КОМАНДИРОВКА В ФРГ
(Воспоминания и путевые зарисовки)
1.Куда и зачем мы едем?
Поезд Москва-Париж уходил с Белорусского вокзала февральским утром 1974 года. Два молодых инженера мебельного комбината, уезжали в тот день в первую в своей жизни зарубежную командировку в капстрану – Западную Германию. Тогда ещё было две Германии: ГДР и ФРГ, а Берлинская стена жестоко делила столицу на Восток и Запад. Командировка предстояла серьёзная, поскольку в течение трёх месяцев предстояло принять у одиннадцати западногерманских фирм закупленное за многие миллионы немецких марок промышленное оборудование для нового завода металлической мебельной фурнитуры.
Контракт был заключен через Всесоюзное объединение Проммашимпорт с неизвестной тогда швейцарской фирмой «Эгли». Говорили, что фирма состоит всего-то из нескольких человек, сама ничего не производит, занимается лишь разработкой технических предложений на закупки, заключает через себя контракты на поставку в Союз оборудования, и отслеживает их исполнение. Руководит фирмой немец Вальтер Рупп, плохо владеющий русским языком, но этот его пробел полностью восполняет жена–казашка, с которой он познакомился в Москве на одной из международных выставок, где она работала переводчицей.
Оборудование для завода изготавливалось в нескольких странах: в Германии, Италии и Швейцарии. Так что в каждую из этих стран от предприятия-заказчика были командированы по два инженера-приемщика: механик и энергетик. Итак, мы с Владимиром, энергетиком, ехали в Германию.
Никакого опыта в решении такого рода задач у нас, конечно, не было. Однако каждый из нас уже более десятка лет отработал в производстве, имел достаточную инженерную практику выживания в «свободном плавании», когда тебя, ещё молодым, бросили в плановый производственный водоворот и ты плавал в нём, как мог, может быть, и не так, как хотел, а строго по предписанному фарватеру. И какие бы помехи и крутые повороты не сбивали тебя с маршрута, ты не имел права садиться на мель и не выполнять государственный план.
Вообще молодыми инженерами можно было бы нас в принципе и не называть, каждому из нас уже за тридцать – самый расцвет творческих сил. А потому никаких сомнений в успехе предстоящей работы у нас не было, настроение было хорошее, поскольку нам крупно повезло – выползти за рубеж в те годы мечтал каждый советский инженер. Всем хотелось узнать не по слухам и не из фальшивой пропаганды правду – как на самом деле живёт народ там, в «загнивающем» капитализме, лучше ли, хуже ли, чем в родном отечестве? И вот, наконец-то, первые проблески демократии и торговые связи между странами после затяжной холодной войны стали предоставлять отдельным гражданам такую возможность – попасть на «дикий запад», и даже в страну бывшего врага и агрессора.
Это повествование я затеял вовсе не для того, чтобы покритиковать систему, нет. Система в любом её оформлении была и останется системой, отражающей особенности той страны, в которой она придумана, со всеми недостатками и белыми пятнами в законах, позволяющими проскальзывать сквозь них, прежде всего тем, кто эту систему создавал, приспосабливая к условиям своего существования. Попытаюсь попутно рассказать о том, как новые процессы в нашем мире приобщали наши умы, плохо сведущие о жизни других народов, к пониманию той самой «забугорной», как говорили, более развитой цивилизации. После соприкосновения с ней наше «пробуждение», конечно, имело место, многое удивляло, что-то нравилось и восхищало, а кое-что вызывало досаду по поводу того, что многие разумные вещи, так необходимые и полезные в обществе, почему-то не используются у нас в инженерной практике и в быту.
Но, прежде всего, на этих страницах читатель найдёт просто путевые заметки о пребывании за рубежом советских инженеров, впервые попавших в чужую страну с другим социальным строем.
2. Некоторое отступление от темы – о репутации.
В те не столь далёкие времена за «бугор», тем более в капстрану, народ посылался исключительно после тщательной проверки его биографии и моральных качеств. Длилась такая процедура около четырех месяцев, по истечении которых, в случае обнаружения компрометирующих пятен в биографии или родословной, мог последовать вывод: «Не пущать!». И человек обязан был подчиниться, пилюлю спокойно проглотить и не возникать, сидя дома. Для получения визы в соответствующие государственные органы требовалось представить подробную анкету и характеристику с указанием всех ближайших родственников, в том числе и по линии обоих супругов. А как же? Доверить серьёзное дело можно исключительно серьёзным людям с безукоризненной репутацией.
