Глава двадцать четвертая.
Опасная невеста
Алёнушка ехала в открытых санях и сияющими темными глазами смотрела на любимого. Владислав скакал подле на иссиня-черном коне. И весело рассказывал царевне бойки из армейской жизни.
- Как то раз, - хохоча, говорил молодой князь, - захватили мы обоз. - Я к воеводе с докладом. А дело было ранним утром. Едва я переступил порог, он заорал:
- Что ты, бесов сын, ни свет, ни заря меня будишь?
- Извините, говорю, пан гетман, ночью обоз с водкой захватили. Думаю, вам о том знать надлежит.
А он опять глазищами сверкнул и ещё громче закричал:
- Что ж ты так поздно меня разбудил!
Алёнушка заходилась в звенящем смехе. Курносый носик смешно подпрыгивал на раскрасневшемся лице. Но Владиславу это даже нравилось. Он был приятно удивлен тем, что царевне не зажмуривает глаза, когда он рассказывает об отрубленных в сражениях головах. И, как Мария, не говорит, что водка губит парней.
Ехавший рядом с ним молодой поляк смотрел на своего князя явно неодобрительно. Похоже, русских он не любил. Наконец, когда разговор зашел об охоте, парень нашел, как поддеть варварскую царевну.
- Вы говорите, что любите охоту, но как вы охотитесь? В санях? Ведь русские девушки не умеют ездить верхом.
- Я умею, меня папа учил, – при воспоминании о царе Елисее у Аленушки на глаза навернулись слезы. Но она сдержалась и не заплакала. Напротив, с деланной веселостью добавила:
- Меня все кони любят! Я уж не знаю за что.
Молодой рыцарь не забыл этих слов. Когда у самой заставы Алена вышла из саней, он опять решил ее подколоть.
- Говорите, вас все кони любят. Докажите! Прокатитесь на Владиславовом Буцефале. Сколько я помню, ни один человек, кроме князя, на нем не ездил. А если и ездил, то не более пяти шагов.
Буся понял, что говорят о нем, оценивающе взглянул на девушку.
- Не стоит, царевна, вы устали, - воскликнул Владислав.
Князь чуть качнул головой, и его золотистые кудри заблестели в лучах утреннего солнца. Девушка невольно залюбовалась женихом. Но слушаться его не стала. И пошла к коню.
Когда дело плохо, соображаешь быстро.
- Подружиться ни с кем мгновенно нельзя, а вот объединится против общего врага – можно, – посчитала царевна.
С конем у нее был общий враг. Тот самый поляк, что задирал ее весь путь. Аленушка видела, как, недавно, он, будто случайно хлестнул Буцефала своей плетью. Наверное, парень когда-то сам хотел прокатиться на норовистом животном. И, наверняка, был сброшен.
Царевна постаралась очень ярко представить, какую рожу скорчит молодой родственник князя, когда она сумеет сделать то, что ему не удалось. Она будто видела себя, летящей на красавце-скакуне. И очень, очень ярко, как наяву ощущала недоумение и обиду злого рыцаря. Буцефал мотнул шикарным черным хвостом и посмотрел на царевну с явным интересом.
- Он понял меня! Он представил себе тоже, что и я, - пронеслось в голове у Аленушки.
- Подержите мне стремя, - сказала она стоящему рядом со своим любимцем Владиславу.
Царевна бочком по-польски вскочила в седло и потянула поводья. Буцефал пустился в галоп, но, скорее, для приличия. Затем он быстро перешел на шаг и, сделав круг, вернулся к хозяину. Владислав смотрел не царевну с восхищением, не зная, что сказать.
- Ведьма, - зло бросил молодой поляк. И пошел к терему.
- Не сердитесь на него, - мягко проговорил Владислав, - его земли по недавнему мирному договору перешли к России. И теперь парень беден, как церковная мышь. Конечно, он вас не любит.