Хочется иногда вернуться к истокам своего прошлого и вновь попасть на лужайку,
которая осталась с той поры на старой фотографии, запечатлевшей первый год жизни.
Вспоминаются разные события, связанные с родными и появляется сильное желание,
посетить близкие сердцу места.
Видимо поэтому приснилась, намедни огромная луна, которая висела над домом
и пустыми глазницами заглядывала в распахнутое окно.
Лиловые тени текли по комнате, словно к зияющей пустоте,
отражаясь от зеркал и застеклённых рам, преломлялись на полированных поверхностях, сливаясь причудливыми оттенками с мутными пятнами.
Будто проигрывались немые сцены и лился призрачный свет, с проектора на полотно экрана, к стене с импровизированными подмостками, где шла очередная серия из завораживающих баек.
В трепете листвы, с попавшего в кадр ствола дерева,
похожих на крылья большой птицы, залетевшей словно из глубины веков
безликим гостем, отдохнуть на ветку.
Тёплая осенняя пора! Завораживающий шелест листвы, словно шёпот элегантной дамы, склонившись к галантному кавалеру, вели непринуждённый диалог, затянувшийся явно за полночь.
Иногда над удачной шуткой и видимо смешной фразой, невзначай прижимались
и сеньора ненароком касалась опахалом письменного стола, который стоял рядом с массивным гардеробом,
в поношенном и небрежно накинутом поверх зелёном сюртуке, оказавшись невольным свидетелем романа и лишь учтиво преклонившим, словно в реверенсе колено, с колечком мастерски вырезанным у ножки.
Школьная тетрадка, отрешённая от будничной суеты,
привычно отдыхала посреди стола, накрывшись главной страницей, с поэтическими строками классика,
написанных красивым почерком и шикарным пером, нарисованным на обложке, оставив небрежный след на полях истории.
Забавную кляксу, этакую грязную лужицу, пропитанную своеобразным туманным,
словно нефтяным пятном, с восклицательным знаком, поставившим неприметную точку в затянувшемся деле.
Внезапно в полумраке овальной спальни, раздался бой часов.
Переливающийся звон колокольчиков и шум подтянувшейся гирлянды цепочек,
отсвечивающих бронзовым загаром, от декоративной и засаленной гирьки.
В нише образовавшейся на стене, распахнулись створки маленького домика
и показалась бдительная кукушка.
Отсчитав положенное время и зевнув попятилась восвояси,
скрываясь за ставнями теремка.
Приближался час быка. Странное и тревожное состояние природы.
Ночь перед рассветом. Время тёмных сил и вещих снов,
удивительных воплощений и путешествий по неведомым весям,
желанных встреч и таинственных обрядов.
Где можно летать и тонуть в эмоциональных переживаниях.
Зайти и сесть в сказочный вагон, чтобы насладиться воспоминаниями.
Приятно в дороге, на руках у мамы любоваться звёздами и они исподволь наблюдают за нами.
В пути остаются полустанками обрывки фраз и мимолётных сюжетов из попутных событий. Сливается и тускнеет пейзаж, мелькающий за окном.
В образовавшуюся пропасть ныряет состав и исчезает в грохочущем тоннеле.
Стихает мелодия и стук колёс, растворяясь в пространстве.
В уютном купе, задушевные звуки осенней рапсодии, сменяются пронзительными нотами, застывающих и секущих капель, жалящих барабанной дробью сознание.
Уходя в себя, попадаешь в длинный коридор, где изучаешь пожарную машину,
чтобы снова с удовольствием, раскатывать по прежнему маршруту, копируя профи.
В салоне воспоминаний, всплывают очертания людей, живших за дверями старых комнат, куда хочется вернуться, но манит неведомое, приглашая выйти на двор за дом, к деревянным, похожим баракам, с большими в центре мухоморами торчащими из песка, накрытых металлическими шляпами и ржавеющие местами по швам, проевшим насквозь налётом, с белыми как в нелюбимой и жирной колбасе точками.
Прикрывали тогда от дождя и солнца местную детвору, с вымазанными руками,
копающихся в насыпанном холме и занимающиеся бурной деятельностью.
Рытьём коммуникаций с укреплениями,
возводили из подручных формочек маленькие дворцы с домиками и
сверкая открытыми участками тел, с прилипшими крупинками грунта
громко переговариваясь, доходчиво объясняли стратегическое значение крепости,
к границам которого нельзя близко приближаться,
так как запланированное строительство новых объектов, надёжно защищавших вал и
укреплённых отпечатками ладоней сооружения, невзначай могли рассыпаться.
В уголке создание с косичками, неровной чертой обвело местечко под солнышком, любуясь на графические шедевры, стирая и чертя рисунки на песке. Видимо здесь было загодя, всё поделено и занято.
