Что же это такое они делают? Спрашивают какую-то чушь и он им отвечает.
- Сколько с меня сняли за то время, что я был за рубежом? - спросил впереди меня сидящий мужчина юношу официанта - я звонил в Россию и в Европу.
- А в какой стране вы находились? - спросил официант.
- В Англии - последовал сухой ответ.
- Назовите, пожалуйста, ваш номер.
- 2326789.
- Если есть необходимость, то могу сделать детализацию счета за интересующий вас период.
- Давайте.
- За какой период будем делать?
- За два последних месяца.
- Стоимость одной распечатанной страницы составит три рубля. Деньги будут списаны с вашего лицевого счета.
- Идет. И юноша что - то набрал на своем планшете и удалился, минут через десять он вернулся, отдал толстую стопку бумаг мужчине, пожелал приятной поездки и обратился ко мне.
- Молодой человек, что вы можете предложить мне на завтрак? - спросил я у юноши.
- На завтрак? - удивленно переспросил официант.
- Да. На завтрак. Я ничего не ел с самого утра, а уже скоро полдень.
- Простите, но вагон-ресторан дальше, в самом хвосте поезда.
- Как это? Тогда здесь что?
- Вы сейчас находитесь в вагоне сервисного обслуживания и продаж сотового оператора МегаНтсЛайн.
"Как это так? Причем здесь поезд и сотовый оператор. В конце концов, я сам работаю в салоне связи МегаНтсЛайн." - были мои мысли в то время как юноша стоял рядом и, по-видимому, ожидал моей дальнейшей реакции.
- Хорошо, молодой человек, тогда ничего не надо. Я быстро проверил свой билет, я точно помнил, что брал билет в вагон-ресторан. Не может быть! То место, где должно было быть указано название вагона было оторвано, остался лишь номер поезда и он был верный.
Я медленно встал и пошел в хвост поезда. Невольно ощущая на себе взгляды пассажиров, я старался не смотреть на них. В вагоне – ресторане приятно пахло свежеприготовленной пищей и было слышно как все гремели приборами. Где – то в середине поезда я заметил свободное место и занял его. В эту же минуту передо мной оказался знакомый фиолетово – красно – желтый галстук.
- Почему опаздываем и почему если ты решил перекусить перед работой, то не позвонил - не предупредил, что задержишься? – спросил владелец галстука.
- Олег? Ты? – я не мог понять, что здесь делает мой коллега и почему он одет так как будто он на работе.
- Я! А что ты так удивляешься, думал сегодня с тобой в смене кто-то другой?
- Да, нее…- начал я лепетать.
- Ну, так что, здесь будешь сидеть или наконец пойдешь работать? Сегодня полно клиентов, мы с Игорем не справляемся. Срочно нужна твоя помощь!
- С Игорем? Это такой блондин?
- А! Вы уже познакомились? И он уже, наверное, тебе рассказал, что его перевели к нам из другого вагона? Ну и славно! - начал в своей манере очень быстро говорить Олег.
- Да не...Он ничего не говори...
- Ну и славно говорю, что вы уже знакомы. Давай быстрее доедай и смени меня, я тоже уже хочу есть. - Олег, наверное, подумал, что я не понял, что он мне сказал минуту назад, но он твердо решил, что мы с Игорем уже знакомы. Ну что же? Меня сейчас это не интересовало, меня интересовало другое, а именно то, что я понял, что нахожусь на работе, поэтому быстро встал и пошел в подсобку.
Войдя в подсобку, мне пришлось снова удивиться, потому что она была моей родной подсобкой с теми же столом, стульями и шкафчиками, которые я оставил два дня назад, когда ушел на выходные. Единственным отличием были развешанные на плечиках не только рубашки, но и юбки и галстуки висели рядом с ними не фиолетовые, а разукрашенные в три цвета: фиолетовый, красный и желтый. Дальше ничего соображать не нужно было. Я быстро нашел свои вещи, они лежали там, где я их всегда оставляю. Я не знал как правильно надеть юбку и вообще мне казалось что во всем этом наряде я буду выглядеть глупо и смешно, но делать было нечего, я кое-как наспех завязал юбку на поясе, одел рубашку и вышел в вагон к ребятам и клиентам.
Я быстро освоился с тем, что нужно делать, ведь я работаю здесь уже пять месяцев, для меня была новой только обстановка, необычная обстановка - вагон поезда и в нем салон связи. Конечно, кроме нашей форменной одежды, отличия были и в специфике работы и касались они прежде всего того, что это был поезд и как в любом поезде каждый здесь старался как можно меньше передвигаться и как можно поудобнее занять свое место, а это подразумевало обслуживание пассажиров возле их мест.
- Что-то ты какой-то сегодня взъерошенный? - заметил мне Олег.
