Любовь Алексеевна Кулунчакова (1838–1910),
мать Александра Куприна
Любовь Алексеевна, мать Куприна, имела древние ордынские корни. «Отец очень гордился своим татарским происхождением по материнской линии. – писала дочь Куприна, Ксения Александровна. – Он считал, что основоположником их рода был татарский князь Кулунчак, пришедший на Русь в XV веке в числе приверженцев казанского царевича Касима — брата казанского царевича Махмубека... Несколько поколений Кулунчаковых жили в Касимове. Во второй половине XVII века прадеду Александра Ивановича были пожалованы поместья в Наровчатском уезде Пензенской губернии. Согласно семейным преданиям, разорение предков произошло из-за буйных нравов, расточительного образа жизни и пьянства».
Гордость Куприна своим происхождением от татарских князей передалась ему от матери, Любови Алексеевны. С детства он слушал семейные предания «о прекрасном прапрадедовском конном заводе», о «бабушкиных великолепных имениях, деревне Щербаковке и селе Зубове, проигранных и прокученных буйными предками».
Кулунчаковы играли видную политическую роль в жизни Касимовского царства, основанного в 1452 году при Василии II. Дальним предком Любови Алексеевны был князь Бехан, в XIV веке владевший городом Сараклыч (современный Саров, бывший Арзамас-16). От Бехана пошли татарские рода Тенишевы, Кугушевы, Еникеевы, Акчурины, Ишеевы и Кулунчаковы. Со временем представители этих фамилий поступили на государеву службу и приняли православие. Многие татарские мурзы крестились вынужденно, так как в ином случае они теряли земли и титул.
В конце XVIII века род Кулунчаковых был внесён в родословной книги дворянства Пензенской губернии. Описывая Наровчатский уезд, Куприн отмечал: «Что же касается до помещиков, то почти все они состояли из татарских князей». По утверждениям историков, город Наровчат в XIV веке был центром одного из улусов Золотой Орды, основанной ханом Батыем.
Часто выходцы из татарской знати женились на русских. Матерью Л. А. Куприной была русская дворянка Е. Г. Александровская. Отец — Алексей Николаевич Кулунчаков служил в канцелярии города Наровчата. Любовь Алексеевна и её ближайшие родственники числились дворянами. «Дочь из дворян канцеляриста» — записано в свидетельстве о крещении Любови Алексеевны; «дочь наровчатского помещика» — указано в свидетельстве о браке.
Родители дали ей хорошее домашнее образование. Но обедневшие князья Кулунчаковы не могли дать дочери хорошего приданого. Поэтому в 1859 году 16-летнюю княжну выдали замуж за мелкого чиновника — секретаря мирового судьи в Наровчате, потомственного дворянина Ивана Ивановича Куприна.
В августе 1861 года родилась их первая дочь — Софья, в декабре 1863 года — Зинаида, в 1866 году — Иннокентий, в 1869 году — Борис (оба сына умерли в младенчестве). «Когда я вышла замуж, — писала Любовь Алексеевна М. К. Давыдовой, — у меня родились две девочки. Но моему мужу и мне хотелось иметь сына. И вот тут нас стало преследовать несчастье. Один за другим рождались мальчики и вскоре умирали. Только один дожил до двух лет, и тоже умер. Когда я почувствовала, что вновь стану матерью, мне советовали обратиться к одному старцу, слывшему своим благочестием и мудростью».
«Старец помолился со мной и затем спросил, когда я разрешусь от бремени. Я ответила — в августе. “Тогда ты назовешь сына Александром. Приготовь хорошую дубовую досточку, и, когда родится младенец, пускай художник изобразит на ней точно по мерке новорожденного образ святого Александра Невского. Потом ты освятишь образ и повесишь над изголовьем ребёнка. И святой Александр Невский сохранит его тебе”». Любовь Алексеевна сделала всё, как сказал старец.
В августе 1870 года в семье Куприных родился здоровый крепкий мальчик, будущий писатель. Рождение сына Александра мать приняла как подарок небес.
Через год после этого радостного события внезапно скончался от холеры отец семейства. В 31 год вдова с тремя малолетними детьми осталась в тяжёлом материальном положении. Всё, что у неё было, это два маленьких имения, не приносящие дохода.
