Ночной город, успокаивающая музыка в колонках и путь домой. На пассажирском лежит только купленная бутылка шотландского виски, а настроение - гадкое. Какого хрена этот самовлюблённый эгоист треплет мне нервы своими выходками?! Лишь потому, что он доминирующий вид? Чёрта с два!
Я решила зайти в магазин и купить что-то кроме виски на ужин. Когда подъезжала к супермаркету, моё внимание переключилось на странную троицу, стоящую недалеко от магазина, в тени, подальше от фонарей. Женщина, не-определённого возраста, мужчина, одетый небрежно, насколько я могла рас-смотреть с расстояния, и совсем юная девушка, судя по телосложению.
Женщина о чём-то заговорщицки переговаривалась с гадко ухмыляющимся толстым мужиком. Я прищурилась, потом решила, что дело не моё. И собралась, собственно, пройти мимо них, в магазин, если бы не услышала, вдруг, что девчонка умоляет женщину «не делать этого снова», называя матерью. Но больше всего меня привлекли необычайно восхитительный, рыжий цвет волос девчушки и силуэт до конца несформировавшейся, но уже интересной фигурки. Это врезалось в сознание пусть даже блёклой картинкой, отражённой тусклым светом фонаря. И возымело своё действие.
Я твёрдым шагом направилась к троице. Подойдя, для приличия кашлянула. Уже с близкого расстояния я различила: по личику девчушки катились крупные капли слёз. А это уже интересно.… Такая беззащитность и страх. Заманчиво… Что-то притягивает в девушке.
-Тебе чего? – не слишком любезно поприветствовала меня женщина.
От неё противно воняло спиртом и потом. Если бы неправильный образ жизни не сыграл с ней злую шутку, я бы сказала, что она средних лет. Но женщина в грязной одежде и с немытыми волосами выглядела на все шестьдесят. Хотя, может, так и есть? С близкого расстояния мешки и синяки под глазами производили омерзительное впечатление.
-А что здесь происходит? – поинтересовалась я.
-А ты кто? Шла бы…
-А мне интересно…
-Кто ты, бля**дь?! Канай отсюдова! – настаивала тетка, слегка занервничав.
-Помогите мне, пожалуйста, заберите меня! – неожиданно воскликнула девчушка, хватая меня за рукав.
Я инстинктивно отстранилась и осмотрелась, но было слишком поздно, и никого кроме нас на улице не наблюдалось.
-Цыц! – гаркнула на неё женщина, дергая грубо за руку.
Женщину я проигнорировала.
-Девушка, что такое?
-Она хочет меня отдать этому мужику!!! – вскрикнула девушка в ответ.
Обалдеть. Ну и делаааа…. Сегодня я точно напьюсь….
-Ааа, - непонятливо протянула я и зачем-то задала глупый вопрос: - А за сколько?
-Купишь бутылку хорошей водки? - деловито вмешалась женщина, явно находясь на измене.
Девчушка разразилась бурными рыданиями. Мужик хлопал глазами, не участвуя в диалоге, и переминался с ноги на ногу. Нервно потирал лысину и курил. На нём был дешевый костюм, и разило «примой».
Я ошалело смотрела на эту картинку. Мне стало жаль девушку. Я ещё раз скосила взгляд на мужика.… Вот мерзость-то, даже боюсь представить, что он станет с ней делать….
-А отдай мне. За бутылку виски, – вдруг ляпнула я.
«Зачем? Нафига мне эта девка? Что я с ней делать-то буду? А, по ходу разберусь».
Женщина сморщилась и закатила глаза-щелочки, шевеля подбитыми губами. Видимо, прикидывала ценность обмена.
-Давай бутылку, - спустя какое-то время буркнула она.
Я пулей сгоняла в машину и обратно, отдала циничной алкоголичке все свои планы на вечер. Она толкнула в мою сторону девчонку.
-Твоя!
Мужик в сердцах плюнул, зло посмотрел на меня, прошипел что-то вроде «сука!», но развернулся и ушёл.
Руки девушки были связаны не толстой веревочкой, что не давало ей возможности убежать от меня, а темнота ночи скрывала суть вещей. Я с отвращением взялась за веревочку, которую до меня держала алкашка, и потащила слабо упирающуюся девушку в машину. Она плакала, спотыкалась и с ужасом смотрела на меня. Видимо, она думала, когда кричала, что я позову на помощь или вызову милицию, а я вот.… Купила её. «Зачем? Сама не знаю». Я растерянно затолкала девушку в машину и, закрыв её там, пошла в магазин - теперь-то, по-любому нужны продукты. Надо будет покормить «приобретение». «Сомневаюсь в сытости девчонки».
