Глава ХХIII
Великая Отечественная.
Война стучалась уже в двери.
А Сталин все еще не верил,
Что Гитлер может обмануть,
Войска к границе подтянуть.
Да, это не Хасан, не Халкин-Гол,
Не финны в белых маскхалатах,
Это жестокий враг пришел
Нас уничтожить шли немецкие солдаты.
Июнь. И страшный сорок первый,
Из репродукторов суровый голос Левитана,
Как молотом стальным по нервам,
Как будто солью каждому на раны.
Стояли, слушали угрюмо.
Да как же так? А договор?
И расходились быстро и без шума,
Какой быть может разговор.
От репродукторов скорей в военкомат,
Потом домой за вещмешком,
Скорей бы в руки автомат,
На фронт готов идти пешком.
«Вставай страна огромная,
Вставай на смертный бой,
С фашисткой силой темною,
С проклятою ордой».
Слова из песни клятвой стали,
Ту песню знала вся страна,
С ней и ложились, и вставали
Пока не кончилась война.
С тяжелыми боями отступали,
Казалось, что фашист не победим,
Мы города Минск, Киев оставляли,
Неужто и Москву им отдадим?!
Но нет, такому не бывать!
И вся страна слышит слова:
-«Нельзя нам больше отступать,
Назад ни шагу! Позади Москва!»
«Нет, врагу никогда не добиться,
Чтоб склонилась твоя голова,
Дорогая моя столица,
Золотая моя Москва».
Панфиловцы, Космодемьянская, Гастелло,
Их подвиги в учебники вошли,
Они в бессмертие шагнули смело,
Они тогда Москву нашу спасли.
За взводом взвод, за ротой рота
Шли с Красной площади бойцы,
Танкисты, летчики, пехота,
Шагали в бой наши отцы.
И Сталин согнутой рукою
Благословлял идущих в бой,
Вождь будто видел в них такое,
Чего не знал никто другой.
А строй за строем шел угрюмо,
В злой, беспощадной круговерти,
От мавзолея, мимо Цума
Шагал солдат в свое бессмертье.
Земля, пропитанная кровью,
Стонала, плакала без слов,
Кто сосчитает слезы вдовьи,
Осушит слезы стариков?
Москву гвардейцы отстояли
И Сталинград они спасли,
До самой Эльбы немцев гнали,
В Берлин поверженный вошли.
Никто погибших не заменит,
Героев страшной той войны,
Пред ними преклоним колени,
Достойны памяти они.
Фашистские штандарты к мавзолею
Солдат советский с гордостью бросал,
Он с 41-го мечту эту лелеял,
И в 45-ом он мечте салютовал.
Ох, не легка судьба солдата,
Ее никак не предсказать,
Как он устал от автомата
И все ж придется воевать.
С японцем снова надо драться,
Ну, что ж придется поквитаться
За Порт-Артур и за Цусиму,
Держись-ка, самурай родимый.
И дядя Сэм просил помочь
Быстрей с японцем разобраться,
«Одним, мол, нам совсем не в мочь»,
Союзник просит – надо драться.
Наши войска за три недели
Японцев разгромить сумели,
Еще раз миру доказали
Какими сильными мы стали.
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Закончилась жестокая война
Разбили немцев, а потом японца,
Над миром воцарилась тишина
И люди улыбались голубому небу, солнцу.
Продолжение следует...