Пролог. Смерть ведьмы
Ведьма умирала мучительно и долго. Ей нужно было передать кому-то свой дар... или проклятие... Но никто из близких не желал его получить. Дети увели из избы внуков, сами приходили навестить раз в день, посуду с едой и питьём подвигали по лавке кочергой, а постельное меняли редко и со всеми предосторожностями, сначала спеленав отходящей руки.
А ведь во многом благодаря ей вся большая семья жила очень даже неплохо: здоровье, достаток, удача – всего этого хватало с избытком. Но страх заставил забыть всё, ведь никакие колхозы, советская власть и полёты в космос не сумели до конца победить трепет перед неведомым.
Эх бабка Дарья, бабка Дарья, что ж ты не предупредила обо всём, не научила держать всё в строгой тайне даже от родных... сама-то открылась только заранее выбранной и старательно воспитанной внучке. Надо было так же подготовить преемницу и мирно отойти в положенный час. По молодости не удержала язык за зубами, похвасталась, стремилась кому-то что-то доказать... Эх...
Теперь душе пришло время, она рвётся из тела, но не может выйти, причиняя невыразимые муки. А ещё отчаяние, обида, запоздалое раскаяние – и ужас перед неизбежным и неизвестным...
Нет, так больше нельзя: будь что будет, но пусть будет быстрее... Собрав остаток воли, ведьма внутренне возопила о помощи... сама не зная – кому: то ли силам, помогавшим всё это время, то ли смерти, чтобы прибрала поскорее, а может, и самому богу... пусть призовёт и судит, но прямо сейчас.
Как бы в ответ на её мольбы в полуоткрытое окно робко постучали. Вдохнув как можно глубже, страдалица попыталась крикнуть:
– Да!
Крика не получилась, но на улице услышали. Скрипнуло крыльцо, входная дверь, потом дверь комнаты.
– Разрешите? – через порог робко переступила молодая девушка, – не подскажете, где тут дом Богдановых?
Студентка, не студентка, а скорее дачница, студенты в перестройку как-то перевелись, наверное, ищет у кого бы купить молока.
Стараясь не шелохнуться под лоскутным, ещё из приданного, покрывалом, ведьма жалобно попросила:
– Доченька, подай водички, вон на столе кружка.
Ничего не подозревающая "доченька", зачерпнула из стоящего на печке-лежанке ведра ещё тёплой с утра воды и направилась к дивану. Подойдя поближе, добрая самаритянка сморщила нос, учуяв неприятный запах, но преодолела брезгливость и, наклонясь, подала болезной кружку.
Собрав последние силы, ведьма приподняла иссохшую, шишковатую, изборождённую синими верёвками вен кисть и, неожиданно крепко обхватив руку гостьи, на удивление громко крикнула-каркнула:
– Владей!
Глава первая. Совет в Филях
– Сидорова, не торопись!
Возглас заставил вздрогнуть и обернуться женщину, на вид прилично среднего возраста, в неброском сером плащике и блеклом платочке.
– А, Галка, сто лет в обед не виделись.
Окликнувшая выглядела не в пример ярче и моложавее. Институтские подруги обнялись, пощёчкались и, немного отстранившись, принялись разглядывать друг друга.
– Что-то ты, Сидорова, не айс, вся как мышь серая, ещё и не накрашенная. Да ты же теперь, наверное, и не Сидорова?
– Накрашенная – страшная и не накрашенная... Да, нет, как разбежалась со своим козлом, так и вернула девичью.
– Так тем более нужно поддерживать брачную раскраску. – Галка окинула критическим взглядом парк, на главной аллее которого они встретились и вынесла вердикт: – Давай-ка забежим куда-нибудь, почирикаем.
Действительно, поздняя осень, жухлая листва и целый день вот-вот собирающийся дождик не очень располагали к откровениям на садовой скамейке.
Подруги нашли небольшое кафе-кондитерскую "Филя", заказали чай с пирожными и поделились, что и как пережили за эти годы. Постепенно разговор дошёл и до настоящего.
