Читатель в лыжной шапочке

 

     Как-то повадился  заходить к нам в редакцию один милый человек.  Вроде бы, ничего удивительного в том нет, газета ведь и существует для читателя. И если какая-то статейка зацепила его чем-то, то он всегда может написать автору об этом – бросить письмо в ящик, или даже лично  занести его прямо в редакцию. Мне трудно сказать, что именно вызвало отклик в душе у этого мужчины, но то, что он стал посещать нас с определённой регулярностью, это факт.
     Сначала он, кажется, появился на пороге просто затем, чтобы познакомиться. Адрес редакции, видимо, нашёл  в газете. И купил её, скорее всего, в ближайшем от нас киоске.  Этот человек сказал в адрес нашего коллектива хорошие слова,  при этом вёл себя слишком стеснительно.  Мы поблагодарили его за добрую оценку нашего скромного труда и потом, уже после его ухода, задумались о несколько странном посетителе.  В чём была его странность?  Пожалуй,  даже ребёнок обратил бы внимание на неординарный внешний вид нашего читателя.  Имея лицо мужчины лет тридцати пяти, он из-за невысокого роста и худобы, напоминал подростка. На улице стоял ноябрь, и наш посетитель  приоделся так, как, видимо,  ему казалось, будет  для него теплее. Тёмная куртка из дешевого драпа с металлическими  алюминиевыми пуговицами (какую в  то время носили охранники), на талии слишком сильно перетянута ремнём. Узкие, плотно облегающие ноги, тёплые штаны со стрелками. Высокие старомодные ботинки.  А на голове…  – лыжная шапочка  с  мысом, украшенная   повторяющими друг друга, светлыми вертикальными полосками. Раньше такие носили лыжники и конькобежцы. Мы с коллегой переглянулись, и сказали вслух: мало ли, может человек оделся так потому, что собирался выполнять какую-то  грязную работу и не хотел запачкать своё повседневное пальто. А может, он живёт здесь поблизости и, не успев переодеться, на минутку забежал к нам. И вообще бывают же такие люди,  которым их собственный внешний вид безразличен. 

     Но когда посетитель зашёл к нам во второй раз, в той же детской лыжной шапочке, какую взрослые носили (из-за ограниченного ассортимента товаров лёгкой промышленности) примерно лет двадцать назад, мы призадумались.  А он забежал в редакцию, как к уже старым знакомым и теперь более уверенно, но с тем же приветливым  видом протянул редактору толстую пачку листов, часто исписанных от руки. Песочного цвета бумага была довольно плотной – такую используют  для детского труда или других нужд, но никак не для писем.  Посетитель сообщил, что решил написать для газеты свои предложения и надеется, что они будут опубликованы. Редактор поблагодарил читателя за опус и удалился в свой кабинет.
     Когда мы стали читать  объёмное произведение мужчины в лыжной шапочке, вот тут-то и объяснился и его необычный внешний вид, и застенчивость не по возрасту  и странная, раскачивающаяся походка,  с какой он всякий раз заходил к нам в гости.
     Текст, которым была исписана плотная бумага, представлял собой нечто среднее, состоящее из бредовых размышлений, как человеку вообще жить, сетований на то, что деревьев на ближней улице недостаточно и что в Доме культуры необходимо открыть курсы кройки и шитья. Всё это было изложено, как говорится, сплошняком, без красных строк и абзацев, закорючками, расположенными наискосок. К тому же, некоторые его идеи через пару страниц повторялись слово в слово.
     До этого мне никогда не приходилось видеть подобных ментальных откровений, поэтому после прочтения «произведения, рекомендуемого для газеты» я застыла,  уставившись в окно. Коллега взял с моего стола «трактат человека в лыжной шапочке» и углубился в чтение.
- Да уж, - в заключении произнёс он, - но что мы теперь ему скажем? Ведь  человек снова придёт.
Мы озадаченно посмотрели на редактора. Тот мотнул головой с тем выражением на лице, которое обещало нам выйти из ситуации достойно.
     Через несколько дней автор уникального трактата, который, как он был уверен, должна опубликовать наша газета, снова появился на пороге редакции. У него было хорошее настроение, хотя, скорее всего,  этот человек жил с ним постоянно.
     Наудачу посетителя редактор оказался на месте. И, естественно,   мужчина в лыжной шапочке  обратился к нему с прежним вопросом.
- Знаете, - после некоторой паузы произнёс редактор, - мы ознакомились с вашими материалами. Вы довольно много написали. Но, к сожалению, тексты такого объёма в  рамках газеты опубликовать невозможно…
Несколько отставив в сторону «ножку кузнечика» в тёплых облегающих штанишках, мужчина внимал словам редактора. 
- Но… - продолжил наш начальник. – Ваши полезные рекомендации в той или иной мере, мы вполне можем использовать в нашей работе.
Наступила пауза. Мы ждали реакции автора.
Через некоторое время тот с радостью закивал: мол, да-да, конечно, я всё понимаю и счастлив, что мои материалы пригодились вашей газете.   
     Я думала, что на этом всё и закончится. В конце концов, когда пишешь не дома, а в редакции (а проходная комната корреспондентов у нас тогда была совсем небольшой), – частые  посещения, не относящиеся к делу, очень отвлекают. Нужно что-то отвечать таким гостям, как-то вникать в их слова, а, как всегда, срочная работа при этом стоит. Но нет, как-то в феврале (потому и запомнилось, что  это случилось накануне празднования Дня Советской Армии) мужчина в  том же наряде – детской лыжной шапочке и куртке   охранника, вновь  зашёл в нашу дверь.
     Он снова был в отличном расположении духа и спросил редактора, которого на этот раз на месте не оказалось. И мужчина совсем ненадолго задумался.  А потом заговорил о том, как он полюбил нашего начальника, какой тот хороший человек и  потому, мол, не удержался от того чтобы не принести редактору подарок.
     Ещё когда наш читатель только зашёл, нетрудно было заметить в его руках объёмный, если можно так назвать его, букет. Зонтики этой,  растущей  обычно на пустырях и высохшей ещё по осени травы,  зимой часто уродливо торчат из ослепительно белых сугробов.  Потому что, обладая  недюжинной силой,  ещё  в летние дни  растение  порой вытягивается  до  полутора метров. Именно этот  "букет", что закрывал  его счастливое лицо, и решил наш читатель преподнести к празднику редактору.
- Передайте, пожалуйста,  Геннадию Павловичу  с моими поздравлениями. – Слегка наклонив голову набок, сказал он мне.
Что было делать,  пришлось отнести слишком оригинальный букет в кабинет начальника.

     Всё это происходило накануне девяностых годов прошлого столетия. Потом наша редакция из-за известных политических событий, забурливших в стране, переехала в другое здание. Начинались рыночные отношения, и коллективу пришлось выбирать, где оплата аренды будет ниже. Новое место редакции, похоже, было слишком неудобно для охранника, на досуге сочиняющего для газеты.  А потом и редактором у нас  стал совсем другой человек. Во всяком случае,  читателя в лыжной шапочке больше мы никогда не видели.

24.12.2014