Весна пришла рано. И когда все понадеялись, что тепло будет усиливаться, погода всех дико обманула. Хотя нет. То, что она сделала, называется по-другому. Погода всех наебала. Когда в начале апреля, утром выпал снег и похолодало до -15 градусов по Цельсию. Растения помёрзли, дачники были жесточайше обломаны. А многие туристы возвращались домой, проклиная всё.
Но всё же ближе к концу апреля погода смиловалась над людьми и начало восстанавливаться тепло. Горожане периодически стали выбираться на пикники, детские крики и смех вновь появлялись на улицах города. Природа начинала приходить в себя после столь тяжелого потрясения. Земля начала отогреваться, позволяя растительности вновь занять отведённое ей место в экосистеме.
А вот перед Джефом явственно встал вопрос трудоустройства. Свободных вакансий было достаточно много, но таких, какими бы мог заниматься Зиб – было очень мало. Иногда у него даже возникало огромное чувство сожаления по поводу того, что у него нет высшего образования. Хоть какого-нибудь. Ведь столько интересных специальностей, в которых можно проявить свою фантазию. Ведь занимаясь даже математикой, можно находить интересные способы решения уравнений. Но, признаем, нужно быть совсем отбитым извращенцем, чтобы предполагать, что существуют «интересные» способы решения уравнений.
Джейн сильно настаивала на том, чтобы Джеф нашёл хоть какую-нибудь работу. Главное - не стоять постоянно в переходе. Ибо однажды их размышления дошли до того, что через какое-то время все люди, то живут в городе, однажды кинут деньги Джефу во время игры. И тогда начнутся определённые трудности. И было решено, что Джеф найдёт себе хоть какую-нибудь работу, на первое время.
Нашлось около семи-восьми вакансий на рабочие места, но одна заинтересовала его больше остальных. Во-первых, платили там на четыре тысячи больше, чем на остальных местах работы, которые подходили ему. Во-вторых, на рабочем месте было почти всегда тихо. А в-третьих, там не было ни единой живой души. В прямом смысле этого слова. Вакансия была на должность ночного сторожа городского кладбища. Джейн была не в восторге от подобного выбора, но Джеф аргументировал это тем, что после ночного обхода в одиннадцать часов вечера, у него есть свободное время до пяти утра. В пять нужно было совершить ещё один обход, и ближе к семи часам приходил дневной сторож. И с полуночи до пяти утра у него было свободное время. Финальным аккордом было то, что Джеф сказал, что сможет в эти часы заниматься своими собственными песнями.
Когда все документы были оформлены и Зибовски числился уже охранником, его сменщик спросил его:
-Эй, Зибовски, как считаешь, какими качествами должен обладать ночной сторож кладбища?
-Быть настолько жутким, чтобы ни то, что живые, чтобы мёртвые даже не думали нарушать кладбищенскую тишину, - холодно со своим обыденным цинизмом отвечал ему Джеф.
-Хах, с чувством юмора у тебя порядок, как я погляжу. Надеюсь с нервами тоже у тебя всё хорошо.
Затем его «напарник», что работал в ночь после Джефа, показал ему, где что лежит. В подсобке, рядом с выходом на улицу стояли лопаты и прочие садовые инструменты. Хотя на кладбище, именно слово «САДОВЫЕ» с трудом вписывалось в окружающую обстановку. В столе, что стоял около кровати, лежала рация, резиновая дубинка и электрошокер и графики дежурств. Так же лежала пара старых журналов «Плейбоя», несколько книг и огромная кипа газет. Как выяснилось, это была подписка одной из газет, что начинала хорошим «гласом народа», а закончила «откровенной желтизной». В этой куче была подписка за три года. Огромный пылесборник.
Так и началась в жизни Джефа новая страница, в книге его жизни. Джейн стала часто оставаться у него на ночь. По выходным он играл в переходе с Элеонорой, которая решила остаться в городе. К концу дня они получали довольно приличную сумму, которую делили пополам. Что касается Генри, так тот всё же взялся за ум. Ему надоело по утрам просыпаться либо в тюрьме, либо в вытрезвителе. Нормальной жизни он в этом городе для себя не видел. Поэтому с наступлением первых тёплых дней он сорвался обратно, в университет, к отцу. К той жизни, которая ему была нужна. А вот Рон пропал. Бесследно и полностью. Можно только гадать, что произошло. Хотя, скорее всего, его всё же наши те типы, которым он должен был деньги. В общем, в любом случае ему вряд ли повезло.
