ВЛАДИМИР ВЛАДЫКИН
НЕ ПОДЕЛИЛИ
рассказ
1
Все бывшие одноклассники Вадика Денишкина отслужили, как и он, армию, и поженились. А он всё ходил перед девками в холостяках с такой важностью, как будто всем своим видом говорил, дескать, смотрите, каков я, пора жениться, а я ещё подожду, а вы девки, повздыхайте-ка за моей спиной.
Работал Вадик в своём хозяйстве шофёром, неумолимо крутил баранку. Перед девахами норовил показывать своё лихачество.
Любил их катать, как он выражался, на скорости. Вадик был невысокого роста, плотен телом, но душой мелковат, отращивал всегда длинные пшеничного цвета волосы и зачёсывал в каком-то нарочитом беспорядке. И для полного шика отпускал такие же светлые усы, но вскоре почему-то сбривал; глаза у него юркие, нечестные, но довольно цепкие и бездумные. Так он и жил до этих пор, работал, катал девушек, ходил в клуб на танцы. Но вот все сверстники и даже пацаны младше его поженились, и только Вадик остался один. Скучновато стало парню, так что даже загрустил.
И вот стала у него самого проскакивать мысль о женитьбе, но всё не знал, как к этому вопросу подойти. В конце концов плюнул и сказал: «Как ещё можно тут думать, понравилась да в загс, а если нет, то все почему-то женятся, а я что - лысый? Женюсь»!
Последнее время провожал он Машку Куркову. И когда посетила мысль о женитьбе, он не оттягивая, как положено объяснился ей в любви. Она ему, собственно, и нравилась и не нравилась, да к тому же кругом были девки красивее её. Но все сомнения развеялись в один миг, когда он подумал, что жениться можно на ком угодно, а потом поглядывать на других. Но Вадик знал, что у Машки отец был заведующий складами и деньжаток у него, наверно, уйма, оттого-то и дом отгрохал, и это тотчас укрепило его выбор. Через неделю с того дня, как признался ей в любви, как он считал, довольно красиво, сделал ей предложение. Машка поверила, что он её любит, как верят легковерные девушки, мечтающие поскорей вылететь замуж, и приняла предложение.
Вскоре был назначен день свадьбы, как же он мог не быть назначенным, когда сам отец Машки, Семён Антонович, желал породниться с Вадиковым отцом, Николаем Анатольевичем, который при хозяйстве работал экспедитором. Да и жил Николай Анатольевич на широкую ногу, умел крутиться и потому одобрил выбор суженого своей дочери.
И вот состоялась свадьба, прогремела на весь посёлок. Молодым накидали, кучу денег цветастыми купюрами. Благополучно прошло двухдневное свадебное торжество-пиршество. Вадик и Машка стали на другой день пересчитывать деньги. Вадик, предварительно, от удовольствия и растекавшейся по телу приятности, потирал руки. Он взял целлофановый пакет с деньгами и высыпал, с предвкушением и радостью, светившейся в глазах, на стол. Машка стояла рядом и тоже испытывала жадное удовольствие взять эти деньги себе, на свои нужды.
Они знали, что денег должно быть двенадцать с половиной тысяч рублей, так как их родители и родственники, словно соревнуясь, накидали им прилично. Вадиков отец отвалил три штуки, а родители невесты только две, и потому справедливо брал роль главы на себя. И вот Вадик шёпотом считал деньги и складывал ровной стопой, и она поднималась, как на дрожжах.
– Тебе две хватит, – сказал Вадик, когда кончил пересчитывать. – А мне остальные.
– Это ещё чего, – возмутилась Машка. – Какой хитрец! Если так, то давай пополам.
– Когда нужно будет, дам, – ответил он с напускной строгостью, а не хочешь, так все положу на себя.
Машка начала ругаться, протестовать. А Вадик и не слушал её, взял все деньги и унёс в другую комнату и заперся. Машка разобиделась окончательно, и побежала домой к родителям.
Вечером припожаловал с важным видом на выхоленном лице тесть. И с ходу:
– Ты чего это Вадик, зятёк, мудришь, а? – заговорил тот внушительно, став в картинную позу.
– Чего нам, папаша, мудрить? – утвердительно и гордо ответил Вадик. – Я теперь полновластный хозяин семьи. И счёт и расход буду делать сам.
