Ночь наполнила тьмою пространство вокруг
и вечерней зари погасила штрихи.
И в ночной тишине позвонил мне мой друг,
сообщив, что вчера написал он стихи.
Он сто лет не писал, он полвека молчал,
занимал свои дни суетою сует,
на упрёки мои отвечал: – Обмельчал,
признаюсь, что давно обмельчал как поэт…
Стал я слушать знакомый глухой баритон
моего – за сто вёрст от меня – визави.
И сквозь шорох помех доносил телефон
боль разлук, радость встреч, слёзы поздней любви.
Друг читал, и смягчался слепой полумрак,
Каждый стих его выверен был и упруг.
Он спросил безразлично как будто: – Ну как?
Я сказал, помолчав: – С возвращением, друг!