По ночам Джеф на последней маршрутке добирался на кладбище и доблестно, если можно это так назвать, свою службу. Нельзя не отметить, что если с курением дело не продвигалось совсем, то с пьянством удалось бороться, причём весьма успешно.
В ту ночь Джеф не стал брать на работу гитару, а решил просто выспаться перед выходными. Он пару раз работал за напарника, и тот остался в долгу. Совершив обход, Джеф уже было собираться идти в сторону сторожки, чтобы запереть ворота и лечь спать, как недалеко от себя увидел между крестами и надгробными плитами мерцание двух слабых фонарей. Джеф удивился. Впервые за месяц работы у него на смене ЧП. Заранее вытащив дубинку, он осторожно ступаю на траву, двигался по обочине дороги. Решив не включать фонарь, он шёл в слепую, стараясь не издавать никакого шума. Видимо, старался он плохо и периодически он наступал на гравийное покрытие дороги. Подойдя совсем близко к предполагаемому местонахождению фонарей, он стал глазами искать мерцание диодных лампочек. Но, увы, всё впустую. Так же, он обратил внимание на то, что стояла тишина. Не было слышно ни звука шагов, ничего, что бы выдало незваных гостей. Уже подумав, что это всё от переутомления, Джеф только было двинулся назад, как вдруг на его спину кто-то кинулся и принялся душить его руками. Недолго думая, Джеф подпрыгнул, но вместо приземления на ноги начал заваливаться, для падения на спину. Когда тела упали, Джеф резко встал с пола, пока противник ничего не понял. И когда он доставал фонарь, чтобы посветить в лицо этому уроду, ему в глаза ударил луч другого фонаря, а затем последовал удар в левую скулу.
-Ах ты, сука! – только и выкрикнул Джеф после удара. Повезло, что подобные уличные стычки были для него не впервой. Немного отойдя, буквально на пару шагов, Джеф зажег свой фонарь, который был в разы мощнее фонаря противника. Тот кстати, не выключал фонарь, за что жестоко поплатился. Джеф направил луч света в глаза противнику, тем самым дезориентировав его. И пока тот орал и закрывал руками газа, Зибовски нанёс ему сначала удар в живот, а затем дубинкой по спине. Второй ублюдок уже подкрадывался сзади, но Зибовски оказался проворней, чем он. Получив удар в челюсть кулаком, он упал на задницу и ошарашено вращал глазами в разные стороны. Но и этим еще не всё закончилось. Финальным штрихом был удар дубинкой по лицу, после чего второй тоже отключился.
Странно то, что весь бой проходи почти молча. Пока эти «налётчики» были в отключке, Джеф по одному перетаскал их к сторожке. Затем, связав им руки, он затащил их в помещение, связал между собой им ноги, усадил на диван и стал ждать их пробуждения. Первым очнулся парнишка, которому навскидку было лет шестнадцать-семнадцать. Он начал было что-то орать, в стиле: «Помогите! Спасите! Убивают! Иди на ***, сука! Тебе хана! Ты знаешь, кто мой папа…» и прочее в одной и той же стилистике. От его Истошных криков очнулся второй. Но в нём не было столько отваги, сколько в его компаньоне. И на вид он был несколько младше своего товарища. У обоих на лицах красовались огромные фиолетово-синие пятна. Устав слушать крики малолетнего «разбойника» Джеф влепил ему основательную затрещину и, сделав кляп из куска верёвки, стал задавать вопросы.
-Так, гандоны. Я дважды спрашивать не буду. Я спрашиваю – вы отвечаете. Понятно?!
«Гандоны» кивнули, давая понять, что глупить они не собираются.
-Так, сукины дети, вопрос первый. Какого хера вы делали ночью на закрытом кладбище? Второй вопрос. Опять же, какого хера, вы кинулись на меня? И третий вопрос. Вы понимаете, что вам ****ец? Вот ты, который без кляпа, ты вроде адекватнее своего тупоголового дружка. Отвечать будешь ты.
