Приговор
Любой судья и сам рано или поздно становится подсудимым; приговор ему выносят вынесенные им приговоры. (Джон Фаулз/ Волхв)
Ярлык подлеца легче всего приклеить на приличного человека. (Валерий Пивоваров/ ПРИГОВОР)
«Приговор — процессуальный акт правосудия. Это решение суда (судьи) о виновности, или невиновности подсудимого в назначении ему наказания либо об освобождении его от наказания, вынесенное судом первой или апелляционной инстанции» (ст. 5 УПК РФ). Судебный приговор является окончательным ответом на основной вопрос дела, ставший предметом судебного рассмотрения. Приговор выносится от имени государства и в отношении обязательности исполнения приравнивается к закону, основываясь на тех доказательствах, которые были рассмотрены в судебном заседании.
Свойства вступившего в силу приговора суда: общеобязательность, исключительность, неизменность, законность, обоснованность и справедливость.
По своей структуре в приговоре указывается время, место, участники суда. Далее идёт описательно-мотивированная часть, выводы и резолютивная часть об окончательном решении и другие вопросы по завершению производства дела.
Судья в мантии, при государственных регалиях, зачитывает приговор: «Именем Российской Федерации…» Всё это звучит, и торжественно, и удручающе. По сути, начинается рутинное чтение, написанного юридическим языком, повествования деяний, разбирательств, доказательств и принятое решение по доказанным фактическим обстоятельствам. Вдумывались ли вы в эти слова, произносимые председательствующим? Я, с большой точностью, могу сказать, нет! Вы прекрасно знаете, что в нашей стране есть отдельная, закреплённая конституцией судебная власть, которая должна справедливо на основании законов разбираться по существу произошедших событий, и по своему внутреннему убеждению, на основании неоспоримых доказательств, хорошенько обдумав, принять единственно правильное решение. Так же знаете, что судья обязан неукоснительно соблюдать Конституцию Российской Федерации и другие законы и при исполнении своих полномочий, а также во внеслужебных отношениях должен избегать всего, что могло бы умалить авторитет судебной власти, достоинство судьи, или вызвать сомнение в его объективности, справедливости и беспристрастности. Доверяясь судебной системе, вам, нет никакого дела, до посторонних судеб, что там, в отношении их, приняли и что для них предписали. Главное, предполагаете, что вынесли, действительно правильное решение. И, к сожалению, ошибётесь. Судья, наделённый неограниченной властью, такой же человек из крови и плоти. Это всего лишь условность общепринятых норм, возвышающего над другими людьми. Всё человеческое, ему не чуждо, низменные качества в том числе.
Вы, находясь в той самой серой массе, даже скажу, потерявшись среди этой серой массы, понимаете, что простого человека не так-то просто упрятать за решётку. Вы же ничего сверхъестественного и противозаконного, не совершали и не собираетесь совершать. Все знают положение: нужно держаться в рамках закона и стараются его соблюдать. Каждый для себя понимает, что он хороший человек. Гуманные законы, в правовом государстве, написаны для своих граждан, чтоб защищать их права. В какой-то степени, вы, от этого, даже счастливы. В народе ходит знаменитая поговорка: «От сумы и тюрьмы не зарекайся!» Человек услышав это, понимает и кивает головой: "Да, действительно так!" Но, на самом деле, каждый, глубоко верит, что это где-то далеко от них. Ураган правосудия, сметая шелуху под названием преступность, очищает зёрна от плевел. Ни с какого боку добропорядочного гражданина, соблюдающего законы, не касается. Попадаются только те, кто грубо, цинично нарушает закон, не считаясь с правами других граждан, выставив свои личные амбиции, потерявший, и честь, и совесть, перед простыми гражданами. Как раз они выходят из этих рамок законов. Как раз они становятся объектом преследования. Как раз таких граждан надо наказывать и изолировать от общества. Органы, радеющие за порядок, выявляют нарушения. Очень мала вероятность, что осудят невиновного.
