В Новый год положено дарить подарки. В этот раз, решил я, у жены будет самый лучший подарок, о котором она давно мечтала!
Холод все глубже проникал в мое замерзшее тело, ведь на мне были только
ботинки из искусственной кожи и длинный махровый халат, который я взял у жены без спроса. Спросить было некогда, да и стыдно. Зачем мне женский халат? Ну, он красный, как у Деда Мороза. Сойдет под пьяные глаза. Я шел по сугробам, снег холодным ужом заползал в ботинки, слезы катились от холода. Но шел. Надо было.
Вдруг навстречу - Иоганн. Сосед, сослуживец бывший, а теперь - любовник моей
жены по совместительству. Об этом я случайно узнал. От Лены, соседки, опять же. Она тайно влюблена в меня с молодости. Я мог бы воспользоваться своими чарами хоть раз, но больно уж она несимпатичная. Про таких говорят: я столько не выпью. Так вот. Лена видела, как Иоганн выходил из моей квартиры с улыбкой на лице и подтягивая брюки. Случайность? Если бы. Не раз такое случалось, и не два. Боюсь представить сколько. А что я? Почему не разобрался, скандал не закатил, не развелся в конце концов? Эх… Это ж я… Выше всего этого. К тому же, узнал все неделю назад. За неделю до Нового года. Охота что ли праздник портить? Особенно себе. Так, ходишь, делаешь вид, что ничего не знаешь. Утром взглянешь хмуро на жену, а она тебе вечером блинчиков испечет… Боится, ссук… Ой, я ж культурный человек. Ссу… дарыня она моя!
Иду, значит. В халате… Иоганн.
- Витя, - и с распростертыми объятиями ко мне. - Витя! Ты что в новогодний вечер так вырядился?
- Так потому и вырядился, - ответил я. - Детишек иду поздравлять, взрослых на ум наставлять. А ты куда, Иоганн, направляешься? Домой торопишься, к праздничному столу? Смотри, не опоздай. - И распахнул халат.
У Иоганна лицо стало белее мела. Он закивал головой, часто-часто, как игрушечные собачки в машинах, с шеями на шарнирах, и такой:
- Дда… Ну, пора мне...
Потрусил к своему, точнее, к нашему подъезду.
“Не успею,” подумал я. Но надо, надо постараться.
Я запахнул халат и поспешил к елке.
Народу оказалось немного. Все ведь по домам: провожают старый год, да готовятся к встрече нового. Оливье едят, водочку пьют, телевизор смотрят. Гуляют только одинокие мамашки с колясками. Ну да, им же пить нельзя, а родное чадо просвежить надо. Кучкуются в основном, но одна наседка отбилась от курятника. Вот, ее то мне и надобно.
- Девушка, извините за мой внешний вид. Я бы никогда не осмелился потревожить вас…
- Да?
Какие огромные удивленные глаза! Словно бабочки. Сейчас взмахнут крыльями-ресницами и улетят с этого милого личика.
- Видите, я тут в халате… На меня напали, ранили даже.... Вы не позвоните в полицию?
- Да, конечно, - растерянная, она шарит по карманам в поисках телефона, копается… Я выхватываю ее младенца и мчусь в сторону своего подъезда.
- Ловите его! - слышу истошный вопль позади себя. Надо же, опомнилась, дурочка.
Но я быстр: через минуту, с орущим комком, уже у дверей квартиры. Звоню как сумасшедший.
- Витя? - жена озадачена. Она еще не успела привести себя в порядок. Один глаз у нее полностью накрашен, а на втором - не хватает туши, и из-за этого он кажется мелким и невзрачным. - Витя, что это?
- Это - ребенок. Ты же так хотела ребенка! Вот он.
- Витя, я хотела своего ребенка.
- А у нас все никак? И ты Иоганна в помощь пригласила? Так не надо. Бери - вот, готовый уже.
- Витя! - жена закрывает лицо руками и ревет. - Витя! Что же ты наделал!
- Да ладно, пустяки, бери. А не хочешь, так...
Я распахиваю халат теперь перед ней.
- Витя, нет! Я возьму ребенка, только не делай этого...
- То-то, - ухмыляюсь я. Вроде все прошло гладко. Сейчас мы сядем за новогодний стол с ребенком, как обычная семья. Я напьюсь, а жена будет вновь подносить мне тазик к кровати. Все, как всегда.
- Виктор Сергеевич, поднимите руки, - разбиваются мои мечты.
Я поворачиваюсь.
- И ты тут, Константиныч...
- Ты, это, давай… Ребенка отдай, и, может, я договорюсь, чтобы дело замяли. Новый год же …
- Константиныч! Я - Дед Мороз! Я подарочек жене принес! Ты хочешь, чтобы она без подарочка осталась?
- Виктор, я серьезно. Отдай ребенка.
- Так и я серьезно. Ладно, лови.
Я кидаю ему младенца, распахиваю халат, вынимаю пистолет и стреляю участковому в лоб. Константиныч падает, как подкошенный, умудряясь не повредить ребенка. Тот лежит на теле мертвеца и, от неожиданности, даже затих.
- Господи, - жена в истерике бросается к ребенку. Но я быстрее, и малыш вновь у меня.
- Держи свой подарок, - снисходительно шепчу я ей на ушко, отдаю ребенка, и нежно обнимаю за талию.
И тут - будто пелена спадает с глаз. Где я? Что сделал? Вижу испуганную жену, которая прижимает к груди незнакомого младенца. Вспоминаю, что это я его принес. Перевожу взгляд на мертвого Константиныча… Вот уж Иоганн на подходе. Бежит, разговаривает по телефону. Понимаю, что про меня. Я лишний тут. Пусть живут вместе, с ребенком, или своего заведут. Я - лишний.
- С новым годом, товарищи! - и пускаю себе пулю в лоб…