(Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2014/12/23/610 )
Явившись на свет, мы обнаруживаем себя собственностью других людей – тех, кто принимает нас в мир, тех, кто вмешивается в наше бытие, регулярно обмывая, пеленая, кормя и воспитывая, а позже и тех, кто командует нами, манипулируя нашими чувствами, потребностями и обязательствами.
От рождения мы самовольны, но наша воля и самобытность, с первых же шагов, подвергается испытаниям.
Рабство – это состояние отнятой и присвоенной кем-то воли. Оно имеет место и при избыточной любви, - ведь в основе любви лежит инстинкт собственности.
Идея свободы, в отличие от воли, приходит после того, как познано рабство.
Воля – более первичная категория, чем свобода.
Свобода, нередко, ассоциируется с освобождением от обязанностей и от собственности, и связанным с этим опустошением, происходящим с человеком после его избавления от зависимости от чужой воли.
Свобода - главный лозунг на знаменах всех буржуазных революций. Ибо освобождение людей от уз патриархальной собственности есть главное историческое условие первоначального накопления капитала в обществе.
Буржуазное освобождение от "патриархального рабства" часто равносильно массовому выбрасыванию людей - бывших членов патриархальных общин - на улицы, и обречению их либо дичать, либо искать работу через рынок.
Для многих современных стран Азии и Африки, вторжение западного либерализма и западной демократии приводит к уничтожению укладов местной цивилизации и формированию стай одичавших людей, промышляющих разбоем.
Нечто подобное испытали и жители России и других осколков СССР в разбойные 90-е годы.
Коварность идеи свободы ещё и в том, что она исходит из отрицания рабства и потому стремит людей к той ограниченной справедливости, которая постигается сравнительно с рабством, что чревато заменой одной формы рабства на другую, якобы, более свободную.
Сам факт идеи свободы – свидетельство реальности рабства.
Вместо защиты идей свободы, надлежит заботиться о ликвидации условий, когда идеи свободы приходят в головы, - то есть, заботиться, чтобы не было рабства.
Главный объект такой заботы – ребенок в возрасте от рождения до школы.
От любви, уважения и мудрости родителей зависит, прирастает ли страна сильной личностью или получает затюканного подданного, мечтающего о свободе.
Важнейший объект защиты общества - женщина-мать: необходимо дать ей условия, позволяющие одаривать ребенка любовью и уважением его воли.
Расходы на поддержание семьи и материнства, на гарантии надлежащего жилища, на общую образовательную, медицинскую и правозащитную инфраструктуру, нацеленную на воспитание волевого, совершенного человека, должны быть не менее приоритетными, чем расходы на оборону.
Либералистское понимание свободы извращено культом частной собственности, пришедшим из рабовладельческого Рима.
Этому культу соответствуют:
1) презумпция беспредельности власти собственника над его имуществом,
2) презумпция верховенства частных интересов над общественными,
3) частный характер государства, трактующего общественную собственность как свою частную собственность, и, тем самым, дискредитирующего идею общественной собственности.
Либералистская парадигма верховенства частных и личных интересов разрушает реальную природу Человека.
Для установления системы права, отвечающей идеалам совершенного – гармонически развитого - человека, надо переосмыслить суть собственности.
(Продолжение: http://www.proza.ru/2014/12/23/563 )