Кстати, о самом понятии «репутация», хотелось бы сделать некоторое отступление, экскурс – от суровых лет прошлого века к нашему времени для подтверждения того, что это понятие в нашей стране меняется настолько кардинально, что порой начинаешь думать: а каков его смысл в наше время? Для начала достаточно вспомнить о судьбах крестьян в России, когда крепкие крестьянские хозяйства и их хозяева к 1913 году имели очень высокую репутацию, поскольку кормили не только свою страну, но существенно помогали другим странам. Произошла революция, и те же самые крепкие крестьяне иначе как «кулаками» и «мироедами» уже не назывались, а партия большевиков решила их вообще «ликвидировать, как класс», и уничтожила вместе с прежней хорошей репутацией, отняв всё, что было нажито крестьянским нелёгким трудом в течение нескольких десятков лет. Так было, забыть об этом можно ли? Потом хватились, рассудили по-своему, назвали эту акцию «перегибом», да только уже не восстановить разорённые хозяйства, покалеченные судьбы не исправить и погубленных людей не вернуть. И так во всём у нас, русских, за что ни возьмёмся – сначала «наломаем дров», а потом долгие годы – выравнивание, возвращение на правильную, будто бы прямую дорогу.
Кто из нашего поколения не помнит первые послевоенные годы, когда спекуляция процветала вовсю, а государство всеми мерами боролось со спекулянтами? Их выслеживали, преследовали и сажали с конфискацией имущества. Спекулянт осуждался всеми, но не осуждалась сама спекуляция, воспользоваться которой при удобном случае старался каждый предприимчивый гражданин. Прошло время, спекуляцию узаконили и назвали предпринимательством, причём практически с неконтролируемым размером навара. Мало того, в период «смутного времени» 90-х годов, господин Гайдар с трибуны государственной власти прямо заявил, что «надо закрыть глаза на способ приобретения первоначального капитала». И тогда в нашей, далеко не законопослушной по многим вопросам стране, начался разгул незаконных «прихватизаций», купли–продажи, страшный беспредел коррупции и различных «откатов», то есть – ты купи у меня, я тебе за это заплачу. При этом, как утверждают статисты, в первые же годы борьбы за «первоначальное приобретение капитала» было убито более 30 тысяч предпринимателей, и никто в стране ни словом не обмолвился тогда о падении репутации власти, о непростительной нечистоплотности частного бизнеса. Как в ушедшем времени, так и в настоящем – у нас в стране всё хорошо, всё делается правильно… Правда, коррупция всё же обнаружилась, она есть, теперь борьба с ней ведётся серьёзная с трибуны Государственной Думы, на государственном уровне, громко звучат имена миллиардеров, обогатившихся за счёт казны. Иногда даже сажают за кражи в «не особо крупных размерах». Зато имевшие особо крупные «прихваты» поступили разумнее – поменяли Россию на другую «родину», переведя на счета в зарубежные банки то четыре, то десять миллиардов «честно заработанных» долларов.
Однако, мы ещё помним, как в семидесятых годах прошлого века был осуждён и приговорён к расстрелу генеральный директор объединения «Союзкомплектмебель» Юрий Сосновский, который при покупке за рубежом оборудования для мебельного производства получал «откаты», составлявшие всего каких-то несколько сот тысяч долларов. Вот тогда в газете «Правда» появилась разгромная статья под заголовком «Два процента господина Сосновского», а в еженедельнике «Неделя» статья «Трясина», полная гневного и справедливого осуждения мошеннических манипуляций ранее высокоавторитетного и деятельного руководителя отрасли. Годы прошли, и авторитет жуликов стал вырастать настолько, что их стали называть успешными предпринимателями. Таким образом, постепенно нравственное понятие «репутация» в деловом мире нашей страны, мне кажется, просто перестало существовать.
3. Как попадали люди за «бугор»?
В семидесятые годы, о которых пойдёт речь в моём повествовании, о репутации страны и советских людей, особенно советских инженеров, отъезжающих за границу, система заботилась несколько по-другому.
После изучения вашей анкеты вас обязательно приглашали на персональную беседу представители Комитета Госбезопасности, подробно расспрашивали о всяких нюансах вашей биографии. Если «тревожных» пятен в ней не обнаруживалось, претендента на поездку приглашали в один из отделов ЦК КПСС на Старой площади в Москве для новой беседы, после которой тоже мог последовать отказ. Следует напомнить для незнаек, что в те времена за рубеж могли попасть преимущественно члены компартии, остальные же граждане – исключительно редко и за очень большие заслуги.
