Посвящается Марии, красивому и сильному человеку.
Глаза цвета шоколада смотрели во двор через заледенелое окно. Словно через осколки бесцветного стекла. В зрачках отражалась метель, и она завораживала. Как в дикой пляске кружилась и выла, цепляя полами взбалмошного платья растущие сугробы, панельный дом напротив, детскую площадку. Проникая холодом в железные перила, спящие автомобили, не забывая бросать сыпучие горсти и в окно на третьем этаже. Словно понимая, что глядят на нее сейчас, не отрываясь , детские глаза цвета шоколада. Горячего шоколада. По- другому не может быть. Глаза, рожденные на Севере, горячи и выносливы. Природа, объятая суровым характером, продуманно закаляет каждое свое дитя. Насколько бы мало оно ни было. И эта сила продолжает бурлить в крови уже каждое мгновение жизни.
« … День сегодня оказался не из легких. За окном по- прежнему минус 40. Норильчане пережили сильнейшую метель… Ветер достигал 35 метров в секунду… »
Девочка часто заморгала, прислушиваясь к словам, доносящимся из радиоприемника. Голос диктора становился громче. Отец добавлял звук, привычно отдыхая в кресле соседней комнаты.
«… К завтрашнему утро непогода спадет. Потеплеет до минус 12 градусов…»
Значит, метель устанет за ночь. Устанет , засыпав белизной все неровности, сереющие краски, наотмашь забросав холодом подъезды и оконные взгляды. Да и уляжется на город, сонная, притихшая. Уснет к рассвету.
Девочка приподнялась на носочках, прижалась щекой к стеклу, разглядела там, внизу, ледяную фигурку, которая лепилась и раскрашивалась дружно, весело двором. Красный бампер, желтые фары, синюю крышу вылепленного в натуральную величину автомобиля сейчас вдохновенно разрисовывала метель. В цвет- ее единственно любимый.
Внезапно за окном в белесом хаосе показалась темная движущаяся фигура. Кто-то пытался одолеть опасную зону между домами, именно там, где сквозняк усиливал взбалмошную непогоду. Человек наклонился вперед, скомпоновавшись, словно сделал бросок вперед самим собой. Вьюга ответила на вызов новым порывом, бросая в глаза снежный платок. Фигура взмахнула руками, стараясь ухватить равновесие,но тотчас скользнула на спину. Довольная вьюга начала ссыпать холод на серую неподвижность, старательно делая этот мир белоснежным, без изъянов. Человек полежал секунды. Девочка знала: сил теряешь в такой борьбе – ох, как много. Вот фигура поднялась, вновь предприняв попытку. Разъяренная вьюга завыла сильней, обхватила человека, понесла его обратно. Фигура все ускользала , взмахивая руками. Но вот остановилась, оставленная противником, побрела в сторону. Вдоль стены дома, опираясь о прикрытые сваи, человек медленно побрел во двор…
« … С первым днем зимы вас, норильчане! И с началом полярной ночи… Но незаметно пробежит месяц, и вот мы уже будет ждать солнца…”
- Маша, иди сюда…
Донесся голос отца из соседней комнаты. Девочка с радостью отметила, что вот человек уже почти дошел до подъезда, растянула пухлые губки в улыбке. Поспешно выбежала из комнаты.
...
- Я на месте. Вижу недалеко дом… Вот уж заросли здесь… Ай, вся искололась! Рано ты меня высадил… Ну, думаю, быстро справлюсь. Все равно это интервью не наделает фурора…Все, жди меня, до связи.
Женщина недовольно сморщила курносый нос, поспешно положила телефон в карман джинсов. Громко, с тяжестью выдохнув, поправила съехавший платок на голове, посеменила дальше по витиеватой тропе, проваливаясь шпильками в мягкость лесного покрова.
Тропа сделала еще пару крутых изгибов,с издевкой просочилась через сочный репейник, провела по размашистому черничнику…
« Как по шубе!Черт меня дернул одеть такую обувь. Предупреждали же- девушка эта странная…Вот жила бы ,как все нормальные люди, в квартире, в городе… Пфу-у! Вот и дом, наконец. Большой, однако.»