-Я не знаю… - начал было младший из братьев разбойников.
Пощечину поучил и он.
-Я сказал, что дважды спрашивать не буду. Но для тебя, дружок, я сделаю исключение.
-Мы просто…просто хотели погулять по кладбищу ночью. Новые ощущения. А на Вас мы кинулись … мы думали что вы – тот чокнутый сторож, что убивает всех кто появится ночью на кладбище и снимает кожу живьём.
Джеф сначала задумался, а потом рассмеялся. Когда засмеялся ещё и говоривший, Джеф замолк и уставился на него, стараясь сохранять наиболее суровый вид. Закурив, Джеф вызвал по рации охранника с южного крыла, рассказал ему о сложившейся ситуации. Было решено вызвать утром полицию.
-Ну, вот и всё, детишки. Утром за вами приедет офицер полиции и мы все вместе, большой и дружной компанией поедем в отделение. А теперь, доброй ночи, ребятки. – столкнув их с дивана он снял ботинки и улёгся на освободившееся место, выключив перед этим свет.
Утром, когда приехала полиция Джеф объясни всю историю. Его слова подтверди другой сторож, с южного крыла. Парней отвезли на машине в отделение полиции для установления личности и выяснения, что они делали на кладбище ночью и почему напали вдвоём на охранника.
Джеф со спокойной душой вернулся домой, перекусил и лёг спать, даже не задумываясь о том, что произошло накануне ночью. Проснулся он от стука в дверь. Дверной звонок он так и не установил. Думая, что это Джейн освободилась так рано, он как был, в трусах пошёл открывать дверь. Но его ждало разочарование. Это была не Джейн. Это был хорошо поставленный прямой удар в нос. Кровь брызнула моментально.
-Это тебе за то, что ты так же разговариваешь с младшими.-сказал чей-то басовитый голос.
Как ни странно, нос сразу же заткнули ватой и отвели на диван. Джеф не понимал ничего. Лишь матерился сквозь зубы от боли. Свежесломанный нос – ощущения не из приятных. На какое-то время восстановилась тишина, и лишь было слышно, как кто-то трёт стены. «Это ещё что за дерьмо такое? Сначала ломают нос, потом затыкают его ватой, а потом и вовсе оттирают стены. Этот мир точно ****улся». Было слышно, как кто-то прошёл в комнату и сел на край дивана.
-Извиняюсь за столь резкое «знакомство». Сам пойми, когда твоего единственного младшего брата кто-то избивает…в общем, ты это, извини.
-Что эта за ***тина, мужик?!- вымолвил Джеф.
-Ты тот сторож с кладбища, что надавал по лицу моему брату и его другу?
-Да, я, -сказал Джеф после небольшой паузы и приоткрыл левый глаз. Перед ним сидел парень, вдвое шире в плечах его самого. А голова была словно баскетбольный мяч. Не размером, а цветом и структурой.
-Так вот. Меня зовут Эдди. Я старший брат Элиота, этого идиота. Что у вас вообще там произошло?
-Ну, если вкратце, то вот что.
И Джеф принялся рассказывать о том, что произошло ночью. О том, как на него кинулись, как кричали и угрожали. В общем, всё, ничего не утаив.
-Ах он маленький ублюдок. – Выяснилось, что Элиот всем всё представил ровно наоборот. И после его рассказов, надоумил отца написать заявление в полицию. Однако Эдди сразу заподозрил в рассказах младшего брата кое-какие не состыковки. Отца, конечно, не удалось переубедить и, он всё равно поехал в полицию. Не факт, что заведут дело, ибо нет свидетелей правоты их слов. Поговорив ещё немного, Эдди попрощался с Джефом и ушёл. Однако минут через двадцать в дверь вновь застучали. И с перебитым носом, в одних штанах Джеф пошёл вновь открывать дверь. На этот раз там стояли два полицейских. Опередив их мыль, Джеф раздраженно сказал:
-Да, я господин Зибовски. Да, я работаю ночным сторожем на городском кладбище. Да, это я бил в целях самообороны малолетнего придурка. И да, я готов с вами проехать.
Полицейские переглянулись и кивнули. Джеф закрыл дверь, быстро оделся и вышел в подъезд.
