Всю жизнь меня преследует ирреальность.
Родился я в стране, которой уже нет: был Советский Союз — сейчас Россия; в городе, которого нет: был Чкалов — сейчас Оренбург. Детство провёл в военных городках, которых благодаря реформе Сердюкова сейчас уже нет. Учился в городе, которого нет: был Ворошиловград — сейчас Луганск; в военном училище, которого нет. На четвертом курсе нас посылали в учебный полк в город, которого нет: был Жданов — сейчас Мариуполь. Начинал службу на Украине в авиационной дивизии, которой уже тоже нет. Ежегодно летал на учения в город, которого нет: был Кировабад — ныне Гянджа. Даже аэродром, с которого наш полк взлетал входя в страну, которой уже нет: была Демократическая Республика Афганистан стала Исламской Республикой Афганистан, тогда назывался Ленинабад — сейчас Худжанд.
Порой задумываешься, а жил ли я вообще. Хочется ущипнуть себя, стоя перед зеркалом.
К реальности возвращает голос любимой жены, с которой живу уже тридцать шесть лет:
— Ну что ты застыл перед зеркалом, как сиамский слон? Иди лучше мне помоги.
И сразу отпускает.