но тот не задержался, ушёл не попрощавшись. Несколько дней добирался тайгой до родного дома. Отморозил ухо так, что оно отвалилось, но прибыл. А дом закрыт. И он два года жил с собакой, промышляя подножным кормом.

Мы нашли в сарае большую заледеневшую тыкву, наполовину сгрызенную Маркизом. Как только зашли в квартиру и выложили вещи, кот вскочил на стол, разорвал лапами буханку хлеба и почти всю её съел на наших глазах. Видя его безумное поведение, мы не решились оставлять такого зверя в комнате. Я соорудил ему утеплённую будочку под верандой. И получился у нас деревенский парадокс: собака жила в доме, а кот на улице.

Надо сказать об отношениях кота и собаки. С первых минут Норд набросился на кота и лаял, не умолкая, часами. Как позже выяснилось, Маркиз был не робким котом и запросто мог обратить в бегство любую крупную собаку. Но тут он проявил необыкновенную выдержку – отвернулся мордой в угол и терпел все яростные наскоки Норда. Он сразу дипломатично признал Норда главным в доме, тем самым получив статус домашнего животного, хоть и дискриминационного «второго сорта», но с регулярным питанием.

Весной Маркиз удивил нас тем, что ловил и ел буквально всё, что шевелится: лягушек, змей, в том числе ядовитых щитомордников, мышей, жуков, бабочек, птичек, летом истреблял с хрустом кузнечиков, конечно, поедал зелень начиная от травы, заканчивая огурцами. Огурцы крошил целыми грядками и никакие наказания не помогали. Если его ругали, он пожирал их ночами. А осенью и зимой лучшим лакомством для кота была тыква. Он сходил с ума, когда слышал запах разрезаемой тыквы – воспоминания голодной молодости.

Через пару лет мы забрали окультурившегося Маркиза в дом на зиму, а потом это стало правилом. Весной он сам переселялся во двор и домой заходить отказывался.

Со временем Маркиз перестал пожирать змей и лягушек, почти не обращал внимания на мышей. Ловил только глупых птенцов-слётков. Я однажды наругал его и сказал Норду:

– А ты что смотришь? Следи, чтобы Маркиз птичек не ел!

И что вы думаете, с этого момента и до конца дней, стоило Маркизу лишь помыслить двинуться в сторону птички, как Норд яростно бросался его облаивать и тот тут же отворачивался и делал вид, что вовсе и не собирался нападать на каких-то пернатых.

Интересно, как животные всё понимают! Отвлекусь от Маркиза. В первые годы мы сажали кукурузу. Но урожай полностью собирали барсуки, фазаны и добивали вороны. С барсуками Норд воевал и всегда звал меня на подмогу. Ночами мы с ним устраивали целые бои с нежелающими уступать добычу барсуками, которые были размером как раз с Норда и щёлкали зубами не хуже собаки. Фазаны воровали початки очень ранним утром, когда и мы и собака спали. А вороны пиратствовали днём в открытую. Однажды жена гоняла их, гоняла, рассердилась, говорит:

– Норд, а ты что лежишь, гоняй ворон!

Всё, с этого дня, если ворона случайно пролетала вблизи нашего суверенного воздушного пространства, Норд поднимал невыносимый лай и преследовал её по земле. Ворона тоже не дура. Сядет на дерево и перья чистит, а собака часами на лай исходит. Приходилось иной раз камнями ворону прогонять, жалея исполнительного пса. А до того он просто не обращал на ворон внимания.

Кто бы мог тогда предвидеть, что сейчас, когда нет ни кота, ни собаки, мы подружились с теми самыми воронами и кормим их холодною зимою, чуть ни с руки. Я их даже называю «мои летучие собаки». Они всё понимают.

У Маркиза с Нордом были особые взаимоотношения. И если Норд всегда подчёркивал своё главенство над ним, то при опасности бросался защищать как «наше животное». Однажды появился в деревне молодой, а потому наглый агрессивный белый кот. И стал этот белый ходить к нашему Маркизу, с целью подраться. В один день напал белый на Маркиза как-то уж слишком врасплох, угнал его в лес и загнал на дерево. Жена говорит:

– Норд, иди Маркиза выручай.

Норд ринулся по следам, отыскал, белого кота прогнал далеко-далеко и вернулся с докладом – хвостом виляет, мол, выполнил.

– Молодец, Нордик! А где же Маркиз? Маркиз-то на дереве сидит, боится. Иди, приведи.

Побежал Норд исполнять и через несколько минут явился с котом к хозяйским ногам.

С годами кот обленился, как впрочем, случается и с людьми в благополучных условиях. Охотился он изредка, ради спортивного интереса. Питался исключительно сырой навагой и никакой иной пищи не признавал. Я как-то подсчитал, что принёс из магазина за восемь километров на собственной спине в рюкзаке не менее пяти тонн свежемороженой наваги непосредственно ради «нелюбимого» кота Маркиза. Летом он по-прежнему крошил огурцы на грядках, а зимой любил полакомиться кусочком сырой тыквы.

Прожил Маркиз довольно долгую и, наверно, по-своему счастливую жизнь. Только с нами он жил 11 лет, а всего по нашим подсчётам около 15-16 лет. Между прочим, последние два года кот был освобождён от ига Норда, жизненный путь которого окончился раньше, и имел статус полноправного и единственного домашнего животного в нашем доме.

И теперь, по прошествии лет, когда режу зимой тыкву, вдохну запах жёлтой мякоти и вспоминаю кота Маркиза…


Этот рассказ опубликован в сборнике «О звериках с любовью». Его можно скачать в любом формате на ваши электронные устройства, а также приобрести бумажной книгой по адресу: https://ridero.ru/books/o_zverikakh_s_lyubovyu/
Электронная версия - бесплатно.