-Ну что, господа, проедемся на вашей чудной адской колеснице? – начал язвить Джеф, идя впереди полицейских.
-Ты там не паясничай. Мы и не таких осаживали,- сказал толстый, типичный полицейский.
-Ну-ну…
Приехав в отделение, началась стандартная кутерьма. Допросы, дознание, ещё раз допросы. В итоге, к вечеру измученного Джефа всё-таки отвезли в травмпункт, а потом домой.
Под дверью стояла и ждала уже довольно давно Джейн в компании какого-то странного типа, с гитарой за спиной. Увидев Джефа, Джейн ужаснулась.
-Господи, радость моя, что с тобой случилось? Где ты был?
-Дома обо всём поговорим. Для начала скажи мне, кто этот хрен с гитарой.
Хрен с гитарой презрительно сморщился и странно посмотрел в сторону Джефа, сжав при этом кулаки.
-А ну прекрати, быстро! Это не «хрен с гитарой», как ты выразился, а Рауль. Он тоже уличный музыкант, как и ты. Он потрясающе поёт и играет. Я думала, что вы сможете вместе заняться твоими песнями.
-Вот раз уличный музыкант, то пусть и валит на хрен отсюда, на улицу. В услуге кортежа не нуждаемся.- и повернувшись к Раулю, - Я понятно изъясняюсь?
-Более чем, хмырь.- с ухмылкой произнёс Рауль, с акцентом на последнее слово.
Джеф резко повернулся и готов был уже ударить его, но встретился взглядом с Джейн и постарался сдержаться. Открыв дверь и пропустив в неё Джейн он повернулся к Раулю, который всё ещё стоял на лестничной площадке и улыбнувшись, показал ему средний палец, после чего закрыл дверь.
За ужином Зиб рассказал Джейн всё, что произошло за последние сутки. И про драку на работе, и про странного Эдди, который чем-то похож на пидора, и про полицию
-Ты не можешь спокойно жить, радость, - сказала Джейн моя посуду. А Джеф уже чистую посуду вытирал полотенцем от капель воды и ставил в шкаф.
-Будто я это делаю по своей воле. Ты тоже как скажешь. И вот ещё что. Я бы не хотел, чтобы ты продолжала общение с этим Раулем. Не нравится он мне. Предчувствие у меня дурное какое-то.
-Ревнуешь?- с улыбкой спросила Джейн.
-Прекрати. Ты ведь знаешь, как меня злят подобные темы для разговоров. Всё, закрыли тему. Как прошёл день на работе?
На следующий день Джеф проснулся раньше обычного. И не представляя чем бы заняться днём, он взял гитару и пошёл играть в переход. Деньги лишними никогда не бывают. Несколько позже подошла Элеонора и сразу спросила Джефа.
-Слушай, Зиб, а что за хер трётся рядом с твоей Джейн? Уже который день вижу, как он подкарауливает её возле остановки, а когда она заканчивает работать, всегда провожает её почти до вашего дома. А когда она не остаётся у тебя, провожает её вплоть до подъезда.
От неожиданности у Джефа из рук выпала гитара.
-Что блять?! То есть, погоди. Ты следила за моей девушкой?!
- Не совсем за ней. Я этого ублюдка встретила ещё на той неделе. Это из-за него мне пришлось бежать из своего города. Вряд ли он ищет меня. Просто решил попытать счастья зажить здесь. И я решила немного за ним понаблюдать. Когда выяснилось, что он ухлёстывает за твоей девушкой, я решила узнать как можно больше, чтобы рассказать тебе. Ведь кроме тебя, у меня нет здесь никаких знакомых или друзей. Я только осваиваюсь
-Э-э-э…спасибо, Лео, я никогда бы не подумал…спасибо. Слушай, всё наигранное нами сегодня твоё. Считай, что это благодарность за информацию и извинения за грубость тогда, на мосту.
-Извинения приняты. Беги, давай. Только смотри осторожнее.
Собрав гитару в чехол, Джеф бегом, через всю площадь и прилегающую к ней проезжую часть бросился домой. В груди сильно кололо уже после десяти минут бега. Но он не сдавался. Нужно было в любом случае успеть.