И вот, каким-то чудодейственным образом, или по мановению злого рока, в один злополучный день, оказываешься на скамье подсудимых. В это не хочется верить, всё, как во сне, но это так. Пока осмысливаешь происходящее, процесс подходит к завершению, тебе дают последнее слово. Волнуясь, в смятении, как бы от неожиданности, произносишь те самые слова, которые считаешь самым необходимым: «Я этого преступления не совершал! Адвокаты говорили правду! Здесь, какая-то ошибка! Прошу учесть моё заявление, при принятии решения!» Судья, смотрит на тебя брезгливым, холодным взглядом, далее, не говоря ни слова, приступает к читке заранее приготовленного клише. И ты, начинаешь понимать, что тебя не услышали. Это всего лишь фиктивная процедура. Твоё существо противится этому. Внимательно осматриваешь присутствующих. Наступает прозрение. Но ты, уже, ничего не сможешь делать, так как решение принято давно. Ты смиренно стоишь, выслушивая с туманной надеждой на лучшее.
Судья ещё несколько дней назад, обратился в судейское сообщество, там получил полную консультацию, в свете требований законов и современных веяний. Потом обрисовав положение дел, согласовал своё решение с председателем районного суда. Далее, позвонил в областной суд. Там заручился поддержкой, в случае поступления к ним кассационной жалобы. Он же прекрасно знает, что кассационное производство, это процессуальная деятельность в праве, выражающаяся в проверке вышестоящими судами законности постановлений суда. И, только после этого, принял окончательное решение, подкорректировав, по совету областных судей. Но это не означает, что судья сомневался в принятии решения: виновен, или невиновен. На этот счёт у него вопросов, с самого начала судебного разбирательства, не возникало. Такое решение давно принято прокуратурой, и он полностью согласился. Проблема одна, как правильно подвести правовую базу в отношении подсудимого под словом: виновен. Вообще, почти каждый приговор, является шедевром по своему содержанию. Это результат кропотливой работы судьи. Дадим ему должное. Он, на основании законов, логически, подводит базу, не для фактического принятия решения по предоставленным доказательствам, это легко и просто. А для вынесения нужного, выгодного для него, или для кого-то ещё вердикта. Немного отойдя в сторону, скажу, что каждый подсудимый в нашей стране, один вступает в противоборство с целой судебной системой власти. Это судьи всех уровней, главы судебных организаций, судебные сообщества, судьи в отставке и на пенсии. На основании статьи № 2 Федерального Закона РФ "Об органах судейского сообщества в Российской Федерации" «Судья, пребывающий в отставке, сохраняет свою принадлежность к судейскому сообществу до прекращения отставки и может привлекаться с его согласия к работе в органах судейского сообщества». Практически, ещё ни один судья не уходил из судейства. Уходя на пенсию, они переходят в другой кабинет под названием: «Совет ветеранов судей». И оказывают неоценимую помощь действующим судьям, делясь своим богатым опытом многолетней практики, для принятия решения. Как видите, в этой борьбе очень разные весовые категории и к тому же борьба идёт на их поле. И не дай бог, вступить в конфликт с каким-нибудь судьёй. Если вас запомнили, считайте, вам очень крупно не повезло.
Я не буду говорить про прокурорскую службу и адвокатский контингент. Они, все, стремятся в члены судейского сообщества. Так как должность судьи, это вершина карьерной пирамиды среди юристов. Каждый лелеет надежду занять место судьи и вершить свои дела, смакуя безграничным положением и льготами. Вот и подумайте, какой юрист, или служба пойдёт против судебной власти, или против судьи, чтоб поддержать вас, переполненный чувством благих намерений. Вы, для них, неизвестный, непонятный, посторонний, тёмный человек, не вписывающийся никак в их цели и планы. Вы, всего лишь, орудие. Тем более, если у вас для этого нет достаточного гонорара.
