Очередным щелчком мыши, Наташа добавила щепотку прекрасного в социальную сеть. Глянцевые фотокарточки с счастьем отправились завоевывать зависть и вожделение сотней пользователей, таких же жаждущих дешевой славы, как и она сама.
Часы на мобильном показывали три пополудни. Было воскресенье. Наташа только проснулась, после головокружительной ночи в московском ночном клубе, но важнее завтрака было желание, рассказать о том, «как же это было круто…».
Музыка, разрушаясь шквалом энергии на каждом кусочке танцевальной площадки, похожей на цветочную поляну, из прожекторов и объемных световых приборов, пронизывала каждый миллиметр тела, ни на секунду не останавливаясь, и, словно, заставляла всех вокруг танцевать.
Немыслимое количество молодых, счастливых, магнетически-красивых и интересных людей, поддавались этому безумному ритму, который, казалось, объединял их всех в одно целое.
Но, не смотря на эту необъяснимую эйфорию, Наташа была с компанией друзей, без которых, в такие места она не ходила. Они были ее щитом, который грозно отбивал надменные взгляды более зрелых, более красивых и более шикарных девушек; он надежно защищал от никчемных, пьяных оборванцев, каким-то случайным образом, попавших сюда; и он также давал возможность охотиться, подобно львице, наблюдающей, из-за густых кустов, как бархатная, светло-коричневая шерсть молодой самки лани, раздается мелкой рябью от шеи по всему телу, пока та щиплет спелую траву.
Помимо танцев и всеобщего веселья, которое формировалось или наигранными манерами, или общими слабостями, Наташа и ее друзья предавались алкогольному блаженству. Разбирая с подноса официанта, с выработанным смирением глядевшим на эту вакханалию, бокалы и рюмки, они по очереди переносили их на стол. Переливаясь всеми цветами радуги под лучами осветительных ламп и световых проекторов, они отражали самые яркие краски на футболки собеседников, превращая их в полотно советских диафильмов.
Бокал за бокалом наращивал темп безграничного, непоколебимого счастья, которому была не страшна ни одна тоска мира.
Все это, еще свежим надрезом, кровоточило в Наташином сознании, когда под фотографиями появлялись первые «сердечки».
Комната в общежитии была очень тесной, учитывая, что жили они в ней втроем и компьютер был тоже один. Так что, Наташу, практически, сразу согнала с места, только что проснувшаяся подруга, которая не в меньшей мере собиралась «приправить» свою общедоступную фотоколлекцию новыми «шедеврами».
Наташа отдала ноутбук подруге и окинула взглядом комнату. Не было похоже на то, что в ней живут девушки, больше на то, что здесь окатилась банда узбеков-строителей, или, по крайней мере, – узбечек-строителей. Но Наташу это не беспокоило. Она привыкла.
Разбросанные тетрадки, с выклянченными оценками; небрежно кинутое на стул платье, ненастоящего бренда; не по карману дорогой телефон, лежащий рядом; голова, с растрепанными, грязными волосами, в которой, не смотря на сонливость, билась уверенная жажда охоты.