Когда я разблокировала двери, чтобы положить на заднее сиденье пакет с продуктами, девушка предприняла попытку сбежать. Но её подвели силы и под-вернувшаяся нога. Девушка обессилено упала на асфальт и осталась лежать, когда я подошла к ней, помогая подняться. Пришлось осторожно довести её до машины и аккуратно усадить на место. Вернув беглянку, я поехала домой.
-И куда ты собиралась бежать, мне интересно? – тихо спросила я, не отрывая взгляда от дороги.
-В милицию… - шёпотом, всхлипывая от рыданий, пробормотала девчонка.
-Чтобы тебя там оприходовали и вернули твоей… М.… Той, что тебя родила?
-Они бы так поступили?!
-Вероятно.
-Не может быть… - ахнула девушка.
-В этом мире всё может быть. Даже продажа детей собственными матерями. Так что бежать – бессмысленно.
Девушка забилась в истерике, колотя руками по стеклу. И пытаясь на ходу открыть дверь.
-Тише, - поморщилась я. Мне начинало это действовать на нервы. Девочку можно понять. Но у всего есть предел. Можно догадаться, что я не убью её.
Девушка не могла унять поток слёз, а у меня разболелась голова.
-Ты замолчишь или нет?! – рявкнула я, о чём тут же пожалела.
Девочка ещё пару раз тихо всхлипнула и, дрожа, забилась в сиденье. Оставшуюся дорогу она молчала.
-Выходи. Приехали, - я открыла пассажирскую дверь, устало гарцуя на каблуках. Девочка кое-как выбралась из салона и встала напротив меня, опустив голову и дрожа. Я только сейчас заметила, что она в каком-то ситцевом, коротеньком платьице и… босиком. Обалдеть.
-Пошли, - я устало дернула веревочку. Девушка послушно и обреченно по-плелась следом за мной.
-Как я усталааа, - простонала я в лифте, дергая ногой, обутой в фирменную туфельку и желая скорее приткнуть куда-нибудь тяжелый пакет. Девочка молча, неуверенно и дрожащей рукой взяла у меня пакет. Я покосилась на неё, но ничего не сказала. «Подлизывается из-за страха?».
Зайдя в квартиру и закрыв дверь, я тут же плюхнулась на диван, стоящий в коридоре, не разуваясь, чем часто грешила. Впрочем, ключи на всякий случай убрала. В сейф. «Так.… Сейчас пять минут полежу, и нужно будет сообразить поесть. Я-то тоже голодная. И отмыть это чудо не мешало бы.… Как же я усталаааа.… И что теперь делать? Правда, куда её? Не в ментовку же.… Как говорила Скарлетт О;Хара, я подумаю об этом завтра». Я почувствовала, как чьи-то холодные руки снимают с меня обувь и накрывают мягким пледом.
А проснулась от того, что рядом кто-то клацал зубами. Оказалось, что это - моё приобретение сидит на полу и мерзнет. Блеск.
-Марш в ванную! Дверь прямо перед тобой! – велела я, следуя на кухню, где быстренько накромсала салатик, пока девушка отмывалась и грелась, вскипятила чайник, нарезала бутерброды и пожарила яичницу с колбасой.
Критично оглядев ужин, я поняла, что буду ужасной женой и матерью. Но. Сейчас не об этом.
Я постучала в дверь ванной:
-Эй, с тобой всё в порядке? – не хватало мне, чтобы она с собой что-то натворила в моей ванной.
Шум воды прекратился.
-Да.
-Тогда надевай халат и выходи!
Я сидела на кухне и флегматично накручивала листик салата на вилку, когда девушка материализовалась передо мной. Осмотрев разметавшиеся по плечам мокрые волосы цвета огня, которые были почти одного тона с расцветкой кухонного гарнитура, симпатичное отмытое личико, с призывно приоткрытым ротиком и пухлыми, алыми губками, и, вспомнив, как заботливо она сняла с меня обувь, накрыв пледом, я вдруг, поняла, зачем она мне…
-Присаживайся.
Девушка села на стул рядом со мной.
-Ешь, - я указала рукой на еду.
Сначала она робко поковырялась в салате, поглядывая на меня, видимо, ожидая одобрения.
-Ешь-ешь, - кивнула я. – Это всё тебе.
Она смела всё, что было за считанные минуты.