Вот тут, при такой расстановке, в тебе начинают бурлить, чувства справедливости, законности, доказательности и презумпция невиновности. Теплится надежда, дать достойный ответ. Но, в судебном разбирательстве, нет такой возможности. Весь сценарий, до мельчайших подробностей, продуман юристами и каждый в ней играет свою определённую роль. И тебе тоже приходится играть по их правилам, действовать по их указаниям. Весь процесс судебного разбирательства, их действия, вырабатывались долгими веками. И теперь, работают, как часовой механизм, почти без поломок и срывов. Наиглавнейшая проблема, лично для тебя, во всём этом процессе, это нехватка времени на освоение, осмысление, подготовку, для дачи достойного ответа. По большому счёту, в нынешний период времени, суд, это конвейер по браковке человеческого материала. Им нет смысла давать тебе такую возможность. Если у подсудимого появится время, он начнёт защищаться используя весь свой личный потенциал. В необходимости адвоката отпадёт само собой. То от юристов потребуется скрупулёзная, щепетильная подготовка к каждому юридическому акту. Подходя поверхностно, к исполнению функциональных обязанностей, половина дел возбуждаемых и защищаемых, этими юристами, развалятся, не доходя до суда. И такая же половина, при судебном разбирательстве. Сюжет, с низким коэффициентом полезного действия, не нужен никому, кроме тебя. Конвейер придётся закрывать из-за неэффективности. Для этого у них нет ни времени, ни желания и часто возможностей, из-за большого объёма уголовных дел. При отрицательной оценке их деятельности, им не хочется терять большие гонорары, какие они получают за свой труд. Если переходить на личности, прекрасно понимаешь, что решается твоя судьба, ты в этом кровно заинтересован, то им: судье, прокурору, адвокату, совершенно нет никакого дела до тебя. Ты, всего лишь, как они определили, субъект, по правовым нормам. Сговорившись между собой, они, дружно выполняют свою повседневную работу, зарабатывая на кусок хлеба. Совершая акт правосудия, от одного, уголовного дела, переходят к другому. Тут личность не играет совершенно никакой роли. При всей мишуре разнообразностей соблюдения правовых нормативов и законности с самого начала судебного разбирательства, начинается нарушение твоих прав, как гражданина и как человека.
Инстинктивно понимая это, потеряв всякую надежду на спасение внутри помещения, смотришь в окно. На улице идёт обыкновенная суета людей, десятков, тысяч, миллионов. Они живут в своих повседневных заботах, даже не знаю про накалённую атмосферу судебного зала. Всё это, у них, ещё впереди. Точно так же, когда-то тебе не было дела до кого-то. Слушаешь, замерев сердцем приговор. Это, как кошмарный сон! Это ужасная трагедия! Это именно так! Ты не можешь проснуться! Стоишь, полный надежд, что разрешится самым лучшим образом. Глубоко веришь: сегодня, выйдя из этого зала суда, спокойно поедешь со своей женой домой, обсуждая сегодняшний день. Отравленный желчью судебного преследования, потеряв вкус к жизни, завтра заступишь на смену, как обычно, приступишь к исполнению своих служебных обязанностей. Эти минуты, когда ты был на скамье подсудимых, пройдут, как кошмарный сон. Но это пройдёт не скоро. Чувство оскорбления, за старания и стремление улучшить их жизнь, будут тебя истязать. Несправедливость будет угнетать, уничтожать рвение в службе. Отношение к работе сильно изменится. Наученный горьким опытом, будешь смотреть на жизнь другими глазами. Вдохновение, служить не за страх, а на совесть, исчезнет. Каждый раз будешь ожидать подвоха. Так как та власть, за которую ты сражался, предала тебя самым подлым образом.
Анекдот: «Летит муха по своим делам. Увидела на заборе комара, который громко хохочет:
- Комар! Ты чего смеёшься? Увидел что-то смешное?
- Привет Муха! А, как же мне не смяться! Представляешь, я летел и увидел в зоопарке слона, который стоял и жевал траву! Подлетел к нему сзади, сел на задницу и ради прикола, дал хорошего пинка! И тут же улетел! Только что узнал, что Слон умер! Разве не смешно? От пинка не умирают! Я такой маленький, а он такой большой!
Муха недоумённо пожала плечами и полетела дальше. Сделав свои дела, на обратном пути, снова увидела комара. Он сидит и плачет:
- А теперь чего плачешь? Ты же только что хохотал?
- В убийстве слона обвинили!..
