Роман без героя.
Не Ахматова.
Неважно сколько у тебя и жён, и судий,
И сколько окон видно –
Это пыль.
Чёрный,
Чёрный человек стучится, будит,
Мы в уходим в осень – мы только ложь и дым.
Я сильно захотела этих глаз
Познать безумье –
Поздно отвыкать.
Ты героин,
Ты Дьявол.
Что же будит твои нарочные, бездумные слова?
Я вижу, как ты входишь в окна,
Ты просто дым,
Ты пыльный, ты чужой –
Я вижу – я одна.
Но ты приходишь, ты садишься к изголовью,
Ты чёрной Библией застлал мне белый свет.
Мне сложно жить по этим заповедям,
Милый,
Сложный,
Безумный ангел,
Ты Дьявол,
К сожалению – тебя не было, нет.
Ты убивал холодным равнодушьем и вдруг,
Наперекор всем уличным движеньям,
Военным маршировкам,
Ты бежал наперекор
Собственным принципам,
Собственным убежденьям,
Ты был тогда мой – ты до сих пор мой.
Но чёрный,
Чёрный,
Как упование на Мадонну,
Имя которой – сухость во рту,
Боли в подреберье
И сердце,
Выбивающееся из скача.
Простить – я простила,
Но сколько прошло изголовий,
Когда ты садился так мерно,
Так умно и ловко,
Как добрый герой из написанных идиотами сказок,
Как тот, кого нет –
Чёрный.
Твои волосы чёрные и чёрный твой голос.
Так вижу его,
Когда ты в беспредметности тонешь пустой, околелой игрушкой,
И только на самом верху полыньи
Всплывают погоны – погоны – погоны –
Четыре разбитые звёздочки,
Четыре метки,
Четыре огня капитана.
Тебе не напишут.
Тебя не зароют.
Земля не возьмёт твоё тело.
Ты грешен,
Ты глуп,
Ты чёрен –
Ты садишься и долго, с улыбкой,
Вещашь о том,
Что пуст этот мир, и люди – предатели,
И люди – толпа – это стадо,
Что ненависть лучше любви.
Я знаю, я знаю, я знаю.
Мне проповедь эта пуста, как огрызок стакана,
Что был расколочен тобой…
Или мной…
О головы пошлых фуражек…
Прости.
Jos menet mun luo
Mun syntymypaivassa.
Anteeksi.
Прости.
Ты больше не знаешь по-фински,
Ты просто читал мои странные записи,
Заклинания слабых о сильном.
Герой без героя.
Пловец малодушья.
Прости – я сожгла твои письма,
Которые ты написал в другом измеренье,
Другой какой-то Наташе с фамилией Дрозд,
Живущей в Варшаве,
И мы назначили встречу у Лазенок.
Может, трамвай четвёрка меня довезёт
До пахнущей чайками Катаянокки.
И ты там стоишь, пропахший чужим безразличьем,
Безумием сказанных слов
И социофобией.
Ты пахнешь прощаньем.
Но поздно – в моей руке чемодан.
Я еду с тобой.
Твой паром отправляется ровно в двенадцать часов.
Мы спросим.
Мы будем бегать по пристани с возгласом –
Anteeksi,
Мы просто найдём этот чёртов корабль,
Где другие нужны капитаны,
И ты, через сотню веков,
Прочитаешь мой бред,
И выкинешь пепел в окно,
И зажмёшь мои пальцы в горячих и влажных губах,
Пахнущих морем.
Герой без героя –
Садишься, вещаешь и помнишь –
Твои сообщения мне не изъять из плат телефонных,
Я буду читать их
И мы когда-нибудь вспомним,
Какими мы глупыми были,
И будем смотреть сериал.
Привет,
Герой.
Ты чёрный, и значит –
Ты виден
На плоскости душ,
Потерянных в мире слепых.
poniedzia;ek, 27 pa;dziernika 2014