Я конечно же в этой новой обстановке чувствовал себя не в своей тарелке и по всей видимости это чувство передавалось окружающим через мою взъерошенность.
- Да нет. Все нормально - ответил я механически как обычно на подобные вопросы.
- Что планшет-то не взял? - тут же спросил он и всучил его мне - Вон, подойди к нему он уже тебя ждет - и показал рукой на одиноко сидящего в конце вагона пожилого мужчину.
Увидев его, у меня в голове проскочила мысль, что когда-то я его обслуживал. Я подошел.
- А, молодой человек, я вас уже заждался, вы недавно подключали мне интернет и у меня к вам вопрос.
Абонент сотового оператора МегаНтсЛайн. Кто он? Им может быть кто угодно - начиная от бабушки - ветерана или первоклассника и заканчивая корпоративным клиентом - одним из самых богатых бизнесменов нашего города. Они всегда все знают лучше нас продавцов-консультантов, они - наши клиенты и абоненты. Продавцы-консультанты. Это понятие как-то теряет свой смысл в ходе всего чем приходится заниматься на этой работе особенно когда работаешь один. Исходя из того, что часов по 8 приходится заниматься абонентским обслуживанием и всего лишь 2-3 часа продажами, то правильнее было бы нас именовать операторами-консультантами или просто операторами.
И абоненты в возрасте от тридцати до пятидесяти лет самые умные. Они знают, что им без их ведома подключили какую-то услугу за которую каждый день списывают деньги, всегда прекрасно знают, что нужно делать по ту сторону экрана во время их обслуживания, а некоторые полностью уверены, что нужно уходить от МегаНтсЛайн к другому оператору. Вот некоторые примеры: Симпатичная женщина упомянутого тридцатилетнего возраста входит в салон со своим маленьким ребенком.
-Нам нужен интернет на iPad, сколько это будет стоить? - спросила она
-Нужно определиться для чего вам нужен интернет, от этого будет зависеть его цена - объяснил я ей.
-Нам только для мультиков - сказала она и улыбнулась, обратившись к своему сыну - да, зайчик?
-Да, мама! - восторженно крикнул мальчик, размахивая своими ручонками.
-Для мультиков я бы вам предложил выбрать что-то одно из трех вариантов:15 Гб за 500 рублей, 30 Гб за 700 или безлимитку за 1000 рублей.
-А за 500 рублей точно хватит? - спросила она.
-Если будете смотреть мультики каждый день, то может не хватить.
-Да. Мы будем смотреть их каждый день.
-Ну, тогда лучше взять за 700 рублей или за 1000.
-А за 500 совсем не хватит? – последовал очередной вопрос, было видно что она не хочет переплачивать.
-Если будете смотреть в хорошем качестве, то не хватит, а если в среднем и примерно по полчаса в день, то хватит.
-Давайте мы попробуем за 500, а если он не подойдет, то перейдем на другой, ведь перейти можно?
-Конечно, можно! - весело ответил я ей.
И тут она начала после каждого следующего вопроса удостоверяться словом точно.
-Точно?
-Да.
-Переход бесплатный?
-Да. Только абонентскую плату спишут сразу.
-Точно?
-Да.
-Сейчас вы меня подключите и интернет сразу заработает?
-Да.
-Точно?
-Точно.
Я оформил ей сим-карту, подключил интернет, вставил симку в ее планшет. Прошло 10 минут - интернет не работал, прошло еще 5 минут, а он так и не заработал.
Женщина уже начинала нервничать. Я решил выйти из Safari и проверить интернет в другом браузере и удивительное дело, в GoogleChrome он работал, я показал ей это, но она меня проигнорировала, заявив, что на iPad нужно пользоваться только Safari.
-Почему в личном кабинете написано, что на счету недостаточно средств, ведь я только что все оплатила. - недоумевала она.
-Сейчас все начнет работать, нужно еще немного подождать - уверял ее я.
-Молодой человек, вы мне это говорили уже 20 минут назад.
-Но послушайте, интернет уже работает, в данную минуту на вашем планшете происходят какие-то неполадки с Safari - но она даже не хотела меня слушать, уткнувшись в свой планшет и тыкая в него пальцами. Вдруг она подняла голову и прожигая меня взглядом начала твердить:
-Это у вас там что-то! - подойдя ближе, она начала тыкать в экран с моей стороны, прикасаясь к нему своим длинным острым ногтем - у вас там, посмотрите получше, я знаю, что это у вас.
Скажу честно, я никогда не ожидал, что клиент будет тыкать в экран моего рабочего планшета причем не со своей стороны. Да, случалось всякое, но это меня настолько удивило, что я растерялся и не знал, что делать дальше. Тут вошел ее муж, я сразу понял, что он добрый человек, а его голос и интонация, с которыми он обратился к жене это подтвердили:
-Вы еще долго?