Тесть почесал подбородок и зло подумал: «Весь в отца пошёл, каналья!» А вслух сказал:
– Вот что, зятёк. Ты этот гонор – брось,оставь для другого дел. А пока рано ещё хозяина из себя строить деляжного. Надо совместно решать, как вам жить, а не так нагло, как хочешь ты! Понял?
– Понятно-то понятно. Но как же деньги положить? – спросил он.
– Если хочешь положить, то делай так, чтобы вам обоим безобидно было. Пополам, не иначе. Уяснил?
– Так, папаша, с моей стороны, сколько денег унесла эта свадьба? А ещё моя родня больше вашей накидала.
– Свадьба, говоришь, эта?! – побагровев и вспотев, вскричал тесть. – А я сколько вогнал своих кровных денег, ты это не считал, сукин сын? Ты это не больно того… А кто свадьбу делал, ты? Отец, вот кто сыпал из своего кошелька.
– Ладно, – проговорил вяло Вадик.
– Так-то оно, зятёк, – смягчился тесть. – Мы должны не ругаться, а одно делать: жить родственно, радостно и без недоразумений.
Конечно, тестю он мог обещать впредь больше не наглеть. Но дело в том, что Вадик был своенравным, как задумал, то хоть лопни, а всё равно сделает по-своему, поскольку норовил гнуть свою линию. Тесть, удовлетворённый переговорами с зятем, ушёл.
Скоро пришла Машка, однако всё такая же насупленная и сердитая, какой уходила. Вадик посмотрел на неё ненавидящим взором.
– Жалуешься? – пробасил он. –Так бы дал по роже! – замахнулся он рукой.
Машка в страхе закрылась руками, думая, что муж сейчас ударит.
– Попробуй только, – осмелев, сказала она, видя, что муж опустил руку.
– Всё равно деньги будут моими! – злобно воскликнул он.
– А это ты не видел! – Машка показала кукиш, и сама вся от страха и ненависти перекосилась лицом и фигурой.
В этот день они основательно перегрызлись. Утром Вадик, не говоря ничего жене, взял все деньги и отнёс в сберкассу на своё имя. Машка узнала об этом и бесстрашно налетела на мужа, размахивая перед его физиономией кулаками. Вадик не ожидал, что так она поступит, ярость и гнев вспыхнули в нём, что он с ходу влепил жене пощёчину, и Машка отлетела в кресло. Она всхлипнула и заплакала навзрыд, припав лицом к спинке кресла.
– Будешь знать, как махать перед мужем кулаками. Тебе дай только волю. Не схотела по-хорошему?
– «По-хорошему»? – плача повторяла Машка. – По-хорошему, свинья ты по-хорошему, вот ты кто! Какая я дура, что вышла за такого скупердяя.
– Поговори мне ещё, не нравлюсь - не держу! Хоть сейчас сматывайся.
Эти слова на неё подействовали отрезвляюще, и Машка тотчас притихла.
– Ага, поняла, да? – сказал Вадик торжественно, услышав, что жена не плачет.
– Что «поняла»? Ты-то понял хоть что-нибудь? Люблю, люблю, так и увивался, брехун, где же твоя любовь, что так словами твоими брехливыми была раскрашена?
– Я бы сказал где, да совесть не пускает.
Вадик заржал, как жеребец.
«Дурак», подумала она, глядя на мужа прозревшими глазами, как будто сразу увидела и куцый ум, и трухлявую душу. «Уйду, не буду с ним жить, сейчас же и уйду».
– У тебя совести отродясь не водилось!
Машка ушла к родителям. Вадик решился было остановить её, но из-за самолюбия и высокомерия не стронулся с места. Без звука он проводил её глазами, как она уходила и бойко шагала по улице.
«Чёрт с ней, – жёстко бросил он вслух, – прибежит ещё».
2
Дома Машка рассказала всё отцу и матери. Вера Ильинична стройная для своих средних лет женщина, разволновалась и приказала мужу, чтобы он пошёл и отобрал половину денег, а дочь больше не вернётся к бесстыжей морде. Но Машка уговорила отца, чтобы он не шёл сегодня, ей стыдно, что она сама не может разобраться с первых дней дурно сложившихся отношений, пусть прошло бы время, и может, всё образумилось бы.