«Приговор Именем Российской Федерации… Судья… С участием… Установил… обвиняется в совершении преступления предусмотренного… при следующих обстоятельствах… Светлов свою вину не признал… Однако показания, данные подсудимыми в судебном заседании опровергаются доказательствами предоставленными в суд и исследованными в судебном заседании… Потерпевшие показали… Считают, что телесные повреждения получили именно от действий подсудимых… Суд считает мнение подсудимых о мести со стороны потерпевших необоснованными… Суд так же не усматривает причину оговора потерпевшими подсудимых… Допрошенные в судебном заседании свидетели показали, что около посадочной площадки автовокзала, в указанный день видели драку, далее дерущихся забрали сотрудники милиции… Анализируя показания свидетелей, суд считает возможным и допустимым наличие инцидента в виде драки в районе автовокзала г. Перми… Косвенно не отрицает определённой неприязни и сами потерпевшие… Однако потерпевшие указывают на факт применения к ним насилия со стороны подсудимых в отсутствие указанных свидетелей… Из заключения судебно-медицинской экспертизы следует, что со слов Догадина, Соломина, избили сотрудники милиции… Таким образом, суд, анализируя все собранные доказательства допуская, что могли получить ссадины от возможной драки в районе автовокзала, остальные телесные повреждения получили от действия подсудимых, кроме того, доказана вина всех подсудимых и по остальным эпизодам… Приговорил: признать виновным… В соответствии со ст. 58 Уголовного Кодекса РФ отбывание наказания, назначить Светлову в исправительной колонии общего режима, Круглову в колонии-поселении. В соответствии со ст. 73 Уголовного Кодекса РФ основное наказание Мелькову считать условным… меру пресечения Мелькову оставить – подписку о не выезде, Светлову и Круглову изменить – содержание под стражей, взяв под стражу в зале суда…»
Ты, с удивлением смотришь на судью. Он, бросив колючий, быстрый взгляд в твою сторону, отпустив голову, начинает собирать со стола разбросанные документы. «Мавр сделал свое дело, мавр может уходить!» (Цитата из драмы Ф. Шиллера (1759 - 1805) "Заговор Фиеско в Генуе"). С единственной разницей, если в пьесе не нужным становится мавр, то теперь, не нужным становишься ты. Сделав своё дело, теперь, ты ему, больше не интересен и он быстрее хочет забыть и избавиться от тебя. Обвинитель удовлетворённо ухмыляется, в душе празднуя очередную победу. Это ещё один плюс в продвижении по карьерной лестнице. Адвокаты, с суровыми взглядами смотрят на тебя, возможно, опасаются твоих, каких-нибудь не адекватных действий. Свои гонорары они уже получили, теперь главное распрощаться со своими подопечными. Единственная из всех, жена, со слезами на глазах, с раскрытым рот смотрит, не выдержав, бросается в твои объятия. Милиционер, преграждая ей путь, не подпускает её к тебе. Между нами вырастает стена. Самое досадное то, что ты сам учил этого милиционера азам милицейской работы, ещё находясь в учебном центре…
На руках защёлкнули наручник. Ведут в подвальное помещение. Ты смиренно идёшь в окружении конвойных. Каково твоё состояние? Позорно оказаться на скамье подсудимых? Да! Но этого оказалось мало. Жизнь вышла из рамок, она переступила границу возможного. Ты себе даже представить не мог, что так всё закончится. Находишься непонятно в каком состоянии. Что это: игра, сон, вымысел? Где-то, должно что-то щёлкнуть и тогда всё закончится. И друзья будут долго хохотать над этим злым розыгрышем. Ты, действительно купился. Закрываешь, открываешь глаза, но ничего не щёлкает, всё продолжается. Паника? Стресс? Шок? Осмысление? Ты не можешь дать этому название! Теперь, официально, судом признан преступником и тебя надлежит изолировать от общества на три года. Конвой, освободив заранее путь от посторонних лиц, ведёт по узким коридорам. Посетители здания, смотрят на тебя, как на преступника, другие с жалостью, третьим страшно, а некоторые с равнодушием. Они же знают, что их это не касается и вряд ли коснётся когда-нибудь. Хочется закричать от этой несправедливости. Всё, в тумане. Тебя, как недостойного гражданина ходить по земле, заводят в подвал. Там, как загнанного, дикого зверя, закрывают в стакане, помещение шириной примерно с полметра и чуть длиннее в длину. Дверь составляет решётка на петлях, с большим амбарным замком. Конвойный, зажав в руке ключ, зорко следит за каждым твоим движением, готовый броситься на тебя. Теперь, ты не принадлежишь самому себе. С этого момента начинается череда унижений. Медленно стаптывая в грязь государственных фекалий, наступив на шею придуманным стандартом необходимости, перекрыв кислород ложью популизма, пытаются смешать в жиже преступности. Твоё ЭГО протестует, но, лично до тебя теперь никому нет никакого дела. Ты отработанный материал. Ты – ОСУЖДЕННЫЙ! Это позорное ярмо будет носиться ещё не один год.