-Нет. Сейчас. Тут никак не получается.
-Я буду вас ждать там где всегда - и он вышел.
-Кошмар! Лучше бы я вообще не заходила к вам - сказала она, уже совсем расстроившись. На этом какой-либо диалог между нами окончательно развалился, она так и негодуя ушла. В этот же день еще у одного мужчины не было выхода в интернет, но на этот раз на iPhone, в личном кабинете точно также была показана информация, что на счету недостаточно средств, хотя все было оплачено, я решил разобраться в чем же дело и узнал, что на устройствах от Apple такое бывает и что иногда устройство нужно несколько раз перезагрузить, подождать полчаса и все начнет работать, это был очередной плюс в мою копилку знаний и опыта и я был очень этому рад.
Также помню мужчину: среднего роста, коренастого, плотного, с седыми волосами и усами. Он незаметно залетел в вагон и столбом встал передо мной, он говорил и вел себя так будто я должен быть в курсе дела только по одному его виду:
- Посмотри их! - и кинул мне свой паспорт и две карты оплаты.
- Что именно посмотреть? – уточнил у него я.
- Вчера с одной из них не дошли деньги. Я позвонил в ваш колл - центр и девушка мне сказала зайти к вам написать заявление.
«Снова новый опыт и новые знания!» - мелькнуло у меня в голове. Я распечатал бланк заявления, он его заполнил.
- Назовите свой номер.
- Я не помню его, посмотри по паспорту.
Паспортные данные вывели десять номеров и мы с ним медленно и последовательно стали искать нужный. Нашли, я начал регистрировать обращение.
- Что так долго? – спросил он нервно и нетерпеливо – у вас должен быть номер карты в базе, поэтому все это делается за пять минут – при этом он как – то нелепо размахивал руками и пристально смотрел на меня как будто искал на моем лице подтверждения своим словам.
- В нашей базе нет номеров карт оплаты – отрезал я.
- У вас есть жалобная книга? Дайте, пожалуйста.
-Есть… Все! Я зарегистрировал ваше обращение – сообщил я ему бодро, отвлекая его внимание от жалобной книги. Он действительно отвлекся и спросил:
- Когда придут деньги?
- В течение трех дней.
- Что так долго?
- Это стандартный период рассмотрения обращений.
- Ну, смотри у меня, я хорошо тебя запомнил, в случае чего я вернусь через три дня – и он также незаметно скрылся из вида.
Удивительное дело - при таком общении мы как бы с клиентом проникали друг в друга и я чувствовал что он проникает в меня глубже, чем я в него. Я открывался перед всеми полностью, можно сказать что выворачивал душу на изнанку. Но малейшая неудача либо полное отсутствие какой - либо позитивной отдачи от клиента, которая могла бы меня воодушевить меня как - то сбивали, вгоняли в ступор, сильно портили настроение. В такие минуты меня охватывали чувства пустоты, никчемности и слабости. Они непрерывно долбили, здесь, в этом месте. Порой я совсем не знал куда мне деться - так сильно меня разрывало изнутри. Люди идут и идут - их слишком много, кажется что этому потоку не будет конца - столько душ, столько глаз - наглых, постоянно что-то жаждущих, требующих повышенного внимания к своей персоне и вечно считающих себя обманутыми и оскорбленными. И я сам не понимал что это со мной происходит. То ли неуверенность в себе так проявляется, то ли слабость, не позволяющая быть собой, то ли просто боль. Боль от того что невозможно изменить привычный ход вещей. Боль от понимания, что находишься не на своем месте. И это так неприятно ощущать на себе. Физически - это прежде всего затрудненное дыхание, щекочущая все тело боль и заставляющая его подергиваться, что кажется вот-вот оно развалится. Говорить становится тяжело, начинают путаться слова, иногда не понимаешь зачем сказал какую-то конкретную фразу или предложение, сожалеешь о них, злишься на себя. Взгляд становится рассеянным и мутным для окружающих, не хочется никому смотреть в глаза и вообще уже не желаешь кого бы то ни было видеть. Не можешь и не хочешь сидеть на одном месте в одном помещении, хочется движений. Эти состояния и ощущения неразрывно связаны с моральным аспектом. Морально - тяжело говорить спокойно, голову разрывают абсолютно разные мысли, начинаешь много о чем мнить и что - то додумывать при чем зачастую с негативным оттенком, кажется, что все кругом в сговоре против тебя.
