Он резко поднял веки и огляделся. Всё было по-старому, но воздух уже пах переменами. Подкрадывалось ощущение тоски и безнадёжности, которое он испытывал каждый раз, лишь только начинала кружиться голова. Чуть-чуть, едва заметно. Когда он засыпал, она ещё не кружилась.
Десятки лет всё дышало тишиной и спокойствием, пока однажды не начинался шум в ушах, который легко было спутать со звуками окружающей природы. Потом приходила лёгкая слабость и, наконец, это предчувствие скорой потери сознания. И тогда ему оставалось лишь изо всех сил сжиматься внутри себя в попытке отсрочить страшный момент, но он всегда наступал. Всегда.
Встав с примятой травы, он неторопливо огляделся, стараясь вобрать памятью как можно больше образов. Не было никакой гарантии, что он увидит это вновь.
Трава, на которой он спал, росла до самой воды и уходила в неё, теряясь в глубине. Лишь редкие подводные светлячки мерцали голубым светом в её зарослях. Фиолетовое небо с тигровыми золотыми полосками медленно темнело, подчиняясь небесному ходу двух серебряных солнц, плавно круживших в вечном танце друг с другом. Вращаясь, они оба уходили за горизонт.
Сзади раздался тихий звук, будто кто-то нежно тронул маленький колокольчик. Он оглянулся и увидел небольшое животное, названия которого не знал. Впрочем, он не знал названия многих вещей, которых тут встретил. Да они и не нуждались в именах.
Животное медленно брело по траве, издавая при каждом шаге тихое позвякивание и срывало прозрачными губами стебли посочнее. Внутренние органы, чётко просвечивающие через стеклянную оболочку тела, слегка подрагивали при ходьбе и иногда вспыхивали оранжевым светом.
Он улыбнулся животному, и оно улыбнулось ему в ответ, подняв прозрачную голову, в которой отразились тигровые небесные полоски.
А между тем ощущение тревоги нарастало. Ещё немного – и он утратит окружающий мир, погрузится в уродливейшую иллюзию которой нет конца. Ему хотелось лишь одного: остаться здесь до её прихода.
Он успел. Через несколько минут воздух наполнился свистом, по воде пробежала рябь от мощных потоков ветра, принесённых её огромными крыльями, и с неба снизошла та, которую он ждал. Его тело обдавало потоками густого тепла, пока она медленно спускалась прямо перед ним. Три пары рук ещё в полёте ласкали его волосы, губы, шею, а потом и его всего, срывая ненужную здесь одежду. И вот она стоит напротив, пока он снизу вверх смотрит в прекрасные глаза и пьёт чарующую улыбку.
«Я ухожу!» - мысленно говорит он ей.
«Не думай об этом», - отвечает она, и льёт потоки света из своих глаз в его.
«Мы не успеем!» - горестно восклицает он, а она молча обвивает их обоих своими белоснежными крыльями, прижимает к своей обнажённой груди, и он растворяется в звуке её сердца, наполненного любовью к нему. А когда их сердца начинают петь в унисон, на него накатывает такая волна блаженства, что он без остатка растворяется в ней, желая напоследок только одного: длить мгновение до бесконечности…
… - Я что тебе говорил?! Я что, мать твою, тебе говорил?! Где вы шатались, когда это произошло?!
Он чувствовал, что задыхается. Это первое, что он ощутил, когда провалился в иллюзию, в страшный морок, которому нет конца. Он задыхался от вонючего тела, всей своей массой навалившегося ему на грудь.
- Да слезь ты с него, придурок, задушишь ещё! Не видишь, он только-только очухался?
Тяжесть в груди пропала, и теперь на него навалилось всё остальное: крики обступивших со всех сторон людей, невыносимый запах больничной еды, и острая боль в затылке, которая пронзила его, лишь только он упал на пол. Это произошло больше десяти лет назад, так чувствовалось ему, но в иллюзии всё было по-другому. Здесь он едва очнулся от своего падения.
- Вы мне, твари, своим рабочим местом за него ответите!! - продолжал грохотать голос. - Поднимите этого урода с пола и не спускайте с него глаз!
Чужие волосатые руки рванули его тело вверх, выкручивая одежду, поставили на ноги и начали толкать к выходу. Вокруг орали, хрипели и кудахтали люди в синих пижамах, под босую ногу попала ещё тёплая каша, которую он, смутно вспомнив, ел за столом. Именно эта каша и послужила причиной прошлого бегства отсюда. Он сделал один глоток и решил, что находиться тут больше не может…
Почти дойдя до выхода, он почувствовал, что его больше никто не придерживает. Это могло длиться секунду, могло и больше, но рисковать нельзя. Конечно, он слишком слаб, чтобы пробовать сбежать именно сейчас, но задерживаться здесь ещё на какое-то время было невыносимо.
Одним невероятным рывком он метнулся в сторону, перемахнул через стойку раздачи, задев кончиком ступни груду подносов, с грохотом упавших на кафельный пол, и ринулся в сторону склада.
- Я же говорил вам, суки, чтоб вы глаз с него не спускали!.. – громыхало за спиной, пока он бежал по узкому тёмному коридору. Ворвавшись в комнату с большими мешками, пахнувшими мышиным помётом, он остановился и попытался вспомнить, куда дел одну из тех вещей, которые с таким трудом раздобывал в течение последних нескольких лет, проведённых в этом кошмаре. Эти вещи он потом прятал по всей территории лечебницы, чтобы иметь возможность в любой момент, где бы он ни находился, сбежать. Сдвинув мешок с рисом, он нашёл то, что нужно.
Прежде чем воспользоваться пропуском в настоящий мир, он кинул взгляд на маленький столик в углу, заваленный отчётными бумагами. На нём лежали забытые кем-то наручные часы. 16:23. Перед тем как уйти отсюда в прошлый раз, он так же по привычке взглянул на циферблат, висевший над входом в столовую. Тогда он показывал 16:10. Семь минут по местному времени он отсутствовал, ещё шесть минут – приходил в себя и спасался от этих существ, крики которых с каждым мгновением приближались. Ужасный ход времени ужасного места.
Когда они вломились в помещение, он уже бился на полу в эпилептическом припадке; у его ног валялся обычный шприц, а в его венах бродил пузырёк воздуха, спровоцировавший приступ…
…Он очнулся глубоко за полночь. Небо было розовое от небесных сфер, проникавших друг в друга, его поверхность то и дело чертили падающие звёзды, рассыпающиеся тяжёлыми каплями в таинственный океан. Он выпал из иллюзии ещё на семь минут, подарив себе десяток лет пребывания в реальном мире, где всё по-прежнему дышало тишиной и спокойствием.
Встав с травы, уходящей в воду, он пошёл вдоль берега в надежде отыскать следы той, чьё сердце когда-то билось в унисон с его.