– А теперь колись – чего ты такая загнанная и взъерошенная? Кто тебя обижает?
– Ой, Галка, неужели так заметно?
– К гадалке не ходи.
– Да начальник лютует. Уволилась бы давно, но... где ж я ещё такое место найду.
– И чем ты ему не угодила? Всегда у нас в отличницах ходила.
– По работе-то ко мне комар носа не подточит... тут другое.
– Давай, давай – рожай, – от нетерпения Галка так и заёрзала на стуле, – не томи.
– Жена от него ушла, да ещё при разводе нехило отсудила.
– А ты-то при чём?
– Я не при чём, но во всей конторе только меня одну зовут так же, как её. До неё теперь не может дотянуться, а я всегда под рукой.
– Да ну? Серьёзно?
– Без сомнения. Как только развелись – так сразу и началось.
– Вот козёл! – сочувствуя, подруга даже хлопнула ладонью по столу.
– Хуже: держиморд, хам, волк позорный! Свою раньше не иначе как: Юленька! Моя козочка! А меня теперь зовёт только Сидорова коза. Прилюдно. Так и кричит: а вызовите ко мне эту Сидорову – козу.
– Вот сволочь!
В расстройстве чувств подруги с новой силой навалились на пирожные. Естественно, те не выдержали двойного напора и быстро закончились. Но за это время у Галины созрел план:
– Слушай, Юленция, давай-ка я тебя кое-куда свожу.
– Куда это?
– К одной бабульке. Она и гадалка, и астролог, и... всё остальное.
– Да брось ты, это же всё шарлатаны.
– Шарлатаны это те, которые в газетах объявления дают, – Галка пренебрежительно махнула рукой, и, явно передразнивая кого-то "потусторонне" продекламировала: – "Ведьма в стопятьсотом поколении... маг и волшебник всея Руси..."
– А твоя?
– Эта бабка правильная, я сама её еле нашла.
Поотнекивавшись немного, Юленция согласилась. Больше из любопытства, чем реально надеясь на что-то.
Глава вторая. К гадалке – ходи
Прибежище многопрофильной "бабки" мало походило на магический салон: никаких тебе хрустальных шаров и таинственных занавесей – обычная квартира в хрущёвке, да и сама хозяйка никак не тянула на бойца таинственного фронта. Больше всего смахивала она на пожилую училку-пенсионерку, коей, собственно, и являлась.
Уяснив суть проблемы, ведунья, а в миру Эльвира Тимофеевна, отправила Галину домой: "Дело тут личное – не публичное, если что нужно будет, в другой раз приходи".
Юлию же пригласила на кухню и, усадив за неказистый столик, потчевала чайком с малиной и женской травой – душицей, заодно внимательно рассматривая гостью. Придя к какому-то выводу, хозяйка неожиданно выдала:
– Знаешь, девонька, не сразу поняла, зачем ты ко мне пришла. Вижу я в тебе дар – не моему чета. Даже испугалась было: не существует ли на самом деле какой "ночной дозор". – Эльвира Тимофеевна усмехнулась и продолжила: – Но теперь вижу, что ты не в курсе. Наверно, в роду были ведьмы или колдуны?
Юлия от неожиданности чуть не поперхнулась чаем и поставив чашку только молча замотала головой.
– Ага, не знаешь. Может, и со стороны "подарили", ну-ка вспомни: случалось ли в жизни что-нибудь сильно экстраординарное?
Потребовалось немало времени и не одна чашка ароматного чая, пока Юля вспомнила дикий случай, произошедший с ней на заре перестройки, во время летнего отдыха.
– Вот и ладно, знаем теперь откуда ноги растут, – с удовлетворением констатировала ведунья, – ну, мне легче, я тебя просто научу. А что ты сама-то хочешь?
– Отомстить начальнику, – не очень уверенно протянула Юля.
– Как отомстить-то? Со свету сжить или здоровья лишить?
– Нет-нет, – Юля снова энергично мотнула головой, – просто ткнуть побольней в чувствительное место, обидеть и посмеяться.
