Заметки про детсад часть 3 Первый день
Наташе Ивановой всё же удалось устроить своего сына в садик. Она приходила к Анне Ивановне и второй раз, и в третий, а на четвёртый ей разрешили сдавать анализы и приводить сына. За это они побелят в зале и привезут… чего надо привезти Наталья не запомнила, то ли землю, или доски, а может бачёк? Она на всё была согласна, лишь бы Сашеньку приняли в садик.
Как легко, радовалась Наталья, выходя из садика. Она настроилась всё лето ходить, вымаливать, а тут июнь ещё не наступил, и всё - приводи сына. Она оглядела территорию садика, где будет расти её сын. Зеленели берёзки, на оттаявшем асфальте чётко белели ровные линии старта и финиша. Вдоль дорожки доцветали тюльпаны, нарциссы, круглую перед дверями клумбу густо заполоняли бархатцы, в середине зеленела туя, оживали только что посаженные астры и многолетние георгины. Дворник широкой метлой подметал веранду. А на зелёной скамейке шустрая синичка клевала корку чёрного хлеба. Неподвижно, в ожидании детворы стояли качели и карусель, красовались на солнце вновь покрашенные колёса.
Дней через десять, когда она, помучившись в очередях, снова пришла сюда, стояла пасмурная погода. Астры уже прижились, а мелкие бархатцы набирали цвет.
- Тебе здесь хорошо будет, - Наталья успокаивала Сашу, неся полную сумку и мальчика на руках. Голос её звучал неуверенно, мечта вблизи не казалось такой желанной. Тяжёлые двери совсем обескуражили её. Сынишка тревожно прильнул к ней. Откуда то вынырнула медсестра, потребовала документы и повела по коридору в самый дальний угол. Вышла ещё одна девушка, тоненькая и беленькая, открыла ящик с изображением цыплёнка, показала, куда им складывать одежду. Обе они, повторяя и перебивая друг друга, наговорили её кучу наставлений, наказов, просьб. Из их сумбурной речи Наталья уяснила главное: надо запасти побольше трусиков, колготок, приводить и забирать ребёнка вовремя, приучить его к горшку, к дневному сну, есть ложкой, обязательно иметь носовой платок, расчёску, пометить бельё ребёнка, ещё принести клеёнку, пелёнку.
- У меня всё с собой. - успокоила их Наталья, - я всё принесла.
Сейчас она тревожилась сильнее, чем в кабинете заведующей. Сейчас ей не только нужно было успокоить себя, а ободрить и сына, трепетно прижавшегося к ней. Маленьким ручками он обхватил её шею, маленькие губки дрожали, угрожая заплакать.
- Здесь тебе будет хорошо. - Наталья осторожно освобождала от сына свои руки, - смотри, какие здесь цветы…
Перистая пальма стояла у окна, длинные лианы свисали со стены, в беленьких горшочках краснели фиалки. Она надела сыну тапочки, прижала к себе, умоляя его не плакать, успокоиться.
- Пошли, - воспитательница сграбастала его, унесла в группу.
- Подождите, - прошептала Наталья, она была не готова так быстро расстаться с сыном. Ей хотелось добиться его улыбки, его желания самому идти в садик. У этой молоденькой наверно, нет ещё своих детей, и она обращается с её Сашей так грубо? Но, Наталья всё же только прошептала и не посмела протестовать, когда ей резко ответили.
- Всё мама, всё, - воспитательница через плечо обернулась, - приходите через два часа.
Наталья растерянно остановилась, держа в руках сапожек сына с красным яблоком на боку. Нашла второй сапожек, аккуратно поставила в низ шкафчика. Сложила штанишки, тёплую кофточку, шапку, повесила на крючок курточку. Она всё время прислушивалась к шуму, доносившемуся из группы. Не ясно, словно через воду доносились голоса взрослых, отрывистый то ли смех, то ли плачь ребёнка. Она думала, что это всё таки плачь, и плачет её Сашенька. Потом захныкал ребёнок, уже другим голосом, но она опять подумала на сына. Пора было уходить домой, дома её ждала стирка, но Наталья тянула время, не в силах уйти от сына подальше.
- Так и будете сидеть? - из группы вышла воспитательница, посмотрела на неё строго.
- А кто плачет?
- Не ваш Сашенька, он спокойно сидит с няней на диване. - Леночке родители казались смешными своим беспокойством. Их волнение воспринималось ею, как недоверие к себе, даже сердило её.
