Утро выдалось недобрым. А вернее, день. Впрочем, сколько вообще сейчас времени?
Егор с трудом разлепил глаза и потянулся за мобилкой, лежащей возле подушки.
- Почти час дня! – простонал он и перевернулся на другую сторону. Голова страшно болела, во рту пересохло, а на душе скребли совершенно скверные кошки.
В комнате было темно – день сегодня выдался пасмурным. В окно барабанил дождь и доносилось унылое завывание ветра. С деревьев за окном стремительно опадали желтые листья.
Егор вернулся домой только около шести утра. После Dark room они с Игорем покинули «Пудру» и отправились в понтовитый ресторан. Егор раскрутил Игоря на самые дорогие блюда и напитки. Правда, он и отработал свою красивую жизнь по полной – в ресторане Егор с трудом сидел, так все болело. Потом Игорь посадил его на такси и он доехал до дома. Правда, Егор почему-то назвал адрес городской квартиры, ну да ладно. Все равно папа Саша крепко спал, когда вернулся сынок. А теперь он уже на работе и не увидит, в каком Егор плачевном состоянии – морально и физически.
«А машину же я так и оставил возле «Пудры», бля, - скривился он, заворачиваясь в одеяло. – Теперь забирать ее… Ох... Я бы вообще сегодня из постели не высовывался».
Егор закрыл глаза, пытаясь снова уснуть, но никак не получалось. Кроме того, сильно хотелось в туалет, а еще – пить.
Рывком содрав с себя одеяло, Егор кубарем скатился с кровати и поплелся в туалет, по дороге заглянув на кухню и схватив со стола бутылку минеральной воды.
«А какие сны мне снились! Жесть какая-то! – вздохнул Егор, выходя из туалета. – Я точно схожу с ума, а еще у меня, похоже, начинаются галлюцинации. – Он направился на кухню, чтобы сделать чашку растворимого кофе. Включив электрический чайник, Егор сел напротив окна, выходящего во внутренний дворик. – Блин, мне вообще эта… Ульяна снилась… Будто я с ней… занимаюсь сексом. Она одета в латексный костюм, а я полностью обнажен и на мне ошейник с шипами. Какой дурдом. Причем, она меня била, а мне это нравилось. Наверное, я бессознательно ожидаю наказания. Вот оно что. А еще я сквозь сон видел черную фигуру и какие-то шаги в комнате. Я брежу, это однозначно. Всхлипнув, Егор залил растворимый кофе кипятком и принялся дуть на чашку, чтобы скорее остыл напиток. - Все это плохо, очень плохо. А все из-за вчерашнего. Я нагрешил! И должен теперь страдать! Да, я жалкая пидовка! Я проститутка. И я ничего не могу с собой поделать. А всё потому, что я не такой как все и меня никто не понимает. Я так несчастен…»
Хотелось плакать, но даже слезы не шли. И вообще, почему-то тянуло подрочить. Впрочем, может хоть от этого станет легче?
Отпив обжигающего кофе, Егор снял свои дорогие черные трусы от Кельвина Кляйна и принялся дрочить. Но мысли то и дело почему-то возвращались к тому неприятному сну с Ульяной-мучительницей и, облегчившись физически, душевно он не облегчился ни на грамм.
«Я – мерзкая тварь, я – полное ничтожество! – стенал мысленно Егор. – Но мне ведь так тяжело живется. Дома я должен играть роль послушного сына, а в консерватории – приличного и интеллигентного парня. Но никто, никто не хочет увидеть мою израненную душу. А все потому, что геям приходится туго в нашем убогом мире. Натуралы либо считают нас людьми второго сорта либо откровенно побаиваются. Боятся заразиться, что ли? – Егор грустно усмехнулся, взяв со стола початую коробку «Рафаэлло» - его любимых конфет. Распаковав конфету, он задумчиво отправил ее целиком в рот, принявшись тщательно разжевывать. – Да, многим кажется, что геи такие веселые, постоянно на приколе, но ведь это неправда! Конечно, геи действительно часто улыбаются, но лишь для того, чтобы никто не заметил слезы, застывшие в уголках глаз. – Егор скорчил страдальческую мину и сжал кулаки. – А еще я чувствую себя таким одиноким. Все эти мужчины, с которыми я периодически встречаюсь - лишь временное облегчение страданий. Но нет того, кто по-настоящему скрасил бы мою жизнь, того с кем у меня было бы родство душ... Ах, где он, тот единственный и неповторимый, который сделает меня счастливым?! Где тот сильный и благородный мужчина, с которым я буду, как за каменной стеной?! Мне ведь так одиноко. Я болен. Болен душой. Но где искать спасенья? Где?! – Егор вскочил с места, вздев перед собой руки. – Впрочем, разве я сам не знаю ответа? Я должен покаяться и попросить у Бога прощения за свои тяжкие грехи. Тогда я и обрету спасение. Мне нужно очистить свою душу в искреннем покаянии».