На следующий день в воскресенье приехал из города Вадиков отец, Николай Анатольевич, который перед свадьбой сына получил квартиру, а старую отдал Вадику.
– Где же твоя жена, что сам встречаешь? – осведомился бодрым голосом отец.
– Сам хозяин, ушла она, – хмуро признался сын.
– Как ушла? Куда? – опешил отец, растопырив вовсю глаза, в которых светилась его природная смекала и расчётливость.
Вадик что-то невнятно пробурчал, чего отец не разобрал.
– Ты не жуй там, выкладывай, что случилось?
– Что выкладывать? Она сама добрая…
– Так если она сейчас начинает от тебя бегать, что же будет дальше? Ты об этом не подумал?
– Чего ты батя, сразу нападаешь, – обиделся сын, весь сконфузившись.
– Чего нападаешь? А того… держать надо, вот так, в кулаке, как говорится, при себе. А за что поссорились?
И Вадик рассказал за что.
– Значит, неверно вразумил ей. Так, мол, и так, знай, мол, что мужчина всегда есть всему голова.
Вадик молчал. Отец умолк, прошёлся по квартире, осмотрел всю и изрёк:
– Славно тут у вас, славно! Каково, а? Ковры, сервант, полный хрусталя, цветной телевизор. Машину подарил. А жена от него ушла? Нет, только подумать: жена ушла на второй день после свадьбы?! Запиши себе на лбу, что мать твоя от меня не бегала. Ты это учти. – Он подумал и добавил. – Эх! Не умеете вы, молодые, жить, что и говорить, не умеете. – Сокрушённо он покачивал головой, – Тямы нет у вас. Мы разве того имели? – Он обвёл всю квартиру рукой. – Да откуда? И… не бегали.
Вадик наблюдал за вышагивающим отцом и не пытался что-нибудь говорить.
Но тут папаша вдруг остановился и сказал:
– Вот что, собирайся, пойдём вместе к твоему тестю.
– Я не пойду, – заупрямился сын.
– Чего? А ну быстро собирайся!
– Зачем? Что мне там делать?
– Ну точно, как ребёнок: «что там ему делать»?
Только Николай Анатольевич сказал последние слова, как отворилась дверь, и вошёл сам Семён Антонович.
– А-а, сваток! – с протянутыми руками Вадиков отец шагнул навстречу, широко улыбаясь, схватил сватову руку, и стал обеими руками продолжительно трясти её. Семён Антонович тоже приветствовал своего свата.
– Здравствуй, я узнал, что ты приехал, вот, прямо и к тебе.
– И правильно сделал, а я сам к тебе собирался. Дело серьёзное есть, но тут вот узнаю от своего балбеса неладное, да и хотел и его притащить с повинной.
Только Семён Антонович хотел рассказать всё, как сват перебил его:
– Не рассказывай, мне всё известно.
Но сват смотрел испытывающее возбуждённо на зятя, который не выдерживал этот взгляд и устремил его в пол, точно сейчас из-под него появится чудо. Он хотел выйти из квартиры, но его как будто что-то примагнитило к месту.
– Небось, не сказал он тебе, как ударил мою дочь?
– Он ударил Машу? За что, а ну ответь, скрыл?
– А что она прыгала с кулаками, – оправдывался Вадик.
– Говорит, «прыгала»! – громко изумился тесть и покраснел. – А как мы с тобой уговаривались, что деньги, без обиды, поровну внесёте на свои счета. А он у тебя мудрец, как будто так и надо, присвоил все деньги! А ей не видать, выходит их, как своих ушей. И таким, знаешь, гонором хозяина из себя делает.
– А ну-ка, выйди, – строго приказал отец сыну.
Вадик с облегчением вздохнул и поспешил удалиться, и пошёл в гараж.
– Ну да что там сваток, – тихо и спокойно говорил Николай Анатольевич, – молодые ещё, ума нету.