Женщина вскинула голову, разглядывая единственно видимый через дерзкие заросли второй этаж и резной балкон, выпирающий к послеобеденным лучам милый диванчик и столик. Дымок шел от чашки, стоящей прямо на широкой периле балкона. Женщина оживилась, заметив признаки присутствия хозяев. И тотчас вскрикнула , хлопнув себя по влажной, распаренной шее.
« Комарье… Ненавижу лес!»
Нос от раздражения теперь морщился постоянно. Она натянула снова съехавший платок, шагнула вперед. Однако- не тут –то было. Путь к дому, балкону, хозяевам и чашке преграждал немаленький забор.
Теперь раздражение ударило в лицо краской. Женщина широким, нервным шагом побрела вдоль территории. Походкой усталого пингвина, шурша в космах высокой травы.
Но вот густые заросли за оградой закончились. Ухоженная лужайка теперь тянулась далеко вправо.
Шум , врывающийся в общий летний, послышался совсем недалеко. Женщина вгляделась и опешила. У самой ограды, издавая мерный хруст, стояла лошадь. Черный стан ее, под горячими лучами полуденного солнца переливающийся влажным дегтем, удивлял гармоничным рельефом мышц, плавностью изгибов... Казалось, она задумалась, совсем не обращая внимание на женщину. Та медленно протянула руку в решетку. Лошадь вдруг вскочила на дыбы, заржав так вдохновенно, что женщина не только инстинктивно одернула руку, но и обмякла на ослабевших ногах, усевшись в заросли крапивы.
- Вы в порядке?
Женщина не сразу поняла, что говорит это девушка за оградой. Она появилась откуда-то и теперь поглаживала черную бестию. Успокаивая, по-видимому. Лошадь еще всхрапывала, подергивая головой.
- Я иду к вам, держитесь…- девушка подошла ближе, с волнением вглядываясь через ограду.
- Нет, нет, все хорошо… Я встаю… Все хорошо...
Женщина попыталась приподняться, ладошкой опершись о землю, примяла крапиву, вскрикнула.
- Что с вами? Вы что-то поранили?
- Нет, я в порядке, в порядке…
Перекатившись из крапивы на тропу, женщина , наконец, поднялась. Отвернулась, отряхиваясь, скорчила гримасу, неслышно выругалась лесу, затем с улыбкой повернулась вновь к девушке. Нельзя было портить интервью. Хозяйка этого дома была слишком занята и чуралась сплетен. Так писали другие газеты.
Девушка тем временем глядела на изрядно потрепанную фигуру с обратной стороны ограды без тени насмешки.
-Пройдите немного вдоль, вот сюда, да…. Там будет калитка. Вы странно идете, дорога совсем с другой стороны и входные ворота…
- Да, я подумала…
Хотела женщина сказать, что вообще сомневалась в наличие здесь хоть какой-то цивилизации, но вовремя себя остановила. Девушке это не понравилось бы. Снова сплетни, по которым и создался такой вот образ.
Калитка появилась скоро. Женщина зашла внутрь, теперь оказавшись совсем рядом с девушкой.
Глаза карие, глубокого и насыщенного цвета, смотрели дружелюбно.
« Шоколадные словно,»- пробежала мысль у женщины.
Овал лица обрамляли длинные русые волосы, улыбка, спокойная и миловидная, стройная фигура с прекрасной осанкой…
« Красива. Здесь газеты не преувеличили.»
Девушка протянула изящную тонкую руку:
- Мария. А вы, наверное, из газеты?
- Ах, да- Ирина,- женщина подхватилась, распахнула ладонь, но вдруг так и замерла, с ужасом глядя мимо плеча Марии. Не спеша, красиво ступая, приближалась черная лошадь. Та самая, которая так жутко издает звуки.
Мария обернулась и рассмеялась:
- Нет, что вы, не бойтесь. Это- Ворон. Он – парень с характером, конечно. Масть обязывает.Вороные- горячие и эмоциональные, даже немного вздорные. Но сейчас он просто испугался. Вреда он не причинит…
Ворон тем временем уже подошел к хозяйке, пофыркивающей мордашкой потерся о ее плечо. Мария обхватила широкую шею лошади, поглаживая нежно, что-то зашептала в черное ухо. Ворон закивал, закивал головой.
