Вот еще смешной случай сегодня вышел. Мы ходили с Веденеевым по оптовому рынку. Он все смотрел с умным видом – восхищался богатством ассортимента.
В одном из рыночных павильонов видимо решили закончить работу и, прямо перед нашим появлением, стали опускать занавес – стальные жалюзи. Механизм работа медленно, не как гильотина. А этот момент Веденеев, продолжая методично осматривать товары, засунул голову в павильон – он не видел жалюзи, ползущие на него.
«Эй, голову оторвет!» – воскликнул хозяин павильона. Веденеев высунул голову, посмотрел на жалюзи и увидел, что занавес продолжает опускаться.
«Голова нужна», – сказала я, имея в виду большую голову Веденеева.
Мы пошли дальше степенно прохаживаться по рынку. И тут мое внимание почему-то привлек сварочный аппарат. Веденеев увидел и говорит: «Хорошая штука, полезная вещь». – «А ты сваривал когда-нибудь?» – «Да». – «Это когда?»
– Я много варил, освоил это дело, – скромно сказал Веденеев, – варил разные тележки, чтобы перевозить лодки и кое-что для рыбалки. У меня очень хорошо получалось. И рыбаки просили меня сваривать. Я им говорил: «Среди вас же профессиональные сварщики». А они: «А у тебя лучше получается». У меня многие спрашивали: «Почему у тебя результаты всегда лучше всех?» – Да просто торопиться никуда не надо, надо из всего извлекать максимальный кайф.
Мы пошли дальше, уже проходили последний круг рядов. Мне не хотелось уходить с рынка – побыть бы еще немного с Веденеевым, но он уже направился к выходу. Он плавно двинулся по кругу, почему-то прошел мимо выхода и пошел на второй круг. Я за ним: «Ой, хорошо».
Мы зашли вглубь рынка, тут Веденеев и говорит: «Мы же здесь уже были!» – «Да». – «А зачем мы сюда идем?» – «Не знаю». – «Может, ты хочешь еще по рынку походить?» – «Ну конечно».
Веденеев развернулся и пошел обратно. «А где здесь выход?» – спросил он у молоденькой девушки. Я говорю: «Там», – и показала в сторону выхода. Девушка заулыбалась, понимая, что Веденеев потерялся в нашей реальности, – запутался на территории рынка, а выход был так близко. Она одарила его самой прекрасной юной улыбкой, даже наверное не осознавая, с кем она только что соприкоснулась. Я говорю Веденееву: «А я думала, ты видел выход».
– Ну конечно. Не видел. Вот и в книге об это напиши. Когда Веденеев впадает в такой кайф, он начинает ходить по рынку кругами и умудряется спросить у девушки: «Где выход?» И она улыбается – ей тоже хочется пойти в ту сторону с этим счастливым человеком. И еще запиши: «Все идет. Нет, что-то рушится. Тоска. Бестолковщина. Значит, Веденеев в этом не участвовал. Надо быть проще, человечнее – и люди к тебе потянутся».
Не знаю, успела ли ту девушку согреть любовь Веденеева, а во мне что-то поменялось. Он сел в автобус, а я пошла домой писать книгу. Я попробовала почувствовать любовь, которую всегда ощущает Веденеев по отношению к миру. Это длилось доли секунды, но я ощутила счастье. Здорово! А вот бы непрерывно любить, как любит Веденеев.
Только он этого никогда не показывает. Наоборот, в нем есть что-то хулиганистое. Об этом глобального масштаба Шалопае нашего века (и всех веков) и будет наша книга. В ней Веденеев честно и прямо отвечает на извечный вопрос:
А ГДЕ ТУТ ВЫХОД?
Мои эпохи разделяются так: до Веденеева, во время Веденеева. и после. Совсем недавно появилась еще одна хронологическая граница – до Автора и во время Автора. Первый цикл был несравненно лучше, красивее, надежнее, спокойнее, дешевле в трудозатратах и разнообразнее в дисциплинарных вольностях. Впрочем, история Веденеева несопоставима с серостью анналов классической истории средних веков и древней – еще при мамонтах и саблезубых женщинах. Не могу утверждать, что они не мечтали о грядущем Вожде племени – Веденееве в медвежьей шкуре, с огромной дубиной, несущего на плечах шерстистого носорога, заломанного в рукопашной. Уже тогда к его очагу пытались подобраться недостойные.