У каждого из нас есть точка взросления, с которой мы начинаем и видеть и слышать и чувствовать иначе чем в детстве и юности.
То, что способно проникнуть в душу в ту пору, зацепить - останется на всю жизнь, и музыка, и книги и встречи с людьми, если они созвучны твоему душевному трепету. Эти открытия или обретения так и идут с тобой по жизни, по ним ты будешь сравнивать всё новое и прислушиваться, есть ли знакомый трепет? Если нет, тогда понимаешь, не твоё! И лучше не продолжать! А продолжишь, в надежде, что трепет появится потом, со временем, ошибешься обязательно и горько пожалеешь.
Для меня такой точкой стал романс «Метель» гениального композитора Свиридова, который я услышала в юности, не имея опыта переживаний и пребывая в розовых иллюзиях.
И вот она прозвучала, прозвучала с такой пронзительной неотвратимостью потерь и трагических событий, что я вмиг повзрослела. Как будто мне открылись тайны расставаний, безудержных слез, разбитых сердец… После этой музыки не хотелось жить дальше. И только в конце она давала шанс, плавно выводя скрипками из беспросветного мрака к робкому свету. Но возврата к тебе прежнему уже нет, ты изменился, как и природа меняется после каждой метели. Так мне слышалась эта музыка.
И еще мне все время чудилось, как будто порыв ветра задувает свечу… Не поверив себе, я без конца переслушивала эту волшебную музыку и каждый раз убеждалась, что слышу этот ветер и вижу свечу, пламя которой сначала дрожит, спасаясь от ветра, но гаснет всё равно, не умея противостоять.
С тех пор Метель поселилась во мне, я слушаю ее в минуты грусти и радости. Она и воздух и свет.
Редко с кем я делилась своей Метелью, но это был тот самый случай.
Я была влюблена. Нас разделяли границы, политика, разность менталитета, язык. Но мы старались преодолеть всё это, два наивных сердца. Яростно переписывались, учили язык друг друга, мечтали о будущем, придумывали имена еще не родившихся мальчика и девочки…
Отсутствие иных средств связи, кроме почты и редкие посылочки, передаваемые с осторожностью друзьями, только добавляли романтики, заставляя вкладывать особый смысл в каждое написанное слово и каждый предмет.
Я долго не решалась поделиться этой музыкой с человеком иного, хотя и европейского восприятия. Боялась вежливого равнодушия к ней, на свете еще сколько прекрасной музыки.
И все-таки решилась!
В ответном письме были только восклицательные знаки, с трудом подбирая слова он писал, что несколько лет назад по радио услышал эту музыку. Но только один раз, не запомнил ни автора, ни названия, но она поселилась в нем и жила. Он пытался ее напеть, ничего не получалось, и никто не мог помочь ему.
Он ставит мою кассету и ...
Роман наш не имел продолжения, меня не выпустили за границу, а ему больше не давали визу. Наверное, надо было бороться, но как и с кем конкретно я не представляла, утопая в слезах и погружаясь в оцепенение.
Размышляя о том времени, я часто задавалась вопросом, неужели он и правда чувствовал эту музыку так же, как и я? В дальнейших отчаянных письмах было не до этого, а со временем и они прекратились, погасли.
15 лет спустя, я все-таки оказалась в этом городе, чьи названия улиц и знаменитых зданий, я помнила по его рассказам. Помнила я и как мы, голова к голове, склонившись над картой, мысленно гуляли по его проспектам, водя пальцем по мостам, где будем обязательно целоваться…
Любезная девушка на ресепшен легко нашла его телефон и адрес в залистанной книге.
Как начать, что сказать….. я сидела в номере и неотрывно смотрела на телефон. Потеряв счет времени и не заметив, как стемнело. Только когда я перестала его видеть, меня отпустило. Я как будто заново прожила нашу любовь и испугалась, что закружив нас как тогда, она неизбежно может сломать жизнь двум любящим нас людей сегодня… Да и наше время ушло без возврата, его замело годами разлуки.
Вот так и затихла, наконец бушевавшая во мне все та же Метель, и скрипки как и прежде усмирили чувства и задули ту свечу.
Я так и не узнала правду.