« Ну, прямо картина маслом… Тут кони еще и болтают,»- подумала Ирина с легким раздражением, но озвучивать не стала. Портить интервью было бы глупо. Вместо этого она лишь нервно выдавила:
-Черный такой…
-Ах, нет, сейчас не совсем. Сейчас он- вороной в загаре,- Мария широко улыбнулась, с нежностью провела по шерстке Ворона,- вот смотрите- на кончиках теперь хорошо видна порыжелость. Выгорела чернота…Может быть вы хотите отдохнуть, принять душ?
- Нет, спасибо, времени немного…
- Ладно, тогда угощу вас чаем.
Хозяйка приглашающее кивнула, направилась по каменной тропинке к дому. Ирина посеменила следом, стараясь не отставать, оглядываясь. Но Ворон был равнодушен к испуганным взглядам. Он глядел куда-то в сторону, пожевывая ароматную траву.
… Они вошли на террасу , увитую виноградом. Мария кивнула на плетеные стульчики, столик, томящиеся в тени, и скрылась в доме. Ирина прошлась туда- обратно, заглядывая в окошки, разглядывая верхние этажи… Внезапно послышался уже знакомый звук. Тот самый, какой издавал Ворон. Только сейчас жевание и пофыркивание казались посильнее, сбивчивее. Ирина раздвинула виноградные заросли и опешила. Совсем рядом паслись три лошади. Одинаково темные, с густыми блондинистыми гривами, и словно в модных меховых сапогах того же цвета…
« Невозможно, наказание какое-то… Тут повсюду лошади…»
- Этих девчонок я привезла недавно… Масть игреневая,- послышался голос Марии. Ирина обернулась все с тем же испуганно- озадаченным лицом. – Красивые, правда? А вот та, справа- соловая. Видите, у нее корпус кремового цвета. Нежные масти…
Хозяйка уже разливала чай. Зазывало пахучестью блюдо, полное аппетитных плюшек.
Мария приглашающее кивнула, продолжила говорить, раскладывая салфетки:
- Я перехватила их хозяина на полпути к пункту сдачи…
Ирина поспешно двинулась к столу. В животе предательски заурчало. Уже через секунды она проглотила первый кусок мягкой выпечки. На глазах добрея, проговорила:
- Вы поразительно разбираетесь в лошадях…
Мария улыбнулась, подвигая блюдо с плюшками ближе к правой руке Ирины, ответила:
- Возможно, в прошлой жизни я была не человеком… А если серьезно- легко разбираться в том, к чему лежит душа.
На террасу внезапно вбежал пес. Так быстро, что Ирина разглядела его белобрысый удлиненный торс только тогда, когда он подскочил совсем близко, уперся крепкими лапами в диван и вдохновенно лизнул впившуюся в диван от страха руку гостьи.
- Арктик, место!- крикнула Мария, нахмурившись. Пес тотчас виновато опустил голову, побрел прочь.- Вы не испугались? Он очень умный и обученный пес, но эта его любвеобильность…
- И все же у вас небезопасно,- Ирина отхлебнула чай, показательно обернулась.
- Да, нет, мало того, что лошади безопасны, они и под присмотром . Только Ворона я выпускаю вот так вот- в полной мере. Он любит быть рядом со мной. А так- за лошадьми ухаживают специально нанятые люди, да и на соседнем лугу постоянно учатся верховой езде желающие…
- Да, да, я читала… Вы создали приют- школу,- Ирина отставила чашку, достала из кармана диктофон. Вопросительно глянула на Марию. Та кивнула.- Значит, вы спасаете лошадей, скупая их у людей по большей цене, чем предлагается на бойне. Заводы местные сильно недовольны, уже несколько исков лежит в суде .
- Еще я объясняю людям, что от живой лошади можно получить много больше денег… В остальном- мне достаточно забот, некогда думать о чьих- то недовольствах.
- Это вы напрасно- законы нынче суровые… Мария, скажите, откуда столько в вас этой страсти к животным? Ведь вы достаточно богаты, чтобы просто купить себе хоть сто лошадей, да и делать с ними- что вздумается… Нет, вы нарываетесь на закон…
- Не нарываюсь, просто не совсем удачно обхожу. Ведь, согласитесь, в этом главный смысл- уметь его обходить. А остальное, наверное, из детства.
- Вы приехали с Севера.
-Верно, из Норильска. Город дымящихся заводов, несговорчивой зимы, широкоплечих гор и душевных людей.