И больнее всего было переносить эту слабость, она маленькими иголочками прокалывала все мое тело, она отнимала весь воздух, пытаясь окончательно меня задушить. А на моем лице в присутствии клиентов никогда не должно быть написано ни одной негативной эмоции, оно должно расплываться в широчайшей лучезарной улыбке, полной блеска и сияния и ни в коем случае ни капли уныния или огорчения – так гласит корпоративный этикет, придерживаться которого должен каждый сотрудник компании. В корпоративном этикете много всего перечислено: что мы это лицо компании и поэтому от нас зависит как клиент будет ее воспринимать, что клиент это наши деньги и поэтому мы должны делать все, чтобы эти деньги приумножали нашу прибыль, наконец, что от нашего настроения на работе зависит дальнейшая судьба компании. Все это нам рассказывали во время обучения. А когда мы обучались нам совсем по-другому представлялась наша работа.
Огромный многоэтажный лайнер, пришвартованный на живописном берегу моря – это и есть главный офис компании. Белоснежный он стоял и красовался и при виде его хотелось побыстрее попасть внутрь. Офисные работницы – красивые, ухоженные медленно и аккуратно передвигались из каюты-офиса в каюту-офис, оставляя за собой едва уловимое приятное дуновение духов, офисные работники – подтянутые и уверенные в себе щеголяли в своих натертых до блеска туфлях. И вот двадцать два человека в числе которых и я сидят и ждут, когда же в каюту войдет специалист по обучению и приступит к своему делу. Никто ни с кем не был знаком. Все невольно озирались друг на друга, пытаясь понять насколько кто подходит на выбранную каждым из нас должность продавца-консультанта. Все как то робели, но никто не хотел этого показывать и тем не менее мы чувствовали себя частью какого-то грандиозного общего торжества. Я не стал робеть и вышел в туалет. В курилку возле туалета постоянно шмыгал народ и когда они открывали дверь было видно, что в ней стоит густой туман дыма. По возвращении в свою каюту я услышал, что в соседней раздается звон бокалов и громкий смех мужчин и женщин, дверь была приоткрыта и я увидел большой стол вокруг которого они стояли и с криками разливали шампанское. Стол был украшен салатами, пирожными и тортами - это был корпоратив и на нем все были еще красивее и ухоженнее нежели в обычный будний день.
-Ну, что дурачки уже прибыли или кто-нибудь еще опаздывает? - спросил полный мужчина красивую стройную девушку в черном коктейльном платье. По его улыбке и округлому румяному лицу было видно что он весельчак.
-Не называй их так! - протянула девушка. В ответ он только улыбнулся, что было для него самым обычным и привычным делом.
-Ну давай, выходи же к ним, сколько они еще должны тебя ждать? - спросила девушка.
Минут через пять в нашу каюту вошел мужчина. На вид ему было лет тридцать, среднего роста, с небольшим пузом, покрытым белой рубашкой, в черных брюках и блестящих туфлях, весь он был какой - то нескладный, я бы даже сказал рохля. Его добродушие не могло не привлекать и не располагать к себе, но какая - то затаенная, скрытая насмешка над нами отталкивала от него, а иногда заставляла испытывать к нему отвращение.
- Привет! Меня зовут Евгений! Но вы называйте меня Женя - представился он.
Дальше он начал рассказывать про то, что в уже нашей компании принято обращаться друг к другу на "ты", что мы поступили абсолютно правильно, выбрав именно эту компанию и что обязательно все будет хорошо и все у нас получится и, начав называть нас коллегами, он приступил к проведению тренингов.
Насколько же я отвык от общества и от коллектива за все то время что нигде не работал и ни с кем не общался. Я сидел как будто на иголках и как будто видел свое сердце - как оно судорожно бьется и дрожит, меня всего выворачивало наизнанку, я чувствовал что вот - вот взорвусь. Но надо было терпеть, надо было преодолеть все свои комплексы и страхи, мне обязательно нужно было пройти это недельное обучение и приступить к работе. Я понимал, что если сейчас отступлю, то еще на несколько шагов назад изгоню себя от общества и мне станет еще труднее жить. Почему я так считал? Ведь я знал что есть отшельники и что им можно запросто стать. Но несмотря на то, что я мало с кем до сих пор общался и поддерживал какие бы то ни было общественные связи, несмотря на весь свой обособленный от кого бы то ни было образ жизни, я всегда скептически относился к отшельникам, и не то что явно, а скорее всего затаенно. Да, мысль о том, что нельзя жить отшельником жила где - то глубоко внутри меня и всегда выплывала наружу когда я оказывался в обществе. Человек рожден для того, чтобы проявить себя в обществе, без общества его имя никогда не могло бы приобрести определенный вес, без общества он никогда бы не стал тем кто он есть. Но здесь мысль можно развернуть и порассуждать на тему того, что отшельник, находясь вне общества, способен проявить себя в этом обществе. Но это должен быть очень сильный человек, даже трудно представить насколько.
