Предыдущее: http://www.proza.ru/2014/12/28/2212
Доктор Штефан опять принялась хлопотать над ранами Светлина. До этого, не обращая внимания на её протесты, оба техника перетащили впавшего в беспамятство пилота в медицинский отсек и надёжно привязали к одному из операционных столов. Вымыв руки от крови Антона, Гаевский поспешил назад на пункт управления, предупредив Светлина, чтобы тот зашёл к нему сразу после того, как доктор с ним закончит.
– Как он? – спросил Игорь у медсестры, рассмотрев в зеркале новые шрамы на лице.
– Раздроблены ключица с плечом, сломана челюсть и, похоже, ты пробил ему череп, – бросив один лишь взгляд на второго пациента, ответила Кати. – Действительно, удивительно как он ещё жив. А сожжённые кисти я даже не представляю, как теперь возможно восстановить.
Техник кивнул, теперь было ясно что такие ожоги Антон получил, натягивая кожу капитана поверх раскалённого плазмозаборника. Светлин чуть было не передёрнулся, представив как, слетевший с катушек, пилот занимается этим, несмотря на полученные травмы и вопреки самому обыкновенному инстинкту самосохранения.
Когда, Светлин, встал, чтобы уйти, доктор спросила:
– А что мы будем делать с останками капитана Громова?
– К сожалению, чтобы его снять нужно остановить двигатель. Пока это невозможно, нужно хотя бы получить ответ от базы.
Оставив Штефан разбираться с обезумевшим членом экипажа, Игорь направился к Гаевскому, но на полпути к лифту его остановило внезапное озарение. Вернувшись в каюту капитана, он поднял со стола коробку с медалью и открыл её. Подняв медаль, он поддел дно пальцем. Внутри лежал небольшой ключ. Техник горько ухмыльнулся и открыл оставленный рядом футляр с оружием и боеприпасами. Взяв пистолет и проверив предохранитель, Светлин направился на командный пункт
– Я просмотрел записи камер, – сразу же сообщил Гаевский, как только Игорь зашёл.
– И что там?
Жестом великан пригласил самому взглянуть на монитор.
– Эта сделана, когда мы втроём были уже в стазисном сне, а кэп с Антоном заканчивали утверждение маршрута в системе искривления.
Игорь кивнул:
– Конечно, помню. Нам, простым смертным, ведь не полагается влезать в эти штучки с пространством в отличие от руководства.
На экране происходил спор между пилотом и Громовым, к сожалению услышать его содержание было невозможно, запись может представить только визуальную картинку. После препирательств, Антон под пристальным взглядом капитана начал стандартную процедуру программирования курса за навигационным управлением. Закончив действие, оба вышли из командного пункта.
– А теперь смотри, полчаса после этого, – Иван открыл следующий файл.
В помещение пилот входит уже один и начинает работать с панелью управлению уже без присмотра командования.
– Чёрт побери! – Светлин хлопнул кулаком о ладонь. – Этот психованный гад изменил курс. Жаль, я не додумался проверить наши координаты первым делом.
– Ты бы и не смог, – напомнил коллега, – доступ к данным полёта и навигации есть только у меня, Антона и Громова. Распоряжаться правами к управлению кораблём мог только капитан.
– И где мы находимся сейчас?
Гаевский развернул секторную карту космосу и увеличил тот участок, по которому лежал их маршрут.
– По сути там, где и должны быть, – Иван провёл пальцем по линии курса, – но со значительным опережением графика.
– В смысле?
Гаевский указал на небольшой изгиб, проходивший через созвездие Эридан:
– Первоначально по плану полёта мы должны были обойти область Сверхпустоты по касательной. Антон изменил наш маршрут прямиком через неё, из-за чего сэкономлена масса времени.
– Вспоминаю, – Светлин почесал затылок, – как капитан говорил об этом с ним несколько раз в течение полёта. Но каким образом это связано с его сумасшествием и убийством Громова? Нормальный человек не убивает другого из-за различий во мнении, и тем более потом не глумится изуверским способом над трупом.