- Как красиво вы описали… А что еще? Что еще там… Ну, вот, например, что вы там любили делать?
-Ходить в тундру…
...
Горы, как скрепленные пальцы чьих-то рук, упираются в низкое северное небо. Там, внизу, на ладонях, просыпается, ежится город. И в самом центре его каменного механизма маленькой точкой вот сейчас стоит Маша, вскинув голову ввысь. Глаза ее, пронзительно карие, словно шоколадные, глядят туда, где высоким средним пальцем высится темная гористая пика, касаясь солнечного диска. Яркость и тепло его еще несмелы, растрепаны зябкой утренней дымкой.
Но спать не хочется, хотя и возникло вот сейчас непреодолимое желание потереть глаза маленькими кулачками.
Маша очень любит ходить в тундру. И вот сейчас она в полной экипировке ждет отца. Поглядывает на подъезд, когда из него покажется знакомая фигура. А сапожки уже направлены резиновыми носками в сторону, куда будет лежать их путь, где обитает суровая, дикая, но такая необычайно красивая северная ширь.
- Ну, Марийка, заждалась?! Идем…
Отец двинулся в путь широкими шагами, и сапожки Маши рванули следом, поскрипывая резиновыми боками. Две фигуры- отца и дочери- все удаляются от дома. Вскорости они уже оставили позади городской шум, серость зданий, концентрированную дымность заводов.
Когда, начиная слышать лишь шорох своих шагов, ты наблюдаешь, как увеличивается, ширится горный горизонт- это будоражит, но и оставляет предвкушение бОльшего…
Когда, из цивилизации начинаешь видеть лишь собственные сапоги, а дорожка под ногами все более пустеет, истончается, дичает- это волнует, но и зовет, зовет дальше…
Но вот ты входишь во владения тундры. Нет, это не происходит внезапно. Постепенно появляется горизонт- он расплывается в стороны суровой и строгой ширью. Ледяными недрами дышит земля, принимая лишь выносливые души. Лишайники- с виду хрупкие , как плетения бахромы, низкорослые горбящиеся кустарники, которые роняют свою хрупкую тень на выпирающие каменные глыбы, в малейших низинах укрывшиеся деревца повыше ростом и вот даже цветы… Мелкая россыпь, ярких и хрупких. И гуляет, гуляет ветер чуть выше всего этого. Как жестокий змий, немного согретый коротким летом, вьется он кругами, сметая все на своем пути. Кого не в силах оторвать и выбросить, он заставляет горбится, прятаться, убегать…
Сегодня погода была в добром расположении духа. Ветер прохладный, но не сильный овевал щеки Маши. Они вот уже с полчаса шли, все приближаясь к болотам. Рябая, мягкотелая топь была уже совсем рядом, когда отец остановился.
- Передохнем, Марийка. А потом и дальше… Ты же помнишь, шаг в шаг за мной и не отставать.
- Да, помню, папа,- Маша взглянула на солнце, зажмурилась, и, вдруг словно что-то вспомнив, повернулась к отцу с горящими глазами.- Папа, а какие они- ненцы?
- Ненцы… Они мудрые, дочка. Север- их дом, суровый и гордый. И чтобы здесь выжить, нужно понимать природу и уважать ее.
Еще они… низкорослые, вот как эти кустарники. Здесь все близиться к земле, климат такой.
Разрез глаз у ненцев узкий, опять же из-за погоды. Одежду и обувь они шьют из шкур.… Так что, Марийка, можно сказать, что угрюмый Север принял их, этих необычных людей, сделал похожим на себя, уж давно. И рядом с ненцами всегда олени. Такие же низкорослые и добродушные, как и хозяева…
Маша задумалась. Перед глазами цвета шоколада предстала чарующая картинка. Маленькая девочка, в меховых сапожках, платьице из шкуры, глядит узкими глазенками на стоящего рядом оленя и гладит, гладит его мягкий бок. Потом вдруг замечает Машу, ведь она стоит недалеко и наблюдает. И девочка улыбается, глазки ее становятся еще уже. И Маша с радостью отвечает улыбкой.
...
- Забавно,- Ирина снова нахмурила нос, теперь уже от удовольствия. – Вы так живописно рассказываете. Место, где вы жили, довольно пикантное…
- Пикантное?- Мария удивленно глянула на гостью.