Больше всего на свете княжна Кулунчакова мечтала, чтобы её дети получили самое лучшее образование. Любовь Алексеевна, женщина целеустремлённая, «с сильным непреклонным характером и высоким благородством», в 1874 году продала свой дом в Наровчате и с семьёй переехала в Москву. Поначалу она остановилась у дальних родственников мужа.
В Москве Любовь Кулунчакова развила активную деятельность. Используя своё аристократическое происхождение, она сумела добиться бесплатного обучения для дочерей. Зинаида поступила в Московский Институт благородных девиц, а Софья — в Санкт-Петербургский институт принцессы Ольденбургской. Мать Куприна сама подготовила дочерей к вступительным экзаменам. Обе девочки успешно выдержали испытания и поступили в соответствующие их возрасту классы.
Выполнив свой первый долг перед дочерьми, Любовь Алексеевна вместе с маленьким Сашей поселилась во Вдовьем доме на Кудринской площади и устроилась работать домашним учителем музыки и русского языка. Несомненно, она сама занималась первоначальным образованием сына.
Когда Саше исполнилось пять лет, Любовь Алексеевна поместила его в Разумовский пансион (для сирот), который был знаменит своей суровой дисциплиной. В 1880 году ей удалось перевести сына во вторую Московскую гимназию, вскоре преобразованную во 2-й Московский Кадетский корпус. В те времена Кадетские корпуса были единственной возможностью для обнищавших чиновников и дворян дать детям хорошее образование. Обучение в корпусе было бесплатным, кадетов содержало государство.
Только летом во время каникул вся семья уезжала в своё пензенское имение. В воспоминаниях Куприна это были самые счастливые дни его детства.
Мать — дальновидный стратег — просчитывала каждый свой шаг. Судьба детей зависела только от её решительных действий. Она была авторитарной, жёсткой матерью, не позволяла никакого проявления слабости, жалости ни к себе, ни к детям. Куприн-ребёнок почитал мать как «верховное существо». У Любови Алексеевны были грандиозные планы по поводу будущего сына. Она мечтала, чтобы Александр восстановил былое величие княжеское рода Кулунчаковых.
В 12 лет Александр написал свои первые рассказы, посвященные матери. С 1887 года он уже славился среди студентов как поэт и хороший рассказчик.
После окончания институтов благородных девиц обе сестры Куприна были выданы замуж: Зинаида — за Станислава Ната, а Софья — за Ивана Мажорова. Так Любовь Алексеевна выполнила свой второй материнский долг перед дочерьми.
Осенью 1888 года по просьбе матери А. И. Куприн поступил в Третье Александровское юнкерское училище. Восемнадцатилетний Куприн был крепким, атлетически сложенным юношей, неутомимым танцором, пылко влюбляющимся в каждую хорошенькую барышню. «Он смел, силён, ловок в драках, удачлив в любовных приключениях».
В следующем году в журнале «Русский сатирический листок» был напечатан первый рассказ Александра, за что в училище его посадили на двое суток в карцер. Будущий офицер, по мнению начальства, не должен заниматься писательством.
Позже писатель вспоминал, как, получив за рассказ гонорар в размере десяти рублей (по тем временам большая сумма), на радостях купил матери «козловые ботинки», а на оставшийся рубль помчался в манеж погарцевать на лошади (Куприн очень любил лошадей и считал это «зовом предков»).
Ещё в Кадетском корпусе у Александра родилась глубокая настоящая любовь к литературе. Мать с радостью приветствовала его первые пробы пера и всячески способствовала раскрытию литературного таланта сына.
К сожалению, юнкер Куприн, как это иногда случается с повзрослевшими детьми, стал дерзить матери, припоминать ей свои детские обиды, говорить обидные слова. И только став писателем, Александр Иванович осознал, на какие жертвы пошла его мама ради лучшего будущего своих детей: «Старших сестёр надо было устраивать на стипендию в институт, меня – в сиротский пансион, потом – на казённый счёт в кадетский корпус и военное училище. Каких унизительных хлопот ей это стоило и как, должно быть, страдало её самолюбие! Но я понял это только впоследствии…»
Многим исследователям до сих пор не понятно, почему, выдав замуж дочерей, Любовь Алексеевна не переехала жить к одной из них и до конца дней своих оставалась во Вдовьем доме. Известно, что дочь Зинаида проживала с мужем в Коломне, в собственном доме. А Софья с семьёй — в Сергиевом Посаде, где, по воспоминанием внука Л. А. Куприной, «мы занимали тогда большую квартиру — целый этаж в обширном деревянном доме. Писателю, приезжавшему к старшей сестре, отводилась одна из лучших комнат, выходившая окнами в тенистый липовый сад».