Таким образом, день за днем срывающимся голосом, дрожащими руками и подкашивающимися ногами я дошел до своей цели - сдал итоговый тест и был принят на работу.
Никогда не забуду свой первый день на новой работе. На улице стоял колючий мороз, от которого я продрог насквозь в своем тонком пальто, волнение и непонятные страхи добавляли дрожи и озноба. Я захожу в вагон и попадаю в новый для меня мир. Мир цифр и электроники. И что же? И меня сразу же озаряет ее улыбка, такая ясная и светлая. Таня была старшим продавцом – консультантом, первую свою смену мне предстояло отработать с ней. Молчаливая и как мне показалось держащая себя на определенном расстоянии от противоположного пола, особенно при знакомстве девушка, она за весь день не задала мне ни одного вопроса, у меня сложилось впечатление, что ей было неинтересно кем я был и кто вообще в очередной раз устроился продавцом – консультантом в эту компанию.
Танюша была очень спокойным и сдержанным человеком, она никогда не позволяла эмоциям брать верх над разумом особенно если это были негативные эмоции, а если они были позитивными, то она могла так искусно их проявить и показать, что у самого душа начинала петь и плясать. Сидишь, бывало чем – то загруженный, что настроения никакого нет и вдруг услышишь ее смех и спокойный голос, усиленно рассказывающий о чем – то интересном, невольно начинаешь слушать и все вокруг становится таким светлым и радостным, что не замечаешь как сам стал веселым, она смеется и говорит, а это как будто течет ручеек и наслаждаешься и радуешься до глубины души его журчанием. А как она при этом закатывала глазки. Это нужно видеть. Никакими словами это не передать.
Я очень скоро влился в свою новую работу. Поначалу я часто удивлялся. То есть почти каждый день я говорил себе: «Ах вот значит как бывает.» Ну или: «Ах вот значит как это нужно было сделать!» Да именно так. Учитывая специфику этой работы, она каждый день преподносила сюрпризы новичку и до чего же было досадно что в основном неприятные. Одновременно мы с Таней начинали теснее общаться и лучше друг друга узнавать. Странное дело – когда я впервые вижу человека, я не составляю о нем какого-то особого мнения, только отмечаю какие-то основные черты его характера и отношу к какому-то определенному типу людей. И если со временем мы начинаем хорошо общаться и друг другу доверять, то мне не верится что это могло произойти, то есть я понимаю что мы подходим друг другу, но мысль о том, что это все же невозможно витает где-то на заднем фоне моего сознания и не дает покоя.
Каждый раз когда мы оставались наедине я пытался как можно глубже заглянуть ей в глаза. И порой я сам не понимал что же я хочу в них увидеть, ответы на какие вопросы найти. Почему она такой была? Как ей удавалось такой быть? Простодушной, открытой и всегда легкой, невообразимо легкой. Нет. Меня мучило что-то другое. Ну что же? На фоне серой тяжести дней и до безумия тяжелых людей она была свежим глотком воздуха. Она очень часто меня вдохновляла и дарила хорошее настроение.
Совсем другим человеком была Даша наша управляющая. В каком-то смысле она была противоположностью Тани. Взбалмошная, ни минуты ни сидящая на месте, она хорошо умела портить настроение и вывести из себя любого. С клиентами всегда очень строгая, не позволяющая дать себе с ними не малейшей слабины, она постоянно разговаривала с ними на повышенных тонах и раздражалась по любому поводу. При нашей первой встрече, она даже не посмотрела на меня, а просто сказала привет и начала что-то объяснять, меня, конечно, удивило откуда она могла знать что сейчас кто-то войдет и этим кто-то буду я.
Работа, дом снова работа, дом. Это была рутина. И когда я в ней находился я много о чем размышлял. О том, что в жизни много несправедливости, что бедные слои нашего общества окончательно и бесповоротно раздавлены богатыми, но и тех и других это устраивает, что начальство нахально и безжалостно эксплуатирует подчиненных и что их зарплаты отличаются в разы, а порой и в десятки раз, что все наплевательски относятся к своему делу и никто ни за что не несет ответственности, а четкие должностные инструкции завуалированы принципом: "Ты накосячил, ты и разруливай!", что проявление человечности это слабость и о том, что для меня все это временно пока не смогу или не научусь добывать средства к существованию иным способом, потому что верил, что терпение и труд способны заставить человека достичь многого.