Второй техник угрюмо пожал плечами:
– Как я уже говорил, это место в созвездие является всего лишь площадью с минимальным количеством излучения. Те, кто утверждал маршрут корабля для капитана перед полётом, просто не желали лишний раз рисковать. Наш рейс несёт и испытательный характер, помимо колонизации планеты на таком огромном расстоянии от освоенных систем.
– Значит, ты не представляешь, чем может грозить прохождение через этот «абсолютный вакуум», если можно так назвать область с минимумом излучения и полей?
– Повторю, что в теории только небольшим отклонением от курса. Но обратно же, как теперь можно видеть: не произошло и этого. Тем более корабль был в системе искривления пространства, а тут что-то рассчитать я бессилен, мои обязанности включают только наблюдение за аппаратурой, не квантовую физику.
– От меня тоже не дождёшься ответов, – Светлин задумался. – Меня зачислили в экипаж только благодаря заслугам на кораблях прошлого поколения, которые могли колонизировать лишь ближайшие к Земле галактики. Я представляю, что собой представляет анабиозный сон, но стазисная технология мне тоже в новинку, как для тебя система искривления пространства. Помню только, что при применении новой системы полёта люди должны находиться в стазисе, потому что это как-то влияет на материю. Анабиоз замедляет процессы организма, но даже тогда материя остаётся живой и в наших организмах происходит взаимодействие с внешней средой. Это было удобно, когда полёт к другой звезде занимал от двадцати до пятидесяти лет. Теперь, система искривления пространства должна полностью заменить привычные нам путешествия между звёздами, больше не будет необходимости набирать четвёртую космическую скорость для преодоления гравитации галактики. Я до сих пор не пойму, как наши учёные обошли того умника Энштейна, и научились преодолевать скорость света, а тут речь о стазисных камерах. Единственное, что я понимаю, это то, что в этих камерах материя, да и вообще, все остальное полностью обездвиживаются, переходит в абсолютно инертную среду, где невозможно никакое движение даже на уровне частиц. Но прежде чем поставить эти устройства на корабли их протестировали тысячи раз, в том числе и на людях, да и наш рейс не первый из таких. О каких-либо отклонениях из-за этого нового способа перелётов мы бы в любом случае знали хотя бы на уровне слухов!
– Может, камера Антона не была активирована полностью, и это вызвало его срыв? – внезапно предположил второй техник, когда внезапно подал сигнал динамик консоли управление.
– Ответ с базы? Так быстро? – удивился Игорь.
– Я же говорил, что мы идём со значительным опережением графика. Маршрут Антона вывел нас из системы искривления даже намного ближе к месту прибытия, – заметил Гаевский, включая сообщение.
Появившийся на экране диспетчер подтвердил команду о следовании к месту назначения. В случившемся должны будут разобраться агенты корпорации по прибытию к орбитальной станции. Самое главное, что вместе с сообщением пришла команда, расширявшая доступ техников к управлению звездолетом.
– Передай на базу последние новости, и то что пилот найден, – сказал Светлин, готовясь уйти, – а я проверю отсек с камерами стазиса. Ты подсказал мне интересную мысль.
– Помощь тебе точно не понадобится?
Игорь похлопал рукой по пистолету, что прикрепил с кобурой к поясу:
– Думаю, что справлюсь. Если что связывайся со мной через терминалы на аппаратном уровне.
Захватив инструменты и спустившись в помещение, где хранились капсулы, техник принялся осматривать те, которые были повреждены. Камера капитана до сих пор представляла жуткое зрелище, поэтому Игорь решил начать с той, что принадлежала пилоту. В первый раз он не обратил на неё особого внимания, будучи шокированным. Теперь он отметил, что стекло капсулы разбилось изнутри. Мужчина осмотрел осколки толщиной в несколько сантиметров. Разбить такое стекло человеку, что лежал бы в тесных внутренностях капсулы голым и без инструментов, явно было не под силу. Во время их стычки Антон так же не проявил каких-то исключительных сверхспособностей, кроме невосприимчивости к боли. Последнее, как предполагал техник, вызвано какой-нибудь травмой мозга из-за которой пилот стал неадекватным. Впрочем, с этим должна сейчас разбираться доктор.
