(Пропущенная глава повести "Тайны банка Ходорковского")
При разборке имущества, оставленного прежним шефом при срочном «десантировании» из руководящего кресла, присутствовали полковник Виноградов, я и уборщица Валентина Миронюк.
Безопасник просматривал книги, ежедневники и бумаги, часть откладывал, а в основном небрежно откидывал ненужный мусор уборщице , та складывала хлам в чёрные полиэтиленовые мешки, я помогал ей, выволакивал мешки в круглый холл, опять возвращался, ждал, присев на покойное кресло посетителя.
Полковник приступил к содержимому письменного стола, он вынимал по очереди ящик за ящиком, переворачивал его над столом, брезгливо перебирал содержимое, почему-то очень пыльное. Валентина виновато оправдывалась, что внутри ящиков убрать не могла, стол всегда закрывался, потому и пыль скопилась. Я по-хозяйски подбирал то карандаш, то степплер, то какую-то сувенирную мелочь. Особист между делом взглядывал на то, что я беру. «Профессионал»- невольно думал я, - «всё примечает».
Вдруг из очередного ящика, перевёрнутого железной рукой безопасника, среди визитниц, записных книжек, выпала авторучка. Я её узнал. Сердце моё как-то ёкнуло. В голове мелькнула мысль:-Надо взять на память!
Я её узнал, эту авторучку: фирменная, цвета дорогого красного дерева. Металлические детали сверкают золотом.
Однажды МихалВаныч, вернувшись из столичной командировки, виновато похвастался на планёрке, что так суматошно было в Москве, в головном офисе, что впопыхах он, бедолага, взяв у «Миши» ручку что-то записать, так и оставил у себя. Машинально.
Но неловкость он якобы до сих пор чувствует, как-бы патрон не упрекнул в намеренном воровстве. Надо отвезти, а то, небось, думает, что все вокруг него - воры.
Вот что за ручка выпала из ящика.
Полковник на ручку не обратил внимания, внимательно перебирая визитки.
Забрал я авторучку себе.
Долгое время хвастался ею перед друзьями.
Она и сейчас где-то у меня. Позолота немного потускнела, местами стёрлась. Блеск былых времён исчез. Уже не похвастаешься особо.
Да я и не фетишист.
Ко всему прочему, потускнел и ореол мученика-сидельца. Выпущен он на свободу.Печётся о России из прекрасного, комфортного далека.