Когда Гук заехал на зону, не в том смысле, что с кичмана в лагерь, а в том смысле, что на грузовом автомобиле, то около шлюза увидел пять штук невест в подвенечных платьях. Чего это они? – спросил он у капитана Николаева. Замуж приехали – ответил Николаев – дуры.
Потом начали разгружаться.
Грузчики были новые, временные, а постоянные, как выяснилось, накануне напились, и сейчас отдыхали пятнадцать суток в изоляторе. Что им пятнадцать суток, думал Гук, у них сроки по пятнадцать лет. Вообще-то у зеков все было строго, и если чек трудится, допустим, грузчиком, то ничего другого он выполнять не будет – не положено. И наоборот. Но ради такого случая, приезда Гука с грузом – сделали исключение. Машину раскидывали формовщики с третьего производственного цеха.
Разгружали быстро, но как бы и нехотя. Расслабились, – говорил капитан Николаев – тут у них не зона, а Куршевель. Не у них, а у вас, думал Гук. Как что, сразу недовольны, – продолжал Николаев – слова не скажи, тут же в ООН пишут.
И правда, все зеки ходили с мобильными телефонами и что-то усиленно в них натыкивали. Гук знал, пацаны совершают ставки в спортивном тотализаторе, и снимают немалые деньги. Если верить слухам. Говорили, что Оман Ипатьев по прозвищу Граф и Шурик Долгов, погоняло – Чуг, содержат по две семьи на воле. По восемьдесят штук зарабатывают за раз, – рассказывал капитан Николаев – засранцы.
Гук пошел в столовую.
Зеки уже отобедали и на раздатке болтался один подшныривающий долгосрочник Коля Три Ноля, убивший ножницами собутыльника, утопивший труп, но не удачно привязавший груз. Кирпич, прикрученный бельевой веревкой, в воде выскользнул, тело всплыло, и Колян хапнул по-максимуму.
Здорово, Коля – сказал Гук. Здоровей видали – ответил Коля. Придурок, подумал Гук, а вслух произнес – у вас сегодня свадьбы? Пять штук – радостно поделился Три Ноля – пацаны подженились… а че? удобно… и хавчика закинут и свиданка раз в месяц… с ночевкой… в гостевом домике… да… а сегодня после отпевания, вообще три дня сплошной этой самой… Коля показал пальцами какой «этой самой». «Отпевания»? – удивился Гук. Ну, этого, как его, сочетания… в церкви нашей…
Коля свалил, а Гук доел макароны с биточками, допил компот из сухофруктов, и вернулся к машине. Разгрузка закончилась, и Гуку надо было лететь в город – сегодня еще платить аренду за те пять квадратных метров, которые он снимал под контору у слегка пожилой девушки – лисы Алисы – собственницы здания. Приятель Гука Витек Коромыслов, владелец армейского Хаммера-пикапа, искренне интересовался блистательной карьерой капиталистки – удачно вышла замуж в девяностые? Ага, – соглашался Гук – удачно развелась в нулевые.
Капитан Николаев попросился с Гуком – все одно по дороге.
Сели, завелись, поехали.
Женятся? – все никак не мог успокоиться Гук. Да… пятеро… Чуга видел, что тебя разгружал? Видел. Вот он и еще четверо… вся зона на ушах – готовятся. Женятся, рожают, разводятся… Гук, потерявший сестру-близняшку (прожила всего три дня), и всю жизнь чувствующий рядом, справа, прохладную бесконечную узкую пустоту, привычно поежился. А бабам-то это зачем? – настаивал Гук. Статус поменять, так-то она что в своем селе? ничто, а эдак замужняя, подумаешь, муж сидит червонец, там у всех сидят… Статус? – переспросил Гук. Статус, – подтвердил капитан Николаев – мир – безумен.
Ага, подумал Гук, и снизил скорость.