Но не все дни были серыми, полными рутины. Были и другие дни, ведь как бы то ни было, но все люди разные и всегда найдется человек, способный разбавить серость яркими пятнами. Когда четко осознаешь, что оказался полезным человеку, что удалось ему помочь, а в ответ получаешь искреннею благодарность, искреннею улыбку или просьба была сделана от всей души, а люди это умеют, то и день сразу заладился и все внутри как будто расцветает. Были и такие клиенты, которых невольно жалеешь и которым сострадаешь, после встречи с ними испытываешь какой - то импульс для жизни, а иногда мне казалось что и для борьбы и теперь мне вспомнился один дедушка. В первый раз когда он зашел, он попросил помочь положить ему деньги на счет и протянул свой телефон, на обратную сторону которого был приклеен кусочек бумаги с его номером. Я сразу же обратил внимание на его выражение лица, оно было таким как будто он сейчас расплачется и пока я клал деньги он говорил: "Молодой человек, не живете до моих лет, не живете. Ничего не сможете сами делать. Скорей бы умереть." А голос его дрожал и если по выражению лица казалось что он сейчас заплачет, то голос его уже плакал и жалобно причитал. Было непросто все это слушать, я понял, что ничего не смогу ему ответить.
Когда он зашел во второй раз, он попросил записать в его телефонную книжку несколько номеров, а потом позвонить Кате и сказать что у него все хорошо. Пока я записывал он незаметно оставлял возле меня какие - то маленькие свертки, было понятно что в них деньги, но я никак на них не реагировал, делая вид что ничего не замечаю, то ли люди в длинной очереди меня смущали и мне хотелось ни на что не отвлекаясь, полностью сосредоточиться на своем деле чтобы как можно быстрее закончить его, то ли что-то другое не давало мне поднять глаза. Как и в прошлый раз он сказал мне то же самое и с таким же выражением лица таким же голосом, а потом то же самое пробормотал ребятам, стоящим возле него, один из них грозно на него посмотрел и спросил: "Что? " Дедушка повторил, тогда парень спросил - А сколько вам лет? - 93 - ответил дедушка - парень все так же грозно на него смотрел и как я в прошлый раз ничего ему не ответил.
- Я вам так обязан - говорил дедушка уже мне.
- Да нет же, что вы! - возражал я.
Когда я закончил и отдал ему телефон, он сказал мне: "Никогда так не услуживайте людям, а то вас возьмут под колпак как меня взяли" - эти слова сбили меня с толку и снова заставили задуматься над моими взаимоотношениями с людьми.
Но помимо эмоций я переживал и различные душевные состояния, которые меня самого поражали до крайности. И вроде бы и не впал в крайность, а идешь по краю и задаешься вопросом почему, а потому, что такая уж натура, а край-то очень острый, подошвы ног на двое разрезает. С одной стороны его расположилось сумасшествие вместе с желанием покончить с собой, а с другой агрессия. Агрессия безудержная и все на своем пути сметающая, агрессия, трансформированная в желание проявлять жестокость к другим, подчинять их себе, насиловать морально и физически. И поэтому приходится жить на этом лезвии, потому что не хочется прыгать ни в одну из пропастей. И особенно ясно чувствуешь прикосновение этого лезвия, что оно становится как будто бы острее, когда попадаешь в рутину, не подчиняющихся тебе дней, наполненных болью и грустью. Мои коллеги тоже в этой рутине, но им удалось построить какой - то помост над каждой из пропастей, они на нем живут и он не позволяет им свалиться вниз. Я же тоже когда - то жил на нем, но мне никогда на нем не нравилось, он абсолютно искусственный и убивает в людях всякую индивидуальность, мне на него навсегда закрыта дорога и закрыл ее я сам. На нем живется спокойнее и на нем не нужно думать, все мысли валяются под ногами. И именно поэтому мои коллеги не способны понять ни затаенную шутку, ни полунамек, которые я бывает иногда подбрасываю им. Но если вдруг с такими как они случается, что какая - нибудь мысль родилась в голове сама по себе, особенно если мысль острая, терзающая, то помост начинает трещать и рушиться и вот вам пожалуйста самоубийца или маньяк.
