(Студентка-племянница попросила: «тетя Юля, велели эссе на заданный отрывок… караул!!!». Пришлось спасать племянницу. Ей поставили «отлично», себе же я скромно ставлю четверочку (не путать с четвертинкой).
Представим, что мы не видели фильма А. Тарковского «Андрей Рублев». Допустим, что мы вообще не знаем, что есть такой гениальный фильм и талантливые исполнители ролей в нем. Нам просто показали самостоятельный отдельный сюжет. Что мы видим, чувствуем, сопереживаем, куда переносит нас эта живая картина? Это Русь. Древняя Русь, с ее вековой неустроенностью. Это не яркие краски, к примеру, Италии, солнце и веселые одежды людей солнечной страны, это средневековая Русь в дождливый, беспросветный день… Сарай, а быть может хлев, где собрались мужики, дети, бабы, чтобы переждать непогоду, здесь же козы. Неприютно, сыро, соломенная крыша вероятно, протекает кое-где… Люди в портах, рубахах посконных, кто бос, кто в лаптях, кто в сапогах, бабы в платках по самые глаза, дети. А ведь это не просто пережидающие дождь – это зрители. Да-да, именно зрители. А перед ними прыгает, пляшет, куражится с песнями, да с прибаутками, шут, скоморох. Прибаутки, вероятно и матерные, а как же без этого, и про боярыню, и про боярина и так и эдак, и веселится народ от души, видать, сами мужики выпили, в благодарность за представление, угощают и охальника бражкой. О том, что это одна из ролей гениального актера Ролана Быкова, не думаешь, а наслаждаешься этим лысым чудиком, что вертится, аки бес. Бьет в бубен, в лицах показывая и обыгрывая персонажей зачастую нелюбимых народом – боярина, его жену… И охальные, хулиганские шутки-прибаутки так и сыплются в такт его диковатому танцу-не танцу, шаманскому не шаманскому верчению и прыжкам. А ведь завораживает. Да еще как. Народ потешается до упаду. Кто-то пьяненький пытается повторить пляску, да куда ему до вертлявого и дерзкого исполнителя! И тут в сарай или хлев, тихо входят три чернеца-монаха, смиренно просят разрешения переждать грозу. (А мы знаем, по фильму, что главная и безжалостная гроза еще впереди). Наш скоморох уже не пляшет, он как-бы устало стихает, выходит не спеша под дождь, стаскивает мокрую от пота рубаху… Может, стало неудобно перед монахами? Да и люди при виде монахов вроде присмирели, и уж не до веселья. И снова ощутима до слез непогода, грязь, тоска… И вдруг громкое «ку-ка-ре-ку!!!» - это он, безобразник, вверх ногами над дверью, и голову свою лысую в проем, словно ему, бродяге-акробату, с его непристойными да смешными припевками, вроде и дела нет ни до чего. Как по поговоркам – «скоморох попу не товарищ». «Скоморошьи потехи – сатане утехи». «Бог дал попа, а черт скомороха».
Из истории известно, что скоморошество на Руси преследовалось церковью. В скоморошьем творчестве была значительная доля сатиры, юмора, шутовства. Скоморохам приписывается даже участие в сложении былин исторического, а порой и комического характера, а также сказов и пословиц. Искусство скоморохов было связано с древним язычеством, свободно от церковного влияния, проникнуто «мирским» духом, весёлое и озорное, с элементами «непристойности» - куда ж без них. В ходе представления скоморох напрямую общался с публикой, что мы и видим из нашего сюжета. Это, по сути, мини-спектакль. Многие князья, бояре не отказывали себе в удовольствии пригласить для увеселения скоморохов на свои пиры. А царь Иван Грозный даже сам рядился в скомороха во время своих буйных застолий. Но, тем не менее, скоморошество преследовалось. Особенно энергичные меры приняты были в царствование Алексея Михайловича (в половине XVII в.). В целом ряде указов царя бесчинства скоморохов, их бесовские песни, игры, песни, хождения с медведями, музыка, участие в свадебных торжествах, на поминках и т.д. запрещаются под угрозой опалы, штрафа, кнута и батогов; принадлежности скоморохов - домры, сурны, гудки, гусли, хари (маски) и т. д. - велено истреблять и жечь. Такое, вот, невеселое бытие первых артистов на Руси. Вернемся к «нашему» скомороху. Что, если рискнуть предположить следующую аналогию внутреннего подтекста скоморошьего сюжета в фильме. Действо происходит в хлеву. В хлеву, как мы знаем, родился и Христос. И пришли три волхва и принесли ему дары свои. Никто не родился в этом хлеву. Здесь только потешал людей скоморох. И пришли три монаха. Что принесли они, какие дары? – молитвы за грехи людские и свои. Что стало со Христом? Мы все знаем – его предали, над ним потешались, издевались и уготовили позорную казнь. Что сделали люди в дальнейшем с нашим скоморохом? – били крепко, отрезали язык. Разумеется, эта моя аналогия очень спорна и условна, но дерзну предположить, что может быть глубинною сутью этого эпизода и было вышесказанное, ведь Андрей Тарковский – гениальный художник, а гений парадоксален и непредсказуем.