Добежав до дома и бросив гитару, Джеф схватил пальто и выбежал обратно. Только отбежав от подъезда, вдруг понял, что забыл закрыть дверь. Вернувшись, он обежал дом и побежал в сторону порта. Перед зданием морского департамента всегда можно поймать такси. Так оно и оказалось. Запрыгнув в машину, Джеф назвал адрес, по которому находилось место работы Джейн.
-Шеф, - обратился к водителю Зибовски, - поможешь спасти семью?
-А-то как же. Сам знаю, что без семьи жить дерьмово. Что делать?
-Видишь вон того ублюдка, что стоит на остановке?
-Который?
-Тот, что в зелёной майке и кучерявый, -указал пальцем Джеф.
-Ага, вижу. Вот нужно будет ехать за ним до упора. Но так, чтобы он не заметил нас.
-Это мы можем, - сказал водитель такси и как-то странно улыбнулся…
* * *
…-Сколько с меня? – спросил Джеф, голос его дрожал, а руки трусились от злости.
-Тысяча.
Джеф протянул молча купюру и вышел из машины. Выяснились не сильно криминальные подробности, но всё же было не по себе от всей этой ситуации. Да, Элеонора оказалась права, сказав, что он её караулит. Сегодня было даже видно раздражение Джейн от общества Рауля. Что интересно, он постоянно пытается взять Джейн за руку или приобнять, но безрезультатно. Зайдя в какой-то неприметный двор, Джеф направился в магазин и купив бутылку вина, вышел и сел на лавочку. Голова работала туго и через раз. Лишь спустя минут пятнадцать, он понял, что не сможет открыть бутылку. Это был первый рецидив за полтора месяца. Сходив в магазин за штопором, он сразу же откупорил сосуд с живительной влагой и не слабо налёг на него. Мысли были не весёлыми.
«Что получалось? Джейн просто с ним общается, даже не как с другом, а как со знакомым. Он тешит себя какими-то иллюзиями в её отношении. Я, словно сорвавшийся с цепи пёс, которого не кормили неделю, кидаюсь на каждого, кто проявляет интерес к Джейн. С одной стороны это нормальная позиция любого здравого человека. Но опять же, это показывает, что я не доверяю Джейн. А я ей доверяю. Твою-то мать! Ну что это за херня такая!?»
Просидев в том дворе ещё минут двадцать, пока допивал бутылку, Джеф пошёл домой. Проходя мимо табачной лавки, он остановился, чтобы купить сигарет. Взяв пачку, он глянул на небо и удивился, как давно не разглядывал облака. Решив отложить дорогу домой, он выбрал лавочку, с которой бы прекрасный вид на западную часть города. Закурив, Джеф наслаждался закатом…
«Странное дело. Вроде бы всегда смотришь на небо и не задумываешься о том, что оно бывает так красиво. Я помню свой первый закат на мосту. Мне было всего лет шесть. Я бежал домой из магазина. Остановившись, чтобы завязать шнурок, что-то заставило меня повернуть голову в сторону. И тогда я впервые увидел, как его величество Солнце уходит на засуженный отдых, после тяжёлого дня. Домой я уже шёл не так быстро. Мой маленький разум генерировал тысячи поистине фантастических миров. И столько же вопросов, на которые сам давал ответы».
…Домой он пришёл в более или менее нормальном состоянии. Настроение было хоть и отвратительно поганым, но жить можно было. Разогрев фасоль в томатном соусе и пару сосисок, Джеф принялся за чтение. Закончив трапезу он оторвался, чтобы помыть посуду и закурив, вновь продолжи чтение.
Закончил читать он ближе к полуночи, а то и в час ночи. Решив покурить перед сном, Джеф вышел на кухню, настежь открыл окно и стал разглядывать ночное небо. На котором тысячей стежков красовались маленькие, сверкающие звездочки. Они складывались в причудливые узоры, что были отличны от привычных созвездий. Человек с богатой фантазией здесь мог увидеть всё что угодно. От схематичного строения машины, до трёхмерного изображения собаки. Причём не хуже, чем у какого-нибудь художника. Докурив, Джеф закрыл окно и направился в комнату. Раздевшись, он разложил диван и улёгся, молча пялясь в обивку, что просвечивала через белую простынь. Сон никак не хотел идти. Уже потеряв все надежды на то, что получится уснуть, если ещё учитывать, насколько НЕ позитивными были мысли, что подобно рою диких пчёл, гудели в голове, он перевернулся головой туда, где лежал ногами и почти сразу провалился в небытие.