Они сидели за столом, Николай Анатольевич достал из портфеля бутылку коньяка, копчёную колбасу и ещё что-то. Выпили по две рюмки коньяку, закусывали мало. Вадиков отец оставил пока вопрос о детях и принялся излагать своё дело, из-за чего он и пожаловал. Переговорив об этом, как дело обернётся, они снова вернулись к первому вопросу о детях. Николай Анатольевич продолжал:
– Правильно, по сути, семейных вещей, я так полагаю, он поступил. А то, что вот как бы её лишил этих денег, это я понимаю, он не справедливо поступил.
– Вот-вот и я за это самое, что несправедливо, а ему хоть бей по голове – не вдолбишь.
– Ну это-то да, а ты бы сваток поучил бы дочь свою, как семью творить, я-то за своего возьмусь, обещаю. Сам-то ты, небось, на себе финансы держишь? Знаю, сам я такой, не могу доверить жене.
Семён Антонович нахмурил недовольно рыжие брови и ответил:
– Ты сват за нас не берись. Мы-то знаем своё… А твой хитрец, да большой. Не в обиду скажу, но у него напрочь нет твоих деловых качеств, малый настырный больно. Деньги-то он любит, а цены им не знает. Для него, кажется, что на деньги только гуляют, шикарничают и прочее…
3
Светлана Егоровна, мать Вадика, работала фельдшером. Она узнала проделку сына и решила наставить его на путь истинный. Мать застала сына за ремонтом мотоцикла «Ява», который он сломал, когда врезался в столб и сам чуть не оказался в больнице. И вот мотоцикл с согнутым колесом стоял в гараже около месяца. С Машкой он на нём рассекал по просёлкам, на пруд гонял, девок помимо Машки катал, они пищали, когда он гнал мотоцикл во весь опор, как казак на лошади.
– Ну, сынок, рассказывай, что случилось? Почему жена ушла от тебя? – закидала она его вопросами. Она была слегка полная, но ещё нестарая, волосы светлые, он и пошёл в мать.
– Да чего вы одно заладили? Отец пристал и ты туда же? – слегка возмутился сын.
– Как же так, мы тебе свадьбу справили, какой в посёлке ни у кого не было, а ты так отвечаешь? Живо чтоб помирился, а деньги лучше бы я сама к рукам прибрала. А как притёрлись бы, тогда и отдала бы. Деньги проклятые и ссорят людей.
– Ага, я тебе отдам! А Машка что скажет, что ты отняла у меня…
– Тогда ладить надо. Ум иметь. Из-за денег ругаться – стыдно, сынок.
– Да кто ругается? Машка и ругается. Ей дай их, так она растрынкает.
– А тебе они на что? Один мотоцикл угробили, хочешь ещё машину? Лучше одеться хорошо, мебель прикупить. А лучше на квартиру собрать…
– Вот я и хочу квартиру купить. В кооператив вступлю. Дам задаток. А на остальные машину…
4
Он так и поступил. Через год сдавался дом, но Машка отказалась вселяться, она захотела шубу норковую. Вадик показал ей кукиш и сделал по-своему. Машка три дня ревела, муж раскатывал с девками на поддержанной машине. И вдруг попал в аварию, когда решил с дружками вечером, на пустой трассе, проверить скоростные возможности «Жигулей». И перевернулся, машина влетела в кювет и вверх колёсами. С переломом ноги Вадик попал в больницу. Машка к нему ни разу не пришла, его навещали родители и друзья. Когда вышел, он продал машину на запчасти, а на вырученные деньги купил в комиссионке жене шубу. Она к нему вернулась, но потом встретила разведённого мужчину, у которого остался почти весь гардероб его жены. Машка развелась с Вадиком, теперь она ходила беременной и носила шубу из котика, золотые украшения и была счастлива.
А Вадик запил, родители отдали его на лечение. Но он сбежал, а по дороге домой в областном центре в пьяной драке огрели его по голове кирпичом. В больнице от обширного кровоизлияния, не приходя в себя, он скончался.
Машка была на похоронах с пятилетней дочкой, которая как копия была похожа на Вадика. Родители смотрели на внучку и плакали, попросили к себе на воспитание. Но Машка заявила, если отпишут ей квартиру, она согласится. Ведь деньги были совместные. А то в суд подаст. Старики согласились. Бывшая невестка перешла в доставшуюся ей квартиру со своим мужем. Он вздохнул, потому что с ними больше не было падчерицы…
1978 г. 2012 г.