Сам Куприн так объяснял своей невесте, почему его мать остаётся во Вдовьем доме: «У неё очень энергичный и властный характер… Не подумайте, что это какая-нибудь богадельня или приют для нищих старух. Таких домов только два. Здесь живут дворянки-вдовы».
Возможно, первой причиной, по которой Любовь Алексеевна оставалась во Вдовьем доме, была её мечта жить вместе с сыном. Женитьба Александра на Марии Давыдовой, дочери владелицы издательства «Мир Божий», стала одним из самых счастливых событий в её жизни, так как это приближало исполнение её заветной мечты. Мать благословила молодых иконой Александра Невского, той самой, которая была заказана при рождении Куприна.
После свадьбы сына Любовь Алексеевна стала подолгу жить в его семье. Правда, поскольку писатель долгое время не имел собственного дома и вёл кочевой образ жизни, она путешествовала вместе с ним. В 1906 году А. И. Куприн забрал мать из Москвы и вместе с женой и маленькой дочерью поселился в усадьбе Ф. Д. Батюшкова, в селе Даниловское Новгородской губернии.
Любовь Алексеевна обожала свою невестку и первую дочь Александра — внучку Лидию (Люлюшеньку). Мария Карловна быстро нашла общий язык со свекровью. Они были похожи по характеру; обе были сильными целеустремленными натурами. Мать и жена не просто мечтали, но и многое сделали, чтобы Александр Куприн стал знаменитым писателем.
Любовь Алексеевна тяжело переживала уход Александра из семьи. Она долго не хотела признавать его вторую жену Елизавету Гейнрих и свою внучку Ксению, рождённую в новом браке.
В 1909 году писатель сделал попытку сблизить двух своих самых любимых женщин — мать и вторую жену. Ради сына, приступившего к написанию романа «Яма», Любовь Алексеевна согласилась приехать к нему в Житомир. Там вместе с его новой семьёй она провела всё лето. Правда, отношения между свекровью и невесткой не стали ни теплее, ни ближе. Осенью мать Куприна вновь вернулась в Москву, во Вдовий дом.
Вторая причина, по которой Любовь Алексеевну тянуло в это богоугодное заведение, — это страстное желание быть полезной сыну. Мать Куприна специально сохраняла и сама оплачивала место во Вдовьем доме, чтобы записывать «тамошний фольклор», истории вдов-аристократок, проживающих в нём, изучать их характеры, наблюдать за привычками, взаимоотношениями с родственниками и посетителями, — создавать и давать сыну уже готовые сюжеты - основу его будущих рассказов.
Не случайно особая примета раннего творчества Куприна, принёсшая ему мировую известность, была «сочная бытопись». Как известно, писатель был хорошим психологом. Свои наблюдения человеческих характеров он перенёс в литературу, чем обогатил и украсил её.
Однако, было ли время у юнкера Куприна, неутомимого танцора, влюблявшегося в каждую хорошенькую девушку, наблюдать и изучать человеческие характеры? А у Любови Алексеевны было много времени и достойных персонажей во Вдовьем доме. Куприну оставалось лишь изучать заготовки матери и создавать на их основе свои шедевры.
По словам писателя, его мать обладала редким «интеллигентным вкусом и тонкой наблюдательностью».
Любовь Алексеевна была Гениальной матерью, верным соратником сына и его самым строгим критиком.
Мать Куприна обладала высоким интеллектом, увлекалась театром, любила книги и следила за событиями общественной жизни. «Все политические и литературные движения России она переживала, всегда становясь на сторону нового, молодого», она неизменно оставалась «современным человеком», — говорил о ней Куприн. Любовь Алексеевна имела тонкое эстетическое чутьё и прекрасно знала живой разговорный язык.
По единодушному мнению исследователей именно мать, княжна Любовь Кулунчакова, оказала огромное влияние не только на раннее творчество Александра Куприна, но и на всю его жизнь.