Рядом тоскливо скрипели качели, приглашая занять их, но опередивший действие отвлёкшийся малыш, шустро вскарабкался на принадлежавшее испокон ему место.
Солнце висело над головой и наступало полуденное время.
Дорога выходила за кирпичную арку и разветвляясь направо и налево,
вела к неведомым горизонтам, спеша вдоль домов с уличными фонарями,
среди разноголосой суеты обнесённой забором.
Дома как и люди имеют свой характер. С виду бывают угрюмые и молчаливые,
встречаются старые и одинокие, попадаются странные и потерянные,
приветствуют крупные и высокие, красят весёлые и нарядные.
Выглядят как и хозяева.
Когда оставляют дом, его покидает жизнь.
Такой дом у нас охраняет родовая икона, защищая от скверных людей,
дабы не тревожили память и покой почивших. Давших жизнь новому поколению и другой эпохе.
Дом ветшает и продолжает угасать, разрушаясь от времени.
Когда его навещаешь, прикоснувшись к прошлому и к знакомым вещам,
с богатыми до боли событиями. В стенах которого случалось,
бушевали страсти и отмечались добрые традиции.
Часы с кукушкой, которые хотел отыскать, в груде разбросанных и оставленных вещей, у перевёрнутого и сломанного стола отдающего тленом,
вперемежку с перепрелой землей и покрытых пылью,
с застоявшимся запахом словно из склепа.
В бытность за столом, частенько восседал дед и окуривал горницу душистым самосадом, чадя как паровоз.
Повисшая дымка в ту бытность, казалась немного сладковатой и приятной.
Ухаживая за садом, он часто забывался после трапезы и уже в хмельном состоянии, что то добродушно бормотал под нос и временами клевал им, проваливаясь в дремоту, пока не отрывали, от такого времяпровождения шумные домочадцы.
Будучи мелюзгой иногда, допекавших по недомыслию своими причудами,
бередили ему старые раны. Он вздрагивал и приподнимаясь, смотрел сквозь пальцы,
на порыжевшие усы и поглаживая их, важно выговаривал кому то и наверное за дело. Прилегающий за окном сад, похоже тоже был ему ровесником,
свидетелем довоенных лет и после в мирной жизни.
Где то под берлином, в болотистых лесах нарвались они,
на укрепление немецких вояк, попав под бешеный миномётный обстрел.
Тогда взрывом снаряда изувечило его осколками позвоночник.
Будучи инвалидом мучился потом и выпивал по привычке, за погибших однополчан
и за выслугу с лихих лет, фронтовые граммы.
Выходил в разросшийся сад и вкушая плод, хрустящий сочным яблоком, запивал страдания.
Где то на войне, возможно у маньчжурской сопки, остался лежать безымянным
и наш прадедушка.
Прошёл четыре войны. Мировую первую, с финской и Отечественную великую, с японской, не вернулся и числится в списках, без вести пропавшим.
Писал в последний раз, откуда то с тех краёв. Если кто то случайно увидит в китайской провинции на братской, или возможно интернациональной могиле, надпись с фамилией и инициалами: "Бунин Михаил Иванович", не сочтёт за труд и напишет под рассказом, или на эл почту те координаты, буду очень признателен.
Хотелось бы узнать, где он погиб и затерялся в необъятных, земных просторах.
Где только звёзды из глубин вселенной, ночами словно ангелы, находятся над ними
и приближаясь, утешают задушевной музыкой, переливаясь разноцветными капельками света,
что и миллиарды лет назад, рассказывают о прошлом и предсказывая будущее,
водят хороводы и кружась, до изнеможения бывает падают на Землю,
возвращаясь к неизвестному обелиску вечной памятью.
Но не все звёзды меркнут, спускаясь с небес.
Однажды в Рождество, одна такая искорка не погасла, а упав под окном
в искрящийся, от лунного сияния снег, возродилась к жизни ребёнком,
в отдалённой губернии двести пятьдесят лет назад.
Спустя многие годы научилась рифмовать и слагать поэмы,
освоив иностранные языки, стала замечательной поэтессой в Российской Империи.
Много времени прошло с тех пор, много было хорошего и плохого. Менялись устои и нравы, страны и планета, люди приходили и оставляли потомков, делали добро и убивали, строили дома и разоряли чужие гнёзда, навещали предков и уничтожали историю.
Но иногда память теплится видимым следом, в ночном небе и кому то удавалось загадать сокровенное желание, а кто то мечтал и фантазировал и где то уединившись качали ребёнка, напевая старую колыбельную в уютном уголке загадочной вселенной, откуда изначально видимо вышли и на периферии остался родительский кров, но будит зов далёких предков.