Через некоторое время, заталкивают в автозак, везут не понятно куда. Лампочка светит очень тускло, практически на видно лиц едущих с тобой. У всех подавленное состояние. Тот самый милиционер, сидя к тебе лицом, смотрит куда-то в сторону, стараясь избегать встречного взгляда. Двигатель машины надрывно гудит. Обитые железом стены нещадно грохочут. Тебе хочется то ли смеяться, то ли плакать. Наконец-то приехали в Изолятор Временного Содержания. Всех по очереди высаживают из машины. Заводят в помещение, передача сопроводительных документов, позорный досмотр. Ведут дальше. Перед камерой требуют снять обувь, остаёшься в носках. За спиной закрываются двери, защёлкивается замок. Ты в заключении. Оказываешься в помещении один, размером два на три. Порожек, полоса бетонного пола шириной с полметра от дверей на всю ширину камеры. Такая же деревянная ступенька и наконец, само помещение камеры. Что это: пол из деревянного настила, или лавочка, на всю ширину, упирающуюся в противоположную стенку? Слева параша. Окошко без стекла, находится почти у самого потолка. Реснички на окне не дают возможности смотреть на улицу, только немного, кусочек света фонаря и всё. Грязная лампочка без плафона, тускло светит под высоким потолком. Теперь твоё состояние: одиночество. И самым основным чувством становится слух. Мороз зимнего вечера не даёт тебе присесть, приходится постоянно ходить, чтоб не замёрзнуть.
Жизнь остановилась, она застыла. Ощущение времени становится острым, где каждый звук имеет определённую окраску настроения, смысл и отношение к ней. Иногда эти звуки непонятные. Воображение и сознание пытается, дорисовать, или домыслить происходящее. Вот послышались шаги, они неторопливые, это милиционер обходит свои владения и просматривает через глазок каждую камеру. Брякнули ключи, слышны командные голоса, кого-то выводят из камеры, ведут. Шаркающий шаг и за ним шаги более уверенные. Прошли мимо. Тишина. Время звенит в ушах. Вот снова шаги, остановились около камеры. Смотрят в глазок, о чём-то разговаривают вполголоса. Что им от тебя нужно? У них тут что зоопарк? Никогда не видели заключённого милиционера? Подходит третий к двери, снова разговор, они открываются. В проёме двери появляется почему-то только один сотрудник. Молодой младший сержант, наверное, недавно отслужил в армии. Два остальных прячутся за дверью. Ты стоишь посреди камеры смотришь сверху вниз. Что ожидать от них? Бесцветный взгляд, готов ко всему. За это короткое время, ощущение, что ты умер, теперь тебя ничего не страшит. Он смотрит видом обиженного мальчика, в то же время, улавливаешь соучастие, нерешительность. Стоит и мнётся:
- Извините! Товарищ капитан! Мне только что рассказали про вас! Мне рассказали мои товарищи! Они сказали, что вы этого преступления не совершали! У меня, нет основания не верить им! Так знайте, мы, работники изолятора временного содержания, за вас! Мы вас поддерживаем! Пока вы здесь, всё будет нормально! Мы, уже, позвонили вашим начальникам и предупредили о вас! Разрешите пожать вам вашу руку в знак солидарности! – взволнованный, с этими словами, переступил через порог камеры и схватился за твою руку.
- Спасибо! – спустившись по ступенькам, тоже горячо пожимаешь в ответ.
- Извините! – ещё раз сказал твой собеседник, чувствуя неловкость, развернулся, вышел и тихонечко закрыл за собой дверь.
