Юноша на пляже оказался не единственным, очаровавшим меня своей внешней статью нашелся еще прекрасней.
Как-то раз я прогуливалась по дорожкам в лесу, рядом с озером, – без Веденеева. Надо сказать, что после знакомства с ним я уже дня не проводила без его присутствия. Духовно Веденеев всегда пребывал со мной, а его наставления день и ночь звучали в моих ушах, пробуждая музыку спасения.
Так гуляя, с Веденеевым в голове, я шла по той самой дороге, где ему повстречались деньги. Я была в купальнике – приобщалась к новой веденеевской жизни. Стоял летний день – лучше и не придумаешь. Вокруг щебетали птицы, деревья и кустарники ярко зеленели, а этот запах – запах летнего счастья и полноты бытия! Веденеев учил меня видеть и ценить красивое: «Жизнь! Надо утверждать жизнь!» Но мне до такой полноты было еще рановато. В лесу все красиво – а я восторга не чувствовала, и все тут!
Жизнь не заставила себя ждать. Как из-под земли, нежданно-негаданно передо мной появился мотоциклист. Он медленно ехал и оглядывался по сторонам, как будто кого-то искал. Он был без шлема и выглядел как Аполлон, или даже скорее как Зевс (Аполлон остался лежать там, на пляже). «Вот бы покататься на таком мотике, подумала я, – жизнь утверждать!»
Как этот Зевс оказался в нашем земном лесу, недалеко от моего дома? От одного его вида я затаила дыхание. Мышцы литые, грудь, руки, шея, спина, ноги – все в мышцах, одна другую погоняет, перекатывается. А какой мотоцикл! Темно-красный, сверкающий от солнца и от его белоснежных зубов.
Я подумала: «Такой не обратит на меня внимание – он же не Веденеев». И вдруг мотоциклист возвращается обратно и подъезжает прямо ко мне: «Хотите прокатиться?» Я хотела. Осмелела по-веденеевски и говорю: «Хочу!» – «Садись!»
Я привыкла слушаться Веденеева и села сзади мускулистой спины – вся такая недостойная. Мотоциклист газанул и рванул, чтобы покрасоваться. Держаться было не за что, Ия ухватилась за его плечи, прямо за мышцы. Будет что Веденееву рассказать – он ведь хотел, чтобы мне мужчины нравились…
Ветер свистел в ушах, мелькала листва. Я закрывала глаза, уворачиваясь от веток. На мне не было шлема. Как молния, пронзила мысль: «Что же я делаю?! Видел бы меня сейчас Веденеев! Что бы он сказал?»
Пожалуй, он меня не одобрил бы. Или одобрил? Вряд ли. Как я могу так рисковать свои телом? А вдруг мотоцикл сейчас потеряет равновесие, мы упадем и точно покалечимся. Разве ради этого я делала операцию? Это тело – драгоценность, Веденеев готовил его к Просветлению. «Тело – это лодка», без него никак.
Я обнимала идеальные, божественные плечи того, кто вез меня, – как мне казалось, если не к смерти, то к увечью. Одно неверное движение или банановая кожура на дороге – и мы на асфальте. Мы же не боги, и он – не Зевс. Мы смертны.
Как на тот момент могла, я стала молиться. Так, как успела научиться из книг Веденеева: «Я принимаю прибежище в Будде…». Будда помог. Мотоциклист остановился. Мы обменялись телефонами. Веденеев же со всякой клиентурой, как он их называет, работает.
Но Веденеева мое новое знакомство не порадовало. Я подумала – может, ревнует. Как я далека была от истины…
На другой день, как еще не раз, мы с Веденеевым пошли гулять и дошли до того места, где я каталась вчера на мотоцикле.
…Дорога повернула, и я увидела: прямо на дороге, в луже крови валялся новенький темно-красный крутой мотоцикл – точно тот самый. Люди вокруг переговаривались: «Мотоциклиста уже на скорой увезли, сейчас за мотоциклом приедут». Я представила мускулистое загорелое тело, истекающее кровью, – у него же каски не было!
Неужели рок вот так фатально забрал мотоциклиста – сильного, как Зевс, но не такого ловкого, как Веденеев. Мотоциклист оказался на дороге – на дороге Веденеева. Он стал препятствием, а никто не может покушаться на сансарную свободу ученицы Веденеева: Веденеев пресекает это на стадии знакомства.
…Что, прямо так покинуть место трагедии? И даже не принять участие в помощи моему знакомому? В моей голове играли детские отзвуки морали: «друга нельзя бросать в беде», «сам пропадай, а товарища выручай». Неприятно, когда что-то с привычным не сходится. Обычно я хотя бы ахала и охала, показывала сострадание, сочувствие…
Но у Веденеева была какая-то своя истина. «Уходи оттуда, забудь», – произнес он свою привычную фразу. Я удивленно посмотрела на него. – «А что ты можешь сделать?» Я подумала: «Ничего. Зачем тогда крылышками махать?» - И поплелась за Веденеевым, пытаясь что-то понять.
Веденеев мне до сих пор так ничего не объяснил (вот уже 7 лет прошло).
Да, конечно «не надо творить ложь». В мире истины свои правила. Позже Веденеев научил меня одному из них: «Ничего святого!». И еще он сказал мне на днях: «Слишком красивое или слишком уродливое – от дьявола». А мотоциклист Зевс был слишком красив…
С тех пор я перестала обольщаться мускулами и мотоциклами. А Веденеев в заключение этой истории, как и других подобных, сказал: «Мы зла никому не желаем!»