- Спасибо! - выпалила Наталья и тихо вышла на улицу. Временное успокоение позволило ей дойти до ближайшего магазина. Она нашла предлог зайти сюда и купив не нужные пока рожки, задержалась у столика для покупателей. Тревожные мысли снова охватили её. Что сын сейчас делает? Плачет? Продавщица удивлённо наблюдала за ней Наталья, частая покупательница, а сегодня ведёт себя не обычно.
- Ещё что ни будь нужно?
- Нет. Я сына в садик увела…
- В первый раз?
- Да, и вот…он. Наверно, плачет?
- И крупными слезами, - продавщица считала себя опытной: её сын заканчивал нынче подготовительную группу.
- Им, главное, - пожаловалась Наталья, надеясь услышать опровержения своим словам и тем самым успокоиться, - чтобы ребёнок к горшку был приучен, сам кушал, днём спал, чтобы им полегче было. А вот…
Она замолчала, как сказать постороннему человеку какой у неё Сашенька миленький, сладенький, славный мальчик. Какие у него мягкие волосики, и как он забавно просит: нямти. Продавщица её не поймёт, у неё своё такой же ребёнок, который для неё тоже сладенький и миленький.
- А к горшку он у меня давно приучен (месяц назад)
- Сначала, конечно, тяжело, согласилась продавщица, - мы неделю ходили, а месяц болели.
- Почему? - забеспокоилась Наталья.
- Так они там все друг от друга заражаются. - продавщица не много лукавила: в садик ходили они месяц, а болели неделю, но сейчас сказать хотелось именно так.
- Может, лучше домой забрать? Мама у меня по сменам работает, сестра поможет.
- Зачем? - удивилась продавщица, - там за ним присмотрят, накормят, занятия проведут, да и детский коллектив ребёнку нужен.
- Конечно, - согласилась Наталья. Она вышла из магазина, забрела в библиотеку. Полистала там газеты, тянула время. Медленным прогулочным шагом вернулась в садик. И тут словно впервые заметила широкие окна, лишь наполовину прикрытые сиреневыми шторами. Она тихонько подошла к окну, заглянула за край ткани. Наталья заметила угол дивана, массивную спину няни и беленький Сашенькин затылок. Сын неотрывно смотрел на двери. Вскоре няня отошла, и Наталья увидела худенькую спинку сына в синей футболке, его остренькие плечики. Сашенька по прежнему смотрел на дверь. Наталья поспешила в раздевалку, осторожно открыла двери. Как он ей обрадовался! Подскочил на месте, сплеснул ручками, заулыбался, заторопился.
- Тихонько, - предупредила няня, торопясь открыть ему деревянную перегородку.
- Как он? - спросила Наталья, прижимая сына к груди. Какой он милый, родной. Разве чужому человеку это понять?
- Нормально, - равнодушно ответила няня, - писял только, а так всё хорошо.
- Он же просится, - удивилась Наталья, ей было стыдно за сына и хотелось
оправдать его.
- Может быть, - согласилась няня. - может, он и просился, да мы его не поняли.
Она мягко улыбнулась, и Наталья успокоилась. Незнакомая раньше ей няня, вдруг показалась не много ближе ей. Казалось, что и она тоже может хоть не много полюбить её Сашеньку.
На другой день Наталья оставила сына на четыре часа. Смогла за это время сходить домой, постирать и снова встать у окна, заглянуть в группу. На диванчике ни кто не сидел. Дети копошились на полу. Среди ни крутил сине- кранный мяч и её Сашенька.
- Подождите пока, не показываётесь, - предупредила воспитательница, - мы сейчас кушать будем, может и Сашенька покушает?
Наталья поспешно отступила. Молоденькая девчушка в этих стенах могла ей приказывать. От нечего делать Наталья прочитала все объявления в приёмной. Она узнала, что няню зовут Вера Васильевна, а воспитательница Елена Сергеевна. В группе 15 человек, а ей нужно сдать 300 рублей на ремонт садика и 20 на игрушки. Последние объявления не вызвало у неё ни огорчения, ни радости: надо так надо, они сдадут. На шкафчике с цыплёнком висела футболка, колготки и трусики. Минут через двадцать вывели Сашеньку. Он обрадовался матери. Обнял ей, заплакал и проговорил. Указывая на дверь: тям нямня.