- Ну, да… Мне кажется, можно пустить туда экскурсионные туры , к этим ненцам.
- Ирина, у меня много дел, потому больше не могу вам уделить времени…
- Мария, ну, вы же должны понимать, что от напечатанного мной может зависеть и ваша судьба ,и этой конницы…
- Я провожу вас.
Мария встала. Оставаясь спокойной, прошла вдоль террасы, завернула на тропу. Лишь где-то там, в глубине ее шоколадных глаз появилась вдруг терпкая твердость.
Ирина, максимально сморщив нос, едва вышла за ограду, громко выругалась, тяжело ступая, побрела вглубь леса.
« Ну, я напишу, ох, напишу… Не понимаешь ты, с кем связалась…»
В лихорадочных мыслях растворился вязнущий шаг женщины. Она остановилась только когда почувствовала легкую усталость. Не понимая, ни куда идет, ни сколько, Ирина стояла на меховом покрывале, раскинутом густым шумливым лесом. Высились вокруг размашистые деревья, где-то там, высоко, ласковый ветерок качался на их верхушках. Ленивое пение птиц, тонкий гул насекомых… Почувствовалось словно другое измерение, погрузившее в исключительную тишину и единение. Ирина задышала учащенно, сбивчиво, быстро сунула руку в карман, достала телефон. Пальцы задрожали , нажимая на кнопки…
« О, нет…»
Пульсировала мысль, продолжали пальцы вжимать кнопки, но телефон не отвечал. Экран оставался равнодушно темным…
Это была паника. Ирина почему-то отбросила телефон, кинулась в одну сторону. Поскользнувшись на гладкости мха, упала на спину. Цепляясь за черничник, потом за тонкое дерево, суетливо поднялась. Бросилась в другую сторону. Пробежала несколько метров. И здесь, зацепившись каблуком за ветку упавшей сосенки, стремительно рухнула вперед, едва успев подставить руки. Что-то хрустнула в ноге, чуть ниже колена. Боль разлилась по телу, заставив громко застонать…
Сколько прошло времени. Неизвестно. Но лес начинал погружаться в сумерки. Укрывал прохладой мох, кустарники, стволы сосен и берез. Все более контрастно -светлым становилось небо там, высоко над головой, где по-прежнему гулял неутомимый ветерок по верхушкам. Ирина лежала, боясь двинуться. Каждое движение приносило неимоверную боль.
Вот и паника совсем прекратилась, да и всякие мысли. Накатило какое-то равнодушие. Теперь женщина просто глядела вверх. Наблюдая, как по веткам темными комочками суетятся птицы. Стволы деревьев, теперь кажущиеся огромными, ускользали далеко- далеко в небо. Да даже кустики отсюда, с земли, казались великими и широкими…. А мрак все густел, убаюкивая лес. Ирина прикрыла глаза и вдруг с ужасом почувствовала, как что-то влажное и горячее прокатилось по лицу. Женщина вздрогнула, открыла глаза, увидев прямо перед собой чью- то склонившуюся морду. Пес? Точно, пес… Он взвизгнул, заметив шевеление человека, снова смачно лизнул сморщившийся нос женщины.
- Арктик?- выдохнула Ирина, разглядев белобрысую мохнатую спину.
Пес гордо и звонко пролаял.
Ирина тотчас с усилием приподнялась на локтях, осмотрелась. Прямо напротив зашуршали кусты. С хрустом веток появилась темная фигура… Нет, значительно выше человека. Ирину обуял ужас. Она замерла, наблюдая, как темнота все приближалась.
« Может быть это лось? Или кто еще может здесь бродить?… Ненавижу лес…»
Ирина всхлипнула, съежилась, однако взгляд ее снова упал на собаку. Его крепкая фигура бегала сейчас вокруг, что-то спокойно вынюхивая, пожевывая, мерно дыша… Это каким-то образом немного успокоило женщину, вывело из приступа вновь начинающейся паники. А темная фигура подошла совсем близко. Женщина рассмотрела теперь и широкий круп, стройные ноги, рассыпчатый хвост… Лошадь. Она дернула головой, всхрапнула, и Ирина вдруг поняла, что это Ворон. И как же женщина была счастлива его видеть!