Не подлежит сомнению, что мать первая пробудила в Куприне любовь к меткому и образному слову, от неё он унаследовал тонкую восприимчивость, живое воображение и ту страстность, которую он назвал проявлением «стихийной татарской натуры». В романе «Юнкера» писатель говорит о своём герое Александрове, в котором легко узнаётся он сам: «Отношения между ним и его матерью были совсем необыкновенными. Они обожали друг друга... Но одинаково, по-азиатски, были жестоки, упрямы и нетерпеливы в ссоре. Однако понимали друг друга на расстоянии».
Семейные предания о князьях Кулунчаковых, легенды и мифы, которые Александр Куприн часто слышал от матери, сформировали его мировоззренческую ориентацию на восточную тематику, которой он увлёкся в зрелые годы.
Писатель очень гордился своим происхождением по матери от татарских князей и даже от знаменитого Тамерлана — «Хромого Таймура». Одно время он даже одевал восточный халат и всюду носил татарскую тюбетейку. В доме Куприна в Гатчине на балконе развивался стяг, на котором был нарисован жеребёнок на фоне зелёного луга. В письме И. А. Бунину он объяснял: «Это знамя дворянского духа принцессы Кулунчаковой; золотой жеребёнок на фоне зелёного луга — это герб».
В этом стяге как бы отображалась материнская натура. Как и все в роду Кулунчаковых, Любовь Алексеевна с детства питала страсть к лошадям и верховой езде.
В автобиографическом романе «Юнкера» писатель так передаёт воспоминания своей матери: «Дядюшка твой, а мой брат, совсем не почтенный Аркадий Алексеевич, был самый отчаянный татарин и самый страстный лошадник во всей Пензенской и Тамбовской губерниях... он уверял всех, что во мне зарыт талант дикой, неподражаемой и несравненной наездницы... Был у меня какой-то прирождённый, потомственный дар к лошадям. Я их всегда любила, и они меня любили и слушались... Поедет он (Аркадий), бывало, далеко, в киргизские степи и пригонит оттуда большой косяк тамошних лошадей неуков... На них он и начал развивать мой замечательный лошадиный дар... Уж и что со мной эти киргизы выделывали! Теперь и вспомнить страшно... А уж признаться по правде, должна сказать, что эти Аркашины лошадиные зверства были для меня приятней всякой книжки и слаще всех конфет».
На протяжении всей жизни авторитет матери в глазах сына был непоколебим. По словам писателя, даже в унылой обстановке Вдовьего дома Любовь Алексеевна сохранила властность, подчеркивая своё княжеское происхождение.
В 1910 году Куприн проживал в Одессе. Его финансовое положение было плачевным. В это время умирала его горячо любимая мама. Мысль о болезни и возможной смерти матери уже давно терзала писателя и была невыносима. Он писал ей незадолго до её кончины: «Я же дал тебе обещание, что не я тебя, а ты меня похоронишь…», «я всегда (как и ты) чувствую тебя на расстоянии, потому что, согласись, нет у нас с тобою более близких людей, чем ты и я».
Работа над романом «Яма» шла тяжёло, Куприну был необходим умный, чуткий и любящий советник. «Ты мне сейчас очень нужна, — писал он матери. — Ни твой опыт, ни твой ум, а твой инстинктивный вкус, которому я верю больше, чем всей теперешней критике».
Л. А. Куприна умерла 14 июня 1910 года в Москве в возрасте более семидесяти лет. После смерти матери писатель в беседе с журналистом так говорил о Любови Алексеевне: «Расскажешь или прочтешь ей что-нибудь, она непременно выскажет своё мнение в метком, сильном, характерном слове. Откуда только она брала такие слова?! Сколько раз я обкрадывал её, вставляя в свои рассказы её слова и выражения».
Часто и с гордостью он упоминал о Любови Алексеевне в своих произведениях и в частных письмах. У шестидесятилетнего Куприна образ матери по-прежнему вызывал восторженные признания. В романе «Юнкера» мать Александрова называется не иначе, как «обожаемая».
В своих поздних произведениях писатель создал бессмертный образ княжны Любови Алексеевны Кулунчаковой — «мудрой матери», «татарской княжны».