– Вы будете представлять страну, – сказали нам в Центральном Комитете партии, – а потому ни на минуту не забывайте, что вы – советские люди, и интересы Родины должны быть у вас всегда на первом месте. Вот пригласят вас там куда-нибудь на дружеский ужин, например, в ресторан и скажут: «Оставайтесь у нас, нам очень нужны специалисты вашего профиля, у вас будет всё: дом, работа, очень хорошие деньги». Как вы поступите в таком случае?
– Мы так и скажем, что нам дорога наша Родина, которая способна обеспечить и обеспечивает нас всем тем, что вы нам предлагаете. Мы считаем подобное предложение провокацией и должны будем довести этот факт до сведения наших властей! – так звучала заранее заученная фраза в ответ на заданный вопрос.
– Правильно, товарищи инженеры. Только старайтесь никогда не провоцировать даже саму возможность возникновения подобной ситуации, что называется, не влипайте ни в какие сомнительные дела, никогда не принимайте никакие подарки и сувениры от зарубежных партнёров. А если даже у вас не получилось отказаться от них, не нарушая этикета дружественного общения, и вы что-то получили в виде подарка, вы обязаны сдать эти предметы представителю посольства или консульства в стране пребывания. Не участвуйте ни в каких демонстрациях и митингах, не посещайте «злачных» мест.
Такое напутствие давал нам ветеран партии на Старой площади в Москве после того, как проверка закончилась, органы дали «добро» на получение визы, а на Смоленской площади в Проммашимпорте уже лежали для нас оформленные синие служебные паспорта СССР с визами на три месяца, хотя две недели визового срока уже прошло.
– Ну, так вот получилось, не рассчитали мы немного ваш отъезд, да и фирмы ещё не готовы принять вас.
– А как же нам быть, когда срок действия визы истечёт, а дела не будут закончены? Уезжать? – Спросил я ответственного за отправку представителя Проммашимпорта.
– Да что за вопросы вы задаёте! Там виза продляется за десять минут в любом отделении полиции без всяких проблем…
– Позвольте спросить, а что мы должны делать, какое оборудование должны принять, на каких фирмах и в каком порядке?
– Это вам расскажут в нашем торгпредстве в Кёльне. Там вас встретят на вокзале, познакомят с заданием на командировку и передадут представителю фирмы.
Итак, паспорта и билеты на поезд в кармане, пора собираться. Что и сколько можно взять с собой, чтобы не иметь проблем при пересечении трех границ? Хотя на Смоленской площади в одном из отделов Проммашимпорта на двери и висел листок с перечнем предметов, которые можно везти туда и оттуда, только опытные ребята посоветовали наплевать на этот список и обязательно взять с собой побольше русской водки, натуральной сухой колбасы, наших хороших консервов:
– Водку нашу там любят, колбасу тоже. Это всегда хорошие сувениры, да и потом вы сами сможете сэкономить немного валюты и что-то купить на свои командировочные своим женам, там барахла дешёвого навалом. Оставшуюся валюту обменяете в Кёльне в торгпредстве на сертификаты Внешпосылторга, на которые в Москве в нашей «Берёзке» купите приличные вещи, даже дешевле, чем там, особенно меха, вы их там не покупайте.
Этот совет знатоков пригодился. Мы купили новые чемоданы, набили их всякой всячиной, у каждого среди тряпок разместилось бутылок по восемь водки самых лучших сортов: «Старка», «Зубровка», «Столичная», русская популярная «Перцовочка». В Елисеевском магазине, что на улице Горького, было куплено с чёрного хода несколько батонов натуральной советской сырокопченой колбаски по 5-30, чёрная и красная икорка, всякие шпроты, а из домашних запасов в чемодан перекочевали в баночках белые маринованные грибочки. Ну и конечно нашлось место непременному атрибуту советского путешественника – кипятильничку, чтобы чайку можно было согреть в любом уголке незнакомой Европы, куда нас забросит предстоящая судьба.
Одним словом, даже если бы в Германии вдруг нечего стало есть, мы не умерли бы с голоду в случае обратного возвращения к дому даже пешком. Правда, наши новые чемоданчики оказались достаточно увесистыми, и трудно даже представить саму возможность такого путешествия с ними, да ещё пешим порядком. Но, все эти «чудачества» вполне можно понять – это был первый опыт отъезда в совершеннейшую неизвестность простых советских инженеров, да ещё после таких страшилок, полученных от всяких официальных чиновных лиц: это нельзя, то недопустимо, паспорт беречь, никому не передавать, возможны провокации – будьте бдительны. Попробуй тут сориентируйся.