В тот момент, когда последний клиент выходил из вагона и за ним захлопывалась дверь я испытывал неописуемую легкость. После закрытия до того как загнать поезд в депо, надо было перед самым его въездом в каждом вагоне снять кассу, проинкассировать платежный терминал, посчитать деньги, отправить смс территориальному менеджеру о продажах, заполнить все документы и загрузить их на портал. Когда я закрывал смену с кем–нибудь вдвоем или тем более втроем, то все это происходило быстро и я довольный с улыбкой по самые уши очень скоро оказывался на улице, на пути к своему дому. Но когда приходится закрывать смену одному, то это дело может подзатянуться и невольно начинают брать грусть и тоска, а голова понимает, что все! - рабочий день позади! и больше никаких клиентов на сегодня и поэтому руки перестают ее слушаться и сами по себе все делают медленно. И вот я нахожусь в тусклом вагоне, свет горит лишь в настежь открытой подсобке, в которую то и дело приходится заходить, да и огромные люминесцентные буквы названия нашего оператора, которые блекло и незаметно висят целый день за нашими спинами, встречая клиентов и так весело и ярко горят ночью, оставаясь в полном одиночестве. И вот, наконец, я иду домой. На улице слякотно и очень сыро, моросит дождь. Но это все не то, за всем этим город спрятал свою красоту. Сквозь сырость и дождь город расцветал передо мной во всех своих красках. Он представлялся мне с самого своего рождения. Вот самое начало восемнадцатого века, царь объезжает окрестность, представляющую из себя болота и леса, отдает распоряжения о закладке будущей столицы. И я как будто вижу его прямо сейчас, его стройную и статную фигуру, слежу за всеми его жестами и указаниями также как и его верноподданные. И мне также как им вся эта идея кажется несерьезной и трудно воплотимой в жизнь и я тоже считаю, что царь одумается и забудет про весь этот вздор и эти глупости. Но нет, царь не отступил и это принесло свои плоды. Не царь, а болота и леса стали постепенно отступать и через полвека на их месте появились вымощенные камнем улицы и гранитные набережные, первые церкви и соборы, дворцы, мосты, административные здания, порты, верфи, город начинал приобретать свой облик величественный и грандиозный. Прошло еще сто лет, середина девятнадцатого века, город пышет своим великолепием и по праву носит звание одной из красивейших европейских столиц. Я не могу оторвать глаз от проносящихся мимо карет и строгих в обращении с лошадьми кучеров, дам в пышных платьях и сопровождающих их кавалеров с иголочки одетых в офицерские мундиры. Они не обращают на меня никакого внимания, ну конечно, зачем я им, ведь они спешат на очередной светский раут или бал. И в окнах этого здания мимо которого я прохожу и в котором уже давно размещен музей я вижу отсветы свечей, тени и блики, отплясывающих мазурку или вальс либо просто стоящих в углу с бокалами шампанского и о чем-то беседующих. И вдруг неожиданно эта эпоха ушла в небытие, за ней пришла следующая и в ней уже эту улицу наводняют рабочие, с самого утра они бегут на работу, одни на заводы, другие в мастерские или на склады. Офицер и дама теряются в этой суете, но засилье серости не способно преуменьшить величие этого города. Прошло еще несколько десятилетий и вот уже по городу вовсю ходит транспорт и циркулирует метро. Люди стали более свободны в передвижении, обзаведясь автомобилями. Громоздкие и неудобные в управлении, они постепенно становились компактными и удобными. На смену стилягам стали приходить битники и хиппи, а затем уже и рокеры восьмидесятых, а город превратился в рок-столицу. В конце двадцатого века появились рейверы и первые исполнители и слушатели тяжелой андеграундной музыки и как всегда этот город впереди всех остальных во всем этом. Я и сам не заметил как добрался до дома. Тяжелого рабочего дня с его проблемами как будто бы и не было, а были лишь желание жить и любопытство, что же будет дальше в этом замечательном городе, что еще он нам представит и расскажет.
Стоит упомянуть еще один день, сам по себе он ничем особо примечателен не был в плане продаж и клиентов, вся его примечательность наступила уже после того как он закончился. Последний клиент вышел, дверь закрыта, все отправлено, деньги посчитаны и разложены по стопкам. Я схватил эти деньги и вдруг меня охватило невероятное чувство алчности. Айфоны и айпады в окружении которых я находился только подзадоривали меня и все сильнее разжигали во мне это чувство. Я быстро справился с оставшимися обязанностями, и сам не заметил как очутился дома, а вскоре и вовсе уснул. Не может быть и через минуту я опять стою в подсобке, держу стопки денег и озираюсь на айфоны с айпадами. Я стал быстро соображать, триста десять тысяч рублей у меня в руках плюс айфоны и айпады это еще тысяч триста. Так, что тут у нас еще есть? Сони, Эйчтиси и Самсунги, это еще тысяч двести и прочая дребедень тоже на двести, в лучшем случаи можно рассчитывать на миллион. Только нужно все хорошенько продумать. Деньги сложу в сумку, смартфоны и планшеты соберу в пакеты. И я начал все это делать. Я и сам не заметил как деньги лежали в сумке, а четыре пакета уже были забиты под завязку. Так. Дорогие аксессуары тоже надо взять - подумал я. Почему то о камерах, которыми был утыкан каждый угол нашего вагона, я подумал только в последний момент. Да и черт с ними - решил я. Куда же сейчас? Как куда? Конечно же в какой – нибудь отель! На Невский! И почему – то самый первый отель, который мне пришел на ум был Radisson Royal Hotel. Мигом оказавшись на улице, я подбежал к знакомому таксисту Амиру, в любое время суток он стоял на одном и том же месте.