– А ты знаешь где у него слабое место? Как он живёт, чем дышит? Кто он вообще такой?
– Не особенно.
– Ну, вот сначала разузнай хорошенько, а потом поговорим. Месть это блюдо, которое подают холодным. Договорились?
– Хорошо.
– Заодно и к своему новому положению привыкнешь. Только магазинные книжки по магии лучше не читай, там столько ерунды пишут. Время придёт – я тебя сама натаскаю и книги правильные дам.
На том и расстались.
Глава третья. План «Б»
Месяца через два, на той же кухоньке, Юля делилась с наставницей:
– Удивительно, вполне приличный мужик оказался. Только с личной жизнью крупно не повезло: он немного домостроевских взглядов, в жёны хранительницу очага хотел, а попалась алчная вертихвостка.
– Бывает.
– Так два раза.
– Значит судьба чему-то учит. Самый действенный метод. Кого-то нужно крепко пару раз пнуть в зад, чтобы хоть упал, но вперёд.
– Ещё он в литературе неплохо разбирается. А любимые поэты у нас одни и те же – серебряного века.
Эльвира Тимофеевна негромко засмеялась, отчего её грузноватая фигура слегка заколыхалась и, успокоившись, спросила:
– Так ты ему отомстить хочешь или окрутить?
Юля едва заметно покраснела, но лукавить не стала:
– Скорее второе.
– Так это ж хорошо! Приворотных средств в любовной магии тьма-тьмущая. Если тебя привлекает семейное счастье, то чего же ещё надо.
– Да я-то не первой молодости, не испорчу ему жизнь в третий раз?
– С твоей силой запросто помолодеть лет на двадцать, ещё пару детишек ему родишь, если желание будет, – успокоила ученицу ведунья.
– А справлюсь с приворотом, вы же меня ещё ничему не учили?
– Самый простой метод – заговор на воду – никакого особого умения не требует, только он необратим, так что хорошенько подумай... Потом, как говорится... пока смерть не разлучит вас.
– Я подумаю.
– А я научу. Ты ему в стакан сможешь незаметно капнуть немного жидкости?
– Постараюсь. На новогоднем корпоративе обычно я всё разливаю.
– Вот и чудесно. Только магия магией, но вот такой, прости Господи, мымрой из "Служебного романа" ходить негоже, так что доставай заначки, если надо, бери в долг – и вперёд: одежда, бельё, макияж, спортзал, походка и всё прочее.
– Да, я тоже об этом думала, только времени уже мало остаётся.
– Ну, ведьмы мы или не ведьмы? Прорвёмся!
Эпилог. Говорят, под новый год...
– Сидорова, ты ли это?! – Галина не сразу решилась окликнуть молодую женщину в модной яркой одежде, лёгкой невесомой походкой как бы летящую мимо.
– А, Галка! Нет, это не я. И вообще, я теперь Серенко.
– И кто же этот счастливчик?
– Мой начальник, тот держиморд, на которого я тебе жаловалась в прошлый раз.
– Как же так?
– Да вот, перед новогодним корпоративом я всерьёз поработала со стилистом, парикмахером и прочими специалистами...
– Может, и Эльвира чем помогла?
– Да она мне кое-что подсказала по своей части, но это и не потребовалось: как только я вплыла в зал вся такая принцесса, у него и челюсть отвисла. А когда я с ходу провела викторину по поэзии серебряного века, он и совсем поплыл.
– Ну ты даёшь. Что, сразу расписались?
– Подружили немного, да и в ЗАГС.
– Наверное теперь он тебя зовёт: Юлечка-козочка?
– Ты не поверишь... До сих пор величает Сидорова коза... но так нежно, что я просто млею.
– Обалдеть!
– И ещё... знаешь, Галка, – бывшая Сидорова, а теперь Серенко скромно потупила глаза, – в некоторых случаях, если тебя… это самое… ну любят, как Сидорову козу... оно бывает очень даже ничего... очень.