ВАЛДЕМАР ЛЮФТ.
ЭВОЛЮЦИЯ МЫСЛИ.
У её дома я оказался случайно. Были дела в проектном институте, который стоял на той же улице. На мой звонок дверь открылась сразу. Она удивлённо посмотрела на меня и пригласила войти. На ней было серое в полоску платье и сверху расшитый цветами фартук. Коротко остриженные волосы аккуратно причёсаны, но несколько прядей нахально свисали со лба и лезли ей в глаза. Она почти не изменилась. Тот же взгляд с поволокой, та же виновато-загадочная улыбка, та же ямочка на правой щеке. Немного похудела, но от этого не стала хуже. Она провела меня в зал, а сама ушла на кухню. Мой приход был для неё неожиданным. Она меня не ждала. У неё, наверное, и времени-то нет со мной разговаривать. Я присел на стул, стоявший возле дивана, осмотрелся. Мебель в зале была дешёвая, но со вкусом подобрана. На широком окне – прозрачный тюль. Полки одного из шкафов заполнены книгами. На журнальном столике в синей стеклянной вазе стоял букет ромашек. Это были мои любимые цветы. Конечно же, она их купила совершенно случайно, потому что они дешевле тюльпанов и роз. К тонкому запаху ромашек примешивался еле ощутимый запах полыни и свежескошенной травы. Так всегда пахло от неё. Этот запах раздражал меня. Он вызывал какое-то тревожное предчувствие в душе и навязчиво напоминал о находившейся рядом женщине.
Из кухни доносился шум льющейся из крана воды. Звякнула крышка кастрюли. Что-то упало на пол, рассыпалось мелкой дробью.
Она меня не ждала и, наверное, совсем забыла меня. Зря я вообще пришёл сюда. Зачем нужно было бередить старые раны.
В коридоре настойчиво зазвонил телефон. Послышались лёгкие шаги. Промелькнула тень на видневшейся из зала стенке коридора.
— Нет, сейчас не могу, — слышался из коридора мягкий, но какой-то сухой голос. — Я была у тебя вчера. У меня, мама, должна быть своя личная жизнь. Не могу же я всё время возле тебя сидеть.
Наступила короткая пауза. Она опять заговорила:
— Я не могу сегодня. В аптеку ты сама можешь сходить. Тебе будет полезно на свежий воздух выйти. Нет. Сегодня не звони больше.
Телефонная трубка легла с щелчком на аппарат.
Голос у неё изменился. Раньше она так уверенно и жестко с матерью не говорила. Мать для неё была всегда самым главным человеком в жизни. Они по-своему любили друг друга. Я вспомнил, как моя бывшая тёща учила свою дочь: «Главное, доченька, — говорила она, — не дети. Главное – университет закончить, карьеру сделать, на ноги встать». А мне так хотелось ребёнка... Поэтому так легко разошлись. Ничего нас, в принципе, не связывало. Да и не любила она меня по-настоящему. Я не могу вспомнить, чтобы она когда-нибудь сказала мне, что любит меня. На такие слова она всегда скупилась. Нет, она по-своему была ласковой и нежной, но говорить о своих чувствах её, по-видимому, не научили.
Снова послышались лёгкие шаги в коридоре. Женщина прошла в зал, стала у окна в пол оборота ко мне и еле слышно спросила:
— Как у тебя дела?
— Да так, нормально. Вот, случайно зашёл. Был в «Гидропроекте».
— А я последние дни почему-то всё время думала о тебе. Сегодня ходила на рынок, на углу дед ромашки продавал. Я знаю, что это твои любимые цветы, купила. Я чувствовала, что ты придёшь.
На меня она не смотрела. Взгляд отсутствующе скользил по окну.
— Подожди. Я сейчас приду. Варю лагман. Знаю, ты его любишь.
Она снова ушла на кухню.
Я растерялся. Она ждала меня?! И этот нежный голос... И эти цветы... Она помнит меня, она меня вспоминала. Она стала совсем другой – более женственной, нежной и притягательной. И я ведь тоже здесь не случайно. Я просто боюсь себе признаться, что по-прежнему её люблю. Я давно рвался сюда. Сотни раз поднимал трубку телефона, чтобы позвонит ей, но так и не позвонил.
Женщина опять вошла в зал. Она взяла вазу с букетом и прижалась лицом к цветам.
— Как хорошо они пахнут!
Она поставила вазу на столик и прошла к окну. Теперь она стояла спиной ко мне.
— Знаешь, я всегда любила тебя. Я и сейчас тебя люблю. Я мечтала о твоем приходе, ночами ждала твоего телефонного звонка, сама хотела позвонить, но боялась, что ты меня не поймёшь.
Голос её от волнения дрожал, был прерывист.
Какой же я дурак. Надо было давно прийти к ней. Я знал, что у неё после меня были мужчины, но долго они не задерживались. Да и я эти годы не жил, как монах. И всё равно такую, как она, не встретил.
Я подошёл к ней и положил свои ладони на её плечи. Она наклонила голову и прижалась щекой к моей руке. Плечи её мелко дрожали.
— Прости меня за прошлое. Как мне не хватало тебя! Как я люблю тебя!
Я прижал её к себе, нашёл на затылке коричневую с горошину родинку и поцеловал её. От неё снова пахло степной полынью и свежескошенной травой. К этому запаху примешивался нежный запах ромашки. Чувство любви переполняло меня.
Какое счастье быть рядом с ней. Какое счастье вдыхать запах любимых цветов и любимой женщины.