Тебе стало намного легче и спокойнее. За то короткое время, проведённое в камере ИВС, начало бурно развиваться чувство неполноценности. После слов милиционера, пелена исчезла и вместо него появилась уверенность. Наверное, самое паршивое состояние человека, когда его забывают, и он, становится, никому не нужен. Снова время сказало о себе, каждой минутой, секундой. Ты стоишь, словно зомби, в каком-то непонятно замеревшем состоянии. В голове витают всякого рода мысли с вопросами: «За что?.. Почему?.. Суд не разобрался до конца!.. Можно ли выйти отсюда?.. Что ожидает меня в дальнейшем?.. Смогу ли я всё это вынести?.. Жена, дети?.. Как они будут жить?.. Работая вдвоём, кое-как сводили концы с концами!.. Теперь как?.. Как предстану перед родителями?.. Перед братьями и родственниками?.. Перед соседями?.. Позор на меня?.. Кому доказать, что я этого преступления не совершал?.. Надо ли вообще доказывать!.. Кто мне теперь поверит?.. Это просто нелепая ошибка!.. Судья обязательно вспомнит что-нибудь по этому делу и назначит пересмотр!.. Так не бывает, чтоб без вины осуждали!.. Так не бывает! Я в это не верю!..»
Вдруг вспомнились слова песни, написанные Донским М. к кинофильму: «Собака на сене», снятый режиссёром Яном Фридом по одноимённой комедии Лопе де Вега.
«Бросают леденящий холод!
И в этой пытке, и в этой пытке,
и в этой пытке многократной,
рождается клинок булатный!..»
Рождение клинком ещё предстояло: «Получится ли так? Или же меня сломают, и мне не придётся больше считать себя человеком чести! Да что там, человеком чести, просто человеком! И уподобиться не понятно кому! После которого перестанешь уважать самого себя!»
Время перестаёт существовать. Его нет. Есть камера, есть ты, есть мысли, а времени нет. Вокруг тебя пустое пространство. Это пространство заполняет всего тебя, всю камеру и не даёт свободно дышать. Вдруг ты ощутил нехватку воздуха: «Нет! Нет! Есть ещё что-то! А что есть? Что связывает тебя с тем, что есть там? Какая память осталась о тебе там? Ничего нет! Зачем это всё? Побег? Куда? Убежать, прийти к ним и разобраться, чтоб был не зря осужден!..» Но это прошло быстро: «Я не такой как они! Надо действовать по-другому! Но как?..»
Какой-то разговор. Женский голос, по-твоему, даже знакомый, и несколько мужских, оборвали твои размышления. Снова послышались быстрые шаги. Таких шагов раньше не было. Они восторженные, даже радостные. Что случилось? Тот милиционер, который подходил раньше к тебе, подошёл быстрой походкой к двери, стал торопливо открывать замок. У него, упали ключи, он их мгновенно поднял, снова, с шумом вставил в замочную скважину. Наконец-то распахнулись. Ощущение долгой вечности открывания двери. Какой-то бешенный миг, проскочил на молниеносной скорости – свобода! Ты вопросительно посмотрел на него.
- Товарищ капитан! – он снова обратился к тебе, таким же видом! – К вам пришли, пойдёмте!
- Хорошо! Пойдёмте! – немного печально и в то же время взволновано ответил ему. «Кто мог прийти в такое время. Простых граждан не пропускают. Адвокат, прокурор, судья?.. Или же признали, что в отношении меня нарушили закон?.. Или наоборот, хотят извиниться за допущенную судебную ошибку!.. И пришли обрадовать с этой вестью!.. Может, хотят меня выпустить?..»
Ты спокойно вышел, надел ботинки и последовал за ним. Не оборачиваясь, милиционер быстро шёл по коридору. Ощущение, что ты не осужденный. Перейдя решетку, тебя заводят в какое-то помещение, рядом с лестничной клеткой. Увидел угрюмое лицо Натальи Александровны, которая сидела, положив шапку на середину стола. Наташа, с суровым лицом, вышла из-за стола и крепко пожала тебе кисть обеими руками. Быстро возникшие надежды сразу же рухнули, улетучились. Её появление, её взгляд, могло говорить только об одном, что всё произошло на самом деле. Тебя ни кто освобождать не собирается и не будет.
- Николай Евгеньевич! Здравствуйте! Мы за вас очень обеспокоены! – тревожным, глухим голосом высказала твоя сослуживица и подтверждая твои самые страшные опасения сегодняшнего дня.
- Спасибо! – не выдержав, всхлипнул в ответ.
