Родился я в 1935 году в деревне Каурушка Пихтовского района. Это самый север Новосибирской области, глухие и болотистые места. В тех краях прошло моё детство.
Поля пшеницы и льна, берёзовые и осиновые перелески… Комары, мошки, мухи, слепни… Зимой — лютые морозы. Речка Шегарка бежит среди комариных болот.
В семье, кроме меня, была сестра Мария 1939 года рождения, в 1942-м и 1944-м в родились еще два брата, первый из них, Володя, умер вскоре после рождения от кори. У отца от первого брака была дочь Юля (1925 года рождения) и сын Иван (1927 года рождения). Его первая жена умерла от болезни.
Отец и мать в конце тридцатых годов уходили на заработки в Новосибирск (строительные работы, кладка печей). Паспортов не было, шли ночью тайком, днём прятались, чтобы не задержали.
Мне приходилось жить у деда и бабы, родителей отца.
Бабушка, Ольга Никифоровна, добрейшей души была, она меня очень любила и привечала. Помню, как она ставила в русскую печь полную с горкой сковороду толчёной картошки со сметаной, яйцами, маслом. Картошка покрывалась румяной коричневой корочкой. Вкусно!
Бабушка была богомольной, помнила все церковные праздники.
Дед, Данила Демьянович, — крепкий крестьянин с седой бородой. Его со всею семьёй выслали с Алтайского края на север Новосибирской области из-за того, что он при переписи поголовья скота дерзнул сказать, что у него ещё и кошка окотилась. Он восхищался великим изобретением — радио.
Часто я был голодным. Порой дед кость бросит, а я говорю: «Батя (я дедушку называл батей), ты косточку не выбрасывай. Я люблю косточки глодать».
Видно, он был в обиде на своего сына (моего отца), поэтому порой со мною обходился неласково. Когда уходил на работу, то привязывал меня верёвкой на русской печке.
Однажды (мне было 4 года) хотел спуститься с печи, но упал и повис на верёвке вниз головой. Пришла Юля из школы. Мне показалось, что Юля стоит вверх ногами. Юля меня развязала. После этого мы с Юлей ушли жить в деревню Вдовино (в 3 км от Каурушки). Жили там у дальних родственников или знакомых. Сейчас Юля живёт в Москве с мужем, старшей дочерью и внуками. Она относилась ко мне как к сыну. При встрече она всегда называла меня “мой сыночек” Я очень благодарен ей за всё.
Когда родители вернулись из Новосибирска, мы стали жить в посёлке Льнозавод по обе стороны речки Шегарки. На заводе вырабатывали волокно для изготовления высококачественной материи. Там была своя гидроэлектростанция.
Хорошо помню начало Великой Отечественной войны. Всей деревней мы провожали обозы в военкомат. Все вышли на тракт — провожать братьев, сыновей, отцов на фронт.
Были плачь, крики, слёзы. Я помню, как одна женщина вцепилась в своего сына сзади. Её едва удалось оторвать. Один человек был из Киева. Он плакал — говорил, что сейчас Киев бомбят, а там осталась его семья: жена, дети.
Моего отца, Арсентия Даниловича, на войну не взяли, через несколько дней вернули. Папа по болезни оказался непригодным для фронта: у него была вырезана одна почка.
А для фронта надо было работать. Общим девизом были тогда слова «Все для фронта, все для победы!». Все — от мала до велика работали для фронта. Дети, женщины, старики. Сдавали мясо, масло, молоко. Вязали варежки и носки на фронт. Отправляли посылки. Помогали фронту, как могли.
Отец работал на льнозаводе. Мы все пололи и дёргали лён.
Вместе с отцом мы занимались заготовкой сена для общественного скота и для своей коровки. Отец косил, а я на корове возил копны.
Нас выручила корова. Звали её Нарядка. Отец выменял её на ульи и овечку. Нам говорили: вот, вы взяли быка — совсем нет вымени. Но корова отелилась, и она давала много жирного молока. У нас был сепаратор с ручным приводом. Пропускали молоко через сепаратор — получали обрат и сливки. На корове пахали. Её запрягали в телегу или сани (была специальная сбруя для коровы) и возили сено, дрова.
Косили по колкам. Мама, Ольга Тимофеевна, подкапнивала, отец намечал стог. Я принимал сено на стог и вершил его. В минуты отдыха собирали малину, смородину, клубнику. Брат Коля спал где-нибудь среди деревьев. Слепней, мошек и комаров было очень много. Приходилось отгонять их, чтобы братик мог спокойно спать.
