- Надежда, опомнись, что ты делаешь! Это чужая страна, ты ни языка не знаешь, ни обычаев, да и этого своего Шамиля видела два раза в жизни.
- Мама, прекрати уже! Всю жизнь только тебя и слушаю. И что ты мне насоветовала хорошего? Ну, скажи-скажи. Что замолчала, глазами моргаешь? Сказать нечего?
- Как это ты со мной разговариваешь? Да меня просто парализует, когда ты так вот говоришь, доченька. Что я тебе плохого советовала по жизни, а? В чем твое недовольство выражается? Ты яснее излагай, а то я не врубаюсь, так у вас говорят?
- Мама, а что хорошего? А? Мне тридцать четыре года, что у меня есть в жизни хорошего? Что? Карьера? Да я двенадцать лет вкалывала для того, что другая за две ночи получит. Медаль золотая в школе? Да, без репетитора сейчас что медаль, что без медали – все одно. Что мне дала медаль эта хваленая?
- Как, что медаль дала? Университет дала, бюджет дала. Где бы я взяла денег на твою учебу? Или папка твой дал бы? Ага, держи карман шире! Надавал, захлебнулись его подачками.
- Мама, меня–то ты в чем упрекаешь? Я папу себе не выбирала и отношения с ним не строила. Это ваши дела. Кто тебя знает, почему вы не вместе? Я не лезу в твою жизнь, ни разу тебя не спросила, почему ты нас с Владиком одна растишь.
- А ты спроси-спроси, дочушка дорогая! Ты взрослая уже, сказать могу, что уж тут таить?! Женатый он, папка ваш. Как был женат, так и остался. Вот я и одна поэтому.
- А что, холостых на твою долю не досталось? Или ты тоже карьеру делала, да за это время холостых всех и разобрали? Давай уж до конца честно, чего уж там?! Раз пошла такая пьянка – режь последний огурец. Начистоту, так начистоту. Хоть раз перед расставанием поговорим откровенно.
- И карьеру делала, и жилье хотела свое в городе получить, чтобы лимитой не называли. Много ты понимаешь! Выросла эгоисткой, пожалела бы мать-то хоть раз. А ты рубишь с плеча. А слово, оно не воробей, знаешь?
- Мам, а чего мне тебя жалеть? Ты свою жизнь угробила и мою угробила. Я, если хочешь знать, с радостью уезжаю. Не нужны мне больше твои советы. Дай своим умом пожить, я не маленькая, справлюсь!
- Прискачешь, да поздно будет! Обожгешься еще со своим турком, помяни мое слово!
- Мам, не каркай под руку. Ты всегда больше всех знаешь! Я дура была, что слушалась. Знаешь, иду позавчера и вижу, как из подъезда Светка вышла. Помнишь Светку с шестого этажа, дяди Толи дочку, помнишь, спрашиваю?
- Ну, помню, конечно. Что тебе Светка сдалась эта?
- А то, мамочка! А помнишь, как ты ее из нашей квартиры выгнала? Мы на дискотеку собирались, она за мной зашла. Мы же с ней подругами были, мне очень нравилась Света, она честная была, настоящая. А ты ее выгнала.
- Честная она была! Как же! С восьмого класса с пацанами таскалась, учиться тебе мешала, у нее одни кавалеры на уме были. Не рановато ли, голубушка моя, а? В пятнадцать лет с мальчиками дружить?
- А что в этом плохого? Она не трахалась с теми мальчиками, а дружила. Светка, между прочим, умная девушка, она все хорошо в жизни понимала, что можно делать, что нет. Ты неверное о ней мнение сложила. Но, ты же у нас всегда права! Как же!
- А чему хорошему она могла тебя научить, скажи! Только от учебы отвлекала. Сядут и шушукаются весь вечер, тьфу!
- Знаешь, мама, а я ей завидую. Да-да, не смотри на меня так, мамочка. И тогда завидовала. Вот так! Она счастливая сейчас и жена, и мама. Я увидела, она с детками в машину к мужу садилась. Он встретил ее у подъезда, в щеку поцеловал. Девочки - дочки две, на руках у него повисли: «папа- папа». А рядом еще мальчишка, копия - Светка в детстве. И все у них есть, не то, что у меня.
- Надя, ты это зря! Не прибедняйся и ты, дочка. На машине ездишь, квартира своя, за границей каждый год отдыхаешь. Что, тебе этого мало?
- Мало, мама! Мало! Потому что я совершенно одинока при этом, слышишь ты меня? Совершенно о-ди-но-ка!
- Вот у турка будешь не одинока... У него там, вообще, может быть, га-рем!
- Гарем, так гарем...