Наде Толокно, с любовью
Знойный день перетек в мирный вечер. Сидя в теплой норе, мы пили с Алисой чай. Она прижалась к моему боку, доверчиво, а я с ужасом понимал : близок час. Скоро я прямо на ее глазах начну меняться, становясь оборотнем, каких она никогда не встречала в Зазеркалье. Щадя детскую психику, я за руку отволок ее к отцу и бегом возвратился в нору.
Некрофилический саван окутывал бескрайнюю равнину, по которой передвигались полчища зомби, в небе парили ведьмы, валькирии и вертолеты " Апач", сметающие пушечным огнем диких людей, не понимавших, в чем же их вина, наивно считавших, что жить честно по обычаю предков - обычное занятие обычного человека. Каин протестовал и грозился жаловаться вплоть до исключительной меры социальной защиты, бросив брата в алчную пасть собачьей стаи, искренне не видя в этом греха. Немногие разумные пошехонцы воочию увидели все ничтожество прежних кумиров и от омерзения блевали по подворотням, стуча себя по голове кулаками, вырывая остатки роскошных кудрей из гумуса плотных черепов, затыкая уши, лишь бы не слышать торжествующий вой моих собратьев оборотней.
Я хохотал, перемежая безумный смех волчьим воем сына Даждьбога. Неразменный пражский грош вновь явил силу притихшему миру, корчащемуся в судорогах оргазмов и агоний, замерзающему подо льдом, сидящему по крохотным обрешеченным клетушкам райских дисциплинариев и санаториев имени товарища Гиммлера. Солдаты скреблись закопченными ложками в котелках с полбой, великие наместники, когда-то разыскивавшие закопченные ложки во взорванных шахтах и ипатьевских подвалах со следами крови и головного мозга по серым бетонным стенам, бодро отчитывались о перевыполнении любых планов, благородно нахмурив косматые брови, скромно принимали государственные награды на широкие бюсты номер семь, чистопородные шлюхи поползли в каждый дом из чудесных ящичков Пандоры, поудобнее устраиваясь в детских комнатах и на супружеских постелях. Я кусал себя за когтистую лапу, дабы унять истерический смех, успокоиться, забыть, но не мог, абсурдность и полнейший идиотизм безмятежного существования прямоходящих двуногих не давали шансов успокоиться.
Лишь на пять минут я притих, вспоминая встречу с Патриархом антиподов, когда не желая выглядеть самозванцем, я немножко слукавил, не из скромности, а по чести. Мысль об антиподах закономерно метнула меня в Австралию, а там и до Борнео рукой подать, а на скоростном катере и не добраться. Странно, Бендер принял Паниковского за губернатора острова Борнео, хотя тот был всего лишь недочеловеком, разгромившим все элитные войска и армии нордических суперменов, одним из пары сотен миллионов дикарей, когда-то живших среди нас, штыками подаривших процветающим соседям радость кратковременного освобождения от упырей, но неразумно принесших таких же упырей в своих пехотных торбах и рюкзаках. И Борнео - это Голландия, мшь, где я не буду никогда, но у нас лучше, клянусь, вон, даже опойные лягушатники ринулись в горы, следом за бывшими боксерами и евреистыми делегатами, это не фунт и не пуд, это даже не факт, а чья-то интерпретация события, вложенная в страждущие ушки на макушке гибкими пальцами херургов и метродотелей, а также ночных портье, скрывающих татуировки подмышкой, а не на детской руке полосатоодетого ребенка. Странные события, странные интерпретации, странные дни.
Собачий час минул, а я и не заметил ! Став водой, о которой неустанно твердил отравленный аспирином жилистый парень, я победил смерть.