Однажды, когда был на стогу, я нечаянно попал под вилы отца. Он задел около виска. Побежала кровь. Меня спустили со стога и отправили домой. Я иду вдоль поля, собираю колоски пшеницы. А жевать больно — висок болит.
Были у меня в доме и другие обязанности: с братиком Колей я постоянно водился, чистил и тёр картошку на крахмал. У меня до сих пор остались шрамы на большом пальце — следы от тёрки. Я всегда взбивал сливки на масло. Раньше были такие трёхлитровые бутыли, их называли четверть. Я садился на пол, вытягивал ноги и катал бутыль, пока не взбивалось масло. На это уходило больше часа. Я знал все крестьянские работы, всё умел.
Кисель варили из овсяных отрубей и картофельного крахмала. Делали лепёшки из травы: лебеды, осота. Шиповник собирали для аптек.
Когда подошел возраст идти в школу, меня отправили учиться. Но учеба закончилась с наступлением холодов: не было валенок и тёплой одежды. В четырёхлетнюю Каурушинскую школу нужно было ходить за три километра. Когда наступила зима, отец сказал: «Всё, хватит ходить в школу — с Колькой водись!»
Учебников почти не было. До школы никто меня не учил читать, считать. Поэтому до меня трудно доходило, как нужно читать. Потом освоил чтение слогов, сразу всё стало получаться. Я находил обрывки газет и читал их. Снова я пошёл в первый класс только после войны.
Совсем не было никаких книг, не было и игрушек. Игрушки делали сами. Мне делал их брат Иван.
Весной 1945 года мы жили в Каурушке — там купили избушку.
Запомнился День Победы. Все радовались. Вышли в центр деревни, к школе. Собралась вся деревня, пели, водили хороводы.
Помню, соседка Елена Марченко пела:
Когда кончится война,
Пойдут солдаты ротами.
Я своёго дорогого
Встречу за воротами.
Её муж как раз вернулся с фронта.
Вскоре мы переехали в село Вдовино. Все дети были в восторге от протекающей там речки Шегарки, на берегу которой часто играли, купались в прохладной воде.
Все в деревне после войны жили бедно.
Отец стал работать сторожем в заготзерно. Мама была всё время с детьми.
В 11 лет я снова стал ходить в первый класс.
20 апреля 1947 года умер от туберкулеза легких отец. Ему было 42 года. Я тогда учился во втором классе. Перед смертью отца родилась сестрёнка Галя. Но прожила она совсем недолго.
После смерти отца мама вступила в колхоз «Северный земледелец». Ей предложили работать телятницей на ферме. Она ухаживала за маленькими телятами, кормила их молоком и обратом, варила для них лечебные отвары из трав. Я летом этих телят пас, а зимой учился в школе. Но всегда помогал маме кормить и воспитывать младших детей. И вообще во всём помогал.
В 1949-м мама вышла замуж за ссыльного, родился еще один брат, Борис.
Начала учебного года мы ждали с нетерпением. В школе на переменах играли в лапту, городки, догонялки и прятки. Фигуры для городков выпиливали из дерева сами. Много хорошего вспоминаю о своём детстве. Мы делали скворечники и дуплянки, читали книги. Весной было весёлое развлечение — кататься по Шегарке на льдинах в ледоход, — через всю деревню до моста.
Я очень любил рыбачить, особенно удочкой. В речке ловил чебаков, окуней, пескарей. Иногда ловил чебака, а его на лету хватала щука и попадалась на крючок. Было много радости и восторга. Я сам плёл мордушки (корчашки) из прутьев и ставил их в пруду. Там хорошо ловились караси и гольяны.
После семилетки надо было идти в среднюю школу, которая располагалась в 50 километрах от Вдовино. Теплой одежды не было, поэтому в очередной раз не было возможности продолжать учебу. Пошел работать в колхоз. Зимой — скотником, летом — на сенокосе.
В 1954 году я был призван на службу в армию. Сначала в течение года был курсантом в городе Лесозаводске в учебном танковом полку. Потом два года служил в Хабаровске. Был танкистом-наводчиком.
С 1965 по 1967 год мы с женой Галиной Николаевной учились в двухгодичной школе мастеров маслоделия и сыроделия. Я закончил школу с отличием и получил специальность мастера маслоделия и сыроделия. Среднюю вечернюю школу заканчивал уже после. Тогда уже мой старший сын Саша был почти школьник.
Всю жизнь я работал по своей специальности.
У меня два сына — Александр и Дмитрий, растут два внука — Игорь и Никита.
Я активно занимаюсь тренерской работой — уже много лет веду шахматные кружки для детей и взрослых. Среди моих учеников 7 перворазрядников, 11 второразрядников. Всего за 12 лет у меня училось более 400 учеников.
2014 год