Следующий день начался как-то странно, дёргано, будто предостерегая об опасности, что затаилось на дне озера, в густом слое ила. Пока Джеф брился, Лопнула лампочка в ванной комнате, сбежал кофе, несколько раз он обжёгся сигаретой. Всё намекало на то, что сегодня явно не его день. Днём Зибовски изнывал от безделья. Ему нужно было дождаться вечера, чтобы пойти встречать Джейн с работы, тем самым, показав Раулю, что он суёт свой и без того большой нос туда, куда не следует. И поэтому с утра и до двух часов дня он шатался по городу без особой цели. Было тепло, он разглядывал людей, позволяя тем разглядывать себя. Смотрел во всевозможные витрины магазинов и торговых павильонов. Продолжалось это до тех пор, пока он не встретил старого хорошего знакомого, что торговал своими картинами на аллее, недалеко от центра города. Сев и разговорившись с ним на темы от политики, до болезней, Джеф и не заметил, как стрелка часов перевалила за шесть часов. Спохватившись, он спешно попрощался и побежал в сторону остановки, с которой уезжает Джейн домой, и где теперь ошивается этот гад. Люди шли ему навстречу сплошным потоком, как рыбы на нерест. Все куда-то спешили. Будто бы от их присутствия что-то изменилось, будто у них была цель, будто бы их ждали, будто бы они были нужны и полезны.
Пробиваясь бегом, на ходу Джеф сквозь зубы ругался и проклинал каждого, кто останавливался на ходу посреди тротуара. В голове громоподобно тикали воображаемые часы, что отсчитывали секунды ускользающего от него, как песок сквозь пальцы, время. С каждой минутой он рисковал не успеть. Мысли бились в голове в разные стороны, словно бабочки, которых закрыли в банке. Они хотели на свободу. Они требовали немедленно выпустить их. Но Зибовски понимал, что если он даст им волю, то его душу разорвут на части догадки о том, что сейчас происходит с Джейн. Он был подобен стреле, пущенной из лука. Сейчас, он был самим стремлением. Стремлением и злостью. Если бы можно было остановить время и взглянуть на него со стороны, то можно было бы разглядеть в его глазах огонь ненависти ко всему живому, на тот момент. В глазах отражалось пламя, что сжигало его настоящего, отдавая во власть какой-то тёмной стороне его сущности. Это горело его сердце.
Людей не становилось меньше даже в следующем квартале. Усталость горожан брала своё. Они огрызались, возмущались, толкались плечами и отпихивали бедного влюблённого человека. Им было невдомёк, что сейчас, возможно, творится самое страшное в его жизни. Все слишком заняты осмыслением своей никчёмной жизни.
Уже подбегая к остановке, Джеф устало задыхался, стараясь не выплюнуть лёгкие. Сердце обжигало всё внутри, боль начала сковывать всё тело. Но, несмотря на это, он продолжал бежать к остановке, пытаясь глазами найти Джейн. И когда перебежав дорогу он увидел её, в голове что-то с щелчком сломалось. Такой звук издаёт сухая ветка, которую переламывают о колено. Рядом с Джейн стоял этот долговязый ублюдок Рауль и держал её за талию. В глазах Зибовски начало темнеть и их начала застилать темнота. Удержавшись на ногах, он опёрся о фонарный столб спиной и начал потихоньку сползать вниз. В голове стоял гул. Тысячи голосов слились в один сплошной рёв, за которым не было слышно окружающей обстановки. Тело переполняла страшная энергия, тёмно-фиолетового цвета. Последним усилием Джеф поднял голову, но глаза не открылись. Сколько бы он не стремился взглянуть на мир, тот отказывался себя показать. Обморок.
