Посвящается поэту Станиславу Никулину
Смотришь, как меняется море: то голубое спокойное, то вдруг заволнуется и станет тёмно-синим или же изумрудно-зелёным, и тотчас же бесчисленное стадо белых барашков побежит по его бескрайней равнине, — и вдруг начинает казаться, что море живое, чуткое по характеру, мудрое существо. Как долго живёт оно и как много знает! В плеске волн его слышится музыка Космоса.
Помню раннее летнее утро. Солнце едва взошло. На море штиль. Лёгкий туман над зеркальной гладью. Линии горизонта не видно. И море, и небо едины. Небо у кромки берега. Небо у самых ног!
Мы, деревенские мальчишки, бежим по остывшему за ночь песку и с разбега бросаемся один за другим в сизую бездну, вздымая фонтан серебристых брызг…
Я люблю море, когда оно спокойное, подобно огромному зеркалу, которому не видно конца. Люблю его, когда лёгкий ветерок унесёт сонливую дымку, и от недовольства, что его разбудили, покроется оно мелкой рябью.
Но боле всего я люблю море в шторм, когда западный ветер подует, и заволнуется вдруг вода, забурлит и вспенится, играя с набирающим силу ветром. И вот уже волны в неистовой гонке с шумом обрушиваются на пологий песчаный берег и вдребезги разбиваются о скалистый; у самого берега волны вздымаются белыми гребнями, на песке оставляя пену. И летит пена над берегом, ветром подхваченная, то цепляясь за камыши, то за ветки кустарника; и в ночи, разбросанная повсюду клочьями, белеет причудливо в свете взошедшей Луны.
В штормовые дни море кажется мне то рассерженным и ревущим, помутневшим от ярости, то стонущим и о чём-то молящим. В эти дни я подолгу сижу у моря и слушаю его громогласный рокот.
Берег в тревоге: опять восстали
Волны моря и с ними я тоже!
А ветер главарь наш: он неустанно
Восставших количество множит.
Ни слабый, ни робкий к нему не примчится,
Которым бы штиль, а не бурю. На зов
Ринулись тысячи рослых плечистых,
Не отступавших назад валов!
В центр сражения рвутся седые,
Не отстают молодых ряды,
Сам, не робея, вплываю в ряды их —
И сразу попал в огонь и в дым.
Уже и песок, и камни дрогнули,
Побежденные в несколько дней,
Кто уцелел — не хотите на дно ли?!
Ваше место теперь на дне!
Если ж на этом вымытом пляже
Отдохнуть захочется лечь нам —
Не запретите, придем и ляжем!
И солнце лучом наши раны залечит.
Таким видел море мой дядя, поэт Станислав Никулин, посвятив ему своё стихотворение «Берег в тревоге»
Проходит день-другой, и в один из вечеров море успокаивается. Устало катятся к берегу большие валы и, растекаясь на нём, лениво сползают обратно.
Вечер. Море погружается в сон. И лишь небольшие волны, выбрасываясь на берег, о чём-то тихо плещутся меж собою. Море спит до утра, чтобы завтра, как только блеснёт первый луч, и Солнце осыплет водную гладь золотой чешуёй, дарить миру свежесть и красоту.
Москва, 29. 11. 1981 г. — Серпухов 28. 12. 2014 г.
Фото автора.