Но больше никого не было видно. Молчал лес, не раздавались в нем ни шаги, ни крики. Ее не искали, и Ирина заплакала. Не думала она, как сюда попала эта пара, просто плакала, сморщив курносый нос.
Внезапно пес снова воодушевленно пролаял и бросился прочь. Его мелькающая фигура недолго была видна среди деревьев. Снова все стихло. С ужасом взглянула заплаканная Ирина на Ворона. Но он, кажется, не собирался уходить. Мерно пасся здесь, недалеко. Женщина подзывала его –мысленно и вслух, благодарила за каждый шаг, сделанный в ее сторону.
Но скоро треск вновь пронзил засыпающий лес. Послышался знакомый лай, вот и совсем посеревшая фигурка пса, подлетающая над упавшими деревьями, показалась впереди. Не было сомнений- он вел сюда человека, под шагами которого трещали сухие ветки.
- Вижу, вижу, успокойся. Ты- молодец, Арктик…
Это был голос Марии. Только он стал тверже и серьезнее. Ирина почувствовала это вместе с угрызением совести.
Мария быстро подошла, успокоила парой фраз, осмотрела ногу Ирины, наложила шину из подходящей веток и собственной рубашки. Теперь подозвала Ворона. Лошадь подошла, ступая красиво даже здесь, в лесном буреломе… Сесть на лошадь Ирина не могла.
- Придется вас везти, как украденную невесту,- улыбнулась Мария.
… Свет от торшера мягко падал на комнату. Тишину нарушил голос Марии:
-Лежите, не двигайтесь, очень скоро вас отвезут в больницу…
Она поставила рядом с лежащей на диване Ириной стакан воды, отошла к окну, выглядывая, когда покажутся огоньки скорой.
- Мария, скажите, а как там оказались эти ребята?
-Ребята?… Чувствую уважение,- хозяйка усмехнулась, продолжила,- они часто гуляют вместе, а вот как выбежали за забор- неизвестно. Ну, а Арктик обучен поиску людей. Вот только как они там договорились, что один сбегает за мной, а Ворон останется?… Это уж загадка. Или ваша судьба.
- Это точно,- Ирина вздохнула. –Мария, вы меня простите за грубость. Вот просто поживешь в цивилизации, среди людей, и набираешься пакостей, грубости, жадности…
-Я тоже жила в цивилизации, Ирина. Город с населением в двести тысяч. Только в нашей цивилизации, когда метель сбивала с ног, абсолютно чужие, незнакомые люди брались за руки и шли, удерживая друг друга. А прохожий без всякой цели мог приютить приезжего…
...
Метель выла, разметав косы по тундре, кружась в бешеном танце. Белесой дымкой затянутое солнечное светило, да сереющие чумы- все, что сейчас выделялось в зимнем хаосе.
В крайнем из чумов на шкурной стене, освещенной тусклым светом печи, словно на экране диафильма, вздрагивали две расплывчатые тени. Отец и дочь. Девочка в платье из оленьей шкуры, лисьей оборкой по краю подола, взмахнула вдруг руками. В глазах, похожих на лунные черточки, скользнуло любопытство. Удобно разместившись на шкуре, она заговорила:
- Отец, скажи…
- Что, Марья?(1)
- Вот люди, которые к нам приходили, они все такие бледные, высокие, с круглыми глазами? А оленей у них много?
Отец ухмыльнулся, отхлебнул из деревянной кружки чайное варево.
- Да, Марья, сам я не все знаю, пока туда- сюда, туда- сюда… Но демиург Нум(2) недоволен- плохой запах там, пустота… Олени у них высокие, безрогие…И ездят прямо на них.
Отец снова сделал глоток чая. Остановив взгляд на потрескивающем в печи хворосте, он о чем-то задумался.
Марья замерла. В ее зрачках, защищенных лунным разрезом глаз, тоже плясали горячие язычки пламени. Но она видела не только это. Красивая картинка, созданная фантазией, предстала сейчас: высокая девочка со светлыми волосами и большими глазами сидела на высоком безрогом олене. Поглаживала его по длинной шее. Заметив ее, Марью, стоящую недалеко, девочка улыбнулась... …………………………….27-12-2014.
(1) Марья- ненцы часто называли дочерей русскими именами. Имя, данное при рождении, было не принято употреблять.
(2) Демиург Нур- у ненцев верховное божество, управляющее миром.