Работа камеры заключалась в том, что после того, как помещённого в неё человека обволакивала органическая жидкость, внутри создавалось стазисное поле, предохраняющее от любого воздействия и сохраняющая состояние недвижимости даже на уровне частиц. Запуск процедуры был программируемым извне через компьютер, отвечавший за работу устройств, так же его можно начать уже находясь внутри аппарата, но только если предварительно была задана программа. Доступ к внешнему управлению камерами на то время был только у Светлина и Штефан.
В целях эксперимента, Игорь запрограммировал на запуск одну из уцелевших камер. Предупреждение на экране компьютера, отвечавшего за аппараты, высветило, что камера пуста, но техник всё равно продолжил операцию. Полость капсулы под закрывшейся стеклянной панелью быстро наполнилась матово белой жидкостью. Небольшой всплеск энергии, сопровождаемый короткими разрядами, превратил жидкость в затвердевшую массу. Светлин попробовал поддеть панель ключом, чтобы открыть камеру, но ничего не вышло. Крышка захлопнулась наглухо, о том чтобы постараться разбить стекло дорогостоящей камеры не могло быть и речи, хотя и так было ясно что для этого потребуются неимоверные усилия. Отправив капсулу вверх в реанимационный отсек, чтобы автомат очистился, мужчина начал проводить опыт со вторым целым аппаратом.
Перед тем как включить вторую капсулу, Игорь установил на её краях толстый титановый брусок, так чтобы панель не закрывалась до конца. Нажав на кнопку запуска в самом аппарате, он поспешно убрал руку. Крышка ожидаемо не захлопнулась до конца и процесс прервался.
Что ж, стало ясно, как Антон обманул капитана, чтобы изменить курс. Но это не давало ответ на второй вопрос – из-за чего именно у пилота наступило безумие. Техник ещё раз попробовал запустить процесс стазиса, но из-за блокировки крышки это стало невозможно. Тем не менее теперь он не исключал того, что в работе аппарате произошёл сбой и вовнутрь начала подаваться жидкость, когда Антон забыл убрать преграду для стеклянной панели во второй раз, ложась в капсулу. Состав органической смеси обладает так же седативным и анестезирующим воздействием. Находясь в нём, человек моментально засыпает и переход в состоянии стазиса происходит без каких-либо осознанных ощущений.
Вполне вероятно, что смесь подействовала на Антона до того, как он успел заметить, что процесс стазиса не запустился. То, что происходит с человеком, когда корабль движется в системе искривления пространства, даже сложно представить. В любом случае именно такая ситуация с самой большей долей вероятности и случилась с пилотом, что пошёл против воли старшего члена экипажа, самонадеянно задав новый курс.
Кровавое пятно на двери, в прошлый раз испугавшее Игоря, уже не казалось таким зловещим. Техник вышел в коридор к лифту, решив ничего не трогать, оставив все, как есть для будущего расследования уже персоналом базы. В душе техника осталось чувство выполненного долга, из-за того, что он хоть как-то разобрался в ситуации.
Уже находясь у самого лифта, Светлин снова услышал непривычные тихие звуки. Они исходили из-за двери, что вела к отсеку двигателя. Перед схваткой с Антоном он заходил туда через другой вход из технического тоннеля. Эта же дверь вела прямо под лестницу, по которой он недавно спускался. Под лестницу, где все лежали сваленные в кучу кости и внутренности капитана.
Вытащив пистолет, мужчина приготовился к худшему. Безумный пилот лежит сейчас, надёжно связанным, в медицинском отсеке, а вероятность проникновения «зайца» команда постаралась исключить. Тем не менее после недавней стычки, Светлин был готов уже ко всему. Он не удивился бы даже призраку самого Валентина Громова, вздумай тот начать расхаживать рядом со своими останками.