Придя в себя, Зиб обнаружил себя лежащим на земле в окружении толпы прохожих, что столпились вокруг него. Поднявшись и сев, Джеффри достал сигарету и закурил. Во рту было ужасно сухо, язык напоминал наждачную бумагу. Дым тяжелыми толчками проникал в лёгкие, наполняя организм привычной дозой никотина, теперь уже необходимой для жизни.
- Чего уставились?! Никогда не видели человека в обмороке?! – кричал Зибовски в безликую толпу, что с каждым мгновением становилась всё больше.
Медленно встав, он двинулся прямо через скопище зевак, направляясь к остановке. Сил хватало лишь на дыхание, да на то, чтобы еле-еле переставлять ноги по асфальту. В голове была абсолютная пустота. Он смотрел себе под ноги, боясь увидеть то, чего больше всего не хотел видеть. А именно свою Джейн в лапах этого Рауля. Когда наконец-таки набравшись смелости и подняв взгляд, он увидел, что на остановке никого нет. Вообще. Полная пустота. Люди будто бы избегали этого места, как проклятые земли.
«Голову заполняли самые отвратительные мысли, которые только рождал мой воспалённый разум. Я отказывался верить в то, что Она выбрала Его, оставив меня одного. Мой крохотный мир был окончательно разрушен. Я шел, не разбирая дороги, по направлению к Её дому. Мне что-то говорили прохожие, полиция, но я не обращал на них внимания. Они были подобны рыбам для меня, что открывают рот, но не издают ни звука. Единственное, что привлекло моё внимание, это был алкомаркет. В нём я приобрёл самый дешевый бренди и пил его прямо на ходу. Пойло обжигало глотку, но вкуса не чувствовалось».
Для Джефа в этот момент было потеряно слишком многое, если не всё. Плохо соображая, он медленно шёл, останавливаясь только для того, чтобы прикурить или в очередной раз приложиться к бутылке. Ему было всё равно, если его отправят в полицейский участок, или изобьют местные хулиганы. Даже смерть не страшила его в этот момент. Он был пропитан горечью и источал уныние. Вся мировая скорбь была мелочью по сравнению с тем, что творилось у него в душе. И когда казалось, что можно вздохнуть, на глаза навернулись слёзы. Медленными, горячими струйками они стекали по его щекам, чтобы впитаться в ворот его любимой рубашки. Пропитав ее, навсегда, солью и тяжестью разорванного сердца. Разбив бутылку об асфальт, он, наконец, поднял голову. В его глазах горела ярость. Руки сжались в кулаки. Сквозь зубы вылетел сдавленный стон, и он ускорил движение.
Почти дойдя до двора, в котором живёт Джейн, краем глаза, он увидел Его. В его тело будто вселился сам дьявол. Перепрыгнув через небольшой забор, он оказался в паре шагов от Рауля. Тот стоял и смотрел куда-то в небо. Сделав следующий шаг, Зибовски толкнул пустую бутылку. Посмотрев под ноги, он увидел бутылку из под вина, которую несколько раньше здесь сам и оставил. Недолго думая, он взял её в руки и медленно направился к Раулю, который по прежнему ничего не подозревал. Небольшой замах и бутылка обрушилась на затылок несчастного. Отбросив бутылку в сторону, Джеффри принялся остервенело бить Рауля по лицу. Тот не особо сопротивлялся, так как из-за удара бутылкой, был на грани потерять сознание.
- Что я тебе сделал? – еле выдавил из себя Рауль, отплёвываясь кровью.
- Ты, мразь, разрушил мою жизнь. Не более, - сдавлено выдавил из себя Джеффри.
Последним ударом он «вырубил» Рауля и тот начал заваливаясь, падать назад. Финалом стало то, что несчастный враг Зибовски упал затылком на бутылку, которой его в начале драки огрели по затылку. Джеф стоял и никак не мог отдышаться. Глаза бешено вращались, но не могли запомнить ни единого изображения. Из затылка Рауля медленно текла лужа вязкой, густой, тёмно-красной крови. Руки начали дрожать, но это тут же прекратилось. Взяв себя в руки, Джеф поднял воротник пальто, и, развернувшись на месте, пошёл по направлению к своему дому. Мысли по-прежнему не желали возвращаться в его голову. Единственное, что в голове крутилось огромным, красными буквами было то, что месть свершена…
Но была ли настоящая причина, за то стоило мстить?