- Мы все: ребята, Юлий Юльевич, Алексей Анатольевич, Александр Николаевич, Владимир Алексеевич, отдел, УВД, в шоке, от такого решения! Ни кто не ожидал! Подключены все силы! Постараемся вытащить! Ищем подходящего адвоката, чтоб разобрался и помог написать кассационную жалобу и выступил с защитой в суде.
- Спасибо! – в мыслях, калённой стрелой, пролетело: «Слишком поздно! Меня уже осудили! Вытащить будет очень сложно!»
- Ребята решили устроить забастовку из-за этого приговора! Они завтра выйдут на рабочие места, но выполнять свои обязанности не будут! Карпенко Алексей так и сказал, что никакой защищённости нет! Все шпыняют милиционеров, как могут, мы теперь боимся выполнять свои обязанности! Где гарантия того, что какой-нибудь задержанный не напишет на нас очередную кляузу и нас, вместо защиты, посадят, как Николая! Насчёт жены не волнуйтесь! Отправили на машине, до самого дома! Её и детей не оставим, поможем чем сможем! Мы все вместе! Только вам придётся быть одному! Главное держитесь! Ваша главная задача продержаться! Выйти отсюда живым и здоровым! – она, выпалив почти на одном дыхании, снова горячо пожала тебе руки! – Я смотрю, вы, держитесь молодцом! Так и держитесь! Я в вас верю!
- Как она? Как дети? – кое-как выдавил из себя слова, забыв про своё положение.
- Позвоните, сами поговорите, успокойте их! – с этими словами протянула сотовый телефон.
- Алло! Катя! Катя! Как вы! – сначала спокойно, потом всё громче и громче начал кричать в трубку.
- Па-па!.. – дочка зарыдала в телефон.
- Катя! Катя! Как вы? Не плачь, всё у нас будет хорошо! Ты мне веришь?
- Да-а-а! – и она ещё сильнее зарыдала, теперь в трубку слышны были только всхлипы.
- Помогай маме обязательно! Вы, как никогда, должны держаться вместе! – понимая, что разговора с ней не получится, спросил, – Серёжа рядом?
- Да-а-а! – снова растягивая слово, выговорили она.
- Дай ему трубку!
- Ал-ло! – чувствовалось в его голосе напряжение, что вот-вот и он заплачет.
- Серёжа! Теперь ты остался за мужчину в семье! Пока меня не будет, смотри за хозяйством! Береги наших девочек!
- Хорошо папа! – чуть слышно сказал сын.
- Я в тебя верю!
- Папа, ты, когда приедешь? Приезжай скорее! Мы тебя очень ждём! – и в трубку послышались всхлипывания.
- Приеду! Приеду! Не знаю когда, но приеду обязательно! Приеду назло всем! Ты мне веришь? – пальцы, держащие телефон побелели от напряжения, у тебя из глаз полились слёзы.
- Да папа, верю!
- Вот и молодец! Я на тебя очень надеюсь! Только вместе мы сможем всё побороть! А где мама?
- Мама ушла в магазин совсем недавно, наверное, не скоро вернётся!
- Хорошо! Скажи ей, что я её очень люблю! Не оставляй её одну! Помогай! Я вас очень люблю и верю в вас!
- Ладно, папа! Обязательно буду помогать! Мы тебя тоже очень сильно любим! – тут, ты почувствовал, что у сына тоже бегут слёзы. Он тихонько всхлипывал и ты представил, он вытирал слёзы зажатыми кулаками, как когда-то, когда ещё был совсем маленьким.
- Ну, всё пока! Скоро свидимся! – отдал Наташе телефон. Наверное, у тебя тогда было самое горькое ощущение от того, что твои дети плачут. Присел на лавочку, словно окаменевший, только слёзы, которые лились по щекам, выдавали тебя, твоё состояние, то, что творилось в душе. Наташа, какое-то время, молча, смотрела испуганным видом, стараясь угадать твои мысли.
- Всё нормально? – с тревогой не выдержав, спросила она.
- Вы уж меня извините, Наталья Александровна! – стараясь, как можно спокойнее выговорил ты.
- За что? – удивилась она.
- За всё! За свои слёзы! За то, что подвёл всех вас!
- Николай! Коля! Тут вашей вины нет! Главное, держитесь и не падайте духом! Если не сможем вас отстоять в дальнейшем, так знайте и на зоне, тоже есть люди!