-Давно ела? – участливо спросила я.
-Не помню, когда.
-Заметно.
Девушка виновато опустила голову на моё замечание.
-Всё в порядке, - сказала я, наливая чай.
-У тебя красивые веснушки… - я погладила её по щеке. – Как тебя зовут? Рыжеволосая тут же сжалась от моего прикосновения, как будто я её ударить собралась.
-Инна, - тихо ответила она.
-Инна… Инна.… Нет уж. Я буду тебя звать Рыжиком. Меня зовут Дарина.
Она тихо заплакала.
-Тебе не нравится Рыжик?
-Зачем я Вам? – в глазах девчонки были страх и обреченность. – Что Вы со мной сделаете?
-Хм… Она так впервые поступила? – я имела в виду её мать, продажу, но не могла произнести это всё физически, потому что не хотела лишний раз травмировать девочку. Всё это казалось диким, включая и мой поступок тоже. Впрочем, девушка поняла и, размазывая слезы по щекам, ответила:
-Нет. Она так делает с двенадцати.
-Тебе…?!
-Уже пятнадцать… Скоро шестнадцать.
-Сколько?! Она продаёт тебя три года?! – я пожалела, что не купила хотя бы вино на замену того виски.
-Да… - девушка опустила голову, стыдясь всего этого. Её плечи сотрясали сдавленные рыдания.
Я обняла ее.
-Тихо, успокойся. Всё хорошо. Ты в безопасности.
-Простите, мне так не кажется.
Я и сама понимала, что вряд ли она в безопасности со мной, когда в моей шальной голове пролетают такие фантазии… «Да что со мной такое? Я ненормальная. Нельзя так. Нужно рассказать Давиду. Он придумает, как девочку спасти и куда пристроить. Нельзя её оставлять у себя и эксплуатировать, в том числе и сексуально. Это аморально, незаконно и… Мерзко. Ей же пятнадцать. Да она уже пережила немало насилия, наверняка».
Осознавая прекрасно это всё, я, тем не менее, не смогла себе отказать.
-Она продавала тебя мужчинам?
-Да.
-И они…
-Они насиловали меня, били, унижали, издевались, потешались надо мной! – закричала Инна. Кажется, её предел наступил. И сейчас на меня вываливался просто ушат грязных историй с разоблачением её матери-сутенерши и так называемых, клиентов.
«Боже, куда ты смотришь?» - думала я. – «Бедная девочка…»
-О, твою мать, Инна, замолчи, – не выдержала я очередной истории про какого-то грязного бомжа и оральные принуждения, от которых она сбежала. – Пошли спать. А утром поедем в больницу.
-Зачем? – испуганно прошептала девушка.
-Проверить твое здоровье и наличие инфекций. Ну и на всякий случай, беременность исключить.
Услышав про инфекции и беременность, Инна вновь начала плакать.
-Если ты собираешься реветь всю ночь, я могу отвезти тебя к матери, - вдруг процедила я. Конечно, такое манипулирование в данном случае дикость, но… Меня всё так утомило….
Инна округлила от ужаса глаза и упала мне в ноги.
-Не надо. Пожалуйста! Я сделаю всё, что вы скажете. Я буду всё делать, что прикажете! Только не матери. Не ей! Я буду слушаться! – взмолилась она, целуя мою руку, и тихо добавила:
-Госпожа…
Я удивилась ещё больше. В который раз за вечер пожалела об отсутствии алкоголя.
Уложила спать Инну в коридоре, на диване, а сама поднялась в спальню. Убежать девочка не сможет – ключи в сейфе. А сейф-то в спальне. Сплю я чутко. А на телефоне стоит пароль.
Но сон ко мне не шёл. «Что пришлось пережить этой бедняжке… Насилие, ранняя половая жизнь, наверняка, побои, унижения, плохое качество жизни… Необходимо первоначально отвезти её в больницу». Я спустилась на первый этаж. Инна спала. У неё на ресницах застыли слезы. А руками она впивалась в одеяло так, что боялась – украдут.
«Нет, не отдам я её никому. Ни милиции, ни Давиду. Кстати, о милиции.… Почему она не пошла раньше? Когда всё только началось? А школа? Она ходит в школу? Если да, то почему её не хватаются учителя, соц. работники? Видят же, наверняка, что что-то не так. Девочки после насилия замыкаются в себе. В корне меняются. Есть масса поводов и сигналов, чтобы понять – у ребенка беда. Куда, черт возьми, смотрят педагоги?!».