По дороге путешественница луна, словно проводница наблюдающая за составом, утомившись прилегла отдохнуть, поудобнее свернувшись калачиком и накрывшись проплывающим облаком оставила купе.
Поезд прибывал на пустынный полустанок, переползая по мосту и подтягивался к перрону.
Сиреневое утро встречало заспанным фасадом зданием вокзала, с закрытыми оконными ставнями и навесным замком на дверях.
В постельных тонах, в проёме старой и дореволюционной видимо постройки, проплывали с сумрачным лесом, домик обходчика у дороги, уходящей наискосок и показалась просека, из окон начальных вагонов.
Словно капельки света засияли от утреннего солнца,
купола храма и напротив оказалась вывеска "Урусово", где жила когда то поэтесса и однофамилица Анна Бунина.
Неожиданно обожгло словно огнём, что если сейчас не выйду, то уже никогда
не попаду сюда. Планировал посетить домик и памятник у её школы, только на обратном пути. Как неведомая сила, словно приподняла с сидения и потащила в тамбур. Следом под откос полетели вещи. Платформа рассчитана была на первые три вагона, четвёртый и остальные не входили в это понятие.
В конце "платформы" покачиваясь, висела трафаретка с информацией,
что до ближайшего переезда один км, а по асфальтированной дороге три. Проход через вокзал или в обход, через дополнительные заграждения показался затруднительным и с удовольствием решил сократить время,
немного прогуляться по шпалам вдоль полотна, чтобы выйти к храму, который давеча сверкал куполами, где должен был находиться посёлок и музей усадьба. Спустя несколько часов на развилке у мобильной дороги, повстречался сельский магазинчик, спрятавшись в ветвях ивы. Внешне молодая продавщица на вопрос,
не знаете где несколько веков назад, жила здесь Анна Бунина, а сегодня работает местная школа и интернат, улыбнулась и поведала:- Это наша Бунина!
Направо поведёт тропинка, к мостику через речку, попадаете в рощу и по аллее придёте к школе. Попрощавшись с приятной девушкой и спускаясь по колее, вышел к горбатому мостику, который сюжетом напоминал калиновский, перекинутым через речку. Набрав в бутылки воды, направился по тропинке к роще и словно попал в позапрошлый век.
Вокруг стало непривычно тихо. Никакие посторонние звуки не проникали извне. Лишь изумрудная листва, просвечиваясь на кронах деревьев, поглощала лучи, застывшего в зените светила и свисая причудливой порослью,
сохраняла прохладу заповедного леса. Около поляны, золотистый овал света,
обрушиваясь водопадом, приглушал посторонний шум, доносившийся из чащи.
Сверху в ослепительном потоке показались две точки.
Увеличиваясь они развернулись красочными оперениями, словно веером райских птиц.
В лучах один выглядел белоснежным облачком, а другой обдавая словно полуденным жаром, выделялся красным цветом. Почему то они повисли надо мной и провожали до стен бывшего усадебного дома.
Присев по обеим сторонам конька над входом и словно переговаривались.
Только декоративная порода голубей, способна долго парить, застывая в небеса,
напоминая странным поведением лесных, но возможно и приручённых горлинок.
Голос у красного кавалера, был хриплый и низким.
Никогда не приходилось ранее, встречать такого грудного тембра.
Белая подружка, напротив скромно молчала.
Слева от крыльца росли голубые ели и подойдя поближе к гранитной доске,
разглядел женский профиль с изображением розы в полусогнутой руке,
вырезанных в камне, к памятным датам с разноцветной мозаикой, из живых цветов у подножия.
Захотелось напоить из ручья, затерянный в глубинке, рукотворный оазис.
На исходе лета над высокогорьями, дожди стараются обходить здешние места.
Суховеи старят почву, покрывая пятнами солончаков
и оставляют морщины сетью глубоких трещин, словно уста
жаждущие глотка воды и взывающих к небесам, расползаются по земле оврагами.
Неожиданно капля сорвалась с горлышка бутылки и отклонившись от первоначального курса, попала на изображение с очертанием глаз и словно слеза потекла по стеблю розы выделив контур, проступивший на камне женским силуэтом.
Изменилось смягчаясь застывшее выражение, а ветер пробирая насквозь,
казалось пронизывал время, видимо хотел о чём то поведать.
Солнце в золотой колеснице, торопилось на запад,
скрываясь за холмом и цепляясь за ковыль
рыжими космами, полыхало багровыми красками
над желтеющими нивами, примешиваясь к нарастающим звукам,
вслед серебристому лайнеру бороздившему просторы неба,
вместе с шумным шмелём пробасившем, прощаясь по дороге на закате.