- Спасибо! Спасибо Вам за всё! За жену, за детей! Вы очень хороший человек! – теперь, ты пожал ей руки, медленно подняв свой взгляд, как будто видел её первый раз.
- Мы пытались оставить вас в ИВС на некоторое время, – смотря куда-то в сторону – Но, прокуратура взяла на особый контроль и сегодня же, дали указание перевести вас в СИЗО! Там, мы, не сможем навещать, но через доверенных лиц, можно будет отправлять письма. Кое-какие, самые необходимые вещи собрали, они находятся у дежурного, когда будут передавать конвою ГУИН, они вам выдадут! Извините, что не всё смогли! Мне пора идти! Главное держитесь! На улице стоят ребята и дожидаются меня с вестями о вас! – она взяла свои вещи, и мы вместе вышли в коридор и уже там попрощались. Милиционер спокойно стоял и смотрел на нас:
- Прощайте, Наталья Александровна! Мне было приятно служить с вами! И то же самое скажите ребятам!
- Угу! – она опустила голову, печально посмотрев ещё раз, вышла на лестничную площадку.
Проходя мимо конвойного тихо сказал: «Спасибо!» Он кивнул в ответ.
Вечером этого же дня вывели из камеры, повели в дежурку. Там передали конвойному батальону Управления Исполнения Наказаний. Снова поехал в автозаке. Поехал в неизвестность, во тьму, которая, и пугала, и в то же время было всё равно. Настроение периодически менялось. Единственное состояние, которое присутствовало постоянно, это чувство подавленности.
Что значит взять под стражу? Это не только наручники, колючка, камера, решётки, конвой, который неусыпно стережёт тебя. Твоя изоляция это целая сеть коридоров, растянувшихся на многие километры, помещения, без дневного света, с постоянно горящими лампочками и без свежего воздуха. Тебя водят по коридорам-лабиринтам, как по мышиным норам, без права выхода на улицу. Часто сажают в стаканы и там ты просиживаешь долгое время. Единственная отдушина, это прогулки. Проходя по коридорам, в одном месте, на повороте, через окно видна улица. Каждый раз проходя мимо, чуть ли не с восхищением смотришь туда. Кажется, там всё чудесно и красиво. Ежедневно, в одно и то же время, если позволяет погода, почти на час выводят на прогулку в маленькую клетушку с бетонными стенами и полом. Над головой арматурная сетка: «небо в клеточку». Ты с наслаждением смотришь туда в эту бездонность. Для заключённого есть время, чтоб осмыслить и понять происходящее. И ты, каждый раз, выходя на прогулку, анализируешь всё произошедшее с тобой за последнее время. Сверху на тебя смотрит работник следственного изолятора. Часто это превращается в хождение по кругу, или взад и вперёд. Ты лишаешься очень многих обыденных вещей, на которые до осуждения даже не обращал внимания. Теперь эти вещи приобретают особый смысл и ценность. Без этих вещей, практически не выживешь. Понятно, что из-за этих условий, совершенно другие правила отношений и подходов к жизни. Они совершенно не зависят от работников этих служб, которые находятся рядом с тобой, только по ту сторону решётки. Они на много жёстче и действенней, выработанное вековым укладом жизни заключённых. Конечно, ты эти правила можешь не соблюдать и стараться жить, как обычно, своей привычной жизнью. Это у тебя вряд ли получится. Этим, противопоставишь себя всем остальным обитателям, живущим по зековские законам. Не имея друзей и помощников, твоя жизнь и здоровье, всегда будут в опасности. Живя на зоне, каждый живёт сам по себе, и в то же время подчиняется этим законам. Очень важную роль играют человеческие качества. Главное не терять присутствие духа. Потеряешь дух, потеряешь себя. У многих, которые оказываются в таком положении, ломается психика. У кого-то больше, у кого-то меньше, но это есть. Понимая сложность положения замурованности, ограниченности, многие заключённые, стремятся быстрее отправиться из ИВС, СИЗО, тюрем в исправительные учреждения. Там, жизнь проще и свободнее. Там, ты себя, будешь чувствовать более-менее человеком. Там, ты выходишь из этой замурованности и коридорности.
Продолжение следует...