Написано в соавторстве с Ольгой Меля http://www.proza.ru/avtor/bezoar4
- Всё кругом - думал Совёнок - состоит из зимы. Ночь, лес, сугробы, луна, волчий вой и медвединый храп - это всё зима. Мы с ней вдвоём на свете - зима и я. Только я весь такой целый, практически сплошной, а она сделана из синекуриков. Их, этих самых синекуриков, очень, очень много. И все они пребывают в беспорядке. Значит - что? Значит, я просто обязан их эммм... систематизировать. По крайней мере, некоторых. И поскорее, а то уже есть хочется.
Синекуриков вокруг было видимо-не..., ну, в общем, целая прорва. И даже на первый совёнковский взгляд - вскользь и с прищуром - они сразу систематизировались в два разных вида: шустрики и ленивчики. Из-за этого зима то и дело распадалась на части, ловила шуструю половинку и притрамбовывала к валяющимся там и сям и с удовольствием ленящимся кучкам второй половинки.
Понятное дело, Совёнка интересовали в первую очередь ленивчики. Не все, конечно, а те, которые мыши. Но мыши, заразы, все поголовно подались в шустрики. И трамбоваться отнюдь не хотели. А хотели вовсе чихать на зиму, на Совёнка и всю ихнюю систематизацию. Да. Хотели и чихали. Ооо, как они чихали! С подвыванием и ехидным хрюком. Но Совёнок даже ухом не вёл. Хомячил себе синекурых ленивчиков, глубокомысленно пощёлкивая клювом.
Зима сначала не особо вникала, что происходит. Но когда перевес чихающих шустриков стал пугающе явным (Совёнок второй год был чемпионом леса по захомячиванью и расхомячиванью), началась мелкая катавасия, бодро переходящая в растрепанный и мечущийся во все стороны буран.
Всё смешалось в компании синекуриков. И вообще всё смешалось. Стало совершенно непонятно, кто, что, где, кому и на какие шиши. Вот именно, на какие? На большие или, может, поменьше? А шишам, кстати, было всё равно. Они делали вид, что их тут вообще нет.
Метельная зимняя ночь окончательно запуталась в самой себе и подошла поэтому к концу. Над лесом занимался новый день. И занимался, надо сказать, не на шутку!
Сначала день занимался утренним чаем, попутно загнав Совёнка в дупло и замотав ему клюв страусовым боа. Потом он серьёзно занялся бестолковой зимой: выложил из синекуриков роскошный ковер на самой большой поляне в лесу, шишей развесил на ёлках и выдал каждому по сосульке, чихальщиков озадачил барабанами… И, напоследок, под вечер, вплотную занялся дирижированием. Пиу-пи-по-пам-плю-пом – подвывали коверные синекурики под лапами лесных аборигенов. Зиу-кап, дзынь-блям – наяривали на сосульках шиши. Бумц-бумц-бумц-чхииии-хрю – урезали ударники-пофигисты.
- Вечерняя симфония, угу, - невнятно, но восторженно пробормотал в боа Совёнок.
Смеркалось.
Зима уверенно приходила в себя.