- Амир, мне нужно на Невский. И я сунул ему 1000 рублей. Он даже не обратил внимание на мои пакеты, хотя сквозь них было отчетливо видно что внутри.
- Конечно, конечно - засуетился он. Наверное "конечно" было его любимое слово, он постоянно говорил его.
В отель я влетел пулей. Заказал конечно же один из самых дорогих номеров. Восхитительная комната в которой я очутился потрясла меня до безумия. Я в жизни не видел таких столов, стульев, зеркал, занавесок, такой отделки мебели. Я попросил принести мне в номер шампанское и какое - нибудь мясное блюдо, но только не курицу. И снова принялся думать. Проснусь в 6 часов. Побегу на Московский вокзал. Куплю билет до Москвы. Они конечно узнают что я уехал. И возможно там в Москве на вокзале меня уже будут встречать. Ну что ж! Нужно надеяться на лучшее. Если все сложится удачно, то в Москве сниму квартиру. Потихоньку продам весь товар. Пока все не утрясется буду жить на этот миллион, а там уже и поддельные документы, нормальная работа, новая жизнь, ну ладно об этом еще рано думать, сказал я сам себе, а между тем уже дожевывал кусок говядины и допивал шампанское. Глаза у меня уже слипались, я разделся и утонул в шелковой постели роскошной кровати. В шесть часов утра я уже стоял одетый перед зеркалом, вышел из номера и постарался как можно незаметнее выйти на улицу. Боже мой, как же я мнил, что все вокруг все уже давно про меня знают, как же лихорадочно тряслось все мое тело и билось сердце. Я бежал вперед, не оглядываясь. Я никак не мог объединить воедино мои разрозненные мысли, они путались, мешались. Я повернулся налево и сам не понял как так вышло что я оказался на Мойке. И тут вдруг меня что-то как будто бы ударило по голове точно обухом. Зачем мне все это надо было? Какой миллион? Какая Москва? Я медленно шел вперед. В следующее мгновение за моей спиной раздался звук сирен полицейской машины, она остановилась неподалеку, из нее вышли двое полицейских и направились ко мне.
-Милый, тебе приснился кошмар? Ты весь в поту и дрожишь - Танюша так ласково на меня смотрела, что после этого ужасного сна от ее взгляда на меня повеяла жажда жизни. Да. Мне безумно хотелось жить, мне казалось, что я побывал в аду и теперь ни за что на свете не хотел попасть туда снова.
-Уже не помню. Может быть и приснился, а может и нет - пробормотал я ей, уткнувшись лицом в ее плечо и обнял, она очень любила когда я так делал.
А после того что случилось позже, жить уже не хотелось, не хотелось, потому что он забрал ее. Черный ангел! Он забрал мою Таню! Придя в образе Аполлона Бельведерского, он расположил ее к себе, а потом и влюбил. Он – с виду как две капли воды та самая статуя – явился красивым цветущим юношей, что – то ей нашептывал, изящно жестикулировал и манил за собой. Я чувствовал, что ее в тот день не надо было никуда отпускать, так и знал, что она может за кем – нибудь пойти и исчезнуть навсегда. Это случилось весной, тогда когда многие автолюбители уже переобувают свои машины в летнюю резину, но именно в тот день подморозило и на юге города, на самом выезде из него столкнулись шесть автомобилей, она погибла мгновенно.
Когда он забрал ее, когда ее не стало рядом со мной, я почувствовал что он забрал с собой очень важную часть меня. Мне не хотелось верить, что это могло произойти, я все ждал, что она вот-вот придет, улыбнется и как всегда меня обнимет. Порой мне казалось, что смерть это что-то нереальное, что это какая-то уловка или страшилка, чтобы попугать всех нас, я не мог представить, что я или кто – то из тех, кого я знаю когда-нибудь умрут. И мне никогда не забыть пробуждение, которое пришло ко мне вскоре после этих мыслей, оно пришло и в буквальном и в переносном смысле, оно как будто бы резануло меня своим острым лезвием по какой-то голой части тела, но крови не было – эта была боль неслышная и незаметная – я проснулся и почувствовал что смерть реальна, настолько реальна, что имеет только для нее характерные черты леденящей свежести и я как будто бы даже почувствовал эту свежесть, то ли мысли так повлияли, то ли сон был настолько глубок, но сам сон я не помнил. С того момента в моей голове и душе все как будто бы перевернулось – я стал прозорливее, чувства стали острее.
Совсем скоро я уже здесь не работал. Уволился или меня уволили это не имеет значения. Имело значение как я прожил этот отрезок, что из него вынес и как его прочертил и мне было чем гордиться.