Но, то что увидел человек, открыв двери, оказалось необычнее и сюрреалистичнее любого кошмара, какой он мог только себе представить. Плазмозаборник теперь полностью со всех сторон обволакивал странный пузырь, что светился изнутри. Казалось, что он дышит, и когда пузырь, раздуваясь, приобретал бледно-розовый оттенок и натягивался, то становилось возможным различить покрывающий его рисунок из подобия вен и сети сосудов на поверхности, которую покрывали борозды толстых пор. Затем чудовищное творение выдыхало назад, так что его подобие кожи покрывалась морщинами и становилась серым.
Неожиданным образом содранная с капитана плоть превратилось в ЭТО, как сразу же понял Светлин. На том месте, где раньше был искажённый гримасой рот, теперь, сместившись к низу, находилось нечто мерзкое. Единственным сравнением, напрашивающимся для аналогии с этой вещью, был вход в женское лоно. Но в отличие от интимного человеческого органа, отверстие на пузыре внушало отвращение. Сморщенный валик с короткими, быстро и нервно двигавшимися, щупальцами по окружности с громким чавканьем приоткрывал лиловую мешанину внутренностей. Из этого отверстия на пол с уже засохшей кровью лилась густая бесцветная слизь.
Внезапно огромный кусок выделений, исторгаемый из существа, застрял в его пасти, грозя её разорвать. После нескольких толчков, от которых псевдоплоть содрогалась в болезненных судорогах, эта масса удлинилась и стала медленно сползать вниз. Внутри неё, Светлин заметил, шевеление и какой-то неясный силуэт. Полностью отделившись от пузыря, выделения, похожие на неряшливо приготовленный пудинг, упали на пол куском, высотой до колен человека.
Игорь поднял пистолет и прицелился. До этой мерзости был десяток шагов, так что промахнуться он не мог.
Словно, почувствовав угрозу, на него ринулась, скрывавшаяся в слизи, тварь. По сторонам разлетелся дождь выделений и прозвучал выстрел. Но это не остановило чудовище, что передвигалось с невероятной скоростью. Второй выстрел так же не возымел результата, хотя явно попал в цель.
В левую руку Светлина впились мелкие острые зубы и ему пришлось бить рукояткой пистолета по тому что могло быть головой твари, крепко обхватившей его предплечье. Размером она была с годовалого ребёнка. Спереди находилась широкая пасть и похожие на пальцы конечности с множеством суставов, оканчивавшихся чёрными когтями. Позади, под ними, болтался мешочек, что начал пульсируя набухать, пока тварь все глубже вонзалась в руку зубами.
Не придумав ничего лучше, человек, направил конец ствола вплотную к этому трясущемуся мешку и выстрелил ещё раз. Пуля прошла навылет и срикошетила от косяка двери, улетев в двигательный отсек, но тело гада лопнуло как перезрелый помидор, окрасив стены ошмётками своих потрохов. Своих зубов дьявольское отродье так и не разжало.
Успев заблокировать двери снаружи отсека, окровавленный техник привалился спиною к стене перед дверью лифта. Пытаясь оторвать от руки тварь, он успел заметить издевательскую ухмылку, впившихся в руку маленьких треугольных клыков, и чёрные бездонные глаза, расположенные глубоко над ними, в глубине которых светился холодный, злой разум, чуждый этому миру.
Его отвлек звук позади. Это был вызов по встроенному терминалу. Из его динамика голос Гаевского произнес:
– Игорь, срочно поднимайся на жилой уровень. Антон пришел в себя и заговорил.
– Хорошо, – наконец отодрав от руки труп чудовища, ответил Светлин, – но полностью изолируй двигательный отсек. Все двери должны быть надежно заперты… Сейчас нет времени объяснять, но это очень важно.
Продолжение: http://www.proza.ru/2015/01/13/1051