На следующий день, ни свет ни заря, Веденеев примчался ко мне. Он привез главную книгу по Просветлению для женщины – «Учения Дакини». Для комплекта он захватил «Тибетскую Книгу Мертвых» – как раз для меня.
«Это сражение ты проиграла. Однако важно выиграть последнее сражение!»
Веденеев уже начал меня реанимировать. Но у меня так много проблем, почему же он взялся со мной заниматься? Когда я задала этот вопрос, Веденеев ответил: «Чем кривее дерево, тем проще его поправлять».
Через несколько лет, когда я уже немного начала понимать, о чем он говорит, Веденеев поведал: «Я работаю с любым материалом. С любым! И в моей богатой практике не было еще случая, чтобы материал был хорошим, добротным, чтобы отвечал высокохудожественным и высоконаучным требованиям. Я выполнял практики с передачами-посвящениями, поэтому всегда работал с человеком или с группами людей. На момент нашего знакомства у меня была готова практика для начала реализации. И недолго думая, не мудрствуя лукаво, невзирая на некоторые недостатки – опухоль, упадок сил, рассеянность внимания, засорение сознания бредовыми идеями различных лжеучителей, – я стал тебя готовить к некой форме посвящения. А какого – тебе до сих пор, через семь лет, неизвестно».
Тогда я была как губка – жадно поглощающая, только выжатая. Послеоперационная заторможенность, слабость, неуверенность в движениях, – я ходила подобно кенгуру, оберегая и постоянно защищая рукой свежий хирургический шов. Я была беззащитна.
Веденеев начал меня готовить к принятию прибежища в буддизме. Он лег на диван, положил свою руку себе на определенное место и сказал: «Так по несколько минут в день можно набирать жизненную энергию. Как почувствуешь, сколько тебе надо, – уберешь руку. Это буддийский способ восполнения и накопления энергии в теле».
Затем Веденеев встал в стойку ласточки: «А это китайское упражнение Журавль. Система цигун. Ци означает энергия». После наркоза мне это простое упражнение показалось трудным. Все плыло перед глазами – и Веденеев, и даже пол, на котором он показывал упражнение.
Чтобы разучить, нужно было повторять и практиковать. Я, пошатываясь, встала. Веденеев произнес свою коронную фразу: «Снимай тапочки! Тапочки в сторону! Хорошо! Начинай упражнение!» И я начала, хоть руки и ноги не слушались.
У меня вообще нет склонности к хореографии, в отличие от Веденеева. В детстве он, когда был просто Витей, с большим удовольствием занимался фигурным катанием, брал призовые места, объездил всю страну. Даже сквозь пелену затуманенного зрения я разглядела прекрасные ноги Веденеева – стройные, гладкие, точеные как у женщины, как у греческих богов. Я бы влюбилась в него, если бы он не был моим Учителем.
День на пятый нашего общения Веденеев сказал: «Я хочу внести ясность. Вот кем ты меня для себя воспринимаешь?» – Я что-то промямлила.
«Тебе будет легче, если ты поймешь, что я тебе не друг, не любовник, не отец, и я тебе не учитель. У меня нет учеников, они мне не нужны, и ты – не моя ученица. Я тебе просто помогаю. Я все делаю для себя и свое благо получу. Мне не нужна твоя благодарность, мне не надо говорить спасибо. Я тебе буду давать упражнения, пока ты сможешь их выполнять».
С тех пор Веденеев каждый день отрабатывал со мной различные упражнения и давал новые. Часто я делала неказисто – у меня оказалась плохая координация. Я очень старалась, но изящества и четкости в моем исполнении не было. Каждый раз, заканчивая упражнение, я с надеждой думала: «Только бы Веденеев оценил мое старание – ведь какое трудное упражнение…». А он как будто слушал мои мысли.
Он был достаточно строгим, но и снисходительным наставником. «Упражнение считается выполненным», – это когда я делала хорошо. «Будем считать упражнение выполненным», – это когда я делала на два с плюсом.
Он был очень добр ко мне и терпелив. Напряжение он всегда разряжал шуткой. И снова верилось, что жизнь еще возможна – и для меня.
Я продолжала осваивать любимые книжки Веденеева – он обожал книги. «Надо читать только коренные тексты, первоисточники. Это сутры, тантры, трактаты Лао Цзы – Даосизм, терма-тексты Падмасамбхавы, Еше Цогьял, Мачиг Лабдон».
Веденеев стал приходить ко мне каждый день – как на работу, только с легкостью, радостью и шутками. А самое главное – с наставлениями, которые я жадно ловила.
Я делала журавля и набор энергии каждый день, да не по разу. Эти упражнения оказались чудесными: не по дням, а по часам я чувствовала восполнение сил, жизнь возвращалась в меня.