Путевые заметки по Грузии, конец 1990 года

Петр Барков
 Профсоюз нашего института периодически организовывал туристические поездки. Я, как правило, отказывался от участия в них: во-первых, дорого, во-вторых, -  некогда. В конце 1990 года предложили посетить Кахетию. Цена была приемлемой и я решился воспользоваться праздничными днями начала ноября.
Когда садились в самолет в Москве был мороз, в Тбилиси + 20.
Нам, не избалованным порядками российского сервиса  туристам понравилось главное: – природа, ландшафт, люди! Но посреди прекрасной природы постоянно встречались мусорные свалки.  Везде лезла в глаза заброшенность, бесхозяйственность, теневая экономика, отвратительный сервис. В магазинах ничего нет, на базаре все дорого. В самолет сажают безбилетных пассажиров на места пассажиров с детьми. Торгуют кофейной бурдой по цене 70 копеек за чашечку (в Москве в это время приемлемый кофе стоит 30 копеек). Гостиницы грязные пропахшие плесенью, полы не убираются, нет посуды, вилок, ложек. В ресторане неуклюжие официанты - подают чашки, стаканы,  придерживая их пальцами за внутреннюю поверхность. Забывают принести ложки, налить чаю. Однако приветливы и вежливы.
В автобусе сломанные и мокрые сидения, грязные подголовники, выхлопные газы в салоне, верхние люки не закрываются.
Грузинское турбюро продержало нас целый день голодными в Тбилиси. Никто не посоветовал, куда пойти покушать, что посмотреть. Только к вечеру сказали, что не будут кормить  до ужина (все встали в 6-00). На обратном пути объявили о сокращении экскурсии по Тбилиси - нет бензина. Едва нашли столовую, где кормили  какой-то дрянью, отнюдь, не соответствующей сумме, предусмотренной путевкой. Несмотря на это, общее впечатление о Грузии хорошее. Отношение к русским нормальное, не считая сервиса, который, что в России, что на Украине в те времена  имел общие признаки и свойства, а тем более в Грузии,  в которой советские законы вообще не действовали, о чем открыто говорили сами грузины.  Однако бросается в глаза упадок государственного сектора экономики. На предприятиях недострой, беспорядок и разор. На личном подворье граждан все в порядке. На дорогах и по берегам рек свалки мусора.
Вместе с тем, впечатляет самобытность архитектуры, особенно в Тбилиси (наряду с бидонвилями и помойками). Трогают строгие лаконичные формы  церквей и монастырей. В их простоте и строгости есть что-то общее с российским Севером.
В Телави нам организовали пикник: Вывезли в горы на шашлыки. Поили каким-то мутным вяжущим вином, после которого многим стало плохо. Место пикника почти библейское - горы, пропасти. Пастух с овцами и козами, насвистывающий на свирели грузинский мотив. Козел с колокольчиком помогает пастуху управлять стадом.
В музее гид рассказывает, что царь Ираклий обрек народ на несвободу, присоединив его к России. Но когда я к нему обратился с вопросом: -  мог ли малый народ не быть в те времена независимым, находясь географически между Ираном, Турцией и Россией? -  не отрицал, что выбор в пользу далекой христианской России был предпочтительней мусульманским Ирану или Турции, которые были рядом. К тому же их кровавые набеги и набеги  мусульманских племен с востока и севера привели к резкому снижению численности населения Грузии.После воссоединения с Россией Грузия закрылась для врагов «за гранью дружеских штыков».
У всех на слуху разговоры о предстоящих выборах и фамилия Гамсахурдии - кандидата от оппозиции. Простые люди относятся к предстоящим выборам настороженно, предчувствуя трагические перемены, и открыто об этом высказываются.
Утром в Телави,  в ресторане, кормят, согласно туристическому меню. Прошу официанта принести кофе. Отвечает – кофе нет. Иду на кухню, разговариваю с молодым парнем-шеф-поваром – жена привыкла по утрам пить кофе  –  пожалуйста, принесите, я заплачу, сколько скажете – кофе нет!  Возвращаюсь на свое место. Через несколько минут шеф-повар приносит прекрасный кофе. Спрашиваю: - сколько я должен –  ничего, угощаем…
Остановились около старого монастыря. Туристы вышли из автобуса. Проезжающие мимо трактора с прицепами,  доверху нагруженные виноградом, останавливаются около нас. Водители приглашают угощаться. Очень трогательно.
В одном из придорожных магазинчиков дают на пробу сухое вино. Вино хорошее  к тому же дешевое. Понравилось. Покупаю пятилитровую канистру. В аэропорте, просветив мой багаж, таможенник требует извлечь канистру. Спрашивает:   -что это? –  вино. Открывает пробку, нюхает –  запрещено. Придется вылить – Иду к офицеру. Упрашиваю. Он ни в какую –  не положено. Говорю: – Человек подарил от души, ни копейки не взял  –  забирай - безучастно процедил он.
В заключении хочу сказать, что за всю жизнь только три раза встречал неприятных людей грузинской национальности. Один был фарцовщик с повадками вора в законе, прибывший в Туапсе скупать у иностранцев шмотки и сигареты.  Другой – бывший президент М.Саакашвили(известный своими преступлениями всему миру) - продажный политик, готовый отказаться от национального  суверенитета в угоду заокеанских хозяев. Третий  –    бывшийруководитель Киевского автосервиса – малокультурный заносчивый, грубый с барскими диктаторскими замашками. В Чимкенте в 1981 году он при мне высадил из автобуса инвалида на костылях, мотивируя тем, что автобус предназначен исключительно для делегации представителей киевского автосервиса, хотя киевляне были не против потесниться. Его звали Тариэл Шакрович Васадзе -  нынешний украинский олигарх,спонсор Ю.Тимошенко.
Во всех других случаях мои знакомые-грузины  были мягкие интеллигентные, доброжелательные и приятные люди, которые в среде московской молодежи вызывали всеобщий интерес, пользовались уважением, вниманием и  поддержкой. Это я наблюдал  в студенческой и академической среде. Ни разу не встретил ни одного грузина шовиниста или даже националиста. Ото всех слышал, что в Тбилиси всегда существовала терпимость ко всем национальностям в отличие, например от наших братьев – прибалтов. Эти качества говорят   об общем уровне культуры и цивилизованности нации.