Егор умылся прямо на кухне над раковиной, а затем направился в комнату, чтобы одеться.
Вещи, которые он надевал вчера, были разбросаны по всей комнате, но складывать их не было никаких сил. Открыв платяной шкаф, Егор достал красный свитер и джинсы – все фирменное, хотя уже изрядно поношенное.
«Впрочем, чем хуже, тем лучше! – подумал Егор. – Мне бы вообще лохмотья нацепить на свое ничтожное бренное тело!»
Быстро одевшись, Егор спустился на первый этаж (у них был дуплекс) и, напялив пальто, ботинки да шапку. Затем он снял с вешалки зонтик и вышел из квартиры.
Дождь все усиливался, но Егор расценивал его как испытание, которое он должен пройти ради очищения своей души от скверны. Зонтик то и дело норовил вырваться из рук, промозглый ветер чуть ли не сдувал парня, но Егор стоически терпел и лишь твердил мысленно покаянную молитву.
Подойдя к собору, Егор сложил зонтик и размашисто перекрестился.
«Вот простужусь я и подхвачу воспаление легких, будут все меня тогда жалеть. И мама тоже. И папа. Может, это заставит их задуматься о своем поведении. Они меня совсем не ценят и не хотят принимать таким, какой я есть. А я ведь смотрел передачу по телику, там психологи говорили, что все проблемы у человека в жизни оттого, что родители в нем не ценили личность… не видели индивидуальность. Это как раз мой случай. Мама видит во мне свою игрушку, папа вообще всерьез не воспринимает. – Егор прошел в церковь и поклонился в пояс перед алтарем. - А еще они не хотят понимать проблемы моей личной жизни. Мама, конечно, знает, что я гей. Но она говорит, что это все несерьезно. Правда, также она говорит, что не хочет, чтобы я когда-нибудь женился. Но все-таки по ней заметно, что она не одобряет моего выбора. И она всячески пытается сделать так, чтобы информация о моей личной жизни никуда не просочилась. Взять хотя бы этих девок-манекенщиц, которых она нанимает. Как все глупо! Впрочем, у меня, конечно, бывал секс и с девушками. Но все это совсем не то. И вообще, единственная женщина, достойная восхищения – это мама. Никто с ней сравниться не может. – Егор горестно вздохнул. - Ах, как же надоело скрываться! Хотя… Я и сам боюсь жить открытой жизнью. Все-таки, для каминг-аута нужна большая смелость. Особенно, в нашей стране. Хотя, даже для демократичной Европы открытое заявление о своих сексуальных пристрастиях до сих пор вызывает бурю эмоций у окружающих. Но когда-нибудь я стану открытым. Однажды я непременно решусь. А пока… пусть все будет так, как есть».
В церкви было практически пусто. Кроме Егора только одна женщина в черном платке ставила свечку возле распятья да две старые бабки сидели на скамейке и о чем-то судачили.
Егор сложил руки в молитвенном жесте и принялся тихо шевелить губами, вознося молитву святому Себастьяну, чтимому среди геев как своего покровителя. Правда, святой этот был из католической церкви, но разве не услышит он зов страждущего сердца, пусть даже из церкви православной?
Не так давно Вова, - сам очень верующий, соблюдающий посты и прочие церковные традиции, - рассказал Егору, что и у таких, как они, есть на небе свои заступники. Хотя церковь это официально не подтверждает. Также он сообщил тайну, неизвестную натуралам, о том, что святой Валентин – на самом деле, покровитель геев. И венчал он в древности не гетеросеков, а геев-военных. И первыми в США начали праздновать 14 февраля как раз таки представители секс-меньшинств. В общем, у Валентина тоже можно просить себе покровительство.
- Святой Себастьян, защитник наш, утоли печаль моего несчастного сердца, да передай Господу молитву мою. Прошу тебя, очисти меня от скверны и греха. Нечист я, грешен и потому каюсь от всей души своей. Ниспошли на меня благодать и дай мне счастье в личной жизни.
Егор опустился на колени и склонил голову. Кажется, начало становиться лучше. По крайней мере, на душе постепенно легчало. Похоже, «своим» Себастьян действительно не отказывает!
«Да, я на верном пути, - исступленно думал Егор. – Потому как сам Бог меня ведет. Я это чувствую».
Он встал и задумчиво прошелся по церкви. Затем купил в лавке толстую восковую свечу. Подойдя к иконе Благовещения Пресвятой Богородицы, Егор зажег свечу и поставил ее в свободную ячейку подсвечника.
- Дорогой архангел Гавриил, - начал он с придыханием. – Я, раб Божий Егор, никчемный и покорный тебе, взываю о просьбе. Беда моя в том, что мои родители совсем меня не понимают. Мать хочет, чтобы я во всем был ей послушен. Да, я помню, что надо почитать отца и мать. Но она меня совсем не ценит и не уважает. Прошу тебя, сделай так, чтобы мама купила мне новую машину. Я этого очень хочу. Лучше всего, джип. Я уже присмотрел себе очень клёвый. Но мама говорит, что такие большие расходы не входят в ее планы. Сделай, пожалуйста, так, чтобы она передумала и купила мне джип. Благодарю тебя, архангел Гавриил.
Перекрестившись, Егор поклонился иконе и вышел из церкви. Почему-то его не покидало ощущение, что теперь все будет хорошо, и он все сделал правильно. И вправду, едва он открыл зонтик, чтобы снова нырнуть в пучину бури и листопада, как из кармана пальто раздался звонок мобильного.
«Ого! Игорь! – удивился Егор, вынув из кармана телефон. – Не думал, что он позвонит. Впрочем, я вообще не помню, как давал ему свой номер».
- Егорушка, привет! – услышал он голос вчерашнего кавалера. – Как поживаешь, солнышко?
- Солнышко уже встало и полно счастья и радости, - в тон ему ответил Егор.
- Раз так, то предлагаю тебе сегодня встретиться и провести время вместе. Как насчет шопинга и кафе? А потом можно снять номер в гостинице. В какой захочешь.
- Да! – взвизгнул Егор, подумав, что ему как раз нужна новая рубашка. Та розовая, которую он вчера надевал, уже ни к черту.
- Вот и славненько. У меня сегодня как раз свободный день.
- Когда встречаемся? – деловито спросил Егор. «Йес! – ликовал он. – Это все Святой Себастьян! Он действительно помогает геям в личной жизни».
- Тебе подойдет через час на Невском в «Стокманне»?
- Само собой. Мне нравится этот торговый центр. Там есть, что посмотреть. И что купить.
- Договорились, моя принцесса.
- Чао! – чмокнув в воздух, Егор нажал на кнопку «сбросить вызов».
Он кокетливо вскинул руки и вальсирующей походкой двинулся в сторону «Кофешопа», чтобы переждать оставшееся время за чашечкой каппуччино. От паршивого настроения не осталось и следа. Конечно, Егору совсем не хотелось думать о том, что он опять собирается повторить все то, за что сегодня утром было так стыдно.
«Значит, Игорю все понравилось! Ура! – весело думал Егор. – Ах, как это все-таки поднимает самооценку, когда тебя приглашают и на свидание, и на шопинг. Какой я молодец! Не зря столько в фитнес-клубе времени провожу».
Даже дождь уже перестал казаться таким мучительным и раздражающим. Во всю фантазируя, как бы раскрутить Игоря на множество кульных шмоток, Егор легко взлетел на ступеньки «Кофешопа» и вскоре скрылся за дверью.
А в это время двое мужчин сидели на коричневом кожаном диване в просторном кабинете, оснащенном всякой сложной новомодной техникой. Повсюду были жидкокристаллические экраны, металлические рамки и еще какие-то устройства, назначение которых было неясно. Один из мужчин был одет в белую рубашку и черные брюки, и казался бы мало примечательным, если бы не огромные крылья за спиной. К уху у него была прицеплена Bluetooth-гарнитура, а на нос надвинуты Google-очки. Второй мужчина был в синем фраке с цилиндром, из-под которого выбивались вьющиеся светлые волосы. В петлицу на фраке у него была вдета белая лилия. За спиной у него тоже красовались белоснежные крылья, которыми он периодически игриво помахивал.
- Эй, Мишаня, что ты там видишь? – весело спросил мужчина во фраке того, что был в Google-очках.
- Опять Егорушка машину у тебя просит, - проворчал тот, кого назвали «Мишаней».
- Снова?! Впрочем, прошлый раз он просил меня, чтобы мама дала денег ему на гей-круиз. Знаешь, среди педиков это сейчас штука модная.
- Да, Гавриил, он непоправим. – Михаил скупо улыбнулся. – Воспитывать его надо.
- Я уже не знаю, что с ним делать, - вздохнул Гавриил.- Чем дальше, тем сильнее он скатывается к паразитирующему образу жизни и постоянной лжи самому себе.
- Он вообще крайне зациклен на себе. – Михаил строго поджал губы. – В общем, не рекомендую тебе исполнять его капризы. На самом деле, он сам не знает, чего хочет.
- Ты прав, - кивнул Гавриил. – Егором надо заняться вплотную. Возможно, даже придется принимать самые жесткие меры, если он и дальше будет катиться в пропасть грехов и забытья.
- Кстати, - спохватился Михаил,- а ты в курсе, что главная ба-агиня Ада все-таки сделала на Егорку приворот к Ульяне?
- Ну и чо? – усмехнулся Гавриил, устремившись к журнальному столику, где были выставлены всякие изысканные вкусности в японском стиле – солоноватый чай синего цвета с плавающими в нем цветочками в фарфоровом чайничке и разноцветные мочи (японские сладкие пирожки из рисовой муки) на плоских черных тарелках. Взяв с тарелки розовый мочи со вкусом сакуры, Гавриил надкусил кусочек и ехидно уставился на Михаила. – Сделай Лилит хоть десять приворотом, толку никакого не будет. Правильно я сделал, что прищучил Ульяну, чтобы не пыталась нарушить связь Егора со Светлыми Силами. С этими черными колдунами надо быть пожестче.
- На мой взгляд, ты был с Ульяной крайне галантен, - процедил Михаил. – Я бы ей сделал микроинстультик, чтобы никогда больше не совала нос не в свое дело.
- Миша, не горячись. У меня и не было цели наказать как-то особо жестоко Ульяну. Припугнуть – да. Но не более. И вообще, она мне даже интересна.
- Слабо ты ее припугнул, если после встречи с тобой она побежала к Лилит приворот заказывать, - заметил Михаил.
- Посуди сам. Чего Ульяна добьется этим приворотом? А ничего! Может, на пике действия приворота Егор и подумает о смене ориентации, но это пройдет очень быстро и он подумает, что то было каким-то наваждением. А еще вероятнее, что просто усилится его агрессия и ненависть к Ульяне, из-за противоречащих друг другу программ. Одна программа, его внутренняя, говорит о том, чтобы Егор продолжал жить, как живет – непонятым несчастным геем, миром обиженным. А другая, навязанная приворотом, будет толкать его быть с Ульяной и жить с ней долго и счастливо. Но когда две программы сталкиваются в сознании человека, последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
- А девка вообще хоть в курсе, что Егор – гей?
- Нет, не знает. Он же шифруется.
Михаил хотел было еще что-то сказать, но из кармана брюк его раздалось попискивание мобильного.
– Да! Слушаю! – рявкнул он в гарнитуру, настраивая при этом Google-очки так, чтобы можно было увидеть собеседника. – А, Себастьян, привет, - поздоровался Михаил, увидев в очках крепко сбитого высокого мужика со стильно подстриженной бородой, одетого в красную майку, широкие нарочито порванные джинсы и кеды. Тело его, так же, как и бритую голову, покрывало множество татуировок. В целом, Себастьян был похож на заядлого рэпера.
- ****ый ****ец, пацаны! – проорал в трубку мужик.
- Что, геи достают? – хмыкнул Михаил.
- Да постоянно, - вздохнул Себастьян. – Только сегодня ваш протеже Егор меня просил о счастье в личной жизни. А кроме него еще десятки сотен геев со всех христианских территорий. Может, уймете своего малыша, а?
- Терпи, мужик, - нарочито серьезно проговорил Михаил. – Наверное, на то воля Божья, чтобы именно из тебя геи сделали своего покровителя.
- Я ж вообще геем не был при жизни, - продолжал возмущаться Себастьян. – Но какие-то придурки стали изображать меня в голом виде, причем дико няшным юношей.
- Вот геи и запали, сделали из тебя своего кумира, - примирительным тоном заключил Михаил. – И вообще, надо быть толерантным. Вот! Поэтому не закатывай нам тут истерик в очередной раз.
- А как с вашим Егором быть?
- Хочешь - помогай, не хочешь – не надо. В этом случае я на тебя давить не буду. Мне все равно. Только не слушай его, если будет просить машину или гей-круиз. Нечего ему потакать.
- Окей, босс! – бодро кивнул Себастьян и сбросил вызов.
- Ну и чего он с жиру бесится? – обратился к Гавриилу Михаил, закинув ногу на ногу. – Такая бешенная популярность, а он привередничает!
- Вот именно! – согласился Гавриил. – И вообще, хватит о геях. Они все одинаковые. Давай лучше мочи пожуем.
- Давай, - махнул рукой